Герой чужого романа

– Э, вы куда?

– На кудыкину гору, – рявкнула Ольга. – Ищи дураков на поле чудес, а нас оставь в покое.

– Вы еще пожалеете. Мамой клянусь, пожалеете. – Гарик вприпрыжку бросился за девчонками. Он нагнал их у самого порога. – Хоть телефон мой запишите! Чего вам стоит? Или вот.

Гарик достал из кармана рубашки визитку и сунул ее в руку Юльке. В следующую минуту они уже были за дверью.

– Выбрось эту гадость! – Ольга рванула визитку из ее руки. – Выбрось, говорю.

– Прекрати. – Юлька достала телефон и сфоткала карточку. – Вот теперь можешь делать с ней, что хочешь.

Она отдала визитку Ольге, и та со зверским выражением лица выкинула ее в урну. Юлька хорошо знала подругу. Вечером этого же дня Ольга отошла, сменила гнев на милость и переписала телефон Гарика к себе в контакты. «На самый крайний случай» – так она сказала…

И вот теперь этот крайний случай настал. Юлька сидела за столом и наблюдала за Ольгой, прижавшей трубку к уху.

– Алло, Гарик! Привет! Не узнал? Это Ольга. Да, та, которая с Юлей. Отлично помнишь? Ну супер, спасибо на добром слове. Как у тебя дела, как жизнь?

Трубка в ответ что-то громко и быстро залопотала. Ольга слушала и презрительно щурилась.

– Машину поменял? Молоток! Давно пора. Рада за тебя! Что еще? Да ты что? Правда? В ипотеку? Нет?? За налики? Ну ты даешь! – Ольга прикрыла динамик ладонью и шепнула Юльке: – Говорит, дела идут отлично. Машину новую купил и однушку в строящемся доме. У, паук несчастный!.. Да, да, я тебя слушаю, Гарик, – любезно проговорила она в трубку. – Чего хотели? Да вот, временно поработать у тебя. Обстоятельства так сложились. Что? Нет, не прогорели. Просто пришлось съехать из салона. Место было не очень. Вот сейчас другое подыскиваем. А пока можно у тебя перекантоваться?

Ольга надолго замолчала, слушая поток Гариковой речи. Потом кротко произнесла:

– Понимаю, конечно.

– Ну что там? – не выдержала Юлька. – Он что, против?

Она уже настроилась работать у Гарика и была разочарована.

– Нет, не против, – вполголоса успокоила ее Ольга. – Наоборот, он очень доволен. Просто выпендривается. Надо же поиздеваться, унизить поверженных конкурентов… Да, Гарик, я слышу. Завтра к десяти. Хорошо, поняла. Будем. – Она отключила вызов и печально взглянула на Юльку. – Ну, вот мы с тобой и наемные рабыни. Мастерская экономкласса. Этим все сказано.

– Не переживай. – Юлька обняла подругу. – Мы же решили, что это временно. Будем копить, покупать только самое необходимое. В конце концов я спрошу у деда – может, он разрешит тебе переехать ко мне. Тогда сэкономим на квартплате. Через пару месяцев возьмем кредит и откроем новый салон. Всего пару месяцев потерпеть, а, Оль?

Ольга с благодарностью посмотрела на Юльку и кивнула.

– Радость ты моя! Что б я без тебя делала? Наверное, ты права, и надо смириться. Посмотрим, что будет завтра.





13




Гарик встретил подруг далеко не так радушно, как в прошлый раз. Видно было, что фортуна ему действительно улыбнулась – он заметно поправился, обновил гардероб, на лице его прочно обосновалось выражение сытости и довольства.

– Ну вот, давно бы так, – назидательно проговорил он. – А то носы воротили. Москва, как говорится, она…

– Слезам не верит, – язвительно перебила его Юлька.

Гарик с ходу начал ее несказанно бесить. Шел бы он к черту со своими нравоучениями.

– Вот-вот, именно, слезам не верит, – подхватил он, не расслышавший иронии в Юлькином тоне. – Пойдемте, покажу вам рабочие места.

Они прошли в зал, и Гарик остановился в самом дальнем углу.

– Вот, – с гордостью произнес он.

Юлька с грустью смотрела на узкое, потертое кресло и крошечную тумбочку, в которой даже щипцы с трудом поместятся. А главное – темнота. Окно далеко, о естественном освещении придется забыть. А Юлька любила его – при нем волосы выглядели иначе.

– Темновато тут у тебя, – не сдержалась она.

– Подумаешь. – Гарик небрежно пожал плечами. – Лампу включи и будет светло. Форму вам завтра выдадут. Вон, там клиенты сидят. Можешь брать их.

Он кивнул на диванчик у входа, где дожидались своей очереди пожилой мужчина с неопрятной копной давно не стриженных волос и непонятного возраста тетка с хозяйственной авоськой. Юлькин наметанный глаз моментально оценил обоих. Клиенты явно не из богатых, постоянными такие не станут. Один раз придут сюда, другой – туда, где еще дешевле, а третий и вовсе пропустят, оставаясь нестрижеными и некрашеными. Тем не менее она подошла к мужику и вежливо пригласила его пройти за ней.

Мужчина сел в кресло, лицо его было пасмурным и замкнутым. Юлька добросовестно стригла и чесала его жесткие с проседью волосы и мысленно беседовала с Владом.

«Посмотри. Ты этого хотел? Что ж, будь по-твоему. А ведь все могло быть иначе. Совсем иначе».

Она с грустью вспомнила их салон. Маленький зальчик, оборудованный ими с такой любовью. Красиво расставленные на полочках и столиках флакончики, коробочки и другая приятная мелочовка. Стильные постеры на стенах. Живые цветы на подоконниках. И Жакоша, бывший душой их детища. Теперь эта душа томится в одиночестве в Ольгиной съемной квартире…


Да, у них действительно была мастерская, – место, где хочется творить красоту, где рождаются самые смелые замыслы и дерзкие эксперименты. А этот огромный, но холодный и сиротливый зал похож на заводской конвейер, где бездушные ножницы с утра до вечера стригут такие же безликие, неживые волосы. Только и слышен лязг, завывание фена да звон трамвая за окнами…

Юлька не заметила, как прошел день. Клиентов было много, они шли один за другим, она только успевала убрать волосы с пола да поменять накидку. К вечеру ноги ее гудели, а в глазах рябило от разномастных, неухоженных прядей.

Пришла Ольга, злая и усталая. Гарик увел ее дальше в коридор, где находился маникюрный кабинет.

– Черт знает что! У этого козла половина лаков высохла. Машинка не работает, сушка – тоже. Придется все свое нести, а не хочется! Как не хочется, Юляш! Я за все это такие деньги отдала, все дорогое, качественное.

– Ну не неси все. Возьми только самое необходимое, – посоветовала Юлька.

– Ты ж моя хорошая. – Ольга, повинуясь какому-то порыву, обняла ее и прижала к себе. – Знаешь что? Поедем ко мне? Купим пивасика, посидим, потрещим. Отметим первый день добровольного рабства.

Юлька только обрадовалась Ольгиному предложению. В самом деле, ну что она будет сидеть одна в квартире, как сыч, и неотступно думать о Владе?

– Я согласна. Только чур без пива. Лучше приготовим что-нибудь легкое и полезное.

– Пчелка ты моя, – ласково проговорила Ольга. – Та тоже целый день трудится, а питается только цветочной пыльцой.





14




По дороге домой девчонки заехали в супермаркет и накупили еды, прихватив все-таки банку пива для Ольги и пачку корма для Жакоши. Они сидели на крохотной кухне, ели и болтали, вспоминая школьное детство. Как играли во дворе в салки с соседскими мальчишками, шили куклам платья из лоскутков, найденных в комоде у Юлькиной матери. Как в первый раз пошли на дискотеку в шестнадцать и отбивались от приставших к ним на остановке пьяных парней.

– Хорошо, что мы уехали оттуда, – сказала Ольга, потягивая пиво. – Все у нас образуется. Откроем свой салон, будем процветать. Замуж тебя выдадим. – Она подмигнула Юльке. Та весело рассмеялась. – Да-да, нечего смеяться, – строго произнесла Ольга. – Выдадим. За юриста.

– Почему непременно за юриста? – удивилась Юлька.

– Потому. Муж должен быть солидным и серьезным. Правда, Жакоша? – Ольга посмотрела на попугая.

– Пр-равда! – подтвердил тот и переступил по жердочке когтистыми пальцами.

– Вот видишь!

– Ну хорошо, у меня – юрист. А ты за кого выйдешь? – спросила Юлька.

– А я за доктора.

– Тебе нравятся доктора? Брр, не люблю их. – Юлька поежилась, вспомнив, как единственный раз в жизни лежала в больнице с аппендицитом.

– А я люблю, – сказала Ольга, и глаза ее заблестели. – Особенно смотреть, как они руки моют. Песня, а не зрелище.

– Тоже мне песня, – фыркнула Юлька. – Что в этом особенного?

– Не скажи. Вот у меня в детстве был хронический отит, мать меня водила в больницу. Там врач, Федор Федорович его звали. Лет сорок ему было, а может, и меньше. Мне он казался очень взрослым, почти пожилым. Высокий, худой, всегда в белом халате и маске. А над ней глаза, добрые такие, понимающие. Он усаживал меня на кушетку, а сам шел к раковине мыть руки. Как он это делал! Сначала включал воду, потом брал мыло и долго тер его между ладоней. Получалась белоснежная пена, пышная, как будто он взбивал молочный коктейль. И пахла она так вкусно, душисто и чисто. А Федор Федорович все намыливал и намыливал свои ладони, пена росла, превращалась в белоснежный искрящийся шар. Я смотрела на него, как завороженная. Потом он опускал руки под струю воды, и пена медленно расползалась на клочки, исчезая в решетчатом отверстии раковины. А Федор Федорович вытирал руки белым вафельным полотенцем, брал со стеклянного столика блестящую трубку и шел ко мне – смотреть мое ухо.

– Больно, наверное? – посочувствовала Юлька.

– Вовсе не больно, а щекотно. – Ольга тихо засмеялась. – Знаешь, я, наверное, была влюблена в Федора Федоровича. Хотя мне было всего лет десять или того меньше. Я все мечтала о том, как мать повезет меня в больницу. Нарочно прятала таблетки, которые она мне давала по его совету, вытаскивала из ушей марлевые трубочки с лекарством, чтобы не выздороветь, не дай бог.

А потом… потом он ушел. Женился во второй раз и уехал с женой куда-то, на юг, кажется. На его место пришла пожилая и толстая врачиха, со скрипучим голосом и черными усиками над верхней губой. Она мыла руки быстро и совсем без пены. Я перестала прятать лекарства и вскоре поправилась. А мать считала усатую волшебницей и говорила, что она вылечила мне отит, с которым никак не мог справиться предыдущий врач. Вот так… – Ольга залпом допила пиво и откинулась на спинку стула. – Давай, что ли, на боковую? Гарик велел прийти завтра к восьми.

– Велел, значит, придем, – философски согласилась Юлька.





15




Незаметно пролетела неделя. Девчонки трудились на совесть, не жалея сил. Гарик был очень доволен. В конце недели он вручил подружкам первую зарплату. Разумеется, она их не обрадовала. Тем не менее решено было львиную ее часть отложить в кубышку, а то, что осталось, потратить на жизнь и пропитание. Так они и поступили.

Влад не звонил. Юлька понемногу пришла в себя и перестала гипнотизировать взглядом телефон, а также вздрагивать от любого шума на лестничной клетке. В воскресенье она даже решилась сходить в клуб, одна, без Ольги – та наотрез отказалась, мотивируя это неоправданной тратой денег.

В клубе Юлька познакомилась с неким Денисом – тот с ходу запал на нее, весь вечер поил шампанским, угощал деликатесами и сыпал комплиментами. Он был рыжим и долговязым, с крупными конопушками на курносом носу, смешно шепелявил и смотрел на Юльку влюбленными грустными карими глазами с золотистыми крапинками. Ольге бы Денис наверняка понравился. Юльку же он только смешил. Однако она решила дать ему шанс, согласившись встретиться еще раз.