Год первый

Сообщений на сайтах «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост» становилось все меньше, но и там еще можно было раскопать интересные новости.

Бывший госсекретарь, ныне президент по порядку правопреемства, провел видеоконференцию с министром здравоохранения и соцслужб, исполняющим обязанности директора Центров по контролю и профилактике заболеваний – предыдущий скончался на девятый день пандемии – и недавно назначенным главой Всемирной организации здравоохранения. До последнего времени пост занимал Карлсон Трэк, но он заболел и передал полномочия Элизабет Морелли. Вопросы о состоянии мистера Трэка остались без ответа.

Арлис сделала пометку о заявлении ВОЗ, что, усилиями мировых экспертов, новая вакцина против вируса H5N1-X будет готова к массовому производству в течение недели.

– Забавно, что Трэк говорил то же самое десять дней назад. Брехня остается брехней даже в герметичном бункере, – пробормотала репортер себе под нос.

Затем прочитала сообщение о том, как группа людей, которые забаррикадировались с кучей припасов, еды и воды в начальной школе Квинса, устроила перестрелку с другой группой, которая попыталась забраться внутрь. Погибли пять человек, в том числе женщина с десятимесячным младенцем.

Уравновешивала эту трагедию новость о церкви в пригороде Мэриленда, где раздавали одеяла, свечи, батарейки, сухие пайки и другие предметы первой необходимости.

За этим последовали сообщения об убийствах, мародерстве и изнасилованиях. И гораздо более редкие – об актах героизма и проявлениях простой человеческой доброты.

И, само собой, росло количество новостей о созданиях со светящимися крыльями и людях, которые швырялись друг в друга огненными шарами, слетавшими с кончиков пальцев.

Арлис проглядела рапорты военных о перевозке тех, кто предположительно обладал иммунитетом к вирусу, для исследований в защищенные объекты. Интересно, где они находятся?

Затем последовали заметки о помещении в карантин целых кварталов, о массовых захоронениях, о блокадах и о зажигательной гранате, брошенной на лужайку Белого дома.

Фанатичный проповедник Иеремия Уайт заявлял, что пандемия вызвана гневом Божиим на грешный мир, и обещал, что праведники спасутся, если сами истребят всех злодеев.

«Они ходят неузнанными среди нас, – кричал он, – но являются посланниками ада, а посему должны быть возвращены пламени!»

Арлис делала пометки, переходя с сайта на сайт. С каждым днем их становилось все меньше. Затем она посмотрела на часы и включила Skype, чтобы связаться со своим самым доверенным источником.

Он появился на экране почти сразу после вызова и натянуто улыбнулся, приглаживая встрепанную белую шевелюру, зачесанную наверх, как у Билли Айдола, и открывающую приятное бесхитростное лицо.

– Привет, Чак.

– Привет, прекрасная Арлис. По-прежнему на пять из пяти?

– Ага. А ты?

– Здоров, богат и процветаю. Еще кого-то потеряли из коллег?

– Пока не знаю. Никого еще не видела с утра. Боб Баррет ни разу не объявился на работе, а Лорейн Марш вчера закатила истерику в эфире.

– Точно, сам видел.

– Скорее всего, я буду вести вместо нее дневные новости. Технари пока остались. Кэрол по-прежнему сидит за пультом, да и Джим Клейтон каждый день появляется. Немного странно видеть директора канала в роли осветителя или любого, кого потребуется заменить. А Малышка Фред умудряется пополнять припасы в кладовке, пишет объявления, помогает режиссеру.

– Похоже, ваша стажер – настоящая милашка. Почему ты нас до сих пор не познакомила?

– Буду рада исправить этот промах. Дай свой адрес, и можешь ждать ее на пороге.

– Хотел бы, но не могу. – Чак широко ухмыльнулся. – Ты же знаешь, даже у стен есть уши. Да что там у стен, в воздухе! Твой дружелюбный сосед-хакер должен охранять свою пещеру не хуже Бэтмена.

– Ты же в курсе, что Бэтмен был вовсе не дружелюбным, так? Его скорее можно назвать гениальным психопатом. А у Человека-паука не было пещеры[10].

– Еще одна причина, почему я так тобой восхищаюсь. Только ты можешь поправить меня в комментарии про супергероя, – собеседник издал каркающий смешок. – Какое самое интересное сообщение прочла этим утром?

– Про голую женщину, гарцующую на единороге по Сохо.

– Блин, я бы многое отдал, чтобы посмотреть на голую женщину, даже без единорога. Я уже давно сижу взаперти один.

– Я раздеваться не собираюсь, Чак. Никакая информация того не стоит.

– Эй, мы же приятели! Так что я все выложу и без обнаженки.

– Так что за новости у тебя есть?

– Ты читала сегодняшние отчеты по количеству погибших? – Улыбка хакера угасла.

– Ага. – Обе национальные газеты публиковали свежие цифры каждое утро. – Число умерших превысило миллиард на пятьсот миллионов триста двадцать две тысячи четыреста шестнадцать.

– Это официальная статистика для средств массовой информации. Реальное же количество – больше двух миллиардов.

– Больше двух миллиардов? – повторила Арлис. Ее сердце оборвалось. – Откуда взялись эти цифры?

– Не могу сказать. Но они достоверные, и число смертей растет намного быстрее, чем заявляют те, кто находятся во главе окружающего нас бардака.

– Но… Боже мой, Чак, это же почти треть всего мирового населения. Ты утверждаешь, что треть всех людей на планете стерты с лица земли за пару недель? – Сражаясь с дурнотой, Арлис записала цифры. – И это не принимая в расчет убийства, суициды, умерших от пожаров, аварий, давок и обморожений.


– Дальше будет еще хуже. Кое-что насчет чехарды с президентами. Карнеги выбыл из игры.

– Что ты имеешь в виду?

– Умер. – Собеседник потер светло-голубые глаза, ярко выделяющиеся на бледном веснушчатом лице. – Нового президента привели к присяге сегодня где-то около двух ночи. Это прежняя министр сельского хозяйства. Всех ее предшественников по линии правопреемства сразил Приговор. Чертова фермерша теперь правит тем, что осталось от страны. Если расскажешь об этом в новостях, жди военных гостей.

– Ага. После выхода в эфир с таким заявлением я уничтожу все данные с компа, как ты учил. Министр сельского хозяйства, ну и ну. – Пришлось вернуться на несколько страниц назад в записной книжке, чтобы проверить информацию. – Она же была восьмой в очереди. – Произнося это, Арлис вычеркивала имена в вертикали власти, и итоговый список оказался довольно коротким. – Если она умрет, то место президента займет министр образования. А больше никого и не осталось…

– Солнце мое, правительству кирдык. И не только в нашей стране, но и по всему миру. Чертовски жестокий способ избавиться от всех диктаторов скопом, хоть и эффективный. Северная Корея, Россия…

– Подожди, ты хочешь сказать, Ким Чен Ын умер? Когда?

– Две недели назад. Утверждают, что он жив, но это все фигня. Информация настолько надежна, что даже в банке примут. Если еще остались открытые банки… Но даже это не самая поганая новость, Арлис. Вирус мутировал. Карнеги пробыл президентом один день? Пусть даже три. По всему телу у него пошли язвы и нарывы. И это до того, как проявились симптомы Приговора. И это в изолированном бункере под круглосуточным присмотром и при том, что тесты проводили два раза в день!

– Если ты прав и вирус мутировал…

– То мы возвращаемся к двум миллиардам и возросшим темпам заражения. Но вот тебе главный фейерверк: никто не знает, что это за фигня. Штамм птичьего гриппа? Брехня!

– Что ты имеешь в виду? – потребовала объяснений Арлис. – Они вычислили источник. Нулевой пациент…

– Это все чертова деза! Может, мертвый чувак в Бруклине и правда был, но Приговор точно не является штаммом птичьего гриппа. Ни одна птица не заражена. Ученые все это время проводили исследования на курах, фазанах и всех пернатых, до которых могли дотянуться, но ничего не обнаружили. Да и четвероногие твари чувствуют себя отменно! Инфекция поражает только людей. Только нас.

– Намекаешь на биологическое оружие? Терроризм? – сумела выдавить Арлис, хотя в горле пересохло от ужаса.

– На этот счет ничего не нашел, информации по нулям, а уж поверь, искал я тщательно. Никто раньше не видел подобной заразы. А те, кто остался из власть имущих, прикрываются лживой сказочкой, «чтобы не провоцировать всеобщую панику». Да только это не работает. Паника уже здесь.

– А если они не могут идентифицировать вирус, то и вакцины не будет.

– В десятку! – Чак нарисовал в воздухе круг и ткнул пальцем в центр. – Так что ученые планируют новые шаги, и они не внушают доверия. До меня доходят слухи о военных, которые вытаскивают тех, кто пока не заболел, из домов и отвозят на базы типа Рейвен Рока и Форта Деррик. Там устанавливают периметр и проводят зачистки соседних районов. Так что, если планируешь выбираться из Нью-Йорка, конфетка, делай это сейчас.

– И кто тогда будет вести выпуски новостей? – отшутилась Арлис, но почувствовала, как болезненно сжалось сердце. – И кто тогда будет с тобой общаться?

– Я решил, что время в запасе есть, пока кто-то не явится по мою душу. А потом – у меня есть запасной путь отхода. Серьезно, Арлис, если решишь использовать эту информацию, потом сразу уноси ноги. Собери все припасы, которые сможешь унести, и выбирайся из города. Это тебе не шутки! – Чак помолчал, а потом снова задорно ухмыльнулся. – На этой ноте… Жги, Фрэнк!

Арлис устало прикрыла глаза и издала слабый смешок, когда услышала первые такты песни Синатры «Нью-Йорк, Нью-Йорк».

– Что ж, пойду нести информацию в массы.

– Уверен, этот тощий парень из Хобокена[11] переживет весь хаос. Эй, а я ведь тоже тощий парень! Там ведь есть парк, так? В Хобокене. – Чак по-прежнему улыбался, но голубые глаза стали пронзительными и серьезными.

– Ну да, я как-то снимала там репортаж. Миллион лет тому назад.

– Да уж, это не Парк-авеню, но мальчишки считают это место номером один для посещения. Ну все, пора прощаться. Я и так бродил по сети до трех утра. А три утра – совсем не детское время. Давай, до скорого!

– Удачи, Чак!

После завершения звонка Арлис вызвала на экран карту улиц Хобокена и принялась водить по ней пальцем, бормоча себе под нос:

– Парк-авеню. Нашла. Может, Парк-авеню, дом один? Или пересечение Парк-авеню с 1-й стрит? Ага, пересечение, в три часа утра. Если удастся выбраться из Манхэттена.

Арлис вскочила на ноги и начала мерить шагами помещение, переваривая информацию, полученную от Чака. Ему можно было доверять. До сих пор все предоставленные им сведения оказывались точными. А то, что не подтверждали официальные источники, дополнялось анонимными.

Два миллиарда человек мертвы. Вирус мутировал. Еще один президент скончался. Нужно разузнать побольше про Салли Макбрайд – министра сельского хозяйства, которая, по словам Чака, стала президентом. Чтобы быть готовой, когда – и если – смена власти станет достоянием общественности.

Если Арлис расскажет об этом в прямом эфире, то сюда наверняка явятся военные или служба нацбезопасности и заберут ее на допрос, а может, и закроют их канал. В прежнем мире она бы рискнула оказаться в суде, чтобы защитить анонимный источник, но прежний мир умер.

Лучше простой журналистке сейчас не высовываться и придерживаться официальных новостей и самостоятельно найденных сведений. Хотя бы во время сегодняшнего эфира. А уже потом, подготовив сводку на основе информации от Чака, перерыть всю сеть вместе с Малышкой Фред. И, если обнаружатся подтверждения этим сведениям, она сможет защитить и себя, и источник, и канал.

Арлис знала, что многие люди зависят от их вещания, ищут в выпусках новостей помощь, надежду и правду, и пообещала себе, что добудет подтверждение. Ради всех этих людей. Она откинулась на спинку кресла, налила кофе, подготовила информацию, отредактировала ее и распечатала. Фред поместит этот текст в суфлер.

Захватив бумаги, Арлис направилась к гардеробной, выбрала пиджак и уселась перед зеркалом, чтобы самостоятельно нанести макияж и сделать прическу. Конец света, может, уже и близко, но ведущий новостей должен выглядеть профессионально.

В студии она застала энергичную рыжеволосую Малышку Фред за беседой с оператором, который казался расстроенным.

– Привет, Арлис! Не хотела тебе мешать, пока ты готовила новости. Я достала яблоки и апельсины. Они в переговорке.

– Где ты умудряешься находить такие лакомства?

– Просто надо знать места.

– Рада, что ты знаешь. Можешь поместить информацию в суфлер?

– Конечно! – стажер понизила голос. – Стив очень расстроен, потому что видел вчера, как какой-то говнюк застрелил собаку и убежал. Наш здоровяк хотел помочь, но не успел. Пока он спустился, пес уже умер. Почему люди такие жестокие?

– Не знаю. Но пока существуют такие люди, как Стив, которые не боятся выйти на улицу, чтобы помочь собаке, не все потеряно.