Глазами волка
Часть 20 из 57 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лик несколько раз предлагал сходить на ночное представление, хотя бы в волчьем виде, но Маэс отказывался.
– Волкам на представлении не рады, – говорил он, – Волков на представлении убивают.
– Ты уже решил, что ты будешь делать во втором раунде?
Лик думал, что раз приятель уже обсуждал с ним будущий бой, то поднимать эту тему можно.
– Не скажу, – ответил Маэс.
– Я не буду это разглашать. Никому. Даже Сагиллу.
– А Мелито? За Сагилла не беспокойся, этот колдун и так знает всё, что нужно.
– Хочешь, я поклянусь, что никому не скажу?
– Не нужны мне твои клятвы. Ты просто хочешь узнать заранее, чтобы сделать ставку. Я угадал?
– Даже если угадал, – ты что, не хочешь, чтобы я выиграл?
– Я не уверен, что продержусь даже первый бой.
– Если бы ты не мог продержаться первый, тебя бы не уговаривали лечь во втором.
– Евдокс – человек самонадеянный.
– Ты тоже. Поэтому ты не ляжешь.
– Может быть, – отвечал Маэс, вытягиваясь на нагретой солнцем каменной плите возле входа в нору, – А ещё может быть так, что если я не лягу во втором, то в третьем меня вообще насмерть убьют…
Лик теперь замечал на улицах красные колпаки. Не все головы под ними были сарматские. Некоторые гнусные рожи напоминали гераклейцев.
Лик спросил, почему так.
– А что в этом такого? – удивился Маэс, – Колпак тоже не сарматский, а фригийский. Здесь, в Херсонесе, всё смешивается.
– Фригийцы тоже их носят?
– Их носит сейчас кто попало.
– Зачем они это делают?
– Кто-то собирает банды. Город под угрозой, большие люди не уверены, что стены и доблесть их защитят.
– Но… – Лик задумался над этой стратегической хитростью, – Какой смысл? Они что, думают, что эта беднота с палками остановит скифскую конницу?
– Они надеются, что скифы так и не научились брать города.
– Даже если бы не умели – всегда можно найти советников и наёмников.
– Ты слишком веришь в наёмников.
– Потому что я сам ищу себя в этом.
– Я рос среди наёмников. Это совсем не так весело. А фригийцы… Ты же знаешь, Фригия захвачена Понтом. У Понта много золота, флот, армия… Когда флот войдёт в гавань, эти, в красных колпаках, первыми побегут открывать ворота.
– А что будешь делать ты?
– Не знаю. Есть варианты.
Лик пытался спрашивать ещё, но больше ничего от Маэса не добился. Тогда он решил узнать больше по другой теме.
– Где найти Ихневмона? – спросил Лик.
– Зачем тебе он?
– Я хочу узнать, что он за человек.
– Он маленький мальчик.
– Я хочу узнать, какого он рода и за кого собирается воевать.
– Он частично дакиец… И частично гераклеец, если это важно. Но это не важно даже для него. Ихневмон не интересуется грызнёй народов и собирается стать философом.
– И где искать этого философа? Где у вас тут философы собираются?
– Туда же, где все дети аристократов. В палестре.
Лик понял, что он уже устал и не хочет никуда идти. Но всё-таки спросил, как найти эту палестру. И что это вообще такое.
Как оказалось, палестра – специальный зал для упражнений. А располагался он в храме Геракла, что за позолоченной палицей.
Лик удивился – в Новой Столице все упражнялись прямо за стенами, на лугах или у озера. Очень удобно и не надо строить какой-то зал. С другой стороны, ворота Новой Столицы всегда стояли нараспашку, в отличии от гераклейских. Предполагалось, что в случае вражеского набега их закроют. А те, кто не успеют забежать за стену, получат шанс принять героическую смерть в неравном бою.
Ликантроп отправился искать Ихневмона. По дороге было время обдумать всё, что он узнал.
Лик не очень хорошо знал местные легенды. Он догадывался, что Геракл – это какой-то древний герой, в честь которого и называют себя гераклейцы. Он ещё более великий, чем Пандарий – ведь Пандарию храмов не посвящают… Что это был за герой и кого он застрелил, надо спросить у Ихневмона.
Фасад палестры был низкий и длинный. Казалось, внутри должен оказаться целый лабиринт. Ворота не заперты. Даже привратника нет.
Лик толкнул тяжёлую створку и вошёл.
Внутри оказалась просторная площадка под открытым небом, почти идеально прямоугольной формы. Её окружали ряды колонн. Занятий шли полным ходом. Упражнения, насколько оборотень смог разглядеть, были почти те же, что у скифов. Приглядевшись, Лик различил несколько рыжих подростков скифского вида.
У ребят, конечно, были наставники. Но, похоже, любой ребёнок с рынка, даже не аристократ, мог зайти сюда позаниматься. Просто мало кто этим пользовался.
Лик отыскал Ихневмона возле алтаря, где бил источник с кинжально-холодной водой. Ихневмон был в масле и счищал грязь скребком. От него пахло потом, острым, как уксус.
Когда Лик приближался, Ихневмон сразу замахал рукой. Узнал. Это хорошо.
После положенных приветствий, Лик поинтересовался, может ли Ихневмон посоветовать тренера.
– Можешь с моим заниматься, – посоветовал Ихневмон, – А потом выберешь сам. Я не очень это люблю, поэтому не разбираюсь.
– Понятно. А в одежде ты разбираешься?
– В тёплое время лучше без неё.
– Что ты знаешь о красных колпаках?
– Их можно сейчас носить. Я не пробовал. Я заметил, что когда человек его надевает, то сразу начинает наглеть.
– Ты не знаешь, кто раздаёт эти колпаки для нагления? Я думаю, это важный человек, вроде Евдокса или ещё важнее.
– А, тебе это интересно. Их раздают разные люди.
– Зачем они это делают.
– Нужны личные сарматы, наверное.
– А что, не хватает настоящих?
– Настоящие сарматы пока не привыкли к городу. Не умеют прислуживать за столом, строптивые…
– Они пытались избить Маэса. Зачем им это приказали?
– Никто не приказывал. Они сами.
– Зачем? Это связано с поединками?
– Ну, надо же им хоть как-то быть сарматами! В городе набег не устроишь, скот не угонишь, шатры не сожжёшь. Приходится ходить в колпаках. Не каждый может, как великий Арб, уйти из города и жить свободно.
– А Маэс говорит, что ему и в городе свободно.
– Я не согласен. Тут противоречие. Если Маэс у нас свободен, то почему какой-то Евдокс решает, какие бои он должен проиграть? Я понимаю, что для вас, невриев, противоречия в этом нет. Но для философа оно есть.
– А что думают философы о трёх царях, каждый из которых мечтает захватить Херсонес?
– Думаю, что эти цари достаточно хитрые, чтобы скрыть, что они хотят делать, от тех, кого собрались захватывать.
Лик был вынужден согласиться. И стал спрашивать о другом:
– Что будешь делать, если начнётся война?
– Меня воевать не пустят. Слишком маленький.
– А что бы ты хотел?
– Я не против, если цари победят, – спокойно сказал Ихневмон, глядя ему прямо в глаза.
– Волкам на представлении не рады, – говорил он, – Волков на представлении убивают.
– Ты уже решил, что ты будешь делать во втором раунде?
Лик думал, что раз приятель уже обсуждал с ним будущий бой, то поднимать эту тему можно.
– Не скажу, – ответил Маэс.
– Я не буду это разглашать. Никому. Даже Сагиллу.
– А Мелито? За Сагилла не беспокойся, этот колдун и так знает всё, что нужно.
– Хочешь, я поклянусь, что никому не скажу?
– Не нужны мне твои клятвы. Ты просто хочешь узнать заранее, чтобы сделать ставку. Я угадал?
– Даже если угадал, – ты что, не хочешь, чтобы я выиграл?
– Я не уверен, что продержусь даже первый бой.
– Если бы ты не мог продержаться первый, тебя бы не уговаривали лечь во втором.
– Евдокс – человек самонадеянный.
– Ты тоже. Поэтому ты не ляжешь.
– Может быть, – отвечал Маэс, вытягиваясь на нагретой солнцем каменной плите возле входа в нору, – А ещё может быть так, что если я не лягу во втором, то в третьем меня вообще насмерть убьют…
Лик теперь замечал на улицах красные колпаки. Не все головы под ними были сарматские. Некоторые гнусные рожи напоминали гераклейцев.
Лик спросил, почему так.
– А что в этом такого? – удивился Маэс, – Колпак тоже не сарматский, а фригийский. Здесь, в Херсонесе, всё смешивается.
– Фригийцы тоже их носят?
– Их носит сейчас кто попало.
– Зачем они это делают?
– Кто-то собирает банды. Город под угрозой, большие люди не уверены, что стены и доблесть их защитят.
– Но… – Лик задумался над этой стратегической хитростью, – Какой смысл? Они что, думают, что эта беднота с палками остановит скифскую конницу?
– Они надеются, что скифы так и не научились брать города.
– Даже если бы не умели – всегда можно найти советников и наёмников.
– Ты слишком веришь в наёмников.
– Потому что я сам ищу себя в этом.
– Я рос среди наёмников. Это совсем не так весело. А фригийцы… Ты же знаешь, Фригия захвачена Понтом. У Понта много золота, флот, армия… Когда флот войдёт в гавань, эти, в красных колпаках, первыми побегут открывать ворота.
– А что будешь делать ты?
– Не знаю. Есть варианты.
Лик пытался спрашивать ещё, но больше ничего от Маэса не добился. Тогда он решил узнать больше по другой теме.
– Где найти Ихневмона? – спросил Лик.
– Зачем тебе он?
– Я хочу узнать, что он за человек.
– Он маленький мальчик.
– Я хочу узнать, какого он рода и за кого собирается воевать.
– Он частично дакиец… И частично гераклеец, если это важно. Но это не важно даже для него. Ихневмон не интересуется грызнёй народов и собирается стать философом.
– И где искать этого философа? Где у вас тут философы собираются?
– Туда же, где все дети аристократов. В палестре.
Лик понял, что он уже устал и не хочет никуда идти. Но всё-таки спросил, как найти эту палестру. И что это вообще такое.
Как оказалось, палестра – специальный зал для упражнений. А располагался он в храме Геракла, что за позолоченной палицей.
Лик удивился – в Новой Столице все упражнялись прямо за стенами, на лугах или у озера. Очень удобно и не надо строить какой-то зал. С другой стороны, ворота Новой Столицы всегда стояли нараспашку, в отличии от гераклейских. Предполагалось, что в случае вражеского набега их закроют. А те, кто не успеют забежать за стену, получат шанс принять героическую смерть в неравном бою.
Ликантроп отправился искать Ихневмона. По дороге было время обдумать всё, что он узнал.
Лик не очень хорошо знал местные легенды. Он догадывался, что Геракл – это какой-то древний герой, в честь которого и называют себя гераклейцы. Он ещё более великий, чем Пандарий – ведь Пандарию храмов не посвящают… Что это был за герой и кого он застрелил, надо спросить у Ихневмона.
Фасад палестры был низкий и длинный. Казалось, внутри должен оказаться целый лабиринт. Ворота не заперты. Даже привратника нет.
Лик толкнул тяжёлую створку и вошёл.
Внутри оказалась просторная площадка под открытым небом, почти идеально прямоугольной формы. Её окружали ряды колонн. Занятий шли полным ходом. Упражнения, насколько оборотень смог разглядеть, были почти те же, что у скифов. Приглядевшись, Лик различил несколько рыжих подростков скифского вида.
У ребят, конечно, были наставники. Но, похоже, любой ребёнок с рынка, даже не аристократ, мог зайти сюда позаниматься. Просто мало кто этим пользовался.
Лик отыскал Ихневмона возле алтаря, где бил источник с кинжально-холодной водой. Ихневмон был в масле и счищал грязь скребком. От него пахло потом, острым, как уксус.
Когда Лик приближался, Ихневмон сразу замахал рукой. Узнал. Это хорошо.
После положенных приветствий, Лик поинтересовался, может ли Ихневмон посоветовать тренера.
– Можешь с моим заниматься, – посоветовал Ихневмон, – А потом выберешь сам. Я не очень это люблю, поэтому не разбираюсь.
– Понятно. А в одежде ты разбираешься?
– В тёплое время лучше без неё.
– Что ты знаешь о красных колпаках?
– Их можно сейчас носить. Я не пробовал. Я заметил, что когда человек его надевает, то сразу начинает наглеть.
– Ты не знаешь, кто раздаёт эти колпаки для нагления? Я думаю, это важный человек, вроде Евдокса или ещё важнее.
– А, тебе это интересно. Их раздают разные люди.
– Зачем они это делают.
– Нужны личные сарматы, наверное.
– А что, не хватает настоящих?
– Настоящие сарматы пока не привыкли к городу. Не умеют прислуживать за столом, строптивые…
– Они пытались избить Маэса. Зачем им это приказали?
– Никто не приказывал. Они сами.
– Зачем? Это связано с поединками?
– Ну, надо же им хоть как-то быть сарматами! В городе набег не устроишь, скот не угонишь, шатры не сожжёшь. Приходится ходить в колпаках. Не каждый может, как великий Арб, уйти из города и жить свободно.
– А Маэс говорит, что ему и в городе свободно.
– Я не согласен. Тут противоречие. Если Маэс у нас свободен, то почему какой-то Евдокс решает, какие бои он должен проиграть? Я понимаю, что для вас, невриев, противоречия в этом нет. Но для философа оно есть.
– А что думают философы о трёх царях, каждый из которых мечтает захватить Херсонес?
– Думаю, что эти цари достаточно хитрые, чтобы скрыть, что они хотят делать, от тех, кого собрались захватывать.
Лик был вынужден согласиться. И стал спрашивать о другом:
– Что будешь делать, если начнётся война?
– Меня воевать не пустят. Слишком маленький.
– А что бы ты хотел?
– Я не против, если цари победят, – спокойно сказал Ихневмон, глядя ему прямо в глаза.