Герой

Варяг и нурманка




— Вот такие дела, Элда Эйвиндовна, — закончил свой невеселый рассказ Сергей. — Нет теперь у меня ни жены, ни подруги.

Они сидели на втором этаже духаревского дома в Преславе. Вдвоем. Без гридней, без слуг. Впервые за все время совместного похода. Сидели, вспоминали прошлое...

А потом Сергея вдруг пробило: взял и рассказал Элде всё. Почему? Бог знает...

— У тебя есть сыновья, — неторопливо, тщательно подбирая слова, произнесла Элда. — И друзья у тебя есть. И дружина. — И другим тоном: — Машег знает?

Духарев покачал головой:

— Нет. Еще подумает: из-за его Йонаха я жену потерял.

— А это не так?

— Не так.

— Тебе виднее. Только я бы на твоем месте сиднем не сидела.

— И что бы ты сделала? Людомилу не воскресишь.

— Это да. Но Сладу твою вернуть можно.

— Это как же?

Элда взяла со стола серебряный кубок, отпила, поморщилась...

— Если бы ты знал, — проговорила она, — как мне надоело это вино. Сейчас бы пива нашего, северного...

— И тухлой акульей печенкой закусить, — буркнул Духарев. — Ты сказала, что можно вернуть мою жену. Как?

— Пойти и взять.

— Ну да. Вот я сейчас сяду на корабль, приплыву в Константинополь, ромеи заплачут от счастья и с удовольствием прикончат спятившего вражеского воеводу.

— У тебя, воевода, две тысячи воинов и золота больше, чем у булгарского хакана, — напомнила Элда.

Сергей посмотрел на свою собеседницу с удивлением:

— Предлагаешь с двумя тысячами воинов Византию завоевать?

— Византию воевать мы со Святославом будем, — сказала Элда.

— Но вряд ли завоюем.

— Не веришь в то, что Святослав сможет сделать Калокира кесарем? — удивилась Элда. — Но нынешний, знаешь, тоже не от отца византийский стол получил. И прежде него — Никифор. Все говорят...

— Вот поэтому и не верю, что об этом болтают на каждом постоялом дворе! — перебил Духарев. — За Никифором было ромейское же войско. Иоанн действовал тайно. И в самом Константинополе у него было множество сторонников.

— Но в империи — мятеж!

— Был. Варда Склир, с которым мы бились во Фракии, раздавил мятежников. А Иоанн — не дурак. Он уже готовится к нашему вторжению. Наши послухи доносят: в Адрианополь стягиваются войска. Так что этот поход будет потруднее прошлогоднего. Будь моя воля, я бы вообще туда не совался. По договору у нас с империей — мир.

— Войско должно воевать, — возразила Элда.

— А то мы этой зимой плохо повоевали! Можно идти на восток. Можно придавить печенегов. Можно двинуть на запад... Да куда угодно! Византия нам сейчас не по зубам. Таково мое мнение.

— Святослав считает иначе.

— Потому что ему зудит в уши Калокир. Потому что до сих пор князь не знал поражений...

— Скажи ему об этом.

— Говорил.

— Значит, плохо говорил.

— Плохо или хорошо — его дело. Он — князь. И он действительно великий полководец. Может, ему и виднее, — заключил Сергей без особой, впрочем, уверенности.


— Может быть. Но мы говорили о твоей жене. Ты хочешь ее вернуть?

— Интересно, как по-твоему я могу забрать ее из византийского монастыря?

— А ты хочешь? — строго спросила Элда.

— Сам не знаю...

— Узнаешь — скажи.

— И что будет?

— А то, что я сама всё сделаю. Даже денег твоих не возьму.

— Как же ты это сделаешь?

«Баба есть баба, — подумал Духарев. — Хочу — значит так должно быть. Независимо от реальных возможностей».

— Посмотри на меня, Серегей! — потребовала Элда.

Духарев посмотрел.

— Что видишь?

— А что ты хочешь от меня услышать?

Напротив Сергея сидела не молодая уже нурманка. Толстые, пшеничного цвета косы уложены так, чтобы удобно накрывать шлемом, лицо почти, мужское, обветренное, суровое. Шрам на щеке. Еще один — на лбу. Не женщина — воин...

— Хочу услышать: веришь ты мне или нет?

— Допустим, верю.

— Тогда скажи: вернуть тебе жену?

Духарев усмехнулся. Чисто нурманская простота.

— Что ж, верни, — сказал он, больше в шутку, чем серьезно.

— Договорились.

— Интересно, как...

— Мое дело, — отрезала Элда. — Теперь о твоей второй жене...

— Она не была моей женой! — перебил Духарев.

— Пусть так. О твоей убитой наложнице. Не дело воину такое спускать. Уважать перестанут.

— Не перестанут, — буркнул Духарев.

— А я говорю: спускать нельзя. Ты должен найти убийц и наказать примерно!

— Элда! В этой стране тысячи богумилов! Предлагаешь их всех перебить?

— Всех можно и не убивать, — рассудительно заметила Элда. — Поймать десяток-другой, допросить, как положено. Кто-нибудь наверняка проболтается. Это же смерды, рабы... Они языки за зубами держать не умеют. Времени у тебя — месяц. Пока твой князь в поход не отправится. Так что не жди, действуй.

— Может, ты и права, — согласился Духарев. Но предпринимать ничего не хотелось. Зачем? Людомилу не оживишь. Сладу не вернешь. Ничего хорошего из такого расследования не выйдет. Только плохое. С другой стороны, хуже, чем сейчас... Вряд ли.

— Ладно, — без особой охоты сказал Сергей. — Будь по-твоему.

— Вот и славно! — Элда улыбнулась. — Завтра и начнем.

— Начнем?

— Конечно, я — с тобой. До похода — месяц. Да мои хузары за месяц совсем обленятся.

Жизнь — интересная штука. Иногда достаточно лишь принять решение — и жизнь тут же подкидывает что-нибудь важное.

Духареву не пришлось ждать утра, чтобы начать. То, что он искал, само постучало в дверь.

И оказалось, что предчувствия его не обманули. Все оказалось намного хуже, чем можно было предположить...