Гений

Внимание! Вы изобрели новое изделие.

Как Вы желаете его назвать?



Есть! Сработало. Знай наших, йок макарек! Два запроса. Никакой ошибки – два изобретения. Не усовершенствования, а изобретения!



Вы назвали свое изобретение «Унифицированный запал ручной гранаты (УЗРГ)».

Получено 10000 очков опыта к умению «Оружейник-0» – 0/2000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-1».

Получено 1 свободное очко характеристик – 1.

Получено 10000 очков опыта – 0/16000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-1».

Получено 10000 очков избыточного опыта – 24394.

Получено 500 очков свободного опыта – 503.



Вы назвали свое изобретение «Ручная граната наступательная (РГН)».

Получено 5000 очков опыта к умению «Оружейник-0» – 0/2000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-1».

Получено 1 свободное очко характеристик – 1.

Получено 5000 очков опыта – 0/16000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-1».

Получено 5000 очков избыточного опыта – 29394.

Получено 250 очков свободного опыта – 753.



Интересно, а чем таким руководствовалась Система, начисляя опыт? Почему за запал отсыпала от щедрот целых десять тысяч, на шайбы – восемь, а на саму гранату – столько же, сколько и на травматические патроны? Хм. Возможно, причина в том, что буровые шашки кто-то уже пользовал в качестве тех же безоболочечных бомб. Сложного-то ничего нет. Короткий шнур в запал, запал – в шашку, поджигай да бросай. Очень может быть, что все именно так и есть.

Заглянул в грот. В нос ударил резкий запах взрывчатки. В воздухе висит взвесь пыли. Обследовал стены, обнаружил росчерки царапин от осколков. Радиус поражения и остальные тонкости предстоит еще вычислять, рассчитывать и исследовать. Но изделие работает. И это самое главное. Хм. Была у него, кстати, мысль насчет гранатомета.

Оно, конечно, лучше бы «изобретать» что-нибудь мирное. Как тот же гровер. Но вот не шло на ум ничего стоящего, хоть тресни. Нужен какой-то толчок. А так… В первую ночь после «изобретения» патронов Борис так и не сомкнул глаз, пытаясь придумать что-то из гражданской области. Но мысль все время сворачивала на проторенную дорожку и опять сводилась к гранате.

Покончив с исследованием и забросив полученные очки в Интеллект, он направился к лодке. Ну что тут сказать. Необходимый минимум для допуска к изучению курса реального училища он приобрел.

Вот с гимназией, которая ему, собственно говоря, и нужна, пока все сложно. К ней без стопроцентных показателей по школьному курсу не подступишься. В смысле можно, разумеется. В конце концов, ступени, предоставляемые Системой, – это не панацея, а скорее подспорье. И отсутствие ее – не непреодолимая преграда. Пустыша приставить к станку и худо-бедно научить точить детали вполне реально. Другое дело, какой от этого будет прок. Гора брака и искреннее непонимание горе-работника, отчего у всех все получается, а у него – словно руки-крюки. Впрочем, об этом уже говорилось.

– Ну что, Боря, как оно? – по обыкновению пыхнув табачным дымом, поинтересовался встречающий его Рыченков.

– Сильно бабахнуло.

– Не сильнее детской хлопушки, – отмахнулся шкипер.

– Еще два изобретения и два очка в Разумность, – улыбаясь в тридцать два зуба, сообщил Рудаков.

– Опыта хоть не ведро насыпало? Суть покажи. Т-твою м-мать. Боря, дурья твоя башка!

– Что не так? Свободного опыта не так много.

– На избыточный глянь. Хотя-а… Пока не так страшно. Тут беда с другой стороны прилетела.

– Что-то случилось, Дорофей Тарасович?

– Да уж случилось. Появился на Яковенковском человечек, что ходит да выспрашивает о тебе. Разговоры ведет кругами. Да только, если помнить о твоем рассказе, он точно по твою душу, – недовольно дернул щекой Рыченков.


– Твою налево, – опускаясь на соседний кнехт, выдохнул Борис. – Дорофей Тарасович, ты прикрыть меня сможешь?

– Против боярина? Который обвиняет тебя в том, что ты посягнул на его отпрыска? Плюс твои фальшивые документы? В открытую я тебя не прикрою. Могу обратиться к Голубицкому. Но тебе ведь без разницы, от какого боярина отбрыкиваться.

– Как и тебе нет резона, если меня подомнет кто-то из бояр.

– Правильно говоришь.

– А если не открыто? Ведь прячутся где-то на островах разбойники.

– Не выход. Он тут все перепашет. Тот, что весточку мне занес, говорит – матерый и хитрый сыскарь. Уходить тебе нужно из этих краев.

– Есть мысли, куда?

– Есть. Слушок до меня дошел, что в Ахтырске стоит «Тюльпан», сухогруз. Боцманом на нем мой давний знакомец, к которому у меня есть застарелый счет. Пожалуй, пришла пора поквитаться.

– Ахтырск? А смысл шило на мыло менять? Соседний архипелаг. Тут всего-то сотня миль, – пожал плечами Борис.

– Есть смысл. Пароход этот числится за транспортной компанией, конторы которой разбросаны по всему свету. Поэтому шансов на то, что он вернется обратно в Ахтырск, мало. Ты, считай, чуть ли не в кругосветку уйдешь. Хотя, конечно, и не факт, все зависит от груза в порту назначения. В любом случае это лучший из имеющихся вариантов.

– С привилегиями на изобретения что будем делать? – спохватился Борис.

– А что с ними делать? Сейчас переоденешься, прихватим с собой Терентия и пойдем. Чертежи-то у тебя готовы?

– Все есть.

– Вот и ладно. Оформишь на нас доверенность, и дело в шляпе.

– Кстати. Я хотел по сто рублей каждый месяц родителям высылать.

– Нам все одно заглядывать в банк, счет тебе открывать, куда копейка капать станет. Для начала туда же закинем и те деньги, что достались тебе из казны «Карася». Там и ежемесячный почтовый перевод оформишь.

– А на след это не наведет?

– Наведет, конечно. И копать сыскарь станет основательно. Но оно и к лучшему. Когда вернешься, все уже успокоится.

– Дорофей Тарасович, я попросить хотел.

– Ну.

– Мне учебу отложить придется. Если по самоучителю, то понапрасну потрачу уйму времени. Так что начну давить на свой дар. Но потом нужно будет наверстывать упущенное. И такой учитель, как Проскурин, мне совсем не помешает.

– Не темни, Боря. Договорились же играть открыто.

– А я и не темню. Он и впрямь великолепный учитель. К тому же один может заменить весь преподавательский состав университета. Но твоя правда, это только одна сторона. Другая в том, что он характерник и имеет талант для работы со всеми артефактами, манипулирующими опытом.

– Эк-ка ты в какую даль целишься.

– А не о том ли мы говорили?

– Согласен. Погоди. Характерник?

– Ну да. Я ему ничего не говорил о своей Сути, но он знает, как у меня с ней обстоит.

– Тогда он понял…

– Я скрыл все показатели о даре, – перебил шкипера парень.

– А свободный и избыточный опыт? Их-то ты скрыть не мог. Да и знает он, что ты малец еще.

– Ну, понял и понял. Какая разница. Сам же говорил, что ему ни до чего нет дела.

– И то верно. Да только как же его убережешь? Как бы от кого другого, тогда да. Но он ведь сам себя в могилу сводит.

– Вы дядьки взрослые, вам и карты в руки, – пожал плечами Борис.

– Смеешься? Ты вообще знаешь, сколько ему лет? Да у нас с Терентием на двоих столько не наберется.

– На всякого мудреца довольно простоты, Дорофей Тарасович.

– А если без намеков?

– Люди, одаренные в науках, в жизни порой беспомощны, как дети. Как там в народе говорят? Клин клином выбивают.

– Ты о лебедях что-нибудь слышал?