Гоф-медик
Часть 37 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тут должно хватить. Оправы возьми себе за работу. Опалы здесь есть?
– Никак нет, ваше величество. Но унцию мы найдем.
– И полдюжины жемчужин.
– Слушаюсь, ваше величество. Полдюжины жемчужин тоже найдем, – полностью сдал позиции казначей.
– Тихий, что еще можешь сделать из разбитых камней?
Вот прямо сейчас всем расскажу о Символах Боли, Смерти, Безумия, про Слова Власти да даже про Каменную Кожу… Только, боюсь, потом мне обеспечат уютную камеру в подземелье крепости. Или тихие похороны, хотя, может, и пышные, но мне будет все равно.
– Боюсь, ничего такого… С порошком рубинов заклинанием делается Постоянный Свет, ваше величество. Магический источник света, несколько зеленоватый, и его выключить нельзя.
– И зачем такой нужен?
– Подзаряжать нет необходимости, ваше величество. Опять же наносится на любую поверхность.
– Хм… Интересно. Сделай как-нибудь посмотреть. Тебе изыщут негодный рубин.
– Слушаюсь, ваше величество.
– И когда кремы будут готовы?
– Ваше величество, если сегодня получу ингредиенты и не буду занят по службе, то к утру понедельника.
– Три жемчужных и две дюжины лавандовых кремов? – уточнила ее светлость.
После подтверждения женщины явно хотели начать дележку, но мы этого уже не слышали, государь отпустил лишних. А сразу по выходе из кабинета обер-цалмейстер отправил подчиненных работать.
Меня он повел к себе в помещение за обещанным. Видать, все было готово заранее, но казначей не оправдал бы ничьих ожиданий, если бы вот так взял да и выдал запрошенное сразу.
По пути человек несколько в пространство заявил:
– У меня жена есть. Весьма хороша собой. Хотя возраст… Да… Возраст…
Намеки я понимаю.
– Никак не могу – леди Лаура рассердится. Разве из горной лаванды скляночку.
– Дюжинку, и мы не будем об этом никому говорить. А жемчужного зелья совсем никак нельзя?
– Ее светлость тоже разгневается, если узнает.
– Канцлер недавно взял себе подругу на тридцать пять лет моложе себя. Дозу мне, дозу ему, и вам доза останется. Запрета не было. Вам же надо испытать состав.
Если кто не понял – при канцлере Иностранных дел коллегия. А я при Коллегии числюсь на полковничьей должности. И чиновники мои там же состоят. Словом, канцлер – мое прямое начальство.
– У меня пока нет жены, я могу обойтись без кремов.
– Вы очень, очень любезный молодой человек. Генерал-аншеф весьма любит и балует свою внучку. Она лишь прошлый год стала выезжать. Граф будет рад.
Генерал-аншеф у нас один – граф фон Лаунгер. Личный друг государя, главнокомандующий всеми вооруженными силами, прекрасный стратег и реально герой. А я шеф-комендант крепости. Причем, может, ненадолго, но пока, где-то в заоблачной вышине вертикали командования, генерал-аншеф мой самый старший командир.
Проходя приемную перед своим кабинетом, казначей распорядился камер-цалмейстеру, добравшемуся туда раньше нас:
– Принеси мне унцию алмазной пыли, что для придворных ювелиров привезли, пару дюжин жемчужин поплоше, из тех, которые заменили в воротнике от свадебного наряда, и три опала, те самые… мы говорили… – И уже мне: – Хватит?
– С лихвой, – ответил я.
– Лихва тоже пригодится, – очень тонко намекнул казначей.
Вы заметили, что про оплату услуг или товаров никто ничего не говорил? Чай, не на базаре! Про алмазную пыль, оказывается, казначею было хорошо ведомо, но набор, перенесший пожар, он мне тоже отдал. Жемчужины оказались под стать тем, которые были выданы для лечения Фриды. Опалы были бы неплохи, если бы не многочисленные сколы.
На дежурство вернулся затаренным и весьма озадаченным. И отказать таким людям нельзя, и сюзерен с великой герцогиней, если узнают, обидятся. Однако запрета нет, действительно скажу – испытать надо было.
Принц отпустил меня в шесть, но перед тем милостиво изволил сообщить, что все роженицы разрешились от бремени согласно моим прогнозам.
Дом
Дом, милый дом! Вам надо объяснять, почему я приехал туда в выходной форме? Эля при виде меня даже запрыгала от восторга. Отец, похихикивая, называл «вашим высокоблагородием» и гордо обнимал. Мама расцеловала и, по уже заведенному обычаю, чуть-чуть поплакала. Самая главная новость – о наследнике принца. Она обсуждалась дольше всего. Остальное тоже было интересно, но наследник!
Мои встретились с Симоном. Главное, он мне ничего не сказал! Поговорили. Деда из-за меня Торан выгнал в имение, в отставку. Из-за мамы – без всяких пособий, оставив только пенсион. Правда, у него есть еще доходы с имения. Словом, родители помирились с маминым родом. Мама нашла себе двух новых подружек – Нату и Салу. Сын Наты учится в той же самой гимназии, что и я учился. Сала, магистр, служит полковым волшебником… Как вы думаете, где? Та-дам! В личном ее светлости великой герцогини Силестрии Женском лейб-гвардейском полку! Как тесен мир!
Еще родителям представили милую, скромную девочку Яну. Девица моих лет, на мамин взгляд, довольно симпатичная. Эля дополнила, что бастард погибшего на войне волшебника. Однако признана и отцом, и родом. Получила в наследство маленький домик и довольно приличные деньги, на приданое хватит вполне. По силе – хорошо обученный твердый середнячок. Так как только-только прошла курс боевой подготовки, предполагается мне в напарницы. Учителя будут показывать приемы, а она помогать мне их отрабатывать.
Эля получила обещанные от рода деньги. У нас оставаться отказалась. Хочет уехать в провинцию, поступить в компаньонки, начать жизнь заново. В провинции жизнь значительно дешевле, а компаньонка-волшебница, пусть и слабая, к тому же дворянка, всегда ценится среди знати. Помните, три женщины мне в руки что-то совали? Когда протоколы обсуждали? Кольцо, заколка и цепочка. Я их Эле передарил. А то ведь не совсем правильно – дворянка, а ни единого украшения нет. Даже немного неприлично. Еще от лица нашей семьи пообещал сто дукатов на обзаведение. Легко пришло – легко ушло, а она какая-никакая родня.
У меня завтра дел выше крыши, попросил ее походить по аптекам и купить сухих цветов горной лаванды, хорошего белого воска и меда диких пчел, а если по пути в магазине встретится, то и цветного сургуча для магических печатей. Понятно, Эля согласилась заняться закупками и обещала оставить их в аптеке.
Кстати, зал уже переделали из торгового в гимнастический, говорит, красиво получилось. Завтра зайду в аптеку, обязательно погляжу.
Родителям пришло приглашение, скорее напоминание, от герцогини Терезы о том, что в воскресенье нас ждут на небольшом приеме. Мама, рассказывая об этом, оживилась, стала предвкушать знакомство с маленькой Терезочкой и заговорщицки подмигивать мне. Не хочется, но, наверное, придется ехать. Неудобно и недальновидно обижать герцогов.
Немного грустно, но от родителей пора переезжать. С таким чином прослыть маменькиным сынком никак нельзя, общество не поймет. Нужно проведать свой дом и переселяться туда по готовности. Поработать тоже придется – ведь и отпустили со службы меня, только чтобы сделал косметику. По распоряжению его величества – три дозы жемчужного зелья и две дюжины лавандового крема. Столько же попросил казначей, однако выдал всего с изрядным запасом. Как сказал, не будет против «лихвы». Да! Я ни за что не расписывался, соответственно, обвинить меня в нецелевом использовании ингредиентов будет невозможно, а получатели защитят от нападок. И никаких продаж! Только и исключительно подарки. Ответная благодарность принимается, но именно благодарность, а не плата.
И еще пузырьки, точнее, баночки для крема. Зелье для роста волос получило свою баночку, пусть у остальных зелий будет тоже свое. Скажем, ракушка-жемчужница и цветочный бутон. Ну что, опять заклинание Производство?
Конфисковал на кухне несколько старых бутылок зеленого стекла, у мамы выпросил разбитый синий графин, у папы – коричневых аптечных пузырьков. Заклинанием их расколол и понял – с кустарщиной пора завязывать. В следующий раз для нормальной работы необходимо организовать нормальное рабочее место. Из синего стекла получилось три дюжины ракушек, из остального что-то с пятью лепестками, отдаленно похожее на раскрывшийся и приплюснутый цветочный бутон. На лаванду не похоже совсем, но вышло красиво и много – около сотни штук.
Тут на меня снизошло озарение – удобно для использования, пальцем легко и непринужденно вымазывается весь крем до капли, но крышки-то нет! Я зелья до дворца не донесу. Стеклянные делать? Стекло к стеклу подгонять можно, но долго. Металл к стеклу легче. Мысль, конечно, хороша, но жаба стала давить. Показал ей хабар, полученный от казначея, пообещал хомяку будущие поступления. В результате сделал то, чего даже представить себе не мог всего две недели назад. Страдая и мучаясь… Мучаясь и страдая, сделал из дукатов тонюсенькие крышечки, тоже в виде ракушек, а из талеров просто полукруглые колпачки. Почти весь кошель грохнул. Подогнать крышки несложно, да, может, и не нужно – проще залить место соединения сургучом. Ведь я на каждую склянку решил ставить личную печать.
Дела домашние
Нас утро встречает… запахом оладушек. Со сметанкой. И вареньем. Малиновым. Я вскочил с кровати. Точно! Оладушки жарят! Быстро оделся-умылся – и в столовку. Ганька, наша кухарка, тут же принесла мне тарелочку. Шесть штучек. Кругленькие, пышненькие, в палец толщиной… Ноздреватые… Не подгоревшие, но с румяной, чуть похрустывающей корочкой. И сметанка! Густая, жирная. Варений три вида – малиновое, черничное и яблочное. Яблочное – оно такое жиденькое, но тягучее и с тонкими, полупрозрачными янтарными кусочками. Главное, не успеваешь съесть, как Ганька новые подносит, и ведь остановиться невозможно! А к тому говорит: «Двор – и что двор? При дворе небось шикарно кормят, а у нас вкусно. Пусть по-простому, без всяких украшательств, зато малышу нравится». Это она про меня так. Раньше тоже служила у нас прислугой, но приходящей. Меня с младенчества знает.
Поел, точнее, волевым усилием еле отвалился от стола, поблагодарил кухарку, поцеловал маму, переоделся в мундир и убежал по делам. Правда, пришлось брать извозчика: со сделанными ночью баночками особо не походишь.
Первая остановка – аптека. Выгрузил привезенное стекло, осмотрелся. Гимнастический зал получился небольшим, но правильным. Пол застелен матами из рисовой соломки. В одном углу стоит макивара, в другом – станок для отработки рубящих ударов. По стенам висят мишени для метания ножей. Даже не забыли про маленький стеллажик с тренировочным оружием и тремя комплектами гимнастической одежды. Я так предположил – в одном занимаешься, другой в стирке, третий на смену.
Весь дом прибран, дядины вещи разобраны и сложены в спальне. Надо их к маме переправить, пусть решит, что с ними делать. Лаборатория чистая. Все разобрано, все стоит по местам. А вот шкаф… Где моя ниточка? Тайника Эля не нашла. Хорошо, что не искала. Помню, говорила, алхимикам помогала. Написал ей записку: пусть подготовит лабораторию и начинает делать основу. Все мне меньше работы.
Второй пункт – новая служба. Без четверти восемь подъехал, два чиновника уже пришли. Ключ у архивариуса, он первый приходит, а Евлампий просто пораньше прибежал. Самовар у них есть, а вот чаю – увы! Направил молодого в лавку за четверткой чая, фунтом сахара и баранками на сдачу. Сплошные расходы! Без пяти минут секретарь подошел. Прошли ко мне, хорошо поговорили об организации дел, тут нам и чаю принесли в тонких стаканах с латунными подстаканниками, сахар и баранки на фаянсовых блюдечках. Последний регистратишка прибежал с опозданием в полчаса. Стал оправдываться, но я уклонился от объяснений: пусть мой заместитель персоналом занимается.
У меня ключи от всех дверей имеются, прошел на пробу через черный ход, по дворам вышел на Дворцовую и навестил магазин с вывеской «Драгоценности на любой вкус», ниже и мельче – «Всемирно известные поставщики», еще ниже и крупнее – «И на любой кошелек». Товаров действительно много. Нашел я здесь сравнительно недорогую нитку меленьких, с зернышко черного перца, жемчужинок. Есть полированные полудрагоценные камешки. Даже рубин увидел за пристойную цену, не удержался и купил. Те, кто понимает, – это не ювелирные камни, а негодящие для поделок, каких в природе большинство. Для моих целей их придется раздробить и очистить от посторонних вкраплений и примесей. Продавец понял, что меня интересует, и выложил пригоршню мелких, похожих на гречишную крупу, грязно-коричневых алмазов. Кроме того, у него нашлись мелкие жемчужины россыпью. Не удержался, купил.
На службу возвращаться не стал, опять на извозчике поехал в свой дом. Кидор торжественно встретил и провозгласил, что дом к заселению готов. Мивда вклинилась в разговор, заявив, что обед будет готов ровно в два часа пополудни. Она же намекнула про свое желание знать мой распорядок дня. Балег сразу после приветствия побежал на задний двор, в сарай за дровами.
Первым делом меня ввели в кабинет. На столе лежала шнурованная амбарная книга. Было настойчиво предложено опечатать шнуры сургучом с личной печатью. Оказалось, это книга хозяйственных расходов. Выданные мною деньги были внесены в нее первой строкой в статью «Приход». Дальше было занесено найденное при разборке вещей. Ни много ни мало, а обнаружилось более двух тысяч трехсот талеров, найденных в разных местах, большей частью в жестяной коробке, меньшей – по карманам одежды и ящикам шкафов. Мой слуга, не дождавшись моего приезда, пустил их в дело обеспечения дома.
Расходы тоже велики. Закуплены дрова. Пока дешевы, целый сарай. «Надеюсь, вы предпочитаете березу». Оплачены приход часовщика и слесаря, визит волшебника-артефактора, работа трубочиста и еженедельная выдача городовому. Тот, чтобы меня не утруждать, рассказал Кидору о моей милости. В целом оплата охраны была одобрена, но домоуправ посетовал на мою щедрость: «Ему бы и двух талеров вполне хватило». Трубочист понятно, артефактор подпитал источники света, водяной насос и восстановил защиту на сейфе. Я получил ключ, только им одним можно открыть замок сейфа, не вызвав трубного рева охранной системы. Слесарь поменял все замки в доме, включая тот же сейф. Вот часовщику пришлось приходить дважды: кроме двух домашних часов, оказалось семнадцать карманных.
Похоже, прежний хозяин дома помимо адвокатства еще чуть-чуть барыжил. Хотя, может, принимал плату за услуги натурой. Кроме талеров на полке по разным коробкам много чего лежало. Совсем уж ценного мало, разве трое золотых часов, остальные серебряные, но мелкие золотые украшения нашлись в изрядном количестве. Вот управитель и вызвал часовщика. Тот забрал работу домой, заполировал корпуса, почистил и отрегулировал механизмы, вернул в наилучшем виде. Теперь мне был задан вопрос: «Прикажете продать лишнее?» От часов в благодарность слуга категорически отказался: «Недостойно принимать благодарность за то, что ты и без того обязан делать». Словом, решили продать серебро полностью, оставив «для случая» золото.
Последней строкой отчета трат стояла покупка по три дюжины нижнего и постельного белья. Меньше «господа которые» не берут. Мивда потихоньку вышивает на нем мои монограммы.
Показом найденных коробок мы занимались до обеда, во время которого меня кормили в столовой, а подавал блюда лично Кидор, одетый по столь торжественному случаю в золоченую ливрею и белоснежные перчатки. Стол был сервирован по всем правилам. Тарелки, понятно, фарфоровые. Приборы, конечно, серебряные. Еда вроде простая, но как приготовлена! Язык проглотишь и не заметишь! Бульон с морковью и листьями щавеля. Жирок не стынет на губах, а удивительно легко куда-то проходит. Чуть заметная желтизна от моркови, удивительная прозрачность, легчайшая кислинка, а поверху, знаете ли, такие жиринки плавают навроде кувшинок в заросшем пруду. К бульону положен пирожок с начинкой из телячьего ливера. Я как его увидел, чуть не расплакался от аппетита. Эдакий светло-коричневый цилиндрик, а в нем… ну… даже не знаю, с чем сравнить… и в начинке полупрозрачные кусочки лука. А запах! Томление и нега! Дальше жаркое из телятины с белым соусом и салатом. Телятина молодая, белая, нежная. Ножичком кусочек отрежешь и в рот, а потом сразу салатиком захрустишь. На десерт воздушный пирог из земляники. Вот представьте себе – девица, блондиночка, лет… ну… пусть моих. Подходит к вам, садится на коленочки и целует вас прямо в губы. Представили? Так вот – пирог слаще.
Я скоро в мундир не влезу, если дома питаться буду! Мивда зашла спросить якобы про ужин, довольно выслушала мое мнение и удалилась.
Вы знаете, сразу после обеда я сослался на неотложные придворные дела и сбежал. Мне же хотели продолжить показ. Просто испугался такой устрашающей добросовестности. Вдруг к понедельнику косметику сделать не успею, если буду перетряхивать все найденные в доме вещи.
Добрался до аптеки, заказанное куплено, разложено на столе. Но Эли нет. Написала записку, просит прощения, однако помочь не может, у нее срочное дело образовалось. Нет так нет, ничего не поделаешь. Принялся сам за работу. Хорошо, что от ужина отказался, – и так просидел почти до утра. И то сделал лишь зелье из горной лаванды. Разлил по склянкам, поспал пару часиков, затем продолжил.
К вечеру субботы у меня стояла дюжина доз жемчужного зелья и шесть дюжин лавандового. На золотые крышки, для красоты и удобства открывания, прикрепил меленькие жемчужинки, а на серебряные кусочки опала. Тот грубый рубин, который купил в магазине, заклинанием размолол в пыль. Пылью слегка припушил снаружи донышки стекляшек для жемчужного зелья и наложил чары Постоянного Света. Получился такой зеленоватый свет, таинственно подсвечивающий крем. Кстати, красиво.
Глава 11
Зелья
– Никак нет, ваше величество. Но унцию мы найдем.
– И полдюжины жемчужин.
– Слушаюсь, ваше величество. Полдюжины жемчужин тоже найдем, – полностью сдал позиции казначей.
– Тихий, что еще можешь сделать из разбитых камней?
Вот прямо сейчас всем расскажу о Символах Боли, Смерти, Безумия, про Слова Власти да даже про Каменную Кожу… Только, боюсь, потом мне обеспечат уютную камеру в подземелье крепости. Или тихие похороны, хотя, может, и пышные, но мне будет все равно.
– Боюсь, ничего такого… С порошком рубинов заклинанием делается Постоянный Свет, ваше величество. Магический источник света, несколько зеленоватый, и его выключить нельзя.
– И зачем такой нужен?
– Подзаряжать нет необходимости, ваше величество. Опять же наносится на любую поверхность.
– Хм… Интересно. Сделай как-нибудь посмотреть. Тебе изыщут негодный рубин.
– Слушаюсь, ваше величество.
– И когда кремы будут готовы?
– Ваше величество, если сегодня получу ингредиенты и не буду занят по службе, то к утру понедельника.
– Три жемчужных и две дюжины лавандовых кремов? – уточнила ее светлость.
После подтверждения женщины явно хотели начать дележку, но мы этого уже не слышали, государь отпустил лишних. А сразу по выходе из кабинета обер-цалмейстер отправил подчиненных работать.
Меня он повел к себе в помещение за обещанным. Видать, все было готово заранее, но казначей не оправдал бы ничьих ожиданий, если бы вот так взял да и выдал запрошенное сразу.
По пути человек несколько в пространство заявил:
– У меня жена есть. Весьма хороша собой. Хотя возраст… Да… Возраст…
Намеки я понимаю.
– Никак не могу – леди Лаура рассердится. Разве из горной лаванды скляночку.
– Дюжинку, и мы не будем об этом никому говорить. А жемчужного зелья совсем никак нельзя?
– Ее светлость тоже разгневается, если узнает.
– Канцлер недавно взял себе подругу на тридцать пять лет моложе себя. Дозу мне, дозу ему, и вам доза останется. Запрета не было. Вам же надо испытать состав.
Если кто не понял – при канцлере Иностранных дел коллегия. А я при Коллегии числюсь на полковничьей должности. И чиновники мои там же состоят. Словом, канцлер – мое прямое начальство.
– У меня пока нет жены, я могу обойтись без кремов.
– Вы очень, очень любезный молодой человек. Генерал-аншеф весьма любит и балует свою внучку. Она лишь прошлый год стала выезжать. Граф будет рад.
Генерал-аншеф у нас один – граф фон Лаунгер. Личный друг государя, главнокомандующий всеми вооруженными силами, прекрасный стратег и реально герой. А я шеф-комендант крепости. Причем, может, ненадолго, но пока, где-то в заоблачной вышине вертикали командования, генерал-аншеф мой самый старший командир.
Проходя приемную перед своим кабинетом, казначей распорядился камер-цалмейстеру, добравшемуся туда раньше нас:
– Принеси мне унцию алмазной пыли, что для придворных ювелиров привезли, пару дюжин жемчужин поплоше, из тех, которые заменили в воротнике от свадебного наряда, и три опала, те самые… мы говорили… – И уже мне: – Хватит?
– С лихвой, – ответил я.
– Лихва тоже пригодится, – очень тонко намекнул казначей.
Вы заметили, что про оплату услуг или товаров никто ничего не говорил? Чай, не на базаре! Про алмазную пыль, оказывается, казначею было хорошо ведомо, но набор, перенесший пожар, он мне тоже отдал. Жемчужины оказались под стать тем, которые были выданы для лечения Фриды. Опалы были бы неплохи, если бы не многочисленные сколы.
На дежурство вернулся затаренным и весьма озадаченным. И отказать таким людям нельзя, и сюзерен с великой герцогиней, если узнают, обидятся. Однако запрета нет, действительно скажу – испытать надо было.
Принц отпустил меня в шесть, но перед тем милостиво изволил сообщить, что все роженицы разрешились от бремени согласно моим прогнозам.
Дом
Дом, милый дом! Вам надо объяснять, почему я приехал туда в выходной форме? Эля при виде меня даже запрыгала от восторга. Отец, похихикивая, называл «вашим высокоблагородием» и гордо обнимал. Мама расцеловала и, по уже заведенному обычаю, чуть-чуть поплакала. Самая главная новость – о наследнике принца. Она обсуждалась дольше всего. Остальное тоже было интересно, но наследник!
Мои встретились с Симоном. Главное, он мне ничего не сказал! Поговорили. Деда из-за меня Торан выгнал в имение, в отставку. Из-за мамы – без всяких пособий, оставив только пенсион. Правда, у него есть еще доходы с имения. Словом, родители помирились с маминым родом. Мама нашла себе двух новых подружек – Нату и Салу. Сын Наты учится в той же самой гимназии, что и я учился. Сала, магистр, служит полковым волшебником… Как вы думаете, где? Та-дам! В личном ее светлости великой герцогини Силестрии Женском лейб-гвардейском полку! Как тесен мир!
Еще родителям представили милую, скромную девочку Яну. Девица моих лет, на мамин взгляд, довольно симпатичная. Эля дополнила, что бастард погибшего на войне волшебника. Однако признана и отцом, и родом. Получила в наследство маленький домик и довольно приличные деньги, на приданое хватит вполне. По силе – хорошо обученный твердый середнячок. Так как только-только прошла курс боевой подготовки, предполагается мне в напарницы. Учителя будут показывать приемы, а она помогать мне их отрабатывать.
Эля получила обещанные от рода деньги. У нас оставаться отказалась. Хочет уехать в провинцию, поступить в компаньонки, начать жизнь заново. В провинции жизнь значительно дешевле, а компаньонка-волшебница, пусть и слабая, к тому же дворянка, всегда ценится среди знати. Помните, три женщины мне в руки что-то совали? Когда протоколы обсуждали? Кольцо, заколка и цепочка. Я их Эле передарил. А то ведь не совсем правильно – дворянка, а ни единого украшения нет. Даже немного неприлично. Еще от лица нашей семьи пообещал сто дукатов на обзаведение. Легко пришло – легко ушло, а она какая-никакая родня.
У меня завтра дел выше крыши, попросил ее походить по аптекам и купить сухих цветов горной лаванды, хорошего белого воска и меда диких пчел, а если по пути в магазине встретится, то и цветного сургуча для магических печатей. Понятно, Эля согласилась заняться закупками и обещала оставить их в аптеке.
Кстати, зал уже переделали из торгового в гимнастический, говорит, красиво получилось. Завтра зайду в аптеку, обязательно погляжу.
Родителям пришло приглашение, скорее напоминание, от герцогини Терезы о том, что в воскресенье нас ждут на небольшом приеме. Мама, рассказывая об этом, оживилась, стала предвкушать знакомство с маленькой Терезочкой и заговорщицки подмигивать мне. Не хочется, но, наверное, придется ехать. Неудобно и недальновидно обижать герцогов.
Немного грустно, но от родителей пора переезжать. С таким чином прослыть маменькиным сынком никак нельзя, общество не поймет. Нужно проведать свой дом и переселяться туда по готовности. Поработать тоже придется – ведь и отпустили со службы меня, только чтобы сделал косметику. По распоряжению его величества – три дозы жемчужного зелья и две дюжины лавандового крема. Столько же попросил казначей, однако выдал всего с изрядным запасом. Как сказал, не будет против «лихвы». Да! Я ни за что не расписывался, соответственно, обвинить меня в нецелевом использовании ингредиентов будет невозможно, а получатели защитят от нападок. И никаких продаж! Только и исключительно подарки. Ответная благодарность принимается, но именно благодарность, а не плата.
И еще пузырьки, точнее, баночки для крема. Зелье для роста волос получило свою баночку, пусть у остальных зелий будет тоже свое. Скажем, ракушка-жемчужница и цветочный бутон. Ну что, опять заклинание Производство?
Конфисковал на кухне несколько старых бутылок зеленого стекла, у мамы выпросил разбитый синий графин, у папы – коричневых аптечных пузырьков. Заклинанием их расколол и понял – с кустарщиной пора завязывать. В следующий раз для нормальной работы необходимо организовать нормальное рабочее место. Из синего стекла получилось три дюжины ракушек, из остального что-то с пятью лепестками, отдаленно похожее на раскрывшийся и приплюснутый цветочный бутон. На лаванду не похоже совсем, но вышло красиво и много – около сотни штук.
Тут на меня снизошло озарение – удобно для использования, пальцем легко и непринужденно вымазывается весь крем до капли, но крышки-то нет! Я зелья до дворца не донесу. Стеклянные делать? Стекло к стеклу подгонять можно, но долго. Металл к стеклу легче. Мысль, конечно, хороша, но жаба стала давить. Показал ей хабар, полученный от казначея, пообещал хомяку будущие поступления. В результате сделал то, чего даже представить себе не мог всего две недели назад. Страдая и мучаясь… Мучаясь и страдая, сделал из дукатов тонюсенькие крышечки, тоже в виде ракушек, а из талеров просто полукруглые колпачки. Почти весь кошель грохнул. Подогнать крышки несложно, да, может, и не нужно – проще залить место соединения сургучом. Ведь я на каждую склянку решил ставить личную печать.
Дела домашние
Нас утро встречает… запахом оладушек. Со сметанкой. И вареньем. Малиновым. Я вскочил с кровати. Точно! Оладушки жарят! Быстро оделся-умылся – и в столовку. Ганька, наша кухарка, тут же принесла мне тарелочку. Шесть штучек. Кругленькие, пышненькие, в палец толщиной… Ноздреватые… Не подгоревшие, но с румяной, чуть похрустывающей корочкой. И сметанка! Густая, жирная. Варений три вида – малиновое, черничное и яблочное. Яблочное – оно такое жиденькое, но тягучее и с тонкими, полупрозрачными янтарными кусочками. Главное, не успеваешь съесть, как Ганька новые подносит, и ведь остановиться невозможно! А к тому говорит: «Двор – и что двор? При дворе небось шикарно кормят, а у нас вкусно. Пусть по-простому, без всяких украшательств, зато малышу нравится». Это она про меня так. Раньше тоже служила у нас прислугой, но приходящей. Меня с младенчества знает.
Поел, точнее, волевым усилием еле отвалился от стола, поблагодарил кухарку, поцеловал маму, переоделся в мундир и убежал по делам. Правда, пришлось брать извозчика: со сделанными ночью баночками особо не походишь.
Первая остановка – аптека. Выгрузил привезенное стекло, осмотрелся. Гимнастический зал получился небольшим, но правильным. Пол застелен матами из рисовой соломки. В одном углу стоит макивара, в другом – станок для отработки рубящих ударов. По стенам висят мишени для метания ножей. Даже не забыли про маленький стеллажик с тренировочным оружием и тремя комплектами гимнастической одежды. Я так предположил – в одном занимаешься, другой в стирке, третий на смену.
Весь дом прибран, дядины вещи разобраны и сложены в спальне. Надо их к маме переправить, пусть решит, что с ними делать. Лаборатория чистая. Все разобрано, все стоит по местам. А вот шкаф… Где моя ниточка? Тайника Эля не нашла. Хорошо, что не искала. Помню, говорила, алхимикам помогала. Написал ей записку: пусть подготовит лабораторию и начинает делать основу. Все мне меньше работы.
Второй пункт – новая служба. Без четверти восемь подъехал, два чиновника уже пришли. Ключ у архивариуса, он первый приходит, а Евлампий просто пораньше прибежал. Самовар у них есть, а вот чаю – увы! Направил молодого в лавку за четверткой чая, фунтом сахара и баранками на сдачу. Сплошные расходы! Без пяти минут секретарь подошел. Прошли ко мне, хорошо поговорили об организации дел, тут нам и чаю принесли в тонких стаканах с латунными подстаканниками, сахар и баранки на фаянсовых блюдечках. Последний регистратишка прибежал с опозданием в полчаса. Стал оправдываться, но я уклонился от объяснений: пусть мой заместитель персоналом занимается.
У меня ключи от всех дверей имеются, прошел на пробу через черный ход, по дворам вышел на Дворцовую и навестил магазин с вывеской «Драгоценности на любой вкус», ниже и мельче – «Всемирно известные поставщики», еще ниже и крупнее – «И на любой кошелек». Товаров действительно много. Нашел я здесь сравнительно недорогую нитку меленьких, с зернышко черного перца, жемчужинок. Есть полированные полудрагоценные камешки. Даже рубин увидел за пристойную цену, не удержался и купил. Те, кто понимает, – это не ювелирные камни, а негодящие для поделок, каких в природе большинство. Для моих целей их придется раздробить и очистить от посторонних вкраплений и примесей. Продавец понял, что меня интересует, и выложил пригоршню мелких, похожих на гречишную крупу, грязно-коричневых алмазов. Кроме того, у него нашлись мелкие жемчужины россыпью. Не удержался, купил.
На службу возвращаться не стал, опять на извозчике поехал в свой дом. Кидор торжественно встретил и провозгласил, что дом к заселению готов. Мивда вклинилась в разговор, заявив, что обед будет готов ровно в два часа пополудни. Она же намекнула про свое желание знать мой распорядок дня. Балег сразу после приветствия побежал на задний двор, в сарай за дровами.
Первым делом меня ввели в кабинет. На столе лежала шнурованная амбарная книга. Было настойчиво предложено опечатать шнуры сургучом с личной печатью. Оказалось, это книга хозяйственных расходов. Выданные мною деньги были внесены в нее первой строкой в статью «Приход». Дальше было занесено найденное при разборке вещей. Ни много ни мало, а обнаружилось более двух тысяч трехсот талеров, найденных в разных местах, большей частью в жестяной коробке, меньшей – по карманам одежды и ящикам шкафов. Мой слуга, не дождавшись моего приезда, пустил их в дело обеспечения дома.
Расходы тоже велики. Закуплены дрова. Пока дешевы, целый сарай. «Надеюсь, вы предпочитаете березу». Оплачены приход часовщика и слесаря, визит волшебника-артефактора, работа трубочиста и еженедельная выдача городовому. Тот, чтобы меня не утруждать, рассказал Кидору о моей милости. В целом оплата охраны была одобрена, но домоуправ посетовал на мою щедрость: «Ему бы и двух талеров вполне хватило». Трубочист понятно, артефактор подпитал источники света, водяной насос и восстановил защиту на сейфе. Я получил ключ, только им одним можно открыть замок сейфа, не вызвав трубного рева охранной системы. Слесарь поменял все замки в доме, включая тот же сейф. Вот часовщику пришлось приходить дважды: кроме двух домашних часов, оказалось семнадцать карманных.
Похоже, прежний хозяин дома помимо адвокатства еще чуть-чуть барыжил. Хотя, может, принимал плату за услуги натурой. Кроме талеров на полке по разным коробкам много чего лежало. Совсем уж ценного мало, разве трое золотых часов, остальные серебряные, но мелкие золотые украшения нашлись в изрядном количестве. Вот управитель и вызвал часовщика. Тот забрал работу домой, заполировал корпуса, почистил и отрегулировал механизмы, вернул в наилучшем виде. Теперь мне был задан вопрос: «Прикажете продать лишнее?» От часов в благодарность слуга категорически отказался: «Недостойно принимать благодарность за то, что ты и без того обязан делать». Словом, решили продать серебро полностью, оставив «для случая» золото.
Последней строкой отчета трат стояла покупка по три дюжины нижнего и постельного белья. Меньше «господа которые» не берут. Мивда потихоньку вышивает на нем мои монограммы.
Показом найденных коробок мы занимались до обеда, во время которого меня кормили в столовой, а подавал блюда лично Кидор, одетый по столь торжественному случаю в золоченую ливрею и белоснежные перчатки. Стол был сервирован по всем правилам. Тарелки, понятно, фарфоровые. Приборы, конечно, серебряные. Еда вроде простая, но как приготовлена! Язык проглотишь и не заметишь! Бульон с морковью и листьями щавеля. Жирок не стынет на губах, а удивительно легко куда-то проходит. Чуть заметная желтизна от моркови, удивительная прозрачность, легчайшая кислинка, а поверху, знаете ли, такие жиринки плавают навроде кувшинок в заросшем пруду. К бульону положен пирожок с начинкой из телячьего ливера. Я как его увидел, чуть не расплакался от аппетита. Эдакий светло-коричневый цилиндрик, а в нем… ну… даже не знаю, с чем сравнить… и в начинке полупрозрачные кусочки лука. А запах! Томление и нега! Дальше жаркое из телятины с белым соусом и салатом. Телятина молодая, белая, нежная. Ножичком кусочек отрежешь и в рот, а потом сразу салатиком захрустишь. На десерт воздушный пирог из земляники. Вот представьте себе – девица, блондиночка, лет… ну… пусть моих. Подходит к вам, садится на коленочки и целует вас прямо в губы. Представили? Так вот – пирог слаще.
Я скоро в мундир не влезу, если дома питаться буду! Мивда зашла спросить якобы про ужин, довольно выслушала мое мнение и удалилась.
Вы знаете, сразу после обеда я сослался на неотложные придворные дела и сбежал. Мне же хотели продолжить показ. Просто испугался такой устрашающей добросовестности. Вдруг к понедельнику косметику сделать не успею, если буду перетряхивать все найденные в доме вещи.
Добрался до аптеки, заказанное куплено, разложено на столе. Но Эли нет. Написала записку, просит прощения, однако помочь не может, у нее срочное дело образовалось. Нет так нет, ничего не поделаешь. Принялся сам за работу. Хорошо, что от ужина отказался, – и так просидел почти до утра. И то сделал лишь зелье из горной лаванды. Разлил по склянкам, поспал пару часиков, затем продолжил.
К вечеру субботы у меня стояла дюжина доз жемчужного зелья и шесть дюжин лавандового. На золотые крышки, для красоты и удобства открывания, прикрепил меленькие жемчужинки, а на серебряные кусочки опала. Тот грубый рубин, который купил в магазине, заклинанием размолол в пыль. Пылью слегка припушил снаружи донышки стекляшек для жемчужного зелья и наложил чары Постоянного Света. Получился такой зеленоватый свет, таинственно подсвечивающий крем. Кстати, красиво.
Глава 11
Зелья