Глазами волка

– И чего тебе надо среди ночи, хвостоволосый? – поинтересовалась голова.

– Уже утро, – возразил Ихневмон, – Видишь, светает?

– Ещё не утро, – ответила служанка, – Видишь – все спят!

Голова исчезла за занавеской. Ихневмон посмотрел ей вслед с осуждением. Перевёл взгляд на дверь. Потом, словно разочаровавшись и в ней, схватился руками за неровные камни кладки.

Пара минут – и он уже влез в окно.

– Ты чего творишь? – набросилась на него служанка. – Как ты смеешь забираться в дом госпожи?

– Это может спасти город, – Ихневмон ловко схватил девочку за руки и повалил на пол, уворачиваясь от пинков.

Конечно, хорошо бы её связать и спрятать в сундук, чтобы не мешала. Но, как назло, не было ни верёвки ни сундука. Это был мир тонких тюлей и алебастровых кувшинов, а под потолком покачивалась медная лампа в форме триремы, разбрасывая по стенам комнаты десятки тончайших лучиков.

Занавес из деревянных бус загремел и отдёнулся. На пороге показалась Мелито. Она была в лёгком утреннем платье, перехваченным широким зелёным поясом.

– И что это за шум… Ого? Это у вас, дакийцев, так принято в любви объясняться?

– Нет, – ответил Ихневмон, – Петь под окнами, а потом в окно забираться – это иберийский обычай. А я пришёл по делу.

– Когда приходят по делу, входят через дверь!

– Это было сверхважное дело! – на этом месте служанке всё-таки удалось пнуть мальчика в подбородок. Чудо, что он не прикусил свой слишком длинный язык.

– В шарики я с тобой играть не пойду, – сказала Милето, – А других дел у меня с тобой быть не может. Проваливай! И отпусти мою служанку!

– Не могу! Она меня убьёт!

– Не убью, а только в окно выкину, – кричала с пола девочка, – Чтобы ушёл, как пришёл!

– Хватит. Отпусти её! Веди себя прилично, и тогда я тебя послушаю.

– А вы меня всё равно слушать будете! – крикнул Ихневмон, но девочку отпустил. Та поднялась, оправляя одежду. Её чёрные глаза метали молнии.

– Ты мне не указывай, – сказала Мелито, – Говори, с чем пришёл, пока мне не надоело тебя слушать.

– Ты видела зарево на степной стороне?.

– У меня окна в другую сторону.

– Скифы собрались на свой праздник Луны…

– Имеют право. Дикий народ. Они ещё не усвоили, для чего нужны храмы.

– Да. Но там на них напал другой дикий народ. Наш, городской! Фригийские колпаки! Ночное представление не закончилось на втором агоне, нет. Оно вылилось на улицы!

– Очень интересно. Ты прибежал среди ночи, чтобы пригласить меня посмотреть? Я предпочитаю смотреть сны, ты свободен.

– Но ты можешь их остановить!

– Я не царица скифов. Я даже не их божество-покровитель. Как я могу кого-то остановить? Я что – лошадь в их ломовой повозке?

– Правильно, госпожа! – подала голос служанка, – Раз Луне поклоняются – пусть Луна им и помогает! Она большая, её на всех хватит!

– Мелито, но обманывай, – не унимался Ихневмон, – . Ты подкармливала степных волков! Я видел, как ты разговаривала с этими скифами. И я знаю, что ты была на Ночном Представлении. Ты знала, что третьего агона не будет! Это легко проверить – ты вносила только за второй!

– Я просто делаю на них ставки, – спокойным голосом произнесла Милето, – В отличии от тебя, я достаточно взрослая, чтобы распоряжаться деньгами. И не собираюсь их сторожить. Это крепкие парни вроде Маэса должны охранять прекрасных девушек от львов и ненужных поклонников.

– Ты что-то знала! И приходила, чтобы ещё что-то узнать! Позови Евдокса…

– Почтенный Евдокс должен выспаться перед советом.

– Ну так позови Сагилла!

– Позвать Сагилла ты можешь и сам. Всё, утомил. Закончилось твоё дело?

Вместо ответа Ихневмон полез обратно за окно. Теперь он действовал аккуратней и проверял каждое движение.

Служанка схватила метлу и уже готовилась придать ускорения, но Мелито подняла руку в останавливающем жесте.

– Не надо!


– Он вторгся в ваш дом!

– Он мне как брат. Ты знаешь, каждый терпит своих невыносимых братьев.

Ловкие чёрные руки скрылись за оконной рамой.

– Как думаете, – осведомилась служанка, – он исправится?

– Если Ихневмоны исправятся, – Мелито поджала губы, – конец придёт нашему городу.

– Как Илиону? – наедине с госпожой маленькая служанка иногда пыталась блеснуть случайными знаниями.

– Как Атлантиде. Готовь ванную. Всё равно сегодня уже не усну… Беда с этими мужчинами, и правда беда.





46


Беда с этими женщинами, и правда беда.

Так размышлял Ихневмон, пробираясь узкими, словно трещины, переулками. Он не знал, что делать и снова и снова перебирал в памяти всё, что удалось разнюхать. Разнюхал он немало, но так и не мог понять, куда это приспособить.

Продать добытые тайны Мелито или Евдоксу не получится. Они росли в вихре городских событий и знали, казалось, с рождения всё, что Ихневмон добывал из старых книг и случайных разговоров. А у Лика и Маэса, если они ещё живы, денег всё равно нет.

Для начала – красный колпак.

Красные фригийские шапки надевали на голову рабу, когда отпускали на волю. Неясно, был это обычай фригийский, или просто шапка заменяла какой-нибудь зловещий и кровавый символ из прошлого.

Раньше бывало так, что счастливый вольноотпущенник носил шапку до самой смерти и раз в год угощал бывшего хозяина. Но это очень давний обычай, времён войны с меотийским царём Левконом. В те времена рабы умоляли отпустить их на волю, чтобы взять оружие и погибнуть на войне с честью, а хозяева отвечали, что война – дело людей родовитых. А сейчас, при Ихневмоне, свободные люди предлагают себя в рабство, – а их никто не покупает, даже если человек полезен. Кого-то кормят за обедом, как Маэса, кого-то селят в доме, как Мелито… но содержать раба всю жизнь слишком накладно.

Ихневмон был полезен – насколько мог в своём возрасте. Например, однажды Евдокс вдруг спросил его, что говорит учитель о жестоком меотийском царе Левконе. Хозяин готовил речь для очередного собрания и никак не мог свести концы с концами.

Одни книги утверждают, что Левкон убил своего брата Спартока за прелюбодеяние с его женой. Жена не осталась в долгу и убила уже Левкона, а престол отошёл кому-то дальше по линии. Эта трагическая история весьма занятна и по-своему поучительна. Но может ли это быть? Ведь прежде, чем воевать с Херсонесом, жестокий царь воевал с синдами, покорил их и поставил им наместником другого брата, чьё имя никто не помнит. А наследовал Левкон своему отцу Сатиру, что умер под стенами Херсонеса. Сколько же братьев было у этого Левкона и в каком порядке они правили?

Ихневмон смог ответить, что тут всё просто. Тот Левкон, что безуспешно боролся за верность жены, – это совсем другой Левкон, живший столетием позже. И когда жена всё-таки накормила его мышьяком, на престол вступил третий брат, Гигиенонт. Тот самый, что впервые появился на монетах без короны, а лишь с солнечными лучами над головой.

Возможно, этим рассказом Ихневмон испортил речь для совета, но сохранил историческую справедливость.

Так что хвостоволосый дакиец понимал, как непросто быть полезным и как легко можно потерять свою пользу. Не надо одевать даже шапки. Ненужного просто перестают приглашать на обед.

В год, когда родился Ихневмон, уже было обычным делом, что хозяин выгонял на свободу лишних рабов, чтобы их не кормить, а надевать прелюдно колпак стало необязательно.

Выкинутые из уклада люди, отвыкшие от степи, пропитанные солёным ветром приморского города, сбивались в стаи, чтобы силой добыть то, что раньше полагалось им по обычаю. Одни убегали в горячие горы Таврии. Другие вспоминали земли, откуда пираты вывезли их родителей – и союзы потомков скифов, колхов, синдов, даков множились в вонючих трущобах. А третьи надевали красный колпак, полыхающий знак непрошенной свободы.

Такие носила гордая беднота и кое-кто из восторженных аристократов. Слишком горожане, чтобы жить в горах, слишком гордые, чтобы сесть на корабль и уйти в чужие края или раствориться в степном море. Ведь за кормой корабля останутся не только тесные стены, но и привилегии гражданина и шанс повоевать в ополчении… Красные колпаки кричали с головы, даже когда рот молчал – вот человек, которому нужен хозяин! И этот человек готов на всё!

Особенно, если у него есть дети. В отличии от рабов, им ничто не мешало плодиться.

Такому отцу тяжело смотреть на детей – вот они и не видят его месяцами. Но если отпрыски смогут выжить достаточное количество зим, по примеру отца наденут колпак и возьмут в руки палку – о, берегитесь скифы и даки, что пролезли за городские сцены! Берегись даже ты, Ихневмон, – ты знаешь буквы, а значит что-то украл.

Драки вспыхивали сами собой. Из-за чести, из-за женщин, из-за неудачных ставок на колесницы или в ночном представлении.

Сагилл тоже это видел. Он говорил, что большая буря надвигалась на весь полуостров. Другие оракулы тоже пророчили катаклизмы.

Скорее всего, это, будет война – климат острова не годится для других катастроф. На полуострове нет вулканов, солончаки невелики, да и снежные бури тут редкость. Когда Ихневмон думал об этом, ему становилось дурно.

А Сагилл над ним только насмехался.

– Ты же читал про великих героев древности, – говорил энарей, поглаживая сверкающие волосы, – Почему они выдвинулись? Потому что побеждали в битвах. Чтобы прославиться, нужен меч, а не ножик для обрезки винограда. Конечно, она будет жестокой и кровавой – все знамения об этом. Но когда нападают чудовища, прославиться нетрудно – достаточно их побеждать. Вспомни могучего Геракла или нашего земляка Конана Киммерийца. Они отправлялись в самые дикие места, чтобы убивать чудовищ и этим прославиться. А тут – целые армии придут прямо к твоему дому. Ты либо прославишься, либо погибнешь, либо совместишь эти две достойнейшие судьбы.

– Я слишком маленький, – отвечал Ихневмон.

– Это да. Маленькие редко переживают осаду…

– Когда я вырасту, – возражал маленький дакиец, – война уже закончится. А я не успею прославиться! Понимаешь?

– Чтобы вырасти, – говорил Сагилл, – ты должен найти хороших союзников. Потомки тех синдов, кто сразу перешёл на сторону Левкона, сейчас служат в его гвардии. И приезжают на родину с бичами из воловьей кожи – выколачивать недоимки из потомков тех синдов, что пытались сопротивляться…

Да, с союзниками была проблема. Три царя претендовали на вольный город. Как же угадать, кто победит? Ихневмон, если бы его спросили, выбрал бы Понт. Ему нравилась гераклейская культура.

Но он прекрасно понимал, что спрашивать Ихневмонов никто не будет.