Глазами волка

42


Привратник вернулся к костру. Вид у него был побитый.

– Их там пара десятков, – пробурчал он, – Кто-нибудь, сходите, посмотрите, есть ли выход через конюшню. Ну… Ну вот ты, сходи, не стой без толку!..

Лик смотрел на небо, ограниченное прямоугольником стен, и думал – на что же оно похоже?

На что же оно похоже?

Посланец вернулся. Это был тот самый верзила с незнакомым выговором.

– Фригийцы и с той стороны, – сказал он, – Колпаки весь переулок забили. Два костра жгут.

– А где стража?

– Стража к таким даже не сунется. Большая охота.

– Это из-за меня, – произнёс Маэс, – Точно из-за меня. Накажут всех, но из-за меня.

Он стоял, понурив голову, и казался теперь очень маленьким. Тень от склонённой головы превратила молодого неврица в чёрный силуэт.

Лик перевёл взгляд на небо, где висела ненастоящая Луна. Потом посмотрел на настоящую, похожую на лепёшку. И понял.

Лик встал, подошёл к костру, вытащил полено. Размахнулся и, как мог, сильно ударил в посеребрённый диск, что висел над огнём.

По двору поплыл тягучий гул. Все головы повернулись к костру.

Лик опёрся на пылающий факел – как это делает жрец, проводя церемонию в более парадной обстановке – и заговорил.

– Я правильно понял, что мы окружены? – осведомился он.

– Окружены, – сказал привратник, – Мы не подумали, что они придут. И что их будет так много. Они взяли нас голыми руками.

– Пока не взяли, – возразил Лик, – Мы – в осаде.

Ответом ему было молчание.

Да, даже те, кто бывал на степных церемониях, не видали такого распорядителя. Босой и полуголый, с тонкими, мальчишечьими руками и взлохмаченными волосами, что разметались по плечам, как целый выводок змей.

Но у Лика в руке был факел. а в глазах полыхал гнев. И пламя в глазах было страшнее того, что на палке.

– Почему вы на меня так смотрите? – осведомился Лик, – Не собираетесь подчиняться? Я и не заставляю. Война – для свободных, а раб должен сразу выбирать рабство. Я вас что – притащил сюда на аркане и держу связанными по рукам и ногам? Вы в свободном городе и свободы делать, что пожелаете. Пусть здесь останутся только те, кто готов сражаться и побеждать. Остальные – вон отсюда! Вы знаете, где здесь ворота, вы через них заходили. Может быть, вам получится уйти живыми. Пусть вас там покроют плевками и поколотят, вы этого вполне заслуживаете. Но не мешайте нам, настоящим скифам, погибать славной смертью. Только запомните хорошенько, всё что здесь было! Если спросят вас, видели ли вы победоносного Маэса из Меотии и Лика Неврийца, отвечайте – видели! А когда спросят, где и когда вы их предали, отвечайте – в вольном городе Херсонесе, на празднике Могучей Луны!

Никто не двинулся с места. Потом привратник нарушил молчание:

– Скажи, как ты собираешься защищаться? – спросил он.

– Кто хозяин этого дома? – Лик оглядывал собравшихся, – Он здесь есть? Или его слуги.

Привратник выступил вперёд.

– Хозяин разрешил нам… – начал он.

– Он скиф?

– Нет, из Колхиды…

– Связать его, – скомандовал Лик.

Привратник продолжал смотреть на Лика. Теперь его лицо было бледным, а в глазах стыл ужас.

– Почему ты стоишь? – осведомился ликантроп, – Тебе приказ непонятен?

Привратник без единого слова зашагал в сторону опочевален. Прошло немного времени – и оттуда послышались крики и звуки борьбы. Потом они стихли.

– Сколько нас? – Лик оглядывал собравшихся, – Человек сорок есть?

– Пятьдесят три, – ответил привратник, снова выходя из дверей, – Я считал.

– Отлично. По пять человек на стену. Остальные – в резерве. Разбирайте оружие, какое найдёте. Ножи, серпы, оглобли, камни – всё войдёт в дело. Не мне вас учить, в войне сейчас все разбираются.


Скифы двинулись по местам. В их движениях появилась та самая ловкость и осмысленность, какая бывает у солдат, когда они наконец-то узнают, что с утра будет битва.

Лик так и стоял у костра, опираясь на горящую палку. Маэс подошёл к нему, удивлённо моргая глазами. Юноша убрал факел в сторону, чтобы пламя не мешало другу.

– Молодец, – произнёс Маэс, – В городах я такого ещё не видел. Даже это последнее, что я вижу в своей жизни – молодец!

– Моё сердце всё равно неспокойно.

– Такое сердце успокоится только в могиле.

– Я был так глуп, когда шёл в этот город…

– Мы все глупы в шестнадцать лет, – сказал Маэс. Подумал и добавил – Глупы и в шестнадцать лет, и в семнадцать, и так дальше до самой смерти.

– Нет, я был очень глуп, неописуемо глуп. Глупость была широкой, как степь и глубокой, как река Океан… Одна надежда – что я не был глуп слишком долго… Я думал, что смогу мстить один. Один!.. Даже у Геракла был Гилас. И Конан, предводитель киммерицев, тоже ходил с войском! Я всё равно не смог бы отомстить один. Чтобы сокрушить Палака, нужно войско. Вот что надо было искать! Соратников!

– Войско у тебя, считай, уже есть, – заметил Маэс, – Осталось немного – одержать победу…

Лик кивнул и швырнул догорающий факел в костёр. Он хотел ещё что-то сказать, но крик привратника прервал его мысли.

– Штурмуют! – кричал он, – Лестницы ставят, со стороны рыбных бочек!

Лик снова ударил в Луну. И, когда гул затих, приказал.

– Защищайтесь!





43


Лик не успел к битве. Когда он бежал через арки, драка уже кипела вовсю, но в конюшне было тихо и темно. Лошади подняли морды и посмотрели на него укоризненно.

Наверное, они о чём-то догадались.

– Что с ними? – крикнул Лик в темноту. Он специально следил, чтобы случайно не перейти на местный язык. Отребье, что лезло на штурм, едва ли говорит по-скифски – а значит, не сможет разгадать команды.

– Отошли, – крикнули сверху, – Они не ждали, что будем сопротивляться.

– Отлично, – сказал Лик и отправился назад, к костру и Луне.

Конечно, военачальник должен быть в бою и подавать пример мужества. Но мы – не в степи, и здесь – не конная битва. Когда ты в осаде, почти невозможно угадать, откуда нанесут первый удар. Приходится быть в центре, чтобы успеть на выручку.

Маэс стоял там же, под медным диском. Он вооружился оглоблей, привязал к ней серп и, помахивая этим орудием, отдавал команды тем, кто остался в резерве.

– Как долго мы должны продержаться? – спросил Лик.

– Командир – ты.

– А ты – мой советник.

– Спасибо.

– Теперь отвечай, как долго мы должны продержаться?

Маэс сощурился в сторону ворот, словно надеялся прочитать на них ответ. Но там были только тёмные доски.

– Я не знаю, – ответил он, – Думаю, до утра. Наутро городской совет будет вынужден собраться и решать. Это вольный город, они не смогут приказать жителям сделать вид, что ничего не происходит.

– Я понял, – Лик снова ударил в Луну и закричал по-скифски так, что с улицы послышалось эхо, – Слушайте всё! Сейчас лето. Светает рано. Нам надо дождаться рассвета! Когда рассветёт – они уйдут! Если полезут – сражайтесь смело! С нами и Луна, и Солнце, и все бессмертные боги!

Одобрительный боевой вой был ему ответом. Лик заулыбался.

Бой ему нравился больше, чем интриги. Когда и ты, и враг взялись за оружие, всё становится ясным и прозрачным, как утренний воздух. Остаётся только внимательно следить, что враг собирается делать – и бить первым.

В голову полезли посторонние мысли. Он вспомнил мокрые голые плечи Ифито и подумал, что её здесь не хватает. А она могла бы помочь. Она сильная женщина.

Не время думать о женщинах. Лик попытался выкинуть её из головы. Ифито выходила тяжело, как сорный кустарник. А когда вышла, её тут же сменила Мелито.

Под хитоном заметны острые, тонкие плечики. Интересно, как она будет выглядеть, если стащить хитон? Наверное, очаровательно. Думать об этом было так приятно, что Маэсу пришлось толкнуть его в плечо, чтобы напомнить о тревоге.

Лик моргнул и огляделся. Он по-прежнему стоял во дворе дома, ставшего крепостью. А люди, окружившие дом, жаждали его смерти.