Где-то там: Где-то там. Город Древних

Сам я есть еще не хотел, хотя времени прошло с предыдущего моего обеда уже достаточно. Поэтому с едой я решил пока повременить, оставив мясо лежать на камне.

Разрешив самый первый вопрос своего пропитания, я перешёл к отложенной ранее выделке кожи змеи. Первым делом я проверил, что она высохла. Убедившись в этом, насобирал и наскоблил с коры ветви сухой древесной трухи и засыпал внутреннюю сторону просыхающей кожи ею. По идее, как я понял, она должна была вытянуть остатки влаги из нее. Далее мне останется только хорошенько отскоблить и размять кожу, и на этом можно останавливаться, так как это большее, что я мог сделать с нею в текущих условиях.

Откуда во мне все эти знания, я перестал задавать себе этот вопрос уже давно, как и с заготовкой мяса, выделкой шкур и кожи, приняв как данность свои знания, умения и навыки.

Разложив кожу на земле и натянув ее на наспех вбитые в кору колышки, я оставил ее просыхать.

После окончания этой работы у меня остался последний незадействованный трофей.

Вытянув костяные пластины из воды, я достаточно быстро очистил их до состояния блеска от той студенистой массы, что была раньше мясом непонятного осьминога.

Пластины были очень крепкие, но при этом достаточно лёгкие. И непонятный серый отсвет небольших шипов с наружной их стороны, не дававший мне покоя, все еще присутствовал на месте, но он не вызывал у меня никаких опасений.

Рассматривая эти пластинки, вычищенные и блестящие, я понял, что достаточно просто сделать в них по две дырки и кожаными ремешками внахлест навязать на мою куртку, как она приобретёт вид простейшего доспеха. Правда куртка в этом случае превращается в дырявое решето, но если сделать все правильно, то вода по идее будет стекать по пластинам и не сможет попадать внутрь.

Тем более у меня еще есть плащ, который, судя по виду, от дождя и холода, по-хорошему, защитит меня ничуть не хуже моей куртки, а возможно, и гораздо лучше.

Поэтому решив начать работы, я снял свою надежную и пережившую уже несколько сезонов куртку, для того, чтобы сделать из нее легкий пластинчатый костяной доспех.

Разложив аккуратно пластины, я с радостью обнаружил, что смогу прикрыть не только грудь и спину, но хватит и на рукава, а также небольшую юбочку, но там необходимо будет костяные пластинки просто привязать за верхний край.

Осталось единственное – дождаться, пока в достаточной мере высохнет кожа змеи.

Посмотрев вокруг, я обнаружил только сидящего рядом со мной ленивца, а Рыкун куда-то исчез.

«И где он интересно сейчас?» – ощутил я легкое чувство беспокойства.

«Зверек ушел разведывать новые владения. Я ему рассказал о том, что хозяин убил старых владетелей прилегающих к нам территорий, и он, обрадовавшись, сорвался проверять верхний ярус», – доложил мне ленивец.

А я поразился связнности его речи, так как даже сам не всегда мог так стройно строить свои предложения.

«Не прост этот маленький пушистик, ох не прост», – подумал я, стараясь закрыть свои мысли от эфемерной возможности их услышать. Как только у меня в голове возникло такое желание, мне представился некий кокон, образовавшийся вокруг моего тела и постепенно начавшийся сжиматься до состояния плотной и упругой горошины, поместившейся в моем сознании. И создалось такое впечатление, что все внешние сигналы попадают внутрь этой горошины, но наружу из нее не выходит ровным счетом ничего.

«Вот, похоже, и ментальная защита получилась», – понял я.

Видеть энергии я хуже при этом не стал, чего подспудно опасался, так как уже достаточно сильно привык к этой своей способности и не знал, как смогу обходиться в дальнейшем без нее. К хорошему, как известно, быстро привыкают. Подумав так, и еще немного поудивлявшись этим своим новоприобретенным способностям, я развернулся и хотел уже направиться к пластинкам, лежащим у ручья, как мой взгляд наткнулся на так и оставленную в покое голову змеи.

«А она довольно-таки большая», – оценив ее размеры, прикинул я. В энергетическом плане вся лобная доля и височные части головы виделись мне сплетением темно-коричневых, скорее даже бурых линий. В пасти же наоборот проглядывали четыре вкрапления желто-зеленого цвета.

Подойдя и постучав по лбу змеи рукоятью кинжала, я уверился, что кость очень крепкая и толстая, при этом голова была не слишком тяжелой, и весь основной вес составляли ее внутренности.

На глаз оценив размеры верхней части черепа, я понял, что он практически идеально ляжет на мою голову, вот только странный окрас его поля не давал мне покоя. Было какое-то смутное опасение, что с этим может оказаться не все так просто, но опасности от него я все еще не ощущал. И поэтому отказываться от такого, практически идеального шлема мне очень не хотелось. А потому я поднес голову к ручейку.

Первым делом я постарался понять, что это были за странные желто-зеленые вкрапления. Ими оказались четыре клыка змеи, которые излучали явную угрозу. На них прямо так и читалось – яд, поэтому осторожно выломав и выковыряв их из челюсти змеи, я собрал упавшие небольшие клычки лоскутком ткани и, аккуратно завернув в него же, положил в один из многочисленных карманов плаща.

Далее я хотел очистить череп от кожи. Но не тут-то было. Нижняя челюсть и ошметки отошли очень легко, но с границы, где начиналась бурая энергетическая поверхность поля на лобной и височной кости черепа, абсолютно ничего не сходило, мне даже поцарапать кожу в этом месте не удалось. Прикинув, что же у меня получилось, я увидел верхнюю часть головы змеи с ноздрями и закрытым глазами. Решив, что и в таком виде этот варварский шлем имеет еще большую силу какой-то дикой ярости и угрозы, я оставил все как есть.

После того как я закончил с его промыванием и положил сушиться возле шкуры змеи, занятий на ближайшее время у меня не осталось.

Еще раз осмотревшись вокруг и не найдя пока себе новой работы, я аккуратно сложил пластины здесь же у камня, снова надел свою куртку, наверх нацепив свой плащ, дал распоряжение ленивцу охранять мои припасы и найденные вещи, а сам отправился дальше вдоль по ручью. Мне было интересно посмотреть, что там лежит за территория, да и место, где проходит граница наших новых владений, я отлично чувствовал и не собирался ее нарушать.

Продвигаясь от ствола дальше по ветви дерева, я стал замечать возрастающее количество каналов энергии, протекающих снизу вверх, голубого, синего или темно-фиолетового цветов. Было также несколько странных темных, коричневых и серых нитей. Но меня заинтересовала ясно видимая ярко-бордовая нить, идущая, судя по всему, несколько в стороне от ветви дерева. Но я почему-то хотел подойти именно к ней и посмотреть, что же это все-таки тут такое интересное образовалось.

Уже подбираясь к краю ветки и видя перед собой обрыв, я заметил, как бордовая линия уходит вниз и теряется где-то в тумане, среди которого угадывались какие-то неясные конструкции.

«Похоже на здания, но не слишком хорошо видно, что это. Вот и еще одна цель, которую мне бы хотелось посетить», – сделал я себе заметку на будущее.

Разглядев хоть что-то и поняв, что большее пока сложно увидеть, непосредственно не спустившись туда вниз, я повторно осмотрелся. Теперь я решил опять позаниматься собирательством, так как поблизости видел очень много различных разноцветных энергетических вкраплений.

«Интересно, что это? Почему именно с удалением от ствола дерева увеличивается количество различных непонятных артефактов? – подумал я о видимых мною предметах. – Хотя чего думать, сейчас пройдусь и соберу, а со временем, может, и ответ найду».

Побродив немного кругом, я понял, что не все видимые мной предметы лежат на самой поверхности, первая пара вкраплений оказалась глубоко под поверхностью коры дерева, и чтобы ее вытащить, пришлось бы неплохо потрудиться. Но не зная, стоят ли эти находки моих усилий, я не стал напрягаться и стараться добраться до них, между тем констатировав простой факт.

«Как же мне бы пригодилось умение распознавать свойства», – снова закрутилась в моей голове уже однажды озвученная мысль. Это произошло в тот момент, когда я наткнулся на какой-то камень, лежащий в куче трухи и веток и отдающий жёлтым цветом в энергетическом видении.

Задумавшись о его возможных свойствах, я абстрагировался от реальности и погрузился в некое состояние транса, стараясь пробиться внутрь его простой структуры. Как оказалось, даже у такого несложного предмета, как обычный камень, она присутствовала, но состояла из линий одного спектра, и чтобы ее увидеть, необходимо было усилить свою способность видения энергетических линий до максимума.

Настроившись на полученную структуру камня и стараясь вникнуть в ее суть, я вдруг провалился в какой-то бесконечный колодец из мельтешащих образов. И в этот момент на меня опять накатило то же самое состояние, что и тогда у пещерки, когда я старался добиться хоть каких-то успехов в двуручном бою.

Я потерял ощущение времени и пространства, замерев в центре какого-то водоворота и стараясь уцепиться хоть за что-то стабильное и материальное. Долгое время у меня ничего не получалось, все, на чем останавливалось мое внимание, ускользало от меня и растворялось в том водовороте, что окружал мое сознание. Но вот случайно мелькнул какой-то яркий луч, и хоть мое внимание все так же не могло уцепиться за него, он, попав в водоворот, не растворился в нем, а продолжал держаться на поверхности.

«Это шанс», – догадался я каким-то непонятным образом и стал с маниакальным упорством выискивать этот островок стабильности в окружающем водовороте хаоса, и как только мой взгляд соскальзывал с него, я снова приступал к своему поиску. И хоть я все так же терял его из виду, но с каждым мгновением разыскивал этот необычный клочок стабильного света все быстрее и быстрее, пока цепочка потеря-поиск не превратилась в сплошной поток со стороны напоминающий единое действие. И только тогда я смог стойко удерживать взгляд на этом непонятном островке стабильности, а после этого случилось нереальное событие.


Хаос водоворота, окружающий меня, приобрел стабильность и упорядоченность. Я и в нем стал улавливать островки спокойствия и мог спокойно удерживать их в области своего внимания. А сам водоворот из сплошной мельтешащей разрозненными структурами стены превратился в гармоничный и предсказуемый хоровод отдельных объектов различной величины.

Как только я осознал это, пришло понимание того, что только нужно потянуться к любому из них, и он окажется у меня в руках, или, если понадобится, объект сам приблизится ко мне. Что это за объекты, я не мог разобраться, но как только осознал свою власть над ними, то мое странное полутрансовое состояние прекратилось.

И я, как и в предыдущий раз, повалился на кору дерева. Мышцы совершенно одеревенели и не слушались меня. Постепенно по телу разливалась чувствительность, а вслед за нею приходили боль и судороги.

«Лучше уж было ничего не ощущать», – подумал я, когда мое тело в очередной раз выгнуло дугой от прокатившейся по телу волны мгновенной боли.

Но все когда-нибудь кончается, закончилась и моя расплата болью, за что-то пока непонятное мне.

И сейчас лежа на спине и вдыхая какой-то пряный аромат, идущий слева, я ощущал настоящее блаженство, но чувству гармонии и счастья как обычно помешали.

В этот раз, даже не удивившись возмущенному попискиванию о «глупом Детеныше прасва», раздающемуся где-то рядом со мной, я, повернув голову, увидел Рыкуна, сидящего слева от моей головы. Аромат шёл оттуда же. Это лежали, видимо, яйца какой-то птицы, источающие такой манящий запах.

Не особо спрашивая разрешения, я потянулся к ближайшему из них и, разбив краешек, выпил его. Та же участь постигла и оставшиеся шесть штук. Голод, проснувшийся во мне вместе с моим пробуждением, отступил. Стало значительно легче и комфортнее, но все равно ощущалась жуткая жажда.

«Сколько же я был в отключке», – проползла ленивая мысль в моем сознании, на что оно само же достаточно четко и ответило: «Сорок девять часов».

Осознав цифру, которая была даже больше предыдущего раза, я, собрав силы и не приглядываясь к окружающему миру, потопал в четко ощущаемом направлении живительно озера, на автомате обходя попадающиеся мне на пути листья. Пройдя не больше нескольких шагов, я так же, не придав этому особого значения, отмахнулся Клыком от бросившейся на меня помеси жабы и паука, спустившейся откуда-то сверху, и продолжил свой прерванный путь.

Дойдя до озера и стянув с себя одежду, по уже заведенной традиции я повалился в воду, да так и заснул, только положив голову на край берега.

Прошло шесть часов, и я снова полностью обновлённый и здоровый. Энергия так и плещет через край.

Встряхнувшись, посвежевший и полный сил, я пробрался к берегу. Но, уже когда выбирался из воды на берег озера, меня посетила одна не очень приятная мысль: «Нужно что-то делать с такими моими выпадениями из реальности. То, что я еще жив, можно списать только на мое неимоверное везение, но продолжаться вечно оно не будет. А поэтому необходимо что-то придумать».

И тут же не откладывая в долгий ящик, посчитав это одной из самых первостепенных задач, так как не знаю, когда меня прижмет в следующий раз, сел на край озера и стал размышлять над возникшей у меня проблемой.

«Возникает это состояние, когда изучение тех или иных умений или усвоение тех или иных знаний требует кардинальных изменений в моем организме. Это бесспорно. Но вот, как предугадать, какие всплывающие из моего подсознания знания должны усваиваться и изучаться без каких-то последствий для моего организма и состояния, а что из этого потребует продолжительной работы и внутренних преобразований?»

На этой мысли я и остановился, но потом все-таки решил, что не может быть такого, чтобы механизм контроля не был предусмотрен. Ведь не один же я попадал в такие ситуации. И тут я понял, вернее даже вспомнил, что такой механизм есть, но у меня он почему-то сейчас отключен.

«Нужно вернуть его в работу, – пришла вполне здравая мысль. – Но вот как?»

Хотя чего гадать, по сути, до сего момента все мои желания выполнялись, если такая возможность существовала. Так почему не захотеть получить в свои руки контроль над этой функцией или процедурой управления?

Решив все таким образом, я сосредоточился и постарался четко сформулировать свое пожелание по передаче мне дальнейшего контроля по управлению и развитию того списка умений, что мне достался в наследство от неизвестных доброжелателей.

Какое-то время ничего не происходило, и я решил уже, что ничего из этого не вышло, как у меня в мозгу (сознании) загорелся некий слегка тускловатый интерфейс какой-то явно предназначенной для ввода команд или запросов консоли, со своей практической админской точки зрения догадался я.

«Ну вот мне и выдали инструмент управления», – пришло простое осознание увиденного факта.

Только как им пользоваться, остается под большим вопросом.

«Ну, с работой методом научного тыка я быстро разберусь», – не расстроился я незнакомой форме достаточно сложной консоли, главное, у меня теперь есть возможность для хоть какого-то контроля того, что происходит со мной, и у меня реально появилась способность управлять этими своими не слишком понятными изменениями.

Но, кроме этого, еще одна мысль не давала мне покоя. «Кто дал мне доступ к интерфейсу сейчас?»

Сколько мысленно я ни задавал себе этот вопрос, ответ на него мною так получен и не был. Оставив его решение на то время, когда у меня появится больше информации о происходящем, как со мной, так и вокруг меня, я постарался хоть приблизительно понять, как работать с выданной мне консолью управления некого виртуального компьютера. Почему-то именно такое стойкое ощущение у меня создавалось, когда я обращал на нее внимание, – это некий логический аппарат, внедренный мне в сознание.

«Ясно, что управление мысленное».

Но сколько я ни пытался направлять вопросы внутрь себя, интерфейс на них так никак и не прореагировал.

«Что-то я делаю не так», – в который уже раз остекленевшим взглядом уставившись на гладь озера, подумал я. Мне нужно что-то, я стараюсь об этом подумать, и если есть возможность мне это дать, то должно работать – по идее все выглядело просто. Но на практике этого не было.

Зациклившись на этой мысли и войдя в некий транс, я впал в какое-то состояние контролируемой медитации и начал пошагово анализировать всю последовательность действий, которые я совершал до того, как оказывался в том состоянии ступора, во время которого во мне происходили нужные изменения и преобразования и после которого проявлялись необходимые знания и навыки.

И тут я понял. Основой служило не мое желание что-то узнать или сделать. Основа – это начало совершаемого действия, которое, видимо, и являлось толчком процесса, а уж только потом во мне рождалось понимание того, как и что делать или выполнять.

Так было и с умением работать с кинжалом и Клыком. Или когда метал камни очень своеобразным и нетипичным для меня способом в того странного осьминога. Так было, когда я попытался воссоздать систему двуручного боя. Это же со мной произошло и в последний раз, когда я самостоятельно постарался определить свойства того жёлтого камешка. Видимо, аналогичные действия выполнялись мной и во всех предыдущих случаях, но там я не могу этого точно утверждать из-за того, что тогда процесс освоения новых знаний не требовал много времени и проходил на лету.

И тут я почувствовал, вот оно. Именно это и являлось базовым импульсом для изучения новых знаний и овладения новыми умениями. Но главное, я понял, что это не основная функция того интерфейса, что высвечивался у меня в сознании. Это только малая часть его возможностей. И мне жизненно необходимо раскрыть весь его потенциал. И только по какой-то нелепой случайности или ошибке мне неосознанно предоставили к нему полный доступ, и забрать его обратно уже не было никакой возможности. Так как, единожды получив его, я в любой момент мог им воспользоваться, воссоздав его в своем сознании.

«С этим более или менее разобрались, – констатировал я, – а теперь нужно будет попробовать воспользоваться интерфейсом, но что-то прямо сейчас ничего в голову сразу не приходит».

И уже более осмысленно посмотрев на гладь озера, я наконец заметил, что все еще сижу на его берегу, в одних плавках, с тех пор, как отдохнув, покинул его гостеприимные воды и выбрался на берег.

Именно сейчас я и ощутил жуткий голод и дикие спазмы в желудке. Но немного оценив свое состояние, понял, что пить не хочу, но вот перекусить – и основательно – я бы не отказался.

В подтверждение моих слов живот издал такую руладу, что услышать ее, казалось, могли на другом конце леса.

«Мясо змеи, то, что я оставил на берегу у запруды, или съедено или испортилось, – рассудил я, – придется идти и смотреть на заготовленные мною запасы».

Я окончательно вылез из озера. В этот раз на берегу меня уже не встречал возмущенный гвалт, так как Рыкун мирно спал, пригревшись на моей куртке.