Голливудская Грязь
Часть 7 из 40 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Если я возьмусь представлять тебя, ты должен понять, что жизнь, какую ты сейчас ведёшь, закончена. Ты ещё не холост, пока этот развод не будет завершён. Ты моя сучка, и я определяю, когда и кого тебе трахать, что говорить и кому, когда и как тебе работать. Если хочешь оставить фильм за собой, ты покинешь этот дерьмовый город и отправишься в Джорджию. Ты будешь держать свой член в штанах, будешь пай-мальчиком и не станешь высовываться, продолжишь заниматься своим делом… и ничего больше. С воскресенья мне пришлось разбираться с пятью твоими пассиями, и у моей команды нет времени на конкурс популярности, в котором решил поучаствовать твой член. Прежде чем ты сломаешь шею какому-нибудь папарацци или ворвёшься в больницу и прикончишь того режиссёра, позволь мне сделать мою работу. Мы собираемся вернуть тебе статус «золотого мальчика Голливуда» и напомним всем, кто был шлюхой в ваших с женой отношениях. Слушайся меня, и я обещаю, что «Бутылка удачи» достанется тебе, это касается и любых других общих активов, которые ты захочешь.
— Только фильм, — тихо сказал Коул, глядя на стол. — Остальное она может оставить себе.
— Мне нужно, чтобы ты согласился на мои условия.
— Конечно. Как скажешь, — пожал плечами Коул.
— Никаких наркотиков.
— Я не употребляю наркотики, — он поморщился, вспомнив картинки из прошлого: дорожка кокса на спине Надии, то, как он проводит по её спине носом, чтобы вдохнуть кокаин после каждого толчка. Дурацкая комбинация секса и кокаина. Они мало что были в состоянии почувствовать, наркотический кайф становился лучше, чем всё, что происходило между их телами. В начале отношений их связывали наркотики. Но они оба выросли. Поумнели. Многое перестали делать, да и вообще, делать вместе.
— Тогда и не начинай. И никакой выпивки. Бутылка другая пива — пожалуйста, но чтобы я не видел тебя пьяным.
— Отлично, — потёр он шею. — Что-нибудь ещё?
— И никакого секса. Никаких отношений. Никаких женщин. И никаких мужчин, — ДеЛюка не улыбнулся, а просто наклонился вперёд и уставился на Коула.
Никакого секса. Возможно, это и к лучшему, а бессчётное количество перепихов никак не помогает его психике. Никаких отношений. Ещё меньше проблем. После Надии он не мог даже представить, что когда-нибудь снова пойдёт по этой тёмной дорожке. Никаких мужчин. Самое лёгкое правило из всех. Он поднял глаза и встретился с адвокатом взглядом.
— Согласен.
ДеЛюка выдержал его взгляд достаточно долго, чтобы удовлетвориться, затем кивнул и посмотрел на часы, его обручальное кольцо отбросило сверкающие блики на загорелую кожу и сильные руки.
— Тогда поехали.
— Поехали? — он поднял глаза на мужчину, который теперь встал, вытащил пару банкнот и бросил их на белую скатерть. — Куда? — у него сегодня массаж — он планировал, что массажистка Бренда сначала поработает руками, а потом он возьмёт её сзади, нагнув над массажным столом. Это будет ещё один трах, ещё одна попытка заменить сотни воспоминаний о Надие. Рано или поздно, эти воспоминания будут похоронены. Рано или поздно, он сможет войти в женщину и не услышать в своём мозгу стоны Надии. Не исключено, что ему придётся отменить массаж, но он никуда не собирается ехать с этим человеком. У него не было ни малейшего желания тащиться ещё на одну встречу, ещё на одну лекцию, наверняка запланированную, на этот раз с журналистами в присутствии большого количества сотрудников. Он остался на месте в своём кресле. — Куда? — упрямо повторил он.
— В Куинси, — улыбнулся адвокат, и Коул почувствовал себя не в своей тарелке от этой перемены, и его ответ занял на секунду больше времени, чтобы успеть осмыслить. Куинси?
— Прямо сейчас? — он не двигался с места, придумывая сотню веских причин, чтобы остаться в Лос-Анджелесе. Но его вопрос был проигнорирован, адвокат прошествовал широким шагом между переполненными столиками, и Коул проводил взглядом его широкие и сильные плечи в сшитом на заказ костюме. Этот мужчина мог бы быть чёртовым телохранителем, с его-то телосложением и любовью к запугиванию.
Коул вздохнул, схватил сотовый телефон и с тоской во взгляде поднялся из-за стола.
Похоже, в ближайшем будущем его новая роль — быть сучкой Брэда ДеЛюки. Роль, которую он никогда не играл, роль, которую он уже ненавидел.
ГЛАВА 19
После окончания средней школы Куинси мне довелось поработать в разных местах. Закончив учёбу, я засунула новенький аттестат в ящик стола и устроилась на свою первую работу в видеопрокат Дэвиса. Это время совпало с началом карьеры Коула Мастена, когда он, двадцатипятилетний молодой актёр, играл сексуальных квотербеков-старшеклассников, которые встречались с девушками-ботаниками и делали их популярными. Я проводила дни, расставляя диски с фильмами в алфавитном порядке, следя за вороватыми подростками и смотря фильмы на двадцатисемидюймовом экране, установленном в верхнем углу магазина. Каждый вечер я приносила домой ещё пару фильмов. К тому времени, как был полностью пересмотрен весь раздел комедии и драмы, ужасов и классики, я подала заявление об уходе. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на научную фантастику или вестерны.
После проката Дэвиса я поехала в Таллахасси. Пыталась устроиться в нескольких ресторанах и барах, пока не набрела на бар «У Мо» с любящим пофлиртовать менеджером, который тут же меня и нанял. Я с трудом заставила себя поработать там некоторое время. Дело было не в ресторане и не в наркоманах, с которыми мне пришлось вместе работать. А в студентах — каждый стук в дверь приносил новую волну людей, которые что-то делали, куда-то спешили. Каждое новое лицо было тонким намёком на невидимую надпись на моей груди, написанную большими весёлыми буквами: «неудачница». До этой работы меня никогда не беспокоило отсутствие желания продолжить образование, отсутствие жизненного плана. Я не стала поступать ни в какой колледж, потому что они меня не интересовали, у меня не было детской мечты оставить Куинси, чтобы стать морским биологом или кем-то ещё, о чём должны были мечтать старшеклассники. Мне нравилось читать и смотреть фильмы. Нравилось готовить и работать в саду. Прежде, до той работы в Таллахасси, мне казалось, что в этих простых удовольствиях не было ничего плохого. Но по какой-то причине, с этой работой, с этими студентами… с каждым днём, входя в двойные двери ресторана, я всё меньше чувствовала себя человеком. И вот однажды, сидя на парковке перед началом своей сменой, поняла, что не могу больше этого делать. Тогда я просто завела свой грузовик и поехала домой.
После этого я не покидала границ округа. Получила работу у Холденов и переехала к ним, пустила корни, которые проросли через подошвы и укоренились в землю плантации. Я заблокировала образы улыбающихся студенческих лиц и сосредоточилась на простых вещах, что мне нравились. И медленно, но верно счастье возвращалось. Примерно в это же время ко мне начал проявлять интерес Скотт Томпсон. Как только он завоевал моё сердце, я перестала думать о планах, колледже и жизни за пределами Куинси. Именно это делает с тобой любовь. Заманивает тебя и стирает всё остальное.
Об отъезде я начала задумываться уже после Скотта. Дело было не в том, что жизнь в Куинси казалась мне неполноценной, и не из-за стыда, который я чувствовала, когда работала в ресторане «У Мо». Дело было в другом — после того, что у меня произошло с ним, мне захотелось чего-то большего. Я захотела стать кем-то другим, кем-то, к кому не относятся с презрением, у кого нет прошлого.
Кем-то, у кого есть будущее.
ГЛАВА 20
Джастину Хитчинсу позвонили, когда он ступил на бульвар Сансет, выйдя из кофейни «Кофе Бин» с двойным эспрессо, пшеничным рогаликом с обезжиренным сливочным сыром и контейнером нарезанной клубники в руках. Он остановился на людной улице и отступил на два шага, оказавшись в безопасности между двумя припаркованными параллельно обочине машинами. Потянулся к мобильнику, чуть всё не уронив, затем огляделся и осторожно поставил эспрессо на капот чёрного мерседеса справа от себя. Порывшись в кармане, достал сотовый и ответил на звонок за секунду до того, как тот перешёл на голосовую почту.
— Доброе утро.
— Этот парень — грёбаный псих, — прошипел Коул Мастен.
— Тебе же именно он был нужен. Ты видел досье, которое я отправил по электронной почте со списком его дел? Он ни разу не проиграл…
— Мы прямо сейчас собираемся в аэропорт, Джастин, — на линии раздался приглушённый удар. — Он хочет, чтобы я немедленно отправился в Куинси и убрался из Лос-Анджелеса. Да, и позвони в продюсерскую компанию — мы оставляем первоначальные сроки, никаких задержек со съёмками не будет.
Совсем неплохой план, учитывая, как в последнее время складывалась жизнь его работодателя, но Джастин проглотил это мнение в свете более насущных проблем.
— Ты едешь в аэропорт сейчас? — ему срочно нужно позвонить своему агенту, чтобы тот узнал, готов ли дом Коула к заселению, есть ли в местных ресторанах список одобренных блюд, узнать… Все три секунды, что потребовались Мастену для ответа, его разум, продираясь сквозь дебри мыслей и испытывая лёгкий приступ паники, пытался решить возникшие проблемы.
— Да, прямо сейчас. Я же сказал… он сумасшедший.
— Почему ты шепчешь? — Коул, которого он знал, поскольку проработал с ним более тринадцати лет, всегда стоял на своём и отдавал приказы. Он никогда не слышал от этого человека шёпота, если только этого не было в сценарии.
— Ты сам попробуй-ка встреться с этим парнем, а потом расскажешь, что когда будешь на него жаловаться, то не станешь прятаться в туалете самолёта и шептать.
Джастин улыбнулся, представив себе это.
— Ладно, когда ты приземлишься?
Ответа он не услышал. Его заглушил громкий типичный для Лос-Анджелеса гудок, сопровождаемый визгом шин — ещё одной нормой для этого города. Он повернул голову, увидел, как вильнул в сторону «рендж ровер», увидел, как ослепительно белые ксеноновые фары врезались в зад чёрного «Мерседеса», и с опозданием понял, что сейчас произойдёт.
«Рейндж ровер» швырнул припаркованный «мерседес» вперёд, не сильно далеко, но достаточно, чтобы тот столкнулся со стоящим перед ним микроавтобусом, а Джастин Хитчинс представлял собой мягкую подушку между двумя этими автомобилями.
Эспрессо выплеснулось в воздух, сотовый вылетел у него из рук, и мир Джастина Хитчинса померк.
(Подготовлено litmir.me)
ГЛАВА 21
Телефон в руке Коула замолчал. Он глянул на сотовый и выругался, в это время самолёт попал в воздушную яму, и ему пришлось опереться рукой о стену. Чёртов сервис. Он засунул телефон в карман и открыл дверь, выходя в короткий коридор самолёта, слева от него располагалась спальная комната, справа — кресла. В одном из кресел говорил по телефону Брэд ДеЛука. Очевидно, его сотовый оператор на высоте двенадцать тысяч метров прекрасно работал.
Коул шагнул вперёд и сел в кресло напротив адвоката. Джастин справится с этим, и к тому времени, как они приземлятся, всё будет готово. Может, всё не так уж и плохо. Он подумывал о том, чтобы сорваться в Куинси и сбежать от безумия Голливуда. Наверное, чтобы затащить его сюда, ему нужен был пинок под зад. С каждой минутой расстояние между ним и Надией увеличивалось, и он уже чувствовал себя лучше. Удивительно, что он чувствовал себя лучше рядом с этой ошибкой природы. Этот человек был просто ужасен, но он на его стороне и отстаивал его интересы. Он вырвет горло Надиному жалкому иску и съест его на завтрак. Коул расслабился, откинувшись на спинку сиденья.
— Ты звонил в Куинси? — заговорил сидящий рядом с ним Брэд ДеЛука, и Коул повернулся к нему лицом.
— Этим занимается мой помощник. Нас будут ждать.
— Я не останусь, только подброшу тебя. Мне нужно вернуться домой, — мужчина взглянул на часы. — Я позвоню тебе, когда приземлюсь. Возьми трубку. Тогда мы составим план действий, и к утру я отправлю ответ команде Надии.
— Окей, — Коул хлопнул мобильником о ногу и посмотрел на мужчину. — Ты только этим занимаешься? Разводами?
— Именно, — кивнул ДеЛука.
— Невесёлая работа. Разрушать браки.
— Зависит от обстоятельств, — ухмыльнулся мужчина. — Для меня развод был лучшим, что когда-либо со мной случилось. Я расстался с ошибкой и женился на своей второй половинке. Можно впустую потратить жизнь, связав её с неправильным человеком. Развод поможет исправить хотя бы одно из наших заблуждений.
— Так ты заместитель Купидона? — рассмеялся Коул. — Уберегаешь мужей от одной ошибки и кидаешь в объятия другой?
— В один прекрасный день, — улыбнулся ДеЛука, — ты скажешь мне спасибо.
— Это ведь Надия Смит, — отвёл взгляд Коул. — Не многие женщины могут с ней сравниться.
— Перестань думать о ней как о Надии Смит. Она не святыня, которой ты молишься, она женщина. Я люблю свою жену больше жизни, но и у неё есть недостатки. Если бы вы с Надией были идеальной парой, она бы не трахалась с другим и не прислала бы тебе документы о разводе. Ты переживёшь это. А после станешь сильнее.
Это звучало как бред. Как полный бред. Очень давно уже никто, кроме Джастина или Надии, не говорил с ним без тщательно подобранных полутонов. Коул поёрзал на стуле и пожалел, что они не заехали сначала к нему домой. Хотелось принять душ, переодеться, взять какую-нибудь одежду. Впрочем, неважно. Приземлившись, он первым делом найдёт себе что-нибудь надеть, чтобы продержаться до прибытия Джастина. Его помощник знал, что делать, и успеет на самолёт с месячным запасом костюмов. Он потянул за воротник своей рубашки и покрутил шеей. Может, попросить Джастина найти ему в Куинси массажиста? А ещё лучше, забронировать полный день на завтра в спа-салоне.
ДеЛука принялся звонить, и Коул откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза и пытаясь выбросить из головы мысли о Надии. Там, в отеле, она выглядела прекрасно. Красивая и равнодушная. Такого он не ожидал. Это ранило даже больше, чем газеты, даже больше, чем то, что он увидел в ванной. Это делало всё серьёзней, чем просто интрижка, ссора или измена. И означало, что Надия могла без колебаний наплевать на годы их совместной жизни. Он просмотрел бумаги о разводе. Документы были слишком подробными, слишком основательными, чтобы собрать их воедино за последнюю неделю. Она всё спланировала заранее. От этих мыслей у него сердце сжалось в груди. И разболелась голова от того, что он ничего этого не замечал. Насколько они стали далеки друг от друга, что он не видел никаких признаков? Что считал, будто у них всё великолепно, когда на самом деле они были на грани катастрофы?
И ведь именно тогда Надия стала часто заводить разговоры о «Бутылке удачи». В тот момент, когда они должны были обсуждать свою любовь, свои отношения, свою жизнь, всё, о чём она говорила, что её заботило, за что сражалась — был его фильм. Он вдруг вспомнил некоторые комментарии Надии о фильме, её требование стать исполнительным продюсером, и перевод в прошлом месяце средств «просто чтобы деньги работали». Он застонал и наклонился вперёд, обхватив голову руками.
— Эй, — оторвал свой взгляд от телефона ДеЛука. — Перестань нервничать.
— Я тут вспоминаю последние несколько месяцев… кажется, она меня подставила.
— Теперь это моя работа — беспокоиться. Твоя — оставаться в Куинси, следовать моим правилам и снимать фильм, который задаст всем жару.
— Хорошо, — откинулся назад Коул и тяжело вздохнул.
Он сможет это сделать. Расслабиться и позволить другим позаботиться обо всех делах, побеспокоиться о тех вещах, которые обычно были его заботой. Сможет зализать в Куинси свои раны, избежать искушения и снять фильм.
Легко.
ГЛАВА 22
В тот момент, когда ад вырвался на свободу, я была в купальнике, моя задница покоилась в десяти сантиметрах от холодной воды, ноги подпирали край ярко-синего детского бассейна.
— Ты сгоришь, — Бен произнёс эти слова из-под трёх слоёв солнцезащитного крема, ковбойской шляпы и льняных брюк.
— Не сгорю.
— Сгоришь, — сказал он с мрачной проникновенностью траурной речи. — Я наблюдал за тобой. Ты вообще не нанесла солнцезащитного крема.
— Я никогда не пользуюсь солнцезащитным кремом, — зачерпнув воды, я плеснула её себе на бёдра.
— Ты ведь понимаешь, что солнце буквально старит тебя прямо на моих глазах?
— А ты понимаешь, что это Джорджия, а не Дикий Запад, и что ты выглядишь совершенно нелепо в ковбойской шляпе? — Я взмахнула рукой и обрызгала Бена водой, его бледное тело попыталось увернуться, и металлический складной стул опрокинулся на траву. Я засмеялась, опустила обе руки в воду и, воспользовавшись его безуспешными попытками подняться, как следует намочила.
— Стой! — закричал он, и встал наконец босыми ногами на траву.
— Отлично, красавчик. Больше никаких брызг, — рассмеялась я, вскинув руки в мирном жесте, и ухмыльнулась, когда он поднял перевёрнутый стул и перенёс его в безопасное место.
Мы отдыхали во дворе моего дома в тени большого виргинского дуба, но даже в воде было жарко. У Холденов позади дома находился здоровенный бассейн. Поскольку они сейчас находились в Теннесси, мы могли бы в нём поплавать, но так было неправильно. За последние шесть лет я делала это раз или два, но всё время оглядывалась через плечо, опасаясь, что Холдены волшебным образом перенесутся через три тысячи километров и поймают меня. Детский бассейн просто отлично меня устраивал, и к тому же не создавал поводов для беспокойства.