Гордость и предубеждение

Компания из Лонгбурна покидала бал одной из последних и, благодаря маневрам миссис Беннет, была вынуждена, ждать экипаж целую четверть часа, чтобы в полной мере насладиться обильными и сердечными пожеланиями отправляться с миром и с Богом со стороны хозяев. Миссис Херст и мисс Бингли едва раскрыли рты, да и то лишь затем, чтобы посетовать на усталость. Впрочем, за всем их томным видом легко угадывалось куда более энергичное нетерпение поскорее избавиться от засидевшихся гостей. Они с упоением отклоняли всякие попытки миссис Беннет завязать диалог и настолько в том преуспели, что ввергли во вселенскую тоску все семейство Беннетов, которое оставалось безутешным даже после красноречивых и витиеватых благодарностей мистера Коллинза в адрес мистера Бингли и его сестер за элегантность убранства дома, гостеприимство и вежливость, коей было особо отмечено их общение с приглашенными. Дарси не произнес ни слова. Мистер Беннет смаковал сцену прощания не менее молчаливо. Мистер Бингли и Джейн стояли немного в стороне, не обращая на остальных никакого внимания. Даже неутомимая Лидия впала в тоску, в сотый раз услышав: «Господи, как же я устала!» – и лицезрев плохо скрываемый зевок.

Когда, наконец, гости шагнули к двери, миссис Беннет снова нажала на собственную вежливость и выразила твердую уверенность в том, что вся семья хозяев приема вскоре посетит их в Лонгбурне. Обратившись непосредственно к мистеру Бингли, она воззвала к великодушию молодого человека и расписала несчастному, как мило они проведут вечер, поедая все вместе ужин без всяких там церемоний и официальных приглашений. Бингли каждой порой источал благодарность за приглашение и с готовностью подтвердил свое желание навестить ее в самое ближайшее время по приезде из Лондона, куда он был вынужден отлучиться по делам на следующий же день.

Миссис Беннет осталась крайне довольной услышанным и покинула Бингли в светлых предвкушениях того, что милая ее Джейн уже через три или четыре месяца обоснуется в Незерфилде в роли хозяйки дома; и счастье ее отравляла лишь мысль о том, сколько хлопот по поводу новых экипажей и подвенечного платья свалится вскорости на ее хрупкие плечи. Перспектива брака между второй ее дочерью и мистером Коллинзом у миссис Беннет также не вызывала никаких сомнений, и думала она о ней с существенным, хотя и не равным по степени удовольствием. Элизабет в списке любимых детей стояла у матери последней; и хотя партия ее была безоговорочна хороша, мистер Бингли со своим Незерфилдом безусловно затмевал эту радость.





Глава 19




Следующий день в Лонгбурне начался с незабываемой сцены. Мистер Коллинз по всей форме сделал долгожданное заявление. Будучи вынужденным действовать без промедлений, поскольку отпуск его из прихода заканчивался уже в следующую субботу, а также не ведая робости даже в такую волнующую минуту, он приступил к делу обстоятельно и спокойно, со свойственной ему важностью, не забывая при этом даже мельчайших требований этикета. Обнаружив вскоре после завтрака миссис Беннет, Элизабет и кого-то из младших вместе, мистер Коллинз обратился непосредственно к матери с такими словами:

– Могу ли я рассчитывать, мадам, на ваше понимание моей просьбы оказать мне честь и позволить уединиться на это утро с вашей очаровательной дочерью?

Элизабет едва успела вспыхнуть от смущения и неожиданности, как миссис Беннет радостно воскликнула:

– Ах, дорогой мой, конечно же! Я уверена, Лиззи будет просто счастлива! Не сомневаюсь, у нее нет никаких возражений! Китти, я желаю видеть тебя наверху.

Суетливо собирая иглы и роняя катушки, дамы уже заспешили прочь, как их настиг оклик Элизабет:

– Мама, дорогая, не уходите, умоляю вас. Мистер Коллинз, вы должны меня извинить. Я уверена, он не собирается говорить ничего такого, что не предназначалось бы и для вас. Подождите, я тоже иду с вами!

– Что это еще за вздор, Лиззи? Я приказываю тебе оставаться там, где ты стоишь!

Заметив сердитый и одновременно затравленный взгляд Элизабет, которая, похоже, вовсе не шутила, собираясь ускользнуть от кузена, ее мать добавила:

– Лиззи, я настаиваю на том, чтобы ты осталась и выслушала все, что тебе скажет мистер Коллинз.

Элизабет не посмела ослушаться родительского приказа. С секунду подумав о том, что чем быстрее закончится этот кошмар, тем раньше наступит облегчение, она пришла в себя, снова села и попыталась скрыть собственное волнение. Миссис Беннет и Китти удалились; и, как только дверь за ними тихо захлопнулась, мистер Коллинз приступил к объяснениям:

– Поверьте мне, дорогая моя мисс Элизабет, ваша скромность не только не способна сослужить вам недобрую службу, но, напротив, лишь добавляет очарования и делает вашу натуру совершенной. Вы казались бы мне не столь милой, не будь я свидетелем этого маленького всплеска сопротивления. И позвольте мне напомнить вам, что для нашего разговора я испросил разрешения у вашей уважаемой матушки. Надеюсь, от вас не укрылись мои намерения. Правда, я опасаюсь, как бы ваша природная деликатность не привела вас к лицемерию, ведь внимание, которое я вам уделял все эти дни, не могло оставить двух мнений на сей счет. Почти сразу, как только нога моя ступила на порог этого дома, я выделил именно вас среди остальных сестер в качестве подруги на долгие годы жизни. Однако перед тем, как я приступлю к изложению своих чувств, мне следует, должно быть, огласить причины, по которым я высказал намерение жениться, и уж конечно мне необходимо рассказать вам об этом еще до того, как я отбуду в Кент для подготовки нашей свадьбы.

Мысль о том, что мистер Коллинз собирается “излагать свои чувства”, настолько приблизила Элизабет к тому, чтобы в голос расхохотаться, что бедняжке пришлось себя сдерживать из последних сил; и поэтому она, естественно, не могла воспользоваться короткой паузой, которую мистер Коллинз великодушно оставил барышне для едва ли возникших возражений. Итак, джентльмен продолжил:

– Причины моего стремления к браку следующие: во-первых, мне кажется, это долг каждого священника, и особенно вполне обеспеченного, – дать своему приходу наглядный пример благочинного и богоугодного союза; во-вторых, я совершенно убежден в том, что брак добавит мне личного счастья; и в третьих, хотя, быть может, мне стоило бы упомянуть об этом раньше, именно этот шаг мне советовала и настоятельно рекомендовала ее милость, которую я, недостойный, имею честь называть своей покровительницей. Дважды она снисходила до того, чтобы просветить меня по поводу своих соображениях на сей счет, хотя я ее об этом даже не просил. Когда в субботу на прошлой неделе я готовился к отъезду из Хансфорда, аккурат между партией в бильярд и кадрилью, когда еще миссис Дженкинсон устанавливала скамеечку для ног мисс де Бург, леди Кэтрин, точно ангел, подошла ко мне и сказала: «Мистер Коллинз, вам необходимо жениться. Такой священник, как вы, просто обязан иметь супругу. Будьте осмотрительны в выборе и найдите себе настоящую леди ради меня; ради себя найдите девушку, которая будет активной и полезной для дома, не слишком образованную, но чтобы она все же умела с пользой употребить скромный доход. Таков вам мой совет. Найдите себе спутницу как можно скорее, привезите ее в Хансфорд, и я с ней познакомлюсь». Между прочим, позвольте мне заметить, дорогая мисс Элизабет, что я вспоминаю доброту и внимание леди Кэтрин де Бург как далеко не последнее из того, что я могу предложить своей избраннице и будущей супруге. Вы найдете ее манеры неописуемо прекрасными, а ваши ум и смекалка, вполне возможно, покорят ее, особенно если вы сопроводите их смиренным почтением – ведь речь идет об особе такого ранга! На этом пока закончу перечисление своих соображений в пользу брака. Теперь мне остается сказать, почему я обратил свои мысли к Лонгбурну вместо своего окружения, в котором, уверяю вас, встречается немало хорошеньких юных леди. Дело заключается в том, что я, будучи единственным наследником вашего уважаемого отца (да будут долгими его годы), не мог поступить иначе; ибо, таким образом, после того, как батюшка ваш отойдет в мир иной (хоть я и говорил уже, что это печальное событие – дело нескольких, многих лет), потеря для его дочерей станет минимальной. Милая моя кузина, это и является моим основным мотивом, и я тешу себя надеждой, что такое соображение неминуемо возвысит меня в ваших глазах. Ну и наконец, мне остается только призвать на помощь все свое красноречие, чтобы рассказать вам о всей глубине чувств, которые я к вам питаю. К богатствам я совершенно равнодушен, и поэтому ничего подобного требовать от вашего отца не собираюсь, поскольку вполне понимаю, что даже при всем его желании он едва ли сумел бы выполнить мои требования. Та тысяча фунтов с четырьмя процентами годовых, что вы получите после кончины миссис Беннет, – пустяк, кроме которого вам в этой жизни более ничего не унаследовать. В свете этих причин о деньгах я вопрос поднимать не стану. Со своей стороны вы можете быть уверены в том, что после нашей свадьбы с губ моих никогда не слетит ни слова упрека.

Именно сейчас Элизабет не могла его не перебить:

– Вы слишком торопитесь, сэр! Вы забываете о том, что я еще не ответила на ваше предложение. Позвольте же мне это сделать, не теряя ни минуты. Прежде всего, примите мою благодарность за все ваши добрые слова и за ту честь, которую вы мне оказали. Мне глубоко льстит ваше предложение, но со своей стороны я не вижу другой возможности, кроме как отклонить его.

– Не стоит напоминать мне о том, – отвечал мистер Коллинз, легкомысленно помахивая рукой, – что каждая молодая леди, имея в виду совершенно обратное, обязана отклонить предложение поклонника, по крайней мере, в первый раз. Мне также известно, что джентльмен может встретить отказ и во второй и даже в третий раз. По этой причине я ничуть не разочарован тем, что вы только что изволили мне сообщить, и не скрываю собственной уверенности относительно того, что вскорости, вы измените свое решение.

– Клянусь вам честью, сэр, – уязвленно парировала Элизабет, – что после моего заявления ваши слова кажутся мне не вполне разумными. Я уверяю вас, что не принадлежу к числу тех юных леди (если таковые вообще существуют), которые бросают вызов собственному счастью и заставляют его стучаться к ним в дверь во второй раз. Сообщая вам свой отказ, я была совершенно серьезна и имела в виду именно то, что сказала. Вы не способны сделать меня счастливой, и, более того, я глубоко убеждена в том, что моя кандидатура тоже является последней в длинном списке женщин, способных составить ваше собственное счастье. И я свято верю в то, что, если бы ее милость леди Кэтрин была знакома со мной, она бы, несомненно, признала меня весьма неудачной, вздорной и легкомысленной кандидатурой.

– Я не стал бы с такой поспешностью утверждать, что леди де Бург расценит вас именно так. Лично я даже представить себе не могу, что ее милость не рассмотрит в вас хотя бы пары положительных черт, – мрачно возразил мистер Коллинз. – Я готов даже обещать вам, что, когда ее милость соблаговолит назначить мне аудиенцию, я опишу ей вас в самых светлых красках и особенно подчеркну вашу скромность, экономность и прочие полезные и милые качества.

– Ах, мистер Коллинз, я, право, недостойна вашей похвалы. Если вам действительно хочется сделать комплимент, то вы должны позволить мне свободно судить о собственной персоне и не отказывать мне в здравом смысле, подвергая сомнению мои слова, а поверить в то, что вы слышали. Мне очень хочется, чтобы вы были счастливы и богаты, и, отвергая вашу руку, я стараюсь изо всех сил, чтобы так оно и было. Делая мне предложение, вы на самом деле желали лишь усмирить свою совесть по отношению к нашей семье. Вы вольны вступать во владение Лонгбурном, как только он перейдет в ваши руки, и при этом не терзать свою душу угрызениями. Таким образом, мы оба можем считать этот вопрос закрытым.

Подведя итог романтическому свиданию, Элизабет поднялась и вышла бы из комнаты, если бы мистер Коллинз не окликнул ее:

– Когда в следующий раз я окажу себе честь и снова заведу с вами речь об этом предмете, я надеюсь получить более благосклонный ответ, чем тот, который вы мне только что дали. Я далек от желания обвинять вас в жестокости, потому что вполне чту традиции вашего пола и понимаю, что у дам принято отклонять первое предложение. Более того, вы даже подхлестнули мое сватовство, поскольку теперь только я вижу, как много в вас женской деликатности.

– Мистер Коллинз, – растерянно, но все же тепло воскликнула Элизабет, – вы положительно говорите загадками! Если то, что вы только что от меня услышали, расценивается вами как некоторого рода стимул, я не знаю, какие слова призвать мне на помощь для того, чтобы вы поняли, что под отказом я имею в виду именно отказ и ничего более.

– Не отнимайте у меня надежду, милая мисс Элиза, на то, что согласие ваше – всего лишь вопрос времени. Причины, по которым я надеюсь на это, коротко таковы: мне не кажется, будто рука моя недостойна вашей или что материальные условия, которые я предлагаю, оставляют желать лучшего. Мое положение в обществе, моя связь с семьей де Бург, мое родство с вами, в конце концов, – все это говорит только в пользу данного альянса. Кроме того, вам следует принять во внимание и тот факт, что, несмотря на ваши многочисленные достоинства, вы не можете быть уверены в том, что вам поступят предложения о замужестве от кого-либо еще. Приданное за вами, к сожалению, столь ничтожно, что оно в огромной степени умаляет все те милые черты, коими вас наградила природа и воспитатели. Следовательно, все изложенные мной причины дают мне основание полагать, что отказ ваш не был серьезен и вызван исключительно желанием усилить мою к вам привязанность вследствие этой неопределенности – в точности, как это принято у всех без исключения элегантных дам.

– Я еще раз заверяю вас, сэр, что во мне нет никакой претензии на ту часть элегантности, которая побуждает леди к мучению уважаемого поклонника. Вы могли бы польстить мне тем, что поверили бы в искренность моих слов. Я снова и снова благодарю вас за честь, которую вы мне оказали своим предложением, однако принять его свыше моих сил. Сердце запрещает мне сделать это. Позвольте, я объяснюсь с вами более простым языком: не смотрите на меня как на элегантную даму, желающую водить вас за нос; взгляните на меня как на вполне разумного человека, который говорит только то, что думает и чувствует.

– Вы так безупречно очаровательны! – галантно воскликнул он и неуклюже взмахнул руками. – Я уверен, что, как только испрошу благословения у обоих ваших уважаемых родителей, мое предложение тут же окажется принятым.

Элизабет не нашла, что ответить на такой добровольный и искренний самообман, а потому во время возникшей паузы молча удалилась, будучи настроенной на то, что, если мистер Коллинз станет упорствовать в нежелании принять отказ и продолжит тешить себя бесплодными надеждами, она обратится к отцу, который в решительном тоне, не позволяющем спутать его с кокетством элегантной девицы, сообщит жениху об отказе.






Глава 20




Мистер Коллинз недолго оставался наедине со своими собственными мыслями. Миссис Беннет, в безделье и томительном ожидании конца свидания слонявшаяся по холлу, едва успела заметить дочь, которая, точно испуганная лань выскочила на лестницу и промчалась наверх, как тут же бросилась в столовую, где в самых теплых словах поздравила мистера Коллинза и самое себя со скорой свадьбой. Родственник принял и вернул пожелания счастья с той же степенью приветливости, а затем приступил к подробному изложению содержания их беседы, результатом которой, по его утверждению, он остался весьма доволен, поскольку отказ кузины не мог быть вызван ни чем иным, кроме как ее истинной скромностью и редкой деликатностью натуры.

Тем не менее, эта новость несколько озадачила миссис Беннет. Ей и хотелось бы поверить в то, что отказом своим Лиззи намеревается лишь приободрить жениха, однако разум подсказывал, что это не так; и она не смогла сдержаться, чтобы не высказать свои опасения вслух.

– Но не сомневайтесь, сэр, – добавила миссис Беннет, – я заставлю Лиззи одуматься. Я поговорю с ней о вашей беседе сама. Она очень упрямый и взбалмошный ребенок и сама не знает собственного счастья. Но уж я-то наставлю ее на путь истинный.

– Извините меня, мадам, за то, что вас перебиваю, – насторожился мистер Коллинз, – но, если она действительно упряма и взбалмошна, я не уверен в том, что мисс Элиза является желанной и подходящей партией для человека моего положения, который, вполне естественно, в браке в первую очередь ищет счастья и согласия. Сдается мне, что если она будет упорствовать в своем отказе, вам лучше ни на чем не настаивать. Будучи подверженной упомянутым вами порокам, она едва ли будет в состоянии сделать меня счастливым.

– Сэр, вы меня совсем не так поняли, – обеспокоенно заголосила миссис Беннет. – Лиззи упряма только в том, что касается ухаживаний. Во всем остальном она самая покладистая девочка в целом свете. Я прямо сейчас пойду к мистеру Беннету, и мы вместе с ней поговорим. Все будет хорошо, поверьте мне.

Не дав ему времени на ответ, она поспешила на поиски мужа и, распахнув дверь в библиотеку, стремительно направилась к креслу супруга.

– О, мистер Беннет! Мне немедленно нужна ваша помощь. Я вся в смятении. Мы все в смятении. Вы должны пойти и заставить Лиззи выйти замуж за мистера Коллинза, потому что она клянется, что не выйдет за него ни за что на свете. Если вы не поторопитесь, он передумает и уедет.

Мистер Беннет оторвался от книги и окинул супругу взглядом, полным спокойного равнодушия, кое не в силах были возмутить даже громогласные вопли миссис Беннет.

– Не имею удовольствия вас понять, – заметил он, как только жена закончила. – О чем вы говорите?

– О мистере Коллинзе и Лиззи. Лиззи заявила, что не выйдет за мистера Коллинза, и тот начинает сомневаться, нужна ли ему вообще такая жена.

– И что вы хотите от меня в этой связи? Дело выглядит вполне безнадежным.

– Поговорите об этом с дочерью сами. Скажите ей, что вы настаиваете на этом браке.

– Позовите ее ко мне. Пусть она услышит мое мнение.

Миссис Беннет принялась неистово сотрясать колокольчик, и вскоре на пороге с весьма испуганным видом появилась Элизабет.

– Подойди ко мне, детка, – позвал отец, заметив ее присутствие. – Я послал за тобой по одному очень важному делу. Как я понимаю, мистер Коллинз сделал тебе предложение. Это так?

Элизабет кивнула головой.

– Ну что ж, замечательно. И ты отклонила его предложение?

– Верно, сэр.

– Отлично. А теперь перейдем к главному. Твоя мать настаивает на том, чтобы ты дала свое согласие. Не правда ли, миссис Беннет?

– Конечно, правда. Если этого не случится, я перестану ее замечать.

– Итак, Элизабет, перед тобой открывается горькая альтернатива: для одного из родителей с этого самого дня ты должна умереть. Твоя мать перестанет тебя замечать, если ты не станешь женой мистера Коллинза, а я откажусь от тебя, если станешь.

Элизабет не могла не улыбнуться такому финалу, начавшемуся со столь обещающей трагичностью; но миссис Беннет, уверовавшая в то, что муж ее все понимает как надо, оказалась чудовищно разочарованной.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Беннет? Вы же обещали мне заставить ее выйти замуж!

– Дорогая моя, у меня есть две маленькие просьбы к вам. Первая: позвольте мне иметь собственное суждение о данном предмете; вторая – оставьте мою комнату. Мне хотелось бы иметь библиотеку в собственном распоряжении, и чем раньше, тем лучше.

Однако, несмотря на собственное жестокое разочарование, миссис Беннет надежды не оставляла. Она преследовала Элизабет по пятам, уговаривала и угрожала – в зависимости от того, что сама чувствовала в тот момент: злобу или реальную угрозу. Она пыталась найти поддержку и у Джейн, но та со свойственной ей мягкостью отказалась занять чью-либо сторону. Элизабет отражала атаки то со всею серьезностью, то с игривым лукавством. Несмотря на изменчивость манер, в решении своем она оставалась непреклонна.

Тем временем мистер Коллинз в одиночестве размышлял о случившемся. Мнение его о собственной персоне было столь высоко, что ему и в голову не приходило, отчего кузине взбрела блажь ответить категорическим отказом. Гордость его оказалась уязвленной, но сказать, чтобы молодой человек страдал, было бы слишком. Воображение помогало ему справиться с невзгодами; а уверенность в том, что мисс Элиза не посмеет ослушаться мать, не пускало в душу и тени тревоги.

Пока все семейство переживало нежданно грянувший конфуз, мисс Шарлотта Лукас зашла к ним в гости, намереваясь остаться у Беннетов на весь день. В прихожей она столкнулась с Лидией, которая с горящими глазами вцепилась в жертву и жарким полушепотом сообщила:

– Как здорово, что ты пришла! Здесь такое веселье! Угадай, что случилось сегодня утром? Мистер Коллинз сделал Элизабет предложение, а она ему отказала!

Не успела Шарлотта и рта раскрыть, как к девушкам подскочила Китти, принесшая с собой все ту же новость; и, как только пестрая стайка барышень раскрыла двери в столовую, где в горьких думах притаилась миссис Беннет, на Шарлотту в третий раз выплеснули то, что перестало уже быть новостью с прихода Китти. Убитая горем мать взывала к состраданию мисс Лукас и умоляла ту убедить вздорную девчонку последовать совету всей семьи.

– Заклинаю тебя, – меланхолично повторяла она. – Все против меня, все словно сговорились! Никто меня не жалеет. Все только и мечтают, как бы побольнее ударить по моим бедным нервам.

Сочувствие Шарлотты совпало с появлением Лиззи и Джейн.

– А, вот и она, – голосом утомленной фурии заметила миссис Беннет. – Только полюбуйтесь: невинна и беспечна, сло

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.