Гоф-медик
Часть 30 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Почем я знаю!
– Ничего-то ты не знаешь. Я его Эле для случая дал. Думал, может, определит потенциал Стаха. Ночью она ко мне прибежала. Эрна беременна. Сын матери напророчил, что будет мальчик и братик уже одаренный. На кого Кристалл сработал, ты теперь понимаешь?
– Да.
– И скажи, чего стоят все гильдейские прогнозы на детей? Живота еще не видно! Сама не поняла баба, что беременна! А плод уже одаренный! Подряд второй магистр, а то и архимаг в одной семье родится! Гнать надо ваших прогнозистов! Все планы меняем. Ната! Берешь Яну и… Кто у нас самый сильный боец из женщин? Сала? И Салу. Делай что хочешь, уговаривай, в ногах валяйся, но познакомьтесь с Эрной. Ей тяжело будет вынашивать одаренного. Помоги ей советом, сведи с лекарем, достань лекарства, если будут нужны.
Гильдия
– И ведь что самое плохое – огромный потенциал в школе Тени, а мы ему ничего по ней толком и дать-то не можем!
– Я нашел кое-что в запасниках библиотеки. Манипуляции со светом, показ картинок на стене, совсем простенький скрыт в темноте. Представляешь, Неста! Скрыт в темноте! Кому он нужен? И свет, и картинки, и тот же скрыт в школе Иллюзий на два… да что там!.. на три порядка лучше, мощнее и применимее.
– Не посылать же его учиться на Острова?!
– Да уж! Принять его там примут. И точную специализацию установят, и по ней обучат! Оближут всего, золотом засыплют и девок в постель подложат. Да только беда – обратно не выпустят, да он и сам не захочет из золотой клетки уходить.
– Значит, договорились? Про Тень упоминаем совсем вскользь?
– Да. Но если кто заинтересуется именно Тенью, перекрываем доступ к мальчику.
– На что затачиваем? Жизнь или Огонь?
– Неста, сама понимаешь, аус Хансалы уже землю роют, надо и им кусок бросить. Но их усиление в совете никому не нужно. Опять же боевиков у нас пруд пруди, даже магистров. А с целителями совсем грустно.
– Ты доклад читал? Как Тихий на голой силе пальцы приживил?
– Вот и я про то. Сволочь Густав! Представляешь, кем бы был сейчас мальчик, если бы за него взялись лет в пять?!
– Боевиком?
– Твоя правда. Лучше не надо. Кого учителем ставим? Бертиоса? Он его вылечил, авторитет какой-никакой у Тихого должен иметь.
– Ни в коем случае! У него же есть дочь!
– Ты за свою племянницу, маленькую Терезу, хлопочешь?
– Нет!.. Да!.. Терезочка лучше других.
– Ладно. Твое дело. Мешать тебе не буду, но и помогать тоже. Хватит того, что вызвал мальчика в гильдию. Государь будет весьма недоволен.
– Как обычно, спихнем на секретаря. В крайнем случае, выгоним его со службы. Ведь повод для вызова железный – испытание на звание магистра.
– Кто кроме тебя в комиссии?
– Симон, как родственника его нельзя было проигнорировать. Меор – он по ле́карству не очень, зато наш человек, подпишет, что скажу. От дворцовых – Бертиос, с ним понятно, и от боевиков Диваза.
– Ее нельзя было отодвинуть? Она полностью под короной.
– Зато подруга Симона, валить родича приятеля не будет.
– Ладно. Утверждаю.
– Если все пойдет хорошо, должность для мальчика найдем?
– Сама знаешь, как у нас с финансами и сколько желающих получить. Но для целителя одну ставку найду.
– Ставку магистра!
– Ладно, ставку магистра.
Утро
Ночь прошла в гимнастическом зале. Затем пара часов сна и ранняя побудка. Его величество велел мне прибыть на утренний прием.
Белый двор – это не наш спокойный Зеленый. Вызова в совещательный кабинет ждали человек пять. Все при орденах и в полных регалиях. Двое бросали на меня недовольные взгляды. Главное, портреты ожидающих лежали в белой колоде. Через четверть часа двери растворились, и ливрейный позвал нас заходить. Один генерал чуть задержался, и лакей что-то шепнул ему на ухо.
В кабинете его величество уже обсуждал дела со своими сыновьями. Причем все трое были с пышными усами, ухоженными бакенбардами и коками на голове. Однако подстрижены и завиты каждый на свой манер. Вид у них весьма важный и представительный. Придворным никак не удалось скрыть своего восхищения такой новой модой.
После поклонов и почтительных приветствий вошедших государь милостиво поздоровался со всеми и обратился ко мне:
– Тихий, я тобой доволен. Весьма. Поди сюда.
Подошел, и его величество лично приколол мне орден «За заслуги перед короной», сразу второй ступени, пояснив:
– За службу лично мне и моей семье. Да ты и сам знаешь за что.
Придворные с пониманием закивали. Но я понял намек: это и за услугу Лауре тоже.
– Рассмотрев твое зелье, я пришел к выводу, что его применение может вызвать нездоровое брожение в умах. Потому предписываю изготовлять его только тебе и не более полудюжины доз в год, из коих одну можешь использовать для испытаний по своему разумению, а остальные обязан сдавать в аптеку дворца. Взамен можешь получать в придворной алхимической лаборатории раз в год любые потребные ингредиенты, хотя бы и самые дорогие, общим весом до трех унций. А за сданное зелье тебе будут платить сообразно стоимости.
На три унции особо не разгуляешься, зато можно взять что-то крайне редкое и дорогое. Но вот «платить сообразно стоимости» – непонятно. Это сколько? Хотя бы приблизительно? Не даю выхода своим сомнениям, а благодарю самым почтительным образом. Заодно, пользуясь случаем, показываю вызов в гильдию. Самодержец даже в лице переменился:
– А ты не спросил у верховного – на каком основании он моим придворным предписывает? – Вопрос явно риторический, потому молчу и почтительно внимаю. – Может, он еще и страной командовать собирается? Забылся?! Надо поправить?! Эй, кто там?! Разберись!
Один из придворных выхватил бумагу и моментально скрылся за дверями.
– Ладно, Тихий. Не твоя вина. Тут к тебе другой вопрос имеется. На совете принято начинать обсуждение с молодых, потому к тебе вопрос. Ты вот на последнем приеме был, слышал доклад по границе. Как придворный моей внучки скажи свое мнение – стоит отодвигать границу или лучше оставить как есть?
Вот я попал! Откуда мне это знать?! Да и не слушал доклад. Но что-то сказать надо. Вилять не буду, скажу как есть. Отругает… Пусть… Откуда я знал, что меня спрашивать будут?
– Ваше величество, покорнейше прошу прощения! По молодости и слабоумию никак не помогу решить такой вопрос. Виноват. Приму любое наказание, но обязан признаться, что не слушал докладов. Еще раз винюсь в том и прошу вашего милостивейшего снисхождения.
– Ругать тебя не за что. Оно действительно не твоего ума дело. Иди к себе и не волнуйся, я тобой вполне доволен.
Совет
После закрытия дверей за камер-юнкером государь желчно промолвил:
– Ну что, Карлуша? Решил, правильные мысли у мальца в голове или совсем даже неверные? А? Никаких мыслей у него нет! Чего ты хочешь от мальчишки? Чтобы, как первый раз на прием попал, сразу про политику стал думать? Нет! Он просто стоял и глазел. Скажи спасибо, что хоть рот не разевал! Ты тут мне теории строишь про его советы Лаурке! Он ей самое вредное насоветует – юбку укоротить до половины лодыжки да декольте увеличить до пупа… И привилегию себе вытребует – титьки фрейлинам перед дежурством мять, для проверки соответствия. На большее у него ума не хватит! Молодой еще! Хоть и умный, а все дурак.
Канцлер покаялся:
– Ваше величество, я ради дела сомневался. Вдруг чего. Нам чужое влияние вредно.
– Значит, его назначение подписываю? Или у кого другие соображения есть? Торан, ты как?
– Да какая разница? Любой сгодится, если инициативы нет. Главное, чтобы не вмешивался в дела, по команде открывал рот и вещал «да» или «нет», как ему будет велено. Этот хоть правду говорит, не виляет, подобно многим.
– Лагоз?
– Исполнитель он прекрасный, а вот с инициативой у него действительно туго. Тихий даже зелье мне не сообразил предложить. Я сам заметил и поинтересовался – почему так быстро отрастил волосы. Лаурка парня ценит, пусть будет.
– Как у него по службе?
Вперед выступил дежурный титулярный камергер.
– Ваше величество, по гоф-маршальской и камер-фурьерской росписям замечаний нет. Дисциплинирован. Ходит по предписанной форме. Обязанностями не манкирует. Отличился как гоф-медик, прирастив отрубленные пальцы. В обращении со старшими почтителен, со служителями ровен. Из недостатков можно отметить только излишнее увлечение гимнастикой.
– Не понял! Это как?
– Ваше величество, ночами занимается в гимнастическом зале. По четыре часа изнуряет себя.
– Девку ему нужно, ваше величество, – авторитетно посоветовал один генерал. – Тогда и изнурять себя не станет. Я по молодости тоже, бывало… Лучше так, чем рукоблудством грешить.
– Возможно, ты и прав. Значит, по службе к нему замечаний нет?
– Пока хорош, ваше величество, – согласился титулярный камергер.
– Карл, у тебя сомнений не осталось?
– Нет, ваше величество.
– Тогда готовь указ, Лаурка подпишет. Подбери ему в помощь секретаря поопытней, пару чиновников и контору, комнаты в три-четыре. Да! За парикмахерские заслуги надо наградить чем-нибудь посущественней блестящей цацки. Подумайте и предложите. Лучше разово, можно с годовым доходом дукатов до полуста. Пока ему хватит. Теперь о гильдии.
– Ничего-то ты не знаешь. Я его Эле для случая дал. Думал, может, определит потенциал Стаха. Ночью она ко мне прибежала. Эрна беременна. Сын матери напророчил, что будет мальчик и братик уже одаренный. На кого Кристалл сработал, ты теперь понимаешь?
– Да.
– И скажи, чего стоят все гильдейские прогнозы на детей? Живота еще не видно! Сама не поняла баба, что беременна! А плод уже одаренный! Подряд второй магистр, а то и архимаг в одной семье родится! Гнать надо ваших прогнозистов! Все планы меняем. Ната! Берешь Яну и… Кто у нас самый сильный боец из женщин? Сала? И Салу. Делай что хочешь, уговаривай, в ногах валяйся, но познакомьтесь с Эрной. Ей тяжело будет вынашивать одаренного. Помоги ей советом, сведи с лекарем, достань лекарства, если будут нужны.
Гильдия
– И ведь что самое плохое – огромный потенциал в школе Тени, а мы ему ничего по ней толком и дать-то не можем!
– Я нашел кое-что в запасниках библиотеки. Манипуляции со светом, показ картинок на стене, совсем простенький скрыт в темноте. Представляешь, Неста! Скрыт в темноте! Кому он нужен? И свет, и картинки, и тот же скрыт в школе Иллюзий на два… да что там!.. на три порядка лучше, мощнее и применимее.
– Не посылать же его учиться на Острова?!
– Да уж! Принять его там примут. И точную специализацию установят, и по ней обучат! Оближут всего, золотом засыплют и девок в постель подложат. Да только беда – обратно не выпустят, да он и сам не захочет из золотой клетки уходить.
– Значит, договорились? Про Тень упоминаем совсем вскользь?
– Да. Но если кто заинтересуется именно Тенью, перекрываем доступ к мальчику.
– На что затачиваем? Жизнь или Огонь?
– Неста, сама понимаешь, аус Хансалы уже землю роют, надо и им кусок бросить. Но их усиление в совете никому не нужно. Опять же боевиков у нас пруд пруди, даже магистров. А с целителями совсем грустно.
– Ты доклад читал? Как Тихий на голой силе пальцы приживил?
– Вот и я про то. Сволочь Густав! Представляешь, кем бы был сейчас мальчик, если бы за него взялись лет в пять?!
– Боевиком?
– Твоя правда. Лучше не надо. Кого учителем ставим? Бертиоса? Он его вылечил, авторитет какой-никакой у Тихого должен иметь.
– Ни в коем случае! У него же есть дочь!
– Ты за свою племянницу, маленькую Терезу, хлопочешь?
– Нет!.. Да!.. Терезочка лучше других.
– Ладно. Твое дело. Мешать тебе не буду, но и помогать тоже. Хватит того, что вызвал мальчика в гильдию. Государь будет весьма недоволен.
– Как обычно, спихнем на секретаря. В крайнем случае, выгоним его со службы. Ведь повод для вызова железный – испытание на звание магистра.
– Кто кроме тебя в комиссии?
– Симон, как родственника его нельзя было проигнорировать. Меор – он по ле́карству не очень, зато наш человек, подпишет, что скажу. От дворцовых – Бертиос, с ним понятно, и от боевиков Диваза.
– Ее нельзя было отодвинуть? Она полностью под короной.
– Зато подруга Симона, валить родича приятеля не будет.
– Ладно. Утверждаю.
– Если все пойдет хорошо, должность для мальчика найдем?
– Сама знаешь, как у нас с финансами и сколько желающих получить. Но для целителя одну ставку найду.
– Ставку магистра!
– Ладно, ставку магистра.
Утро
Ночь прошла в гимнастическом зале. Затем пара часов сна и ранняя побудка. Его величество велел мне прибыть на утренний прием.
Белый двор – это не наш спокойный Зеленый. Вызова в совещательный кабинет ждали человек пять. Все при орденах и в полных регалиях. Двое бросали на меня недовольные взгляды. Главное, портреты ожидающих лежали в белой колоде. Через четверть часа двери растворились, и ливрейный позвал нас заходить. Один генерал чуть задержался, и лакей что-то шепнул ему на ухо.
В кабинете его величество уже обсуждал дела со своими сыновьями. Причем все трое были с пышными усами, ухоженными бакенбардами и коками на голове. Однако подстрижены и завиты каждый на свой манер. Вид у них весьма важный и представительный. Придворным никак не удалось скрыть своего восхищения такой новой модой.
После поклонов и почтительных приветствий вошедших государь милостиво поздоровался со всеми и обратился ко мне:
– Тихий, я тобой доволен. Весьма. Поди сюда.
Подошел, и его величество лично приколол мне орден «За заслуги перед короной», сразу второй ступени, пояснив:
– За службу лично мне и моей семье. Да ты и сам знаешь за что.
Придворные с пониманием закивали. Но я понял намек: это и за услугу Лауре тоже.
– Рассмотрев твое зелье, я пришел к выводу, что его применение может вызвать нездоровое брожение в умах. Потому предписываю изготовлять его только тебе и не более полудюжины доз в год, из коих одну можешь использовать для испытаний по своему разумению, а остальные обязан сдавать в аптеку дворца. Взамен можешь получать в придворной алхимической лаборатории раз в год любые потребные ингредиенты, хотя бы и самые дорогие, общим весом до трех унций. А за сданное зелье тебе будут платить сообразно стоимости.
На три унции особо не разгуляешься, зато можно взять что-то крайне редкое и дорогое. Но вот «платить сообразно стоимости» – непонятно. Это сколько? Хотя бы приблизительно? Не даю выхода своим сомнениям, а благодарю самым почтительным образом. Заодно, пользуясь случаем, показываю вызов в гильдию. Самодержец даже в лице переменился:
– А ты не спросил у верховного – на каком основании он моим придворным предписывает? – Вопрос явно риторический, потому молчу и почтительно внимаю. – Может, он еще и страной командовать собирается? Забылся?! Надо поправить?! Эй, кто там?! Разберись!
Один из придворных выхватил бумагу и моментально скрылся за дверями.
– Ладно, Тихий. Не твоя вина. Тут к тебе другой вопрос имеется. На совете принято начинать обсуждение с молодых, потому к тебе вопрос. Ты вот на последнем приеме был, слышал доклад по границе. Как придворный моей внучки скажи свое мнение – стоит отодвигать границу или лучше оставить как есть?
Вот я попал! Откуда мне это знать?! Да и не слушал доклад. Но что-то сказать надо. Вилять не буду, скажу как есть. Отругает… Пусть… Откуда я знал, что меня спрашивать будут?
– Ваше величество, покорнейше прошу прощения! По молодости и слабоумию никак не помогу решить такой вопрос. Виноват. Приму любое наказание, но обязан признаться, что не слушал докладов. Еще раз винюсь в том и прошу вашего милостивейшего снисхождения.
– Ругать тебя не за что. Оно действительно не твоего ума дело. Иди к себе и не волнуйся, я тобой вполне доволен.
Совет
После закрытия дверей за камер-юнкером государь желчно промолвил:
– Ну что, Карлуша? Решил, правильные мысли у мальца в голове или совсем даже неверные? А? Никаких мыслей у него нет! Чего ты хочешь от мальчишки? Чтобы, как первый раз на прием попал, сразу про политику стал думать? Нет! Он просто стоял и глазел. Скажи спасибо, что хоть рот не разевал! Ты тут мне теории строишь про его советы Лаурке! Он ей самое вредное насоветует – юбку укоротить до половины лодыжки да декольте увеличить до пупа… И привилегию себе вытребует – титьки фрейлинам перед дежурством мять, для проверки соответствия. На большее у него ума не хватит! Молодой еще! Хоть и умный, а все дурак.
Канцлер покаялся:
– Ваше величество, я ради дела сомневался. Вдруг чего. Нам чужое влияние вредно.
– Значит, его назначение подписываю? Или у кого другие соображения есть? Торан, ты как?
– Да какая разница? Любой сгодится, если инициативы нет. Главное, чтобы не вмешивался в дела, по команде открывал рот и вещал «да» или «нет», как ему будет велено. Этот хоть правду говорит, не виляет, подобно многим.
– Лагоз?
– Исполнитель он прекрасный, а вот с инициативой у него действительно туго. Тихий даже зелье мне не сообразил предложить. Я сам заметил и поинтересовался – почему так быстро отрастил волосы. Лаурка парня ценит, пусть будет.
– Как у него по службе?
Вперед выступил дежурный титулярный камергер.
– Ваше величество, по гоф-маршальской и камер-фурьерской росписям замечаний нет. Дисциплинирован. Ходит по предписанной форме. Обязанностями не манкирует. Отличился как гоф-медик, прирастив отрубленные пальцы. В обращении со старшими почтителен, со служителями ровен. Из недостатков можно отметить только излишнее увлечение гимнастикой.
– Не понял! Это как?
– Ваше величество, ночами занимается в гимнастическом зале. По четыре часа изнуряет себя.
– Девку ему нужно, ваше величество, – авторитетно посоветовал один генерал. – Тогда и изнурять себя не станет. Я по молодости тоже, бывало… Лучше так, чем рукоблудством грешить.
– Возможно, ты и прав. Значит, по службе к нему замечаний нет?
– Пока хорош, ваше величество, – согласился титулярный камергер.
– Карл, у тебя сомнений не осталось?
– Нет, ваше величество.
– Тогда готовь указ, Лаурка подпишет. Подбери ему в помощь секретаря поопытней, пару чиновников и контору, комнаты в три-четыре. Да! За парикмахерские заслуги надо наградить чем-нибудь посущественней блестящей цацки. Подумайте и предложите. Лучше разово, можно с годовым доходом дукатов до полуста. Пока ему хватит. Теперь о гильдии.