Герой
Часть 50 из 73 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Уходить совсем не хотелось. Здесь в лагере целая прорва добычи, огромный загон с пленной челядью... Всё это бросить... Нет, его просто не поймут. Да и самому жалко.
— Пока уходить не будем, — решил Духарев. — Стемид! Готовь гонцов, пусть скачут за ккязем (Святослав отбыл штурмовать какой-то городок ниже по реке), дозоры разослать, как положено, караульщиков расставить, в общем, сам знаешь. Еще — посылов к Икмору, Мстише и булгарам. Скажи: воевода Серегей на совет зовет. Ромеи идут!
— Уходить надо, воеводы! — заявил булгарский воевода с забавным на русский слух именем Пипка. — Побьют нас!
— Струсил, булгарин? — недобро усмехнулся Мстиша. — Как добычу делить, так поровну, а как драться, так хвост поджал?
— Ты, я гляжу, хвост выше всех задрал! — огрызнулся Пипка. — Уже готов малым числом на катафрактов набежать!
— Я-то готов! — запальчиво выкрикнул Свенельдич. — Я труса не праздную!
— Давай, давай! — с ухмылкой подначил его Пипка. — Уж Варда Склир как рад будет! Одного такого он уже распластал! Из четырех тысяч дюжины три прискакало!
Духарев вопросительно посмотрел на Икмора. Решать, что делать, не Мстише и не Пипке. Решать Духареву с Икмором.
— Ты гонцов к князю когда послал? — спросил Икмор Сергея.
— Как узнал — сразу. Но в любом случае Святослав не поспеет раньше завтрашнего полудня. Пока гонцы доскачут...
— ... Если доскачут! — перебил Пипка.
— Доскачут! — отрезал Духарев. — Я шестерых послал. Хотя бы один пробьется. Еще к Тотошу послал гонцов и к Гюйче. Но этих еще найти надо.
— А может, дождаться, пока ромеи из Аркадиополя выйдут, а самим тихонько подобраться и на город напасть? — предложил Мстиша.
— А они потом тебе в спину ударят! — предположил булгарский воевода.
— А ты уверен, Серегей, что ромеи на нас нападут? — спросил Икмор.
— Я бы непременно напал! — воскликнул Мстиша.
Духареву старший Свенельдич напоминал Йонаха.
— Свенельдич, помолчи! Дай слово сказать! — осек его Икмор. — Так что, Серегей?
— Думаю, нападет, — сказал Духарев. — Военачальник он опытный. Полагаю: он давно выбирал подходящий момент. Уверен: Варда прекрасно знает, сколько нас здесь. Если ему удастся нас разбить, то он сразу станет сильнее Святослава.
— Это еще не известно! — запротестовал Мстиша. — Святослава доселе еще никто не побеждал!
— Помолчи, тебе сказано! — сердито бросил Икмор. — Или молчи, или убирайся!
Мстиша надулся, но огрызаться не рискнул.
— Ты предлагаешь отойти, Серегей? — спросил Икмор.
— А ты? — задал встречный вопрос Духарев.
— Ты — старший над лагерем, — уклонился от ответа Икмор. — Решать — тебе.
— То есть ты готов поддержать любое мое решение?
— Да, — кивнул Икмор. — Ты ведь не только великого князя бою когда-то учил, но и меня тоже. Говори, воевода. Как скажешь, так и будет.
— Тогда мы остаемся, — решил Духарев. — Всем — готовность к бою. Мстиша, пусть твои гридни ходят дозорами вместе с моими. Пипка! Твои пусть рубят «ежи» и колья. Главная сила ромеев — катафракты. Надо подготовить им сюрпризы.
— Мы не успеем, — возразил булгарин.
— Сделайте, что успеете. Икмор, перенесите ваши шатры поближе к моим. Так будет надежней. Если ромеи нападут ночью...
Ромеи не напали ни в этот день, ни ночью. Зато вечером в лагерь вернулся Тотош со своими уграми. Шансы союзников на успех немного подросли.
Ромеи появились утром.
Глава пятая
Магистр Варда Склир, византийский стратиг
— Их не более девяти тысяч, — докладывал Варде Склиру старший над лазутчиками. — Причем половина — скверно обученные булгарские пехотинцы. Остальные — росские всадники из дружин разных вождей. Легкой конницы нет совсем. Зато там — вся взятая россами добыча.
— А катархонт Сфендослав?
— Он занят осадой Никополя. С ним — лучшие из россов. Ударь, мой господин, и ты разом и сокрушишь врагов, и вернешь все утраченное нами.
— Что же, сожженные поместья восстанут из пепла, а убитые поднимутся из могил? Ладно, ладно, шучу! — Магистр издал сухой смешок. — Я доволен тобой. Ты проделал хорошую работу.
— Ты победишь!
— Не сомневаюсь.
Магистр кликнул начальника стражи и велел незамедлительно собрать всех командиров.
— Петр! — обратился Склир к стратопедарху. — Возьмешь пять тысяч лучших всадников, затемно обойдешь стан россов и затаишься в лесу. Как только я подам знак, поразишь их в спину.
— А не лучше ли ударить всем сразу? — предложил младший брат Варды, патрикий Константин, юноша с едва пробивающимися усиками, но при этом ростом на голову выше брата и много шире в плечах. Константин Склир уже успел прославиться замечательной силой и храбростью, но умом, увы, пока не блистал. — Мы же намного сильнее. Прихлопнем их разом!
— ... поразишь их в спину по моему знаку, — проигнорировав реплику юнца, продолжал Варда Склир. — А знаком моим будет сигнал труб «военный сбор» и частая дробь тимпанов. Я хочу уничтожить их всех, до последнего человека, ибо эти люди оскорбили нашего василевса и должны умереть.
Варда Склир знал, что главного «оскорбителя» в лагере нет. Но это не имело значения. Все должны знать, что речь идет о чести василевса. Значит, никто не посмеет проявить малодушие. Магистр не опасался, что его вдвое превосходящая армия не справится с защитниками лагеря... Но Варда Склир был настоящим стратегом и не упускал ничего необходимого для победы. Правда, он не знал, что за ночь численность противника увеличилась.
Когда войско ромеев показалось вдали, в лагере русов уже заканчивали приготовления к битве. Заняла позиции конница, вышла на боевые рубежи булгарская пехота.
Первыми в бой вступили угры. Нахлестывая лошадей, они лавой понеслись на подступающих ромеев. Однако шагов за триста от линии катафрактов угры рассыпались по полю. Часть принялась осыпать врагов стрелами, остальные попытались зайти с флангов и были встречены конниками Алакиса. Так что, не причинив ромеям сколько-нибудь значительного урона, угры отошли. Два войска сблизились и остановились.
— Их примерно столько же, сколько нас, — сообщил Тотош. — Шесть-семь тысяч катафрактов, тысячи три конницы и несколько тысяч пехоты. Мы побьем их!
— Надеюсь. — Рост позволял Духареву глядеть через головы ближних гридней. Тем более что сегодня под ним был не Калиф, а другой конь, пусть не столь благородных кровей, зато более крупный и рослый. — Почему они не атакуют?
— Потешиться хотят, — сказал Стемид. — Сейчас охотника выпустят.
И оказался прав. Из рядов конницы выехал всадник огромного роста на таком же здоровенном коне. Оба — и конь, и всадник, были сплошь в сверкающем железе.
Всадник поднял копье и заорал что-то оскорбительное. Духареву вспомнился тот, давний уже, поединок с печенежским богатырем. Тряхнуть, что ли, стариной?
— Что он кричит? — спросил Сергей.
— Да глупости всякие, — неохотно ответил Зван, лучше Духарева владевший языком ромеев. — Константин его зовут. Что сегодня он убьет пятьдесят россов, а с остальными расправится его брат Варда Склир.
— Значит он — брат Склира... — произнес Духарев. — А не огорчить ли мне нашего главного врага! Ну-ка! Дорогу! — Духарев подал коня вперед, раздвигая гридней.
— Батька, погоди! — попытался удержать его Стемид. — Нешто нет у нас богатырей, кроме тебя?
Но Духарев, не ответив, выехал из рядов. Ромей тут же, изготовив копье, понесся на Сергея.
Духарев, держа в правой руке сулицу, поскакал навстречу.
Обе армии затаили дыхание. С одной стороны — всадник и конь, полностью укрытые латами, длинное копье, крепкий щит, с другой — конь, прикрытый кожаным вальтрапом, всадник в круглом шлеме со стрелкой, в видавшем виды панцире поверх кольчуги, с коротким полутораметровым копьем-сулицей...
Константин приник к конской шее, собрался в ожидании удара, ловя противника острием копья, которым мог на скаку подхватить брошенный в траву платок или поймать подвешенное на перекладине бычье кольцо.
Константин увидел, что варвар придерживает коня. Сообразил, значит, что его жалкий дротик ничего не стоит против копья катафракта. Сейчас повернется и нобежит. Тем хуже для него. Получит железо не в грудь, а между лопаток.
Но тут скиф, видно и сам сообразил, что удрать не получится, закричал страшным голосом и погнал коня навстречу Константину. Патрикий тоже закричал. Последние мгновения перед ударом! Сейчас его копье со страшной силой поразит варвара в грудь...
Варвар уронил поводья, перебросил копье из правой руки в левую, приподнялся на стременах и метнул его в Константина. Константин принял его на щит, который на долю мгновения закрыл от него врага, — и тот не упустил своего шанса, увернулся-таки от тяжелого копья. Всадники пронеслись мимо на расстоянии каких-нибудь двух-трех локтей. Константин сдержал коня, разворачивая его...
И тут что-то со страшной силой рвануло его щит, едва не вывернув из сустава руку и не выдернув Константина из седла. Он удержался лишь потому, что, выпустив копье, изо всех сил вцепился в луку седла.
В следующий момент щит соскользнул с руки патрикия, и тот понял, что хитрый варвар, оказывается, поймал его арканом.
— Ах ты собачий сын! — закричал Константин, выхватывая меч. — Сейчас я тебя достану!
... Не получилось. Ромей бросил пику и щит, но все-таки ухитрился удержаться в седле.
— Пока уходить не будем, — решил Духарев. — Стемид! Готовь гонцов, пусть скачут за ккязем (Святослав отбыл штурмовать какой-то городок ниже по реке), дозоры разослать, как положено, караульщиков расставить, в общем, сам знаешь. Еще — посылов к Икмору, Мстише и булгарам. Скажи: воевода Серегей на совет зовет. Ромеи идут!
— Уходить надо, воеводы! — заявил булгарский воевода с забавным на русский слух именем Пипка. — Побьют нас!
— Струсил, булгарин? — недобро усмехнулся Мстиша. — Как добычу делить, так поровну, а как драться, так хвост поджал?
— Ты, я гляжу, хвост выше всех задрал! — огрызнулся Пипка. — Уже готов малым числом на катафрактов набежать!
— Я-то готов! — запальчиво выкрикнул Свенельдич. — Я труса не праздную!
— Давай, давай! — с ухмылкой подначил его Пипка. — Уж Варда Склир как рад будет! Одного такого он уже распластал! Из четырех тысяч дюжины три прискакало!
Духарев вопросительно посмотрел на Икмора. Решать, что делать, не Мстише и не Пипке. Решать Духареву с Икмором.
— Ты гонцов к князю когда послал? — спросил Икмор Сергея.
— Как узнал — сразу. Но в любом случае Святослав не поспеет раньше завтрашнего полудня. Пока гонцы доскачут...
— ... Если доскачут! — перебил Пипка.
— Доскачут! — отрезал Духарев. — Я шестерых послал. Хотя бы один пробьется. Еще к Тотошу послал гонцов и к Гюйче. Но этих еще найти надо.
— А может, дождаться, пока ромеи из Аркадиополя выйдут, а самим тихонько подобраться и на город напасть? — предложил Мстиша.
— А они потом тебе в спину ударят! — предположил булгарский воевода.
— А ты уверен, Серегей, что ромеи на нас нападут? — спросил Икмор.
— Я бы непременно напал! — воскликнул Мстиша.
Духареву старший Свенельдич напоминал Йонаха.
— Свенельдич, помолчи! Дай слово сказать! — осек его Икмор. — Так что, Серегей?
— Думаю, нападет, — сказал Духарев. — Военачальник он опытный. Полагаю: он давно выбирал подходящий момент. Уверен: Варда прекрасно знает, сколько нас здесь. Если ему удастся нас разбить, то он сразу станет сильнее Святослава.
— Это еще не известно! — запротестовал Мстиша. — Святослава доселе еще никто не побеждал!
— Помолчи, тебе сказано! — сердито бросил Икмор. — Или молчи, или убирайся!
Мстиша надулся, но огрызаться не рискнул.
— Ты предлагаешь отойти, Серегей? — спросил Икмор.
— А ты? — задал встречный вопрос Духарев.
— Ты — старший над лагерем, — уклонился от ответа Икмор. — Решать — тебе.
— То есть ты готов поддержать любое мое решение?
— Да, — кивнул Икмор. — Ты ведь не только великого князя бою когда-то учил, но и меня тоже. Говори, воевода. Как скажешь, так и будет.
— Тогда мы остаемся, — решил Духарев. — Всем — готовность к бою. Мстиша, пусть твои гридни ходят дозорами вместе с моими. Пипка! Твои пусть рубят «ежи» и колья. Главная сила ромеев — катафракты. Надо подготовить им сюрпризы.
— Мы не успеем, — возразил булгарин.
— Сделайте, что успеете. Икмор, перенесите ваши шатры поближе к моим. Так будет надежней. Если ромеи нападут ночью...
Ромеи не напали ни в этот день, ни ночью. Зато вечером в лагерь вернулся Тотош со своими уграми. Шансы союзников на успех немного подросли.
Ромеи появились утром.
Глава пятая
Магистр Варда Склир, византийский стратиг
— Их не более девяти тысяч, — докладывал Варде Склиру старший над лазутчиками. — Причем половина — скверно обученные булгарские пехотинцы. Остальные — росские всадники из дружин разных вождей. Легкой конницы нет совсем. Зато там — вся взятая россами добыча.
— А катархонт Сфендослав?
— Он занят осадой Никополя. С ним — лучшие из россов. Ударь, мой господин, и ты разом и сокрушишь врагов, и вернешь все утраченное нами.
— Что же, сожженные поместья восстанут из пепла, а убитые поднимутся из могил? Ладно, ладно, шучу! — Магистр издал сухой смешок. — Я доволен тобой. Ты проделал хорошую работу.
— Ты победишь!
— Не сомневаюсь.
Магистр кликнул начальника стражи и велел незамедлительно собрать всех командиров.
— Петр! — обратился Склир к стратопедарху. — Возьмешь пять тысяч лучших всадников, затемно обойдешь стан россов и затаишься в лесу. Как только я подам знак, поразишь их в спину.
— А не лучше ли ударить всем сразу? — предложил младший брат Варды, патрикий Константин, юноша с едва пробивающимися усиками, но при этом ростом на голову выше брата и много шире в плечах. Константин Склир уже успел прославиться замечательной силой и храбростью, но умом, увы, пока не блистал. — Мы же намного сильнее. Прихлопнем их разом!
— ... поразишь их в спину по моему знаку, — проигнорировав реплику юнца, продолжал Варда Склир. — А знаком моим будет сигнал труб «военный сбор» и частая дробь тимпанов. Я хочу уничтожить их всех, до последнего человека, ибо эти люди оскорбили нашего василевса и должны умереть.
Варда Склир знал, что главного «оскорбителя» в лагере нет. Но это не имело значения. Все должны знать, что речь идет о чести василевса. Значит, никто не посмеет проявить малодушие. Магистр не опасался, что его вдвое превосходящая армия не справится с защитниками лагеря... Но Варда Склир был настоящим стратегом и не упускал ничего необходимого для победы. Правда, он не знал, что за ночь численность противника увеличилась.
Когда войско ромеев показалось вдали, в лагере русов уже заканчивали приготовления к битве. Заняла позиции конница, вышла на боевые рубежи булгарская пехота.
Первыми в бой вступили угры. Нахлестывая лошадей, они лавой понеслись на подступающих ромеев. Однако шагов за триста от линии катафрактов угры рассыпались по полю. Часть принялась осыпать врагов стрелами, остальные попытались зайти с флангов и были встречены конниками Алакиса. Так что, не причинив ромеям сколько-нибудь значительного урона, угры отошли. Два войска сблизились и остановились.
— Их примерно столько же, сколько нас, — сообщил Тотош. — Шесть-семь тысяч катафрактов, тысячи три конницы и несколько тысяч пехоты. Мы побьем их!
— Надеюсь. — Рост позволял Духареву глядеть через головы ближних гридней. Тем более что сегодня под ним был не Калиф, а другой конь, пусть не столь благородных кровей, зато более крупный и рослый. — Почему они не атакуют?
— Потешиться хотят, — сказал Стемид. — Сейчас охотника выпустят.
И оказался прав. Из рядов конницы выехал всадник огромного роста на таком же здоровенном коне. Оба — и конь, и всадник, были сплошь в сверкающем железе.
Всадник поднял копье и заорал что-то оскорбительное. Духареву вспомнился тот, давний уже, поединок с печенежским богатырем. Тряхнуть, что ли, стариной?
— Что он кричит? — спросил Сергей.
— Да глупости всякие, — неохотно ответил Зван, лучше Духарева владевший языком ромеев. — Константин его зовут. Что сегодня он убьет пятьдесят россов, а с остальными расправится его брат Варда Склир.
— Значит он — брат Склира... — произнес Духарев. — А не огорчить ли мне нашего главного врага! Ну-ка! Дорогу! — Духарев подал коня вперед, раздвигая гридней.
— Батька, погоди! — попытался удержать его Стемид. — Нешто нет у нас богатырей, кроме тебя?
Но Духарев, не ответив, выехал из рядов. Ромей тут же, изготовив копье, понесся на Сергея.
Духарев, держа в правой руке сулицу, поскакал навстречу.
Обе армии затаили дыхание. С одной стороны — всадник и конь, полностью укрытые латами, длинное копье, крепкий щит, с другой — конь, прикрытый кожаным вальтрапом, всадник в круглом шлеме со стрелкой, в видавшем виды панцире поверх кольчуги, с коротким полутораметровым копьем-сулицей...
Константин приник к конской шее, собрался в ожидании удара, ловя противника острием копья, которым мог на скаку подхватить брошенный в траву платок или поймать подвешенное на перекладине бычье кольцо.
Константин увидел, что варвар придерживает коня. Сообразил, значит, что его жалкий дротик ничего не стоит против копья катафракта. Сейчас повернется и нобежит. Тем хуже для него. Получит железо не в грудь, а между лопаток.
Но тут скиф, видно и сам сообразил, что удрать не получится, закричал страшным голосом и погнал коня навстречу Константину. Патрикий тоже закричал. Последние мгновения перед ударом! Сейчас его копье со страшной силой поразит варвара в грудь...
Варвар уронил поводья, перебросил копье из правой руки в левую, приподнялся на стременах и метнул его в Константина. Константин принял его на щит, который на долю мгновения закрыл от него врага, — и тот не упустил своего шанса, увернулся-таки от тяжелого копья. Всадники пронеслись мимо на расстоянии каких-нибудь двух-трех локтей. Константин сдержал коня, разворачивая его...
И тут что-то со страшной силой рвануло его щит, едва не вывернув из сустава руку и не выдернув Константина из седла. Он удержался лишь потому, что, выпустив копье, изо всех сил вцепился в луку седла.
В следующий момент щит соскользнул с руки патрикия, и тот понял, что хитрый варвар, оказывается, поймал его арканом.
— Ах ты собачий сын! — закричал Константин, выхватывая меч. — Сейчас я тебя достану!
... Не получилось. Ромей бросил пику и щит, но все-таки ухитрился удержаться в седле.