Глаз Бога
Часть 10 из 22 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– «Помоги. Приди к Аральскому морю», – перевела она вслух с латыни.
Рейчел нахмурилась. Аральское море затерялось в Средней Азии, на границе Казахстана и Узбекистана. Это пустынные, безлюдные места. Она также вспомнила, что ее дядя по морфологическим признакам определил, что череп принадлежит уроженцу Восточной Азии. А что, если брат Иосип пришел к такому же выводу? И расовые признаки реликвий заставили его покинуть Венгрию и уехать на Восток, чтобы продолжить поиски там? Но если это действительно так, что он ищет и почему такая скрытность?
Прищурившись, Рейчел также разглядела под латинской надписью цепочки крошечных арабских цифр.
Вигор правильно определил, что привлекло внимание его племянницы.
– Указания долготы и широты.
– Чтобы точно определить какое-то ключевое место. – Молодой женщине не удалось скрыть недоверие, прозвучавшее в ее голосе. – Брат Иосип хочет, чтобы вы встретились с ним именно там?
– Похоже на то.
Рейчел нахмурилась. Ей не хотелось, чтобы ее дядя отправлялся куда-то к черту на рога на основании лишь какого-то загадочного послания священника-скитальца, исчезнувшего почти десять лет назад.
Вигор поставил череп на стол.
– Я отправляюсь в путь на рассвете. Нужно будет успеть на первый самолет до Казахстана.
Слова дяди вызвали недовольство Рейчел, однако по долгому опыту она знала, что переубедить его невозможно. Она остановилась на компромиссе.
– Без меня вы никуда не поедете. А у меня как раз остался неотгуленный отпуск. Так что никакие отговорки не принимаются.
Вигор улыбнулся.
– Я надеялся услышать от тебя эти слова. Больше того, я тут подумал, не связаться ли нам с директором Кроу; быть может, он выделит нам какую-либо помощь на месте.
– Вы хотите привлечь «Сигму»? И только из-за какой-то надписи, сделанной в тринадцатом веке на черепе, предсказывающей конец света?
При мысли об этом Рейчел закатила глаза. В прошлом они с дядей уже контачили с «Сигмой», и молодая женщина определенно не имела ничего против того, чтобы снова встретиться с коммандером Пирсом. Вот уже несколько лет они то сходились, то расходились, и в конце концов их отношения переросли просто во взаимную дружбу. Что временами приносило свои преимущества. Но оба понимали, что эта связь, разделенная большими расстояниями, долго не продлится. И все же… Рейчел еще на мгновение задержалась на этой мысли, затем прогнала ее. Нет смысла беспокоить научных и военных экспертов «Сигмы» подобными пустяками.
– На мой взгляд, нам пришлись бы кстати опыт и знания «Сигмы», – настаивал Вигор. – К тому же мне кажется, что время поджимает.
Словно в доказательство, послышался звон разбитого стекла. Осколки дождем хлынули на пол. Какой-то предмет, отразившись от каменной амбразуры узкого окна, отлетел в дальний угол кабинета.
Вигор вздрогнул от резкого звука. Рейчел, прошедшая специальную подготовку, уже пришла в движение. Обхватив дядю за талию, она увлекла его прочь от разбитого окна, в противоположный конец помещения.
Повалив прелата на пол за письменный стол, Рейчел прикрыла его своим телом, – и в это мгновение граната взорвалась с оглушительным грохотом, извергая густой дым.
10 часов 48 минут
по тихоокеанскому поясному времени
В воздухе над Калифорнией
Вольготно раскинувшиеся кварталы Лос-Анджелеса скрылись под крылом самолета, который, набрав высоту, начал перелет через всю страну в Вашингтон. Пейнтер попросил пилота не жалеть горючее, разгоняя «Бомбардье Глобал-5000» до предельной скорости. Роскошь салона, оснащенного полноценным баром и кожаными креслами, никак не вязалась с новейшими двигателями, способными развить скорость 590 миль в час.
Пейнтер намеревался в ходе этого полета проверить утверждение завода-изготовителя, поскольку менее чем через четыре дня Восточное побережье могло быть сожжено дотла.
Так это или не так, генерал Меткалф приказал Пейнтеру на время забыть о подобных загадках, поручив ему задачу более практического характера: поиски разбившегося спутника ИГЭ-1. Слова генерала все еще звучали у Пейнтера в ушах.
«Разыщите обломки спутника. Это остается вашей первоочередной задачей. А я в качестве дополнительной меры предосторожности начинаю оценку опасности для Восточного побережья».
В этом спектакле у каждого была своя роль.
Самолет развернулся, покидая воздушное пространство Лос-Анджелеса. На синем небе сияла комета, настолько яркая, что ее было видно при свете дня. Ночью ее след простирался по всему небосводу, такой отчетливый, что можно было различить искры в хвосте, отчего комета казалась живым существом. Ожидалось, что она, медленно проходя над Землей, будет сиять на небе почти целый месяц.
Сидевшая в соседнем кресле молодая женщина поймала на себе взгляд Пейнтера. Помимо него самого, она была единственным пассажиром на борту самолета. В руке у нее позвякивал кубиками льда стакан с кока-колой.
Джада Шоу изложила генералу Меткалфу свою теорию о том, что из-за искривления пространственно-временного континуума время совершило скачок. Ее теория объясняла тени на фотографии, говорившие о том, что это, возможно, мгновенный взгляд в будущее, отделенное от настоящего девяноста часами.
– По-моему, нам так и не удалось убедить генерала, – заметил Пейнтер, поворачиваясь к молодой женщине.
– И я не могу сказать с полной уверенностью, что сама убеждена в своей теории, – добавила та.
Кроу был удивлен – и это, судя по всему, появилось у него на лице.
– Тут задействовано столько переменных величин, – объяснила Джада, неуютно ерзая в кресле. – Как я уже говорила, изображение может быть взглядом в альтернативную Вселенную, не обязательно в нашу. Я категорически не желаю верить, что будущее высечено в камне. Больше того, квантовая физика отрицает прямолинейное течение времени. Один лишь процесс наблюдения способен изменить судьбу, как это было с котом Шредингера.
– И каким это боком?
– Ну, возьмем нашего кота. Вот классический пример жутких парадоксов квантовой механики. В этом гипотетическом эксперименте кот помещается в ящик вместе с отравленной таблеткой, которая равновероятно может его убить, а может и не убить. Пока ящик закрыт, кот считается находящимся в неопределенном состоянии – одновременно живым и мертвым. Только открыв ящик и взглянув на кота, можно достоверно убедиться в том, как именно распорядилась судьба. Некоторые ученые утверждают, что, когда ящик откроется, Вселенная расщепится надвое. В одной половине кот живой, в другой – мертвый.
– Хорошо.
– И возможно, была похожая ситуация, когда спутник, сделавший фотографию, находился в «складке» пространства и времени. В одной Вселенной мир сгорел, в другой – нет.
– То есть вероятность остаться в живых у нас пятьдесят на пятьдесят. Почему-то такие шансы меня совсем не радуют, особенно если речь идет о судьбе всего человечества.
– Однако далее течение времени становится еще более непредсказуемым. Уже сам факт, что спутник сделал фотографию и мы ее увидели, является процессом наблюдения. И мы можем своими действиями изменить будущее – но мы не знаем, какие именно наши действия повысят вероятность конца света, а какие ее уменьшат.
– Похоже на то, что в течение следующих четырех суток мы будем, подобно коту Шредингера, находиться между жизнью и смертью.
Джада кивнула. Вид у нее был такой же невеселый, как и у Пейнтера.
– То есть мы обречены, если предпримем какие-либо действия, и равно обречены, если ничего не будем предпринимать.
Молодая женщина пожала плечами.
– По большому счету, в этом заключается вся суть квантовой механики.
– В таком случае, что же вы предлагаете делать?
– Нужно разыскать спутник. Это наша первоочередная задача.
– Вы говорите совсем как генерал Меткалф.
– Он прав. Все мои теории – не более чем предположения. Но, возможно, исследовав обломки, я смогу предложить нечто более определенное. – Джада повернулась в кресле так, чтобы смотреть Пейнтеру в лицо. – Знаю, вы не очень-то рады тому, что я присоединилась к группе, которая отправляется в Монголию разыскивать обломки, однако никто не знает спутник так хорошо, как я. Если не иметь под рукой кого-нибудь, кто обладает самой доскональной информацией, можно упустить что-либо ценное – и даже хуже.
– Что вы имеете в виду под «даже хуже»?
Джада тяжело вздохнула.
– Я уже говорила вам, что выброс темной энергии, вероятно, «сморщил» пространственно-временной континуум, и складка оказалась гораздо глубже, чем позволяли предположить любые оценки. Однако мои предварительные расчеты предупреждают о более серьезной угрозе.
– Какой?
– Существует небольшая вероятность того, что мы могли породить в пространственно-временном континууме какой-то «узелок», нечто недолговечное, способное продержаться лишь короткое время, – и этот узелок может остаться переплетенным на квантовом уровне с обломками спутника.
– Переплетенным?
– Подобное происходит, когда два объекта какое-то время взаимодействуют между собой, начинают обмениваться квантовыми состояниями, после чего разъединяются. В определенных случаях их квантовое состояние остается связанным, и тогда изменения квантового статуса одного объекта немедленно вызывают изменения другого. Даже если их разделяет огромное расстояние.
– По-моему, это противоречит логике.
– И нарушает постулат о скорости света. На самом деле Эйнштейна это очень напугало. Он назвал такой эффект «spukhafte Fernwirkung», «сверхъестественным воздействием на расстоянии». Однако данный феномен не только был наглядно продемонстрирован в лабораториях на субатомном уровне. Недавно группа китайских исследователей добилась того же самого с двумя алмазами, видимыми невооруженным глазом. Для этого нужно лишь достаточно большое количество энергии.
– Что-нибудь вроде выброса темной энергии…
– Совершенно верно. Если в искривлении пространства и времени вокруг Земли действительно есть «узелок», квантовое состояние которого переплелось со спутником, любое неправильное обращение с обломками может привести к тому, что узелок разорвет дыру из космоса до самой поверхности Земли.
– И ничего хорошего в этом не будет.
– Да, если вам хочется, чтобы на нашей планете и дальше существовала жизнь.
– Вы выдвинули очень интересную теорию, доктор Шоу.
Пейнтер не успел еще договорить эту фразу до конца, как у него зазвонил спутниковый телефон. Взглянув на экран, он увидел, что его вызывают из штаба «Сигмы» в Вашингтоне. Это была капитан Кэтрин Брайант, его первый заместитель. Основной специализацией Кэт был сбор разведывательной информации, однако сейчас Пейнтер поручил ей проделать предварительную работу по подготовке поискового отряда.
Недавно у них уже состоялся краткий разговор. Предварительный план состоял в том, чтобы отправить группу коммандера Пирса прямиком из Китая в Улан-Батор, столицу Монголии, где она встретится с отрядом из двух человек, посланных из Вашингтона.
Кэт предложила задействовать в операции как можно меньше людей, поскольку место падения спутника находилось на территории особо охраняемой зоны природного и исторического наследия Хан-Хэнтэй, доступ куда был строго ограничен, особенно для иностранцев. Кроме того, для монголов эти земли были священными. Малейший неверный шаг мог привести к тому, что поисковый отряд выдворят из Хан-Хэнтэя.
Как следствие, подробности плана все еще прорабатывались.
Отвечая на звонок Кэт, Пейнтер рассчитывал услышать обнадеживающие новости. Однако первые же ее слова быстро раздавили эту надежду.
– Господин директор, у нас новая проблема.
Конечно, в этом можно было не сомневаться…
– По информационным каналам разведывательных ведомств я только что получила сообщение о террористическом акте в Италии. Известия по-прежнему обрывочны, но, судя по всему, кто-то выстрелил из реактивного гранатомета в окно университетского кабинета монсеньора Вероны.