Гений
Часть 29 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Получено 400 очков свободного опыта – 4742.
Щедро. В особенности учитывая лишнее очко характеристик. Похоже, изобретение по-настоящему значимое. Да что там, прогресс шагает по свету семимильными шагами, и роль машин все возрастает, поэтому так оно и есть.
Не откладывая в долгий ящик, вогнал все шесть очков в Интеллект. И тут же воспользовался возможностью, обменяв две тысячи свободного опыта на еще одно очко и отправляя его следом за остальными.
Ступень – 3;
опыт – 0/16000;
свободный опыт – 2742;
избыточный опыт – 8136;
свободные очки характеристик – 0;
Сила – 1,22;
Ловкость – 1,21;
Выносливость – 1,25;
Интеллект – 1,16;
Харизма – 1,05;
Умения – 10;
(навыки – 1);
(умения – 4).
А вот теперь сиди и думай, как лучше поступить. Продолжать развиваться в гармонии или сосредоточить все свои усилия на гениальном даре. Чтобы, получив первую ступень Науки через «Художественную школу», потом все заработанное бросать на рост ступеней развития. Пожалуй, это самое целесообразное. Тем более что от дара ему капает свободный опыт. Конечно, получится перекос. Но он ведь был предопределен изначально.
Глава 18
Компаньоны
– И чего замер, Боря? – хмыкнул Носов.
– Да вот… – не зная, что ответить, произнес парень, которого оторвали от изучения логов и собственных мыслей.
– Поди, Эфир облагодетельствовал, и ты теперь не знаешь, что с этим счастьем делать, – поддержал машиниста шкипер.
– Да-а-а…
– Вот и ладушки. А теперь давай поговорим как взрослые люди, – предложил Рыченков. – Вопросов у нас к тебе – с небольшую такую гору.
– Пытать станете?
– Спрашивать, Боря. Спрашивать, – вынув трубку изо рта, возразил шкипер. – Вот сам посуди. Является ко мне на посудину эдакий бравый молодец, косая сажень в плечах, в новеньком необмятом обмундировании да с паспортом, выписанным Акуловым. Достойный мужик, выбившийся в капитаны настоящего корабля, а не развалюхи какой. Только по паспорту тебе семнадцать годочков. Допустим. Мало ли кто и по какой причине молодо выглядит. Только с какой такой радости капитану отпускать тебя, коли самый короткий договор с таким молодняком на три года подписывается? Да и не отслужил ты год на «Морже». Это и самому последнему тупице понятно. А мы не тупицы.
– Прибавить сюда иные странности – и вовсе весело получается, – поддержал шкипера, машинист. – Суть свою глянуть не дал. Поклясться готов, что пришел ты сюда с первой ступенью. Но на занятиях соображать и запоминать стал лучше. Не то что попервой. Вывод? Ты взял очередную ступень и малость подтянул Разумность. История эта с берданкой. Ведь видно было, что она тебе не дается в руки. А тут вдруг разом стала как родная. К гадалке не ходить, подтянул первую ступень. Это откуда же ты столько свободного опыта взять умудрился, а, Боря?
– А что же про шайбы эти помалкиваешь? – усмехнулся Борис.
– Ну, насчет шайб мог и просто по наитию догадаться. Случается, чего уж там.
– Ну а как случилось это не единожды и у меня такое уж было? А через то и свободным опытом обзавелся?
– Может и такое статься, – не стал возражать Носов. – Только опять не сходится. Коли тебе столько опыта привалило, то ты уж давно должен был потолка своего достигнуть. Но если судить по твоим успехам в обучении, это не так. Подрос ты недавно.
– Так и драка случилась не месяц тому назад.
– Допустим. А к чему тогда ты все время рисуешь? Все время рисуешь, Боря.
– А может, мне нравится?
– Эка. А чего же тогда тайком?
– А смешным не хочу выглядеть.
– Вот так, значит. А не покажешь ли ты свою Суть, Боря?
Вот привязались, старики-разбойники. Суть им покажи. Оно, конечно, можно. Скрыть свою гениальность получится без проблем. Только ведь эти лениться не станут. Начнут считать и высчитывать. А там несоответствий – вагон и маленькая тележка. И чтобы их обнаружить, к сложным математическим вычислениям прибегать не нужно.
– Какое вам дело до моей Сути, дядь Терентий? Гниль какую во мне приметили?
– Помнишь, Боря, я тебе говорил, что нам с Терентием от тебя польза может приключиться? – произнес Рыченков.
– Помню.
– Старость, Боря, она только в молодости кажется чем-то далеким и непонятным, – продолжил он. – Я вот первой своей жизни лишился, когда мне было всего-то тридцать шесть. И понял, что это, только теперь. Терентий тот и вовсе уперся в потолок, и возрождение ему не светит. Нам этот мир и суть вещей не изменить. Но мы можем попытаться изменить себя. И меняем, по мере сил и возможностей. Разумность свою тянем как можем, чтобы на следующую ступень взойти. Только надбавки с каждым разом достаются все дороже. А времени у нас все меньше. В особенности у меня. Думаешь, к чему мне на старости лет понадобился еще один пароход?
– А чего же так поздно спохватился, Дорофей Тарасович?
– Так ведь говорю же, пока молод, старость кажется чем-то далеким. Ну, жил в свое удовольствие и жил. От прежнего лихоимства кое-что осталось в тайнике. Хватило на несколько лет веселья. Да и потом не особо грустно было. Нашлось где кровушку разогнать по жилам. Н-да. Дурак был, чего уж там.
– А во мне, стало быть, узрел возможность улучшить свое положение. Ну так шел бы к боярину Голубицкому. Я так понял, он к тебе благоволит.
– Добро он помнит. Только к чему ему старик без будущего? Он боярин, ему должно о роде думать.
– В тебя вложиться, и тогда…
– Сколько у него таких, – перебив Бориса, отмахнулся Рыченков.
– Дорофей Тарасович, я ведь никто и звать меня никак.
– Мыслим мы, что ты одаренный, – покачав головой, возразил Носов. – А одаренные… Такие в свое время и создавали боярские роды. И если сегодня кому под силу подняться, так только им. В чем твой дар, Боря?
– О как! Да был бы я одаренным, разве же стал бы уголек в топку бросать?
– Тех, кого Господь, ну или, если хочешь, Эфир, отметил, бояре сразу под себя подгребают. А тебе, похоже, это не по нутру. Вот и скрываешься, набираясь сил. Хочешь сказать, не так?
– И вы решили – чем вы хуже бояр, надо взять меня под свое крылышко. Так?
– Не под крыло, – вновь покачал головой Рыченков. – В одиночку в этом мире не выстоять. Даже если все время хорониться. Коли приметили, то от одаренного уже не отступятся. Вот мы и предлагаем тебе свою помощь.
– Не бескорыстную, надо думать.
– А браки по расчету зачастую самые крепкие и счастливые, Боря. Нешто не знал?
– Это да. Возразить трудно.
– Вот и это еще. Вроде и малец, а рассуждаешь порой, словно умудренный годами мужик, – вновь вставил свои пять копеек Носов.
– Ну так, мы одаренные вообще не от мира сего.
Прикинув так и эдак, Борис решил, что нет никакого смысла скрываться от этих стариков. Правда, рассказывать им о том, что он из другого мира, все же не стоит. Не то еще решат, что Эфир отметил больного на голову. А раз так, то проще его спеленать да сдать за награду. Делать ставку на человека с придурью – так себе затея. Не из лучших. Н-да.
Ну как «старики». Рыченкову – шестьдесят семь, Носову – пятьдесят пять. С местной медициной, имеющей в своем распоряжении весьма интересные артефакты, до дряхлости им еще ой как далеко. Но вот с высоты его четырнадцати лет… Ввиду того, что он тут уже не первый год и попривык воспринимать себя именно молодым, таки да, старики.
– И что вы можете мне предложить, господа наставники? – поинтересовался Борис.
– Перво-наперво нам бы хотелось знать правду. Отчего Акулов вдруг решил от тебя избавиться, снабдив паспортом? – в свою очередь спросил Рыченков.
– Боярин Морозов узнал о моем даре и выслал в погоню миноносец. Полицейский, что был на нем, заявил, будто я избил боярича и родитель его желает со мной посчитаться. Акулов меня не выдал. Но как только прибыли на Донбасс, списал на берег.
– Ясно. И паспорт твой скорее всего подложный.
– С чего бы?
– А с того. Потом объясню. Что у тебя за дар? – продолжил расспросы Рыченков.
– Художник я.
– Н-да-а, а мы-то уж думали, – разочарованно протянул Носов.
Щедро. В особенности учитывая лишнее очко характеристик. Похоже, изобретение по-настоящему значимое. Да что там, прогресс шагает по свету семимильными шагами, и роль машин все возрастает, поэтому так оно и есть.
Не откладывая в долгий ящик, вогнал все шесть очков в Интеллект. И тут же воспользовался возможностью, обменяв две тысячи свободного опыта на еще одно очко и отправляя его следом за остальными.
Ступень – 3;
опыт – 0/16000;
свободный опыт – 2742;
избыточный опыт – 8136;
свободные очки характеристик – 0;
Сила – 1,22;
Ловкость – 1,21;
Выносливость – 1,25;
Интеллект – 1,16;
Харизма – 1,05;
Умения – 10;
(навыки – 1);
(умения – 4).
А вот теперь сиди и думай, как лучше поступить. Продолжать развиваться в гармонии или сосредоточить все свои усилия на гениальном даре. Чтобы, получив первую ступень Науки через «Художественную школу», потом все заработанное бросать на рост ступеней развития. Пожалуй, это самое целесообразное. Тем более что от дара ему капает свободный опыт. Конечно, получится перекос. Но он ведь был предопределен изначально.
Глава 18
Компаньоны
– И чего замер, Боря? – хмыкнул Носов.
– Да вот… – не зная, что ответить, произнес парень, которого оторвали от изучения логов и собственных мыслей.
– Поди, Эфир облагодетельствовал, и ты теперь не знаешь, что с этим счастьем делать, – поддержал машиниста шкипер.
– Да-а-а…
– Вот и ладушки. А теперь давай поговорим как взрослые люди, – предложил Рыченков. – Вопросов у нас к тебе – с небольшую такую гору.
– Пытать станете?
– Спрашивать, Боря. Спрашивать, – вынув трубку изо рта, возразил шкипер. – Вот сам посуди. Является ко мне на посудину эдакий бравый молодец, косая сажень в плечах, в новеньком необмятом обмундировании да с паспортом, выписанным Акуловым. Достойный мужик, выбившийся в капитаны настоящего корабля, а не развалюхи какой. Только по паспорту тебе семнадцать годочков. Допустим. Мало ли кто и по какой причине молодо выглядит. Только с какой такой радости капитану отпускать тебя, коли самый короткий договор с таким молодняком на три года подписывается? Да и не отслужил ты год на «Морже». Это и самому последнему тупице понятно. А мы не тупицы.
– Прибавить сюда иные странности – и вовсе весело получается, – поддержал шкипера, машинист. – Суть свою глянуть не дал. Поклясться готов, что пришел ты сюда с первой ступенью. Но на занятиях соображать и запоминать стал лучше. Не то что попервой. Вывод? Ты взял очередную ступень и малость подтянул Разумность. История эта с берданкой. Ведь видно было, что она тебе не дается в руки. А тут вдруг разом стала как родная. К гадалке не ходить, подтянул первую ступень. Это откуда же ты столько свободного опыта взять умудрился, а, Боря?
– А что же про шайбы эти помалкиваешь? – усмехнулся Борис.
– Ну, насчет шайб мог и просто по наитию догадаться. Случается, чего уж там.
– Ну а как случилось это не единожды и у меня такое уж было? А через то и свободным опытом обзавелся?
– Может и такое статься, – не стал возражать Носов. – Только опять не сходится. Коли тебе столько опыта привалило, то ты уж давно должен был потолка своего достигнуть. Но если судить по твоим успехам в обучении, это не так. Подрос ты недавно.
– Так и драка случилась не месяц тому назад.
– Допустим. А к чему тогда ты все время рисуешь? Все время рисуешь, Боря.
– А может, мне нравится?
– Эка. А чего же тогда тайком?
– А смешным не хочу выглядеть.
– Вот так, значит. А не покажешь ли ты свою Суть, Боря?
Вот привязались, старики-разбойники. Суть им покажи. Оно, конечно, можно. Скрыть свою гениальность получится без проблем. Только ведь эти лениться не станут. Начнут считать и высчитывать. А там несоответствий – вагон и маленькая тележка. И чтобы их обнаружить, к сложным математическим вычислениям прибегать не нужно.
– Какое вам дело до моей Сути, дядь Терентий? Гниль какую во мне приметили?
– Помнишь, Боря, я тебе говорил, что нам с Терентием от тебя польза может приключиться? – произнес Рыченков.
– Помню.
– Старость, Боря, она только в молодости кажется чем-то далеким и непонятным, – продолжил он. – Я вот первой своей жизни лишился, когда мне было всего-то тридцать шесть. И понял, что это, только теперь. Терентий тот и вовсе уперся в потолок, и возрождение ему не светит. Нам этот мир и суть вещей не изменить. Но мы можем попытаться изменить себя. И меняем, по мере сил и возможностей. Разумность свою тянем как можем, чтобы на следующую ступень взойти. Только надбавки с каждым разом достаются все дороже. А времени у нас все меньше. В особенности у меня. Думаешь, к чему мне на старости лет понадобился еще один пароход?
– А чего же так поздно спохватился, Дорофей Тарасович?
– Так ведь говорю же, пока молод, старость кажется чем-то далеким. Ну, жил в свое удовольствие и жил. От прежнего лихоимства кое-что осталось в тайнике. Хватило на несколько лет веселья. Да и потом не особо грустно было. Нашлось где кровушку разогнать по жилам. Н-да. Дурак был, чего уж там.
– А во мне, стало быть, узрел возможность улучшить свое положение. Ну так шел бы к боярину Голубицкому. Я так понял, он к тебе благоволит.
– Добро он помнит. Только к чему ему старик без будущего? Он боярин, ему должно о роде думать.
– В тебя вложиться, и тогда…
– Сколько у него таких, – перебив Бориса, отмахнулся Рыченков.
– Дорофей Тарасович, я ведь никто и звать меня никак.
– Мыслим мы, что ты одаренный, – покачав головой, возразил Носов. – А одаренные… Такие в свое время и создавали боярские роды. И если сегодня кому под силу подняться, так только им. В чем твой дар, Боря?
– О как! Да был бы я одаренным, разве же стал бы уголек в топку бросать?
– Тех, кого Господь, ну или, если хочешь, Эфир, отметил, бояре сразу под себя подгребают. А тебе, похоже, это не по нутру. Вот и скрываешься, набираясь сил. Хочешь сказать, не так?
– И вы решили – чем вы хуже бояр, надо взять меня под свое крылышко. Так?
– Не под крыло, – вновь покачал головой Рыченков. – В одиночку в этом мире не выстоять. Даже если все время хорониться. Коли приметили, то от одаренного уже не отступятся. Вот мы и предлагаем тебе свою помощь.
– Не бескорыстную, надо думать.
– А браки по расчету зачастую самые крепкие и счастливые, Боря. Нешто не знал?
– Это да. Возразить трудно.
– Вот и это еще. Вроде и малец, а рассуждаешь порой, словно умудренный годами мужик, – вновь вставил свои пять копеек Носов.
– Ну так, мы одаренные вообще не от мира сего.
Прикинув так и эдак, Борис решил, что нет никакого смысла скрываться от этих стариков. Правда, рассказывать им о том, что он из другого мира, все же не стоит. Не то еще решат, что Эфир отметил больного на голову. А раз так, то проще его спеленать да сдать за награду. Делать ставку на человека с придурью – так себе затея. Не из лучших. Н-да.
Ну как «старики». Рыченкову – шестьдесят семь, Носову – пятьдесят пять. С местной медициной, имеющей в своем распоряжении весьма интересные артефакты, до дряхлости им еще ой как далеко. Но вот с высоты его четырнадцати лет… Ввиду того, что он тут уже не первый год и попривык воспринимать себя именно молодым, таки да, старики.
– И что вы можете мне предложить, господа наставники? – поинтересовался Борис.
– Перво-наперво нам бы хотелось знать правду. Отчего Акулов вдруг решил от тебя избавиться, снабдив паспортом? – в свою очередь спросил Рыченков.
– Боярин Морозов узнал о моем даре и выслал в погоню миноносец. Полицейский, что был на нем, заявил, будто я избил боярича и родитель его желает со мной посчитаться. Акулов меня не выдал. Но как только прибыли на Донбасс, списал на берег.
– Ясно. И паспорт твой скорее всего подложный.
– С чего бы?
– А с того. Потом объясню. Что у тебя за дар? – продолжил расспросы Рыченков.
– Художник я.
– Н-да-а, а мы-то уж думали, – разочарованно протянул Носов.