Гоф-медик
Часть 32 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дед и тетя
– Крайне неприятно, но весьма и весьма полезно для понимания. Думала, все ей игрушки! Главное, предупредил, что она в ответе за своего вассала. Нет! Решила в куклы поиграть! Силестрия, а ты о чем думала, когда просила за свою девчонку?
– Папа, я и предположить не могла, что клятва так серьезна, а мальчик умеет лечить.
– Сейчас веришь?
– Конечно! Пап, он такой чудесный крем придумал! Кожа становится такая гладенькая-гладенькая! А Лаурке вообще чудо прислал. Только там очень мало было, и она мне попробовать не дала. У нее даже ногти и зубы как жемчужные стали! Кожа вообще как шелк!
– Я тебе про дело, а ты все про свою косметику.
– Папа! Ты ничего не понимаешь! С Лауркой полный порядок. А мне нужны для бала оба зелья мальчугана. И побольше.
Принц
– Здравия желаю, ваша милость!
– Здравствуй, Влад. Ты моему Огоньку какой-нибудь домик подбери. Подарить хочу. Представляешь?! Укусила меня и оцарапала своими милыми ноготками. Страстная, просто ужас! И это она еще невинна была. Что будет, когда поопытней станет, представить себе боюсь.
– Хороша, ваша милость?!
– Очень! Я утром спросил: «Что тебе подарить?» Знаешь, что запросила? «Еще одну ночь любви»! Такая, понимаешь, проказница.
– Видать, вы, ваша милость, как мужчина ей понравились.
– Ну не без этого. Я ей, натурально, домик посулил и брошку на память о нашей ночи к платью приколол. Вот хороший вкус у Тихого, умеет девчонок выбирать. Найди ему от меня что-нибудь… Какой-нибудь хороший портсигар или… Ну… Сам реши что. Ты вчера его к Розочке отвез?
– Так точно, ваша милость! Утром такое рассказали!
– Хм?
Секретарь склонился к сановному уху и начал тихий рассказ.
– Да ты что! Прямо так и сказала, что это сделает?! – воскликнул пораженный мужчина.
– Именно так, ваша милость. Но парень не ударил в грязь лицом. Утром Зизи рассказывала Розе и Мими о прошедшей ночи. Хвалила. Сказала, что ей дукат оставил, сложен как статуй, еще заявила: «Уж на что я люблю рогалики, так мне к кофею на завтрак подают мельче, чем у него!» И потом…
Продолжение доклада заставило принца масляно зажмуриться и промолвить:
– Гадкий мальчишка! И шалун! Ах, какой он шалун! Но с другой стороны, Влад, а когда пошалить-то, как не в молодости? Вот я в его годы, бывало… Хе-хе!
– Дозвольте сказать, ваша милость. Если по-честному рассудить, вы и сейчас тот еще проказник.
Заведение мадам Розы
Не то что меня шокировала ночь в веселом заведении. Нет, хотя было весьма познавательно. Я первый раз в обоих мирах побывал в таком месте. Что могу сказать? Понравилось. Такой, понимаете, закрытый клуб для своих. С улицы, без рекомендаций, сюда не войдешь, имея любые деньги. Дорого. Как меня просветил по дороге Куклит, при входе надо дать хозяйке два дуката, а уходя, положено оставлять дукат девушке. Больше ни за что платить не принято.
Действительно, на входе нас встретила сама хозяйка, мадам Роза. Толстая добродушная женщина в красивом желтом бархатном платье с отделкой из атласа того же цвета. Расцеловалась с Владом, весело мне подмигнула: «Первый раз у нас, малыш? Тебе понравится!» Взяла с нас деньги, хотя мой спутник не имел намерения подниматься с девушкой в верхние комнаты.
Мы прошли в небольшой зал, где за столиками чинно сидели с полдюжины мужчин. Все в партикулярном платье, все называли друг друга на «ты» и исключительно по именам. Меня представили, мужчины приняли весьма хорошо и сразу стали называть Стахом.
Девушки здесь тоже были. Одеты в одинаковые, дорогие, но скромного покроя платья. Стиль – воспитанница закрытого женского пансиона. Кстати, возраст тоже от шестнадцати до двадцати. Меня взяла под опеку Зизи. По моей просьбе принесла чашечку прекрасно сваренного кофея с рюмочкой горькой настойки. Посидела рядом со мной, пока разговаривал с Михаэлем, плотным мужчиной лет за тридцать, судя по знакам на обшлагах, военным. О чем говорили? Так… сплетничали. Про то, что уланы перешли под командование государя. Про моего знакомца Побединского, которого отец нудит в отставку за непригодность к карьере.
Вдруг девушка совершенно неожиданно встала и потянула меня к лестнице. Наверху у каждой пансионерки была личная небольшая комнатка. Зизи завела меня в свою и честно стала отрабатывать будущий гонорар. Как она ни старалась, ничего нового я не узнал: в прошлой жизни не был монахом. Утром, провожая, она меня поцеловала и почему-то назвала «сладким рогаликом».
Внизу, на выходе, мадам Роза познакомила с благообразным старичком, председателем клуба. Он предложил мне стать постоянным членом. Понятно, я согласился. Клуб называется «Изумрудные братья», и его члены могут называть друг друга на «ты» и «братом». Однако под страхом исключения запрещено разглашать титулы, звания и фамилии клубных знакомых. Еще обещали сообщать день, обязательный для посещения, – общее собрание всех членов.
Я сказал, что здесь бывают только особы, приближенные к Зеленому дому?
Служба
После завтрака последовал вызов к его милости. Тот продолжил разговор о службе.
– Ну что, Тихий, решил? Будешь служить со мной или уедешь с дочкой?
– Ваша милость, если мой сюзерен позволит, я бы остался служить вам.
– Позволит. Достаточно сказать, что жених к тебе ревновать будет, и дочка тебя сама оставит. Значит, смотри – по ордену возьму под себя, в свою ложу. Принесешь мне клятву как главе ложи, а отец как гранд-мастер ордена ее утвердит. Посвященных у меня совсем немного, однако клятвами мы между собой связаны накрепко. По дворцовой службе становишься представителем Зеленоземья, дочкиного герцогства, и хранителем ее герцогской печати. Для чего так сделано, понял?
– Виноват, ваша милость. Глуп. Никак не могу догадаться.
– Я скажу, но только тебе. Даже Лауре молчи. Как представитель герцогства при нашем дворе, ты жить обязан в столице. Печать должна находиться при тебе. Тоже при нашем дворе, понятней говоря. Бумага с указом по герцогству без печати силы не имеет. Если сама Лаурка или ее муж что не так выдумают, ты печать поставишь не сразу, дашь государю время отговорить внучку. Отвечать за то тебе не придется, ты сюзерену даже обязан советы давать. Теперь понял?
– Так точно, ваша милость.
– Без личного приказа государя или моего даже не думай ничего заверять. И даже не намекай на то, что тебе объяснил.
– Не буду, ваша милость.
– И последнее по герцогству скажу. Советов девчонке не давай. Ты и государю пришелся, потому что в чужие дела не лезешь. Вот никогда и не лезь во взрослые игры. Может, лет через двадцать дорастешь, а сейчас не надо.
– Слушаюсь, ваша милость.
– Теперь к нашим делам вернемся. Влад по делам отъехал, домик Огонечку ищет. Искать будет до вечера. Вход в его кабинет либо через эту панель в моем кабинете, либо через дверь в его комнату, а там две комнаты анфиладой. В них до дюжины чиновников может сидеть. Я, как уйду на обед, к себе в кабинет не вернусь. Дежурного отпущу. Первая твоя задача – поискать среди бумаг Куклита, нет ли чего подозрительного. Самому бывать в его кабинете мне не по чину, но, пока панель была открыта, замечал – в столе у него тайник, хотя бы его найди. Сдюжишь?
– Не извольте беспокоиться, ваша милость.
– Главное, чтобы никто не увидел. Да! Мы с тобой сейчас говорили о твоем Огоньке. Вот возьми портсигар. Это моя благодарность за рыженькую.
Хороший золотой портсигар, украшенный приличным бриллиантом, но, в отличие от подаренного папе, без личного вензеля принца. Хоть я и не курю, но теперь придется его таскать с собой, к тому же набитым любимыми пахитосками его милости.
Сегодня я дежурю в ночь и не обязан приходить за распоряжениями к сюзерену. Уроков тоже нет. Но после вчерашнего не спросить о здоровье пострадавшей от своей доброты никак нельзя. Так что в полдень явился проведать Лауру.
Мой сюзерен, увидев меня, обрадовалась и сразу стала жаловаться на вчерашнее. Однако выглядела она прекрасно, что отнесла на счет присланного мною зелья. Действительно, кожа свежая и чистая, ногти стали чуть перламутровыми. Еще принцесса показала мне свои зубки. В буквальном, не в переносном смысле. Они очень белы и даже более перламутровы, чем ногти.
– Тетя тоже хотела попробовать зелье. У тебя еще есть?
– Нет. Я из того, что наскреб, смог сделать только одну дозу.
– Для меня, да? Спасибо. А крем из горной лаванды у тебя остался?
– Тоже закончился, но его проще сделать.
– Сделай для меня. Ладно? И с этими противными Губерласками больше даже не разговаривай. Я вчера из-за них чуть с ума от расстройства не сошла. Если бы твое зелье не помогло, я и тебя была бы готова убить.
– Сделаю, но завтра. Мне сегодня на дежурство.
Сюзерен заулыбалась:
– Завтра ты тоже будешь занят. Дедушка велел мне указ подписать. Ты будешь хранителем моей печати и моим представителем при дворе. Завтра мы пойдем принимать дом, где расположено представительство, и покажемся твоим чиновникам.
– Что мне придется делать?
– Ничего. Ставь печать на мою подпись, и все. Оклад тебе будет положен. Вроде неплохой, должность полковничья.
Камер-юнкер – чин 9-го класса, полковник – 6-го. У меня преимущество в два года за награды. Хотя нет! Уже три! Я полковник лет через десять?! Нехило! Три года выслуги – минимальный положенный срок пребывания служащего в обер-офицерском чине, то есть с 14-го по 9-й класс, для получения следующего повышения. Понятно, должность тоже должна быть соответствующей. За награды даются преимущества в выслуге, потому они и ценятся. Начиная с 8-го и по 6-й классные чины считаются штаб-офицерскими. Пребывать в каждом из них до повышения положено по четыре года. Дав полковничью должность, мне откроют покатую карьерную лестницу, да еще и с перилами.
– И, раз у тебя теперь есть собственный замок, будешь его шеф-комендантом.
Ниче так! Гламурненько! Собственные солдаты в подчинении. Но тут важны нюансы. Внимание, вопрос! Это чьи войска будут по вертикали командования? Лауры лично? Или ее мужа? Пусть даже по минимуму там полурота. Кто их поить-кормить будет? На какие шиши? Небось пара сотен едоков, не меньше, если вместе с семьями считать. А одеть-обуть? В баньку сводить? Оружие? Боеприпасы? Не! Оно понятно, честь и все такое, однако один командир полуроты, поручик, не менее 60 дукатов в год только жалования получает. За чей счет гулеванить будем? Тут меня сюзерен окончательно добила:
– Сейчас крепость кормится от проездных доходов с моста, и от дедушки что-то приплачивают. Он посоветовал с твоих земель налогов не брать, а дать тебе привилегию – вместо налогов содержать гарнизон.
Мне от таких привилегий, может, с голой задницей по миру ходить придется. Спросил герцогиню – сколько доходов с моих земель собирается и сколько стоит содержание гарнизона? Задумалась девочка и достала папку с росписью вооруженных сил герцогства. На ангельском челе складочка появилась. Не подумала. Оказывается, у нее те же заботы. От Зеленоземья выставляется горно-пехотный полк с двумя эскадронами горноегерской кавалерии и при двух конных горных батареях о восьми метателях каждая. Это помимо гарнизонов трех крепостей и эскадрона дорожной стражи.
А вот при моей крепости числится рота крепостного гарнизона с двадцатью метателями, разведывательный полуэскадрон и полурота горных егерей. То есть гарнизон человек 200–250, полуэскадрон всадников до 60–70, егерей тоже человек за сто. Во сколько мне их содержание обойдется? Лаура обещала прояснить этот вопрос с дедушкой.
– Крайне неприятно, но весьма и весьма полезно для понимания. Думала, все ей игрушки! Главное, предупредил, что она в ответе за своего вассала. Нет! Решила в куклы поиграть! Силестрия, а ты о чем думала, когда просила за свою девчонку?
– Папа, я и предположить не могла, что клятва так серьезна, а мальчик умеет лечить.
– Сейчас веришь?
– Конечно! Пап, он такой чудесный крем придумал! Кожа становится такая гладенькая-гладенькая! А Лаурке вообще чудо прислал. Только там очень мало было, и она мне попробовать не дала. У нее даже ногти и зубы как жемчужные стали! Кожа вообще как шелк!
– Я тебе про дело, а ты все про свою косметику.
– Папа! Ты ничего не понимаешь! С Лауркой полный порядок. А мне нужны для бала оба зелья мальчугана. И побольше.
Принц
– Здравия желаю, ваша милость!
– Здравствуй, Влад. Ты моему Огоньку какой-нибудь домик подбери. Подарить хочу. Представляешь?! Укусила меня и оцарапала своими милыми ноготками. Страстная, просто ужас! И это она еще невинна была. Что будет, когда поопытней станет, представить себе боюсь.
– Хороша, ваша милость?!
– Очень! Я утром спросил: «Что тебе подарить?» Знаешь, что запросила? «Еще одну ночь любви»! Такая, понимаешь, проказница.
– Видать, вы, ваша милость, как мужчина ей понравились.
– Ну не без этого. Я ей, натурально, домик посулил и брошку на память о нашей ночи к платью приколол. Вот хороший вкус у Тихого, умеет девчонок выбирать. Найди ему от меня что-нибудь… Какой-нибудь хороший портсигар или… Ну… Сам реши что. Ты вчера его к Розочке отвез?
– Так точно, ваша милость! Утром такое рассказали!
– Хм?
Секретарь склонился к сановному уху и начал тихий рассказ.
– Да ты что! Прямо так и сказала, что это сделает?! – воскликнул пораженный мужчина.
– Именно так, ваша милость. Но парень не ударил в грязь лицом. Утром Зизи рассказывала Розе и Мими о прошедшей ночи. Хвалила. Сказала, что ей дукат оставил, сложен как статуй, еще заявила: «Уж на что я люблю рогалики, так мне к кофею на завтрак подают мельче, чем у него!» И потом…
Продолжение доклада заставило принца масляно зажмуриться и промолвить:
– Гадкий мальчишка! И шалун! Ах, какой он шалун! Но с другой стороны, Влад, а когда пошалить-то, как не в молодости? Вот я в его годы, бывало… Хе-хе!
– Дозвольте сказать, ваша милость. Если по-честному рассудить, вы и сейчас тот еще проказник.
Заведение мадам Розы
Не то что меня шокировала ночь в веселом заведении. Нет, хотя было весьма познавательно. Я первый раз в обоих мирах побывал в таком месте. Что могу сказать? Понравилось. Такой, понимаете, закрытый клуб для своих. С улицы, без рекомендаций, сюда не войдешь, имея любые деньги. Дорого. Как меня просветил по дороге Куклит, при входе надо дать хозяйке два дуката, а уходя, положено оставлять дукат девушке. Больше ни за что платить не принято.
Действительно, на входе нас встретила сама хозяйка, мадам Роза. Толстая добродушная женщина в красивом желтом бархатном платье с отделкой из атласа того же цвета. Расцеловалась с Владом, весело мне подмигнула: «Первый раз у нас, малыш? Тебе понравится!» Взяла с нас деньги, хотя мой спутник не имел намерения подниматься с девушкой в верхние комнаты.
Мы прошли в небольшой зал, где за столиками чинно сидели с полдюжины мужчин. Все в партикулярном платье, все называли друг друга на «ты» и исключительно по именам. Меня представили, мужчины приняли весьма хорошо и сразу стали называть Стахом.
Девушки здесь тоже были. Одеты в одинаковые, дорогие, но скромного покроя платья. Стиль – воспитанница закрытого женского пансиона. Кстати, возраст тоже от шестнадцати до двадцати. Меня взяла под опеку Зизи. По моей просьбе принесла чашечку прекрасно сваренного кофея с рюмочкой горькой настойки. Посидела рядом со мной, пока разговаривал с Михаэлем, плотным мужчиной лет за тридцать, судя по знакам на обшлагах, военным. О чем говорили? Так… сплетничали. Про то, что уланы перешли под командование государя. Про моего знакомца Побединского, которого отец нудит в отставку за непригодность к карьере.
Вдруг девушка совершенно неожиданно встала и потянула меня к лестнице. Наверху у каждой пансионерки была личная небольшая комнатка. Зизи завела меня в свою и честно стала отрабатывать будущий гонорар. Как она ни старалась, ничего нового я не узнал: в прошлой жизни не был монахом. Утром, провожая, она меня поцеловала и почему-то назвала «сладким рогаликом».
Внизу, на выходе, мадам Роза познакомила с благообразным старичком, председателем клуба. Он предложил мне стать постоянным членом. Понятно, я согласился. Клуб называется «Изумрудные братья», и его члены могут называть друг друга на «ты» и «братом». Однако под страхом исключения запрещено разглашать титулы, звания и фамилии клубных знакомых. Еще обещали сообщать день, обязательный для посещения, – общее собрание всех членов.
Я сказал, что здесь бывают только особы, приближенные к Зеленому дому?
Служба
После завтрака последовал вызов к его милости. Тот продолжил разговор о службе.
– Ну что, Тихий, решил? Будешь служить со мной или уедешь с дочкой?
– Ваша милость, если мой сюзерен позволит, я бы остался служить вам.
– Позволит. Достаточно сказать, что жених к тебе ревновать будет, и дочка тебя сама оставит. Значит, смотри – по ордену возьму под себя, в свою ложу. Принесешь мне клятву как главе ложи, а отец как гранд-мастер ордена ее утвердит. Посвященных у меня совсем немного, однако клятвами мы между собой связаны накрепко. По дворцовой службе становишься представителем Зеленоземья, дочкиного герцогства, и хранителем ее герцогской печати. Для чего так сделано, понял?
– Виноват, ваша милость. Глуп. Никак не могу догадаться.
– Я скажу, но только тебе. Даже Лауре молчи. Как представитель герцогства при нашем дворе, ты жить обязан в столице. Печать должна находиться при тебе. Тоже при нашем дворе, понятней говоря. Бумага с указом по герцогству без печати силы не имеет. Если сама Лаурка или ее муж что не так выдумают, ты печать поставишь не сразу, дашь государю время отговорить внучку. Отвечать за то тебе не придется, ты сюзерену даже обязан советы давать. Теперь понял?
– Так точно, ваша милость.
– Без личного приказа государя или моего даже не думай ничего заверять. И даже не намекай на то, что тебе объяснил.
– Не буду, ваша милость.
– И последнее по герцогству скажу. Советов девчонке не давай. Ты и государю пришелся, потому что в чужие дела не лезешь. Вот никогда и не лезь во взрослые игры. Может, лет через двадцать дорастешь, а сейчас не надо.
– Слушаюсь, ваша милость.
– Теперь к нашим делам вернемся. Влад по делам отъехал, домик Огонечку ищет. Искать будет до вечера. Вход в его кабинет либо через эту панель в моем кабинете, либо через дверь в его комнату, а там две комнаты анфиладой. В них до дюжины чиновников может сидеть. Я, как уйду на обед, к себе в кабинет не вернусь. Дежурного отпущу. Первая твоя задача – поискать среди бумаг Куклита, нет ли чего подозрительного. Самому бывать в его кабинете мне не по чину, но, пока панель была открыта, замечал – в столе у него тайник, хотя бы его найди. Сдюжишь?
– Не извольте беспокоиться, ваша милость.
– Главное, чтобы никто не увидел. Да! Мы с тобой сейчас говорили о твоем Огоньке. Вот возьми портсигар. Это моя благодарность за рыженькую.
Хороший золотой портсигар, украшенный приличным бриллиантом, но, в отличие от подаренного папе, без личного вензеля принца. Хоть я и не курю, но теперь придется его таскать с собой, к тому же набитым любимыми пахитосками его милости.
Сегодня я дежурю в ночь и не обязан приходить за распоряжениями к сюзерену. Уроков тоже нет. Но после вчерашнего не спросить о здоровье пострадавшей от своей доброты никак нельзя. Так что в полдень явился проведать Лауру.
Мой сюзерен, увидев меня, обрадовалась и сразу стала жаловаться на вчерашнее. Однако выглядела она прекрасно, что отнесла на счет присланного мною зелья. Действительно, кожа свежая и чистая, ногти стали чуть перламутровыми. Еще принцесса показала мне свои зубки. В буквальном, не в переносном смысле. Они очень белы и даже более перламутровы, чем ногти.
– Тетя тоже хотела попробовать зелье. У тебя еще есть?
– Нет. Я из того, что наскреб, смог сделать только одну дозу.
– Для меня, да? Спасибо. А крем из горной лаванды у тебя остался?
– Тоже закончился, но его проще сделать.
– Сделай для меня. Ладно? И с этими противными Губерласками больше даже не разговаривай. Я вчера из-за них чуть с ума от расстройства не сошла. Если бы твое зелье не помогло, я и тебя была бы готова убить.
– Сделаю, но завтра. Мне сегодня на дежурство.
Сюзерен заулыбалась:
– Завтра ты тоже будешь занят. Дедушка велел мне указ подписать. Ты будешь хранителем моей печати и моим представителем при дворе. Завтра мы пойдем принимать дом, где расположено представительство, и покажемся твоим чиновникам.
– Что мне придется делать?
– Ничего. Ставь печать на мою подпись, и все. Оклад тебе будет положен. Вроде неплохой, должность полковничья.
Камер-юнкер – чин 9-го класса, полковник – 6-го. У меня преимущество в два года за награды. Хотя нет! Уже три! Я полковник лет через десять?! Нехило! Три года выслуги – минимальный положенный срок пребывания служащего в обер-офицерском чине, то есть с 14-го по 9-й класс, для получения следующего повышения. Понятно, должность тоже должна быть соответствующей. За награды даются преимущества в выслуге, потому они и ценятся. Начиная с 8-го и по 6-й классные чины считаются штаб-офицерскими. Пребывать в каждом из них до повышения положено по четыре года. Дав полковничью должность, мне откроют покатую карьерную лестницу, да еще и с перилами.
– И, раз у тебя теперь есть собственный замок, будешь его шеф-комендантом.
Ниче так! Гламурненько! Собственные солдаты в подчинении. Но тут важны нюансы. Внимание, вопрос! Это чьи войска будут по вертикали командования? Лауры лично? Или ее мужа? Пусть даже по минимуму там полурота. Кто их поить-кормить будет? На какие шиши? Небось пара сотен едоков, не меньше, если вместе с семьями считать. А одеть-обуть? В баньку сводить? Оружие? Боеприпасы? Не! Оно понятно, честь и все такое, однако один командир полуроты, поручик, не менее 60 дукатов в год только жалования получает. За чей счет гулеванить будем? Тут меня сюзерен окончательно добила:
– Сейчас крепость кормится от проездных доходов с моста, и от дедушки что-то приплачивают. Он посоветовал с твоих земель налогов не брать, а дать тебе привилегию – вместо налогов содержать гарнизон.
Мне от таких привилегий, может, с голой задницей по миру ходить придется. Спросил герцогиню – сколько доходов с моих земель собирается и сколько стоит содержание гарнизона? Задумалась девочка и достала папку с росписью вооруженных сил герцогства. На ангельском челе складочка появилась. Не подумала. Оказывается, у нее те же заботы. От Зеленоземья выставляется горно-пехотный полк с двумя эскадронами горноегерской кавалерии и при двух конных горных батареях о восьми метателях каждая. Это помимо гарнизонов трех крепостей и эскадрона дорожной стражи.
А вот при моей крепости числится рота крепостного гарнизона с двадцатью метателями, разведывательный полуэскадрон и полурота горных егерей. То есть гарнизон человек 200–250, полуэскадрон всадников до 60–70, егерей тоже человек за сто. Во сколько мне их содержание обойдется? Лаура обещала прояснить этот вопрос с дедушкой.