Гарвардский Некромант
Часть 8 из 11 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Получается, червяки достигали старости и дольше находились в таком «преклонном возрасте»? Или вы наблюдали именно замедление старения?
– Второй вариант. Червяки медленней старели и дольше сохраняли активность. И у них улучшились биомаркеры старения: меньше повреждалась ДНК, лучше работали митохондрии, не накапливались пигменты, типично образующиеся с возрастом.
– И, наверное, вы подумывали, как перенести эти исследования на людей? Это же и есть то самое вмешательство в старение – голубая мечта многих ученых!
– С этим у нас возникла проблема. И тут встает второй важный вопрос, который вы забыли задать.
– Какой?
– Могут ли жертвоприношения животных влиять на людей? Может ли смерть гуманизированного червяка продлить жизнь мышке? Или гибель гуманизированной мышки продлить жизнь собаке или утконосу?
– Так могут ли?
– Похоже, нет. Когда мы только переключились на опыты с плодовыми мушками, стало ясно, что жертвоприношения червей никак на них не влияли. И наоборот. Но у нас появилась еще одна идея, как обмануть Ви Джас.
– Какая же? Ведь данные от некрохакеров вам не помогли. И вы не могли проводить гуманизированные жертвоприношения людей, если так можно сказать…
– Да, это было бы абсурдом. Но оставался еще один нерешенный вопрос. Который был частью одного очень давнего спора, касающегося прав человека, религии и этики. Как всегда блистательная Мэри очень удачно вспомнила про аборты!
– Аборты?
– Ага! И тогда мы решили узнать, как Ви Джас к ним относится и что случится с людьми, которые будут присутствовать во время жертвоприношения эмбрионов. Мы решили спросить Ви Джас, за право выбора она или за жизнь.
Глава 7. И животноводство!
– Представляю, в какую ярость пришла общественность, услышав про принесение в жертву эмбрионов!
– Забавно, но да.
– И чего же тут забавного?
– В начале XXI века шло много разговоров о том, как наука и религия сойдутся в новом синтезе. Многие верующие ждали, что ученые вот-вот найдут Бога. Но Ви Джас – не то божество, кого они ожидали или хотели бы увидеть.
– Пожалуйста, скажите мне, что вы придумали этический способ получения человеческих эмбрионов.
– Мы начали с эмбриональных клеток мышей. В их геномы мы встраивали произвольно выбранный человеческий ген. Перед этим мы писали фальшивую статью о том, что смерть таких гуманизированных грызунов снижала продолжительность жизни присутствовавших рядом сородичей. Статью передавали искусственному интеллекту вместе с цифровым геномом человека. Потом мы стирали ИИ и восстанавливали его до резервной копии. Затем брали старых мышей и разбивали их случайным образом на несколько групп. Лишь одна группа присутствовала во время жертвоприношения эмбриона. Потом мы сравнивали кривые выживания между группами. Экспериментаторы, которые работали со старыми мышами и измеряли продолжительность их жизни, не знали, кто в какой группе.
– И это сработало?
– К сожалению, нет. Похоже, Ви Джас выступала «за выбор» и не считала, что эмбрион мыши – это мышь.
– Ну а чего вы ожидали от божества женского пола? Уверена, что верующие пришли в замешательство от таких результатов.
– О да. Хотя им стоило радоваться. Ведь если бы наши опыты сработали, мы бы рассмотрели возможность жертвоприношения человеческих эмбрионов. Пришлось бы только узнать, можно ли их как-то «гуманизировать». Учитывая, что они и так гуманизированы на все 100 % генома. Но вы ничего не спросили о контрольных группах, которые мы использовали.
– А что там с контрольными группами?
– Мы пробовали приносить в жертву не только гуманизированные эмбрионы, но и гуманизированные клетки соединительной ткани – фибробласты и индуцированные плюрипотентные стволовые клетки. Это такие клетки, которые по своим свойствам неотличимы от эмбриональных: они могут превратиться в любые клетки организма. Они делаются из специализированных клеток введением в них нескольких генов, которые называются факторами Яманаки, – за их открытие вручили Нобелевскую премию. По мере развития организма его клетки специализируются и утрачивают плюрипотентность. Некоторые и вовсе перестают делиться. Другие делятся, но дают клетки только определенных типов. Однако их можно вернуть обратно в плюрипотентное состояние, подобное ранним клеткам эмбриона.
К сожалению, приношение в жертву гуманизированных фибробластов и плюрипотентных клеток тоже не работало.
– Досадно.
– Это точно. Мы очень хотели научиться предотвращать старение и лечить заболевания, принося в жертву именно гуманизированные индуцированные плюрипотентные клетки. Их легче приобрести, и вокруг них нет таких ожесточенных споров, как вокруг клеток эмбрионов. Что странно, учитывая, что это практически одно и то же. В любом случае это было бы воистину важным достижением. К сожалению, в науке не все гипотезы подтверждаются.
Позже группа во главе с эмбриологом Джеймсом Линде показала, что гуманизированные жертвоприношения мышей начинают работать, когда эмбриону «исполняется» около девяти дней с момента зачатия. Мы не знаем, почему так происходит. Авторы предположили, что, возможно, в этот момент заканчивается период, когда клетки в мышиных эмбрионах гиперчувствительны к ошибкам в ДНК и гораздо легче уходят в апоптоз – запрограммированную клеточную смерть. Это что-то вроде естественного защитного механизма против беременности, которая могла бы привести к деформированному потомству. Предрасположенность к естественному аборту.
Но изначальная гипотеза Линде заключалась в том, что гуманизированные жертвоприношения начнут работать после восьмого дня, поскольку это момент, до которого из эмбриона все еще могут получиться монозиготные или однояйцовые мышата-близнецы. Как в естественных условиях, так и под воздействием некоторых лекарств. Я бы мог это интерпретировать так: возможно, до девятого дня Ви Джас не уверена, является ли эмбрион одним животным, несколькими или вовсе подлежит аборту.
– Но кто-то все-таки пытался проверить эффект от жертвоприношений человеческих эмбрионов? Может быть, аборты как-то влияют на женщин?
– Изучение паранормального влияния абортов на женщин, решившихся на такую процедуру, привело бы к целому ряду научных и этических проблем. Можно было бы посмотреть на изменения биомаркеров женщин после аборта, но кого бы мы рассмотрели в качестве контроля? Допустим, мы случайным образом разбили женщин, которые хотят сделать аборт, на две группы. Одним сделали аборт, а другим – имитацию аборта. Для этого нам пришлось бы получить их информированное согласие, а после фальшивого аборта все равно пришлось бы сделать настоящий. Но даже в этом случае женщины в экспериментальной и контрольной группах были бы в очень разных условиях: только у вторых был бы эмбрион внутри. Было бы сложно сказать, какие эффекты вызваны этим биологическим фактором, а какие связаны с магией жертвоприношений.
Поэтому команда Джона Маслоу провела эксперимент другого типа. Ученые разбили здоровых добровольцев на две случайные группы. Одна присутствовала во время реального аборта, а другая – нет. Потом за добровольцами наблюдали, изучали биомаркеры старения и другие параметры. В итоге ученые не обнаружили никаких эффектов. Возраст эмбриона тоже ни на что не влиял, по крайней мере, в рамках допустимых для аборта сроков. Примерно таких результатов я и ждал: смерть человеческих эмбрионов – это не гуманизированные жертвоприношения, независимо от того, считаем мы эмбрион человеком или нет.
Тем временем подоспели эпидемиологические исследования. Они показали, что люди, которые присутствовали во время чужой смерти, жили не дольше обычного. Продолжительность их жизни оказалась даже немного короче, но, скорее всего, это связано с другими, вполне естественными факторами, например, со стрессом, с работой на вредном производстве или особенностями демографии. И снова казалось, что гуманизированные жертвоприношения работают не потому, что похожи на человеческие. Энтузиазм некрохакеров тогда сильно поубавился.
Лично я с большим интересом прочитал статьи Линде и Маслоу. Но, к сожалению, их опыты не дали нам технологий, которые пошли бы на пользу человечества. Однако исследования продолжались, и многие ученые все еще пытались разобраться в молекулярных механизмах работы гуманизированных жертвоприношений. Хорошая новость заключалась в том, что, несмотря на все поражения, у нас на руках все-таки была работающая технология. Разумеется, она не избавляла людей от болезней и не продлевала им жизнь. Но с ее помощью можно было, например, повысить удои коров! Не медицина, так животноводство! Нужно лишь использовать мертвых искусственных свидетелей.
– Кому же в голову пришла такая идея?
– Один канадский биотехнологический стартап стал разрабатывать «прикладную некромантию», как только его ученые ознакомились с нашими статьями. Надо сказать, что сходство между их подходом и древними ритуалами плодородия было довольно осязаемым.
Допустим, вы хотите, чтобы на вашей ферме увеличились удои. Что делать? Скорее принесите в жертву корову! Разумеется, требуется исключительно гуманизированное животное, а еще заранее нужно написать фальшивую статью о том, как такой ритуал вредит удоям. Отдайте публикацию ИИ и откатите его до резервной копии. И не забывайте, что радиус эффекта не очень большой. А вот в остальном все просто и прямолинейно.
– А как канадские биологи узнали, что это работает?
– В испытаниях они создавали две разновидности гуманизированных коров и писали про одну из них фальшивую статью. Потом случайно отбирали несколько сотен обычных, негуманизированных коров, которые присутствовали во время одного из трех типов жертвоприношений: обычных животных, гуманизированных коров первой и второй разновидностей. Если в фальшивой статье утверждалось, что гуманизированные коровы давали меньше молока, происходила «инверсия», которая приводила к статистически достоверному и существенному увеличению производства молока обычными коровами. Научились улучшать и качество продукта, например, обогатив его витаминами!
– А что насчет этической стороны подобных экспериментов? Уверена, что не всем понравилась идея приношения в жертву животных.
– Борцы за права животных устраивали протесты в нескольких странах, включая США и Канаду. Они требовали, чтобы продукты, которые созданы при помощи такой технологии, запретили или хотя бы маркировали. А конкуренты уверяли, что такая еда обязательно погубит здоровье потребителей! Конечно, ни одно качественное исследование не подтверждало этот тезис. Только плохая наука.
Например, авторы одной работы заявили, что мясо коров, подверженных гуманизированным жертвоприношениям, повышает риск рака у самок крыс. Хотя статью быстро отозвали из-за ошибок в статистическом анализе, движение против ОМГ (организмов, модифицированных Господом) кричало о крысиной онкологии на каждом углу. А отдельные христианские сообщества, которым технология напоминала «возврат к языческим традициям», устраивали еженедельные пикеты и даже объявляли голодовку! В результате в ряде стран технологию ОМГ запретили.
Но несмотря на забастовки и недовольные лозунги, прогресс было не остановить. Наша технология активно применялась в животноводстве и принесла много пользы как фермерам, так и потребителям.
– За вклад в развитие этой технологии вы и получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине?
– Да. Это прозвучит смешно, но мне вручили ее за «открытия, касающиеся нового биологического метода, улучшающего животноводство». Вот вам и «смена парадигмы». Денежную часть мы немедленно потратили на дальнейшие исследования.
– Итак, теория стала практикой. А практика начала влиять на экономику и политику.
– Похоже на то.
– Вас не смущало, что другие люди зарабатывают на ваших открытиях?
– Ни капли. Мне хватало денег на мои исследования, а к большему я и не стремился. Даже мысли не возникало запатентовать такую штуку, как «магия»! И я даже обрадовался, что мои опыты привели к чему-то полезному. Но для меня важнее всего было разгадать головоломку, и теперь, когда над ней трудилось так много исследователей, шансы, что мы справимся за время моей жизни, сильно увеличились. Правда, весь этот ажиотаж привлек в нашу науку и тьму некомпетентных самозванцев.
– Самозванцев?
– О да! «Энтузиастов», которые пытались войти в новое научное поле, чтобы подтвердить уже имевшиеся у них религиозные идеи. Я встречал людей, веривших, что магия – работа дьявола. По мнению фанатиков, святая вода должна предотвратить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они даже опубликовали пару статей, правда, в хищнических журналах низкого качества.
– То есть святая вода не работает?
– Не работает. Все статьи, в которых утверждался эффект святой воды, оказались очень слабыми, а их авторы демонстрировали непонимание базовых принципов магии и научного метода. Например, они могли получить классическую «инверсию» при попытке воспроизвести некоторое исследование и приписать его действию святой воды или молитвы – хотя мы наблюдали «инверсии» постоянно, без использования всяких жидкостей. Я думаю, что эти деятели просто пытались выдать желаемое за действительное. Но, признаюсь, я наслаждался тем, как доктор Дрейк издевается над кем-то, кроме меня и моей команды.
Одно нашумевшее исследование спонсировал фонд Темплтона. Авторы хотели проверить, может ли церковь усилить или погасить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они многое сделали для того, чтобы получить очевидный вывод: «Гуманизированные жертвоприношения мышей, проведенные в пресвитерианской церкви, столь же эффективны в продлении жизни другим мышам, как и жертвоприношения, принесенные в университетской лаборатории».
О! Чуть не забыл о самом абсурдном исследовании из всех. Вы что-нибудь слышали о статье про ламинины?
– Нет. А что такое ламинины?
– Это белки межклеточного матрикса с большим молекулярным весом, которые по форме напоминают крест. Когда это обнаружили, один ученый пошутил, что налицо доказательство существования христианского Бога, и даже изготовил майку с изображением молекулы. Некоторые верующие восприняли шутку всерьез. Они стали проповедовать, что ламинины удерживают межклеточный матрикс, как вера в Христа удерживает фундамент человеческого общества. И что никакого совпадения тут быть не может.
– Да ладно!
– Я даже приведу вам реальную цитату. Правда, автор еще и путает клеточную адгезию с межклеточным матриксом, но это наименьшая из проблем:
«Видите ли… Ламинины – это то, что удерживает нас вместе […] БУКВАЛЬНО. Они – молекулы клеточной адгезии. Они – то, что держит одни клетки нашего тела рядом с другими. Без них мы бы буквально развалились на части. Я знал об этом и раньше. Но чего я не знал, так это того, как ВЫГЛЯДИТ ламинин. Но теперь я знаю. […] Расскажите же мне, что наш Бог не самый крутой!!! […] Вы бы даже за квадриллион лет не смогли меня убедить в том, что это нечто иное, нежели отметина от самого Создателя, который В ТОЧНОСТИ знал, как будет выглядеть клей ламинина, еще задолго до того, как Адам сделал свой первый вдох! Мы восхваляем ТЕБЯ, Господь!»
– Но автор цитаты – просто какой-то верующий. Вы же не думаете, что ученые станут исследовать теологическую роль ламининов?
– Знаете, одна группа религиозных «гражданских ученых» решила проверить, не приведет ли приношение в жертву мышей с человеческим ламинином к улучшению моральных качеств их сородичей. Так «специалисты» надеялись доказать, что «крестоподобные» свойства ламинина делают этичными в том числе и людей. Помните логику магического мышления? Закон подобия? «Крест внутри нас делает нас хорошими» – еще один его пример.
Разумеется, «ученые» не владели навыками генной инженерии и поэтому заказали мышей у коммерческой биотехнологической фирмы. И принялись за свои эксперименты! Знаете, чего хотели добиться авторы работы? Чтобы их грызуны не шли на поводу у греховной похоти и хранили верность своим партнерам. «Ученые» помещали в одну клетку самца и самку, создавая таким образом «традиционные семьи». Некоторые пары подвергали эффекту гуманизированных жертвоприношений мышей с человеческим ламинином. Потом авторы подсаживали к устоявшимся союзам новых самцов и самок и считали «греховные соития».
В итоге «ученые» направили результаты своих изысканий в один хороший научный журнал, а вашего покорного слугу позвали рецензировать их статью. Та завершалась выводом, что «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческим крестообразным ламинином оказывает глубокое влияние на верность самок мышей, что подтверждает библейскую точку зрения о греховности адюльтера и подчеркивает истинную моральную силу святого символа христианства».
– И как? Хорошее было исследование?
– Самое лучшее! Только вот выборка в нем оказалась слишком мала, а статистический анализ и вовсе отсутствовал. Но его я сделал за авторов, и в итоге пришел к выводу, что они наблюдали лишь статистический шум. Что самое забавное, если посмотреть на данные не по самкам, а по самцам, то возникало похожее отклонение, но в противоположном направлении. Более того, и это уже совсем смешно: в группе, которую подвергли гуманизированным жертвоприношениям, увеличивалось число спариваний между самцами. Разумеется, этот эффект тоже возникал в рамках случайного шума. Но если бы авторы были последовательны в своих методах, их вывод выглядел бы так: «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческими крестообразными ламининами оказывают глубокое влияние на верность как у самцов, так и у самок мышей. Это подтверждает библейскую точку зрения, что Бог предпочитает мужскую гомосексуальность и открывает истинную ЛГБТ-силу святого символа христианства». Я даже предложил авторам добавить этот вывод в свою гениальную статью.
– Добавили?
– Второй вариант. Червяки медленней старели и дольше сохраняли активность. И у них улучшились биомаркеры старения: меньше повреждалась ДНК, лучше работали митохондрии, не накапливались пигменты, типично образующиеся с возрастом.
– И, наверное, вы подумывали, как перенести эти исследования на людей? Это же и есть то самое вмешательство в старение – голубая мечта многих ученых!
– С этим у нас возникла проблема. И тут встает второй важный вопрос, который вы забыли задать.
– Какой?
– Могут ли жертвоприношения животных влиять на людей? Может ли смерть гуманизированного червяка продлить жизнь мышке? Или гибель гуманизированной мышки продлить жизнь собаке или утконосу?
– Так могут ли?
– Похоже, нет. Когда мы только переключились на опыты с плодовыми мушками, стало ясно, что жертвоприношения червей никак на них не влияли. И наоборот. Но у нас появилась еще одна идея, как обмануть Ви Джас.
– Какая же? Ведь данные от некрохакеров вам не помогли. И вы не могли проводить гуманизированные жертвоприношения людей, если так можно сказать…
– Да, это было бы абсурдом. Но оставался еще один нерешенный вопрос. Который был частью одного очень давнего спора, касающегося прав человека, религии и этики. Как всегда блистательная Мэри очень удачно вспомнила про аборты!
– Аборты?
– Ага! И тогда мы решили узнать, как Ви Джас к ним относится и что случится с людьми, которые будут присутствовать во время жертвоприношения эмбрионов. Мы решили спросить Ви Джас, за право выбора она или за жизнь.
Глава 7. И животноводство!
– Представляю, в какую ярость пришла общественность, услышав про принесение в жертву эмбрионов!
– Забавно, но да.
– И чего же тут забавного?
– В начале XXI века шло много разговоров о том, как наука и религия сойдутся в новом синтезе. Многие верующие ждали, что ученые вот-вот найдут Бога. Но Ви Джас – не то божество, кого они ожидали или хотели бы увидеть.
– Пожалуйста, скажите мне, что вы придумали этический способ получения человеческих эмбрионов.
– Мы начали с эмбриональных клеток мышей. В их геномы мы встраивали произвольно выбранный человеческий ген. Перед этим мы писали фальшивую статью о том, что смерть таких гуманизированных грызунов снижала продолжительность жизни присутствовавших рядом сородичей. Статью передавали искусственному интеллекту вместе с цифровым геномом человека. Потом мы стирали ИИ и восстанавливали его до резервной копии. Затем брали старых мышей и разбивали их случайным образом на несколько групп. Лишь одна группа присутствовала во время жертвоприношения эмбриона. Потом мы сравнивали кривые выживания между группами. Экспериментаторы, которые работали со старыми мышами и измеряли продолжительность их жизни, не знали, кто в какой группе.
– И это сработало?
– К сожалению, нет. Похоже, Ви Джас выступала «за выбор» и не считала, что эмбрион мыши – это мышь.
– Ну а чего вы ожидали от божества женского пола? Уверена, что верующие пришли в замешательство от таких результатов.
– О да. Хотя им стоило радоваться. Ведь если бы наши опыты сработали, мы бы рассмотрели возможность жертвоприношения человеческих эмбрионов. Пришлось бы только узнать, можно ли их как-то «гуманизировать». Учитывая, что они и так гуманизированы на все 100 % генома. Но вы ничего не спросили о контрольных группах, которые мы использовали.
– А что там с контрольными группами?
– Мы пробовали приносить в жертву не только гуманизированные эмбрионы, но и гуманизированные клетки соединительной ткани – фибробласты и индуцированные плюрипотентные стволовые клетки. Это такие клетки, которые по своим свойствам неотличимы от эмбриональных: они могут превратиться в любые клетки организма. Они делаются из специализированных клеток введением в них нескольких генов, которые называются факторами Яманаки, – за их открытие вручили Нобелевскую премию. По мере развития организма его клетки специализируются и утрачивают плюрипотентность. Некоторые и вовсе перестают делиться. Другие делятся, но дают клетки только определенных типов. Однако их можно вернуть обратно в плюрипотентное состояние, подобное ранним клеткам эмбриона.
К сожалению, приношение в жертву гуманизированных фибробластов и плюрипотентных клеток тоже не работало.
– Досадно.
– Это точно. Мы очень хотели научиться предотвращать старение и лечить заболевания, принося в жертву именно гуманизированные индуцированные плюрипотентные клетки. Их легче приобрести, и вокруг них нет таких ожесточенных споров, как вокруг клеток эмбрионов. Что странно, учитывая, что это практически одно и то же. В любом случае это было бы воистину важным достижением. К сожалению, в науке не все гипотезы подтверждаются.
Позже группа во главе с эмбриологом Джеймсом Линде показала, что гуманизированные жертвоприношения мышей начинают работать, когда эмбриону «исполняется» около девяти дней с момента зачатия. Мы не знаем, почему так происходит. Авторы предположили, что, возможно, в этот момент заканчивается период, когда клетки в мышиных эмбрионах гиперчувствительны к ошибкам в ДНК и гораздо легче уходят в апоптоз – запрограммированную клеточную смерть. Это что-то вроде естественного защитного механизма против беременности, которая могла бы привести к деформированному потомству. Предрасположенность к естественному аборту.
Но изначальная гипотеза Линде заключалась в том, что гуманизированные жертвоприношения начнут работать после восьмого дня, поскольку это момент, до которого из эмбриона все еще могут получиться монозиготные или однояйцовые мышата-близнецы. Как в естественных условиях, так и под воздействием некоторых лекарств. Я бы мог это интерпретировать так: возможно, до девятого дня Ви Джас не уверена, является ли эмбрион одним животным, несколькими или вовсе подлежит аборту.
– Но кто-то все-таки пытался проверить эффект от жертвоприношений человеческих эмбрионов? Может быть, аборты как-то влияют на женщин?
– Изучение паранормального влияния абортов на женщин, решившихся на такую процедуру, привело бы к целому ряду научных и этических проблем. Можно было бы посмотреть на изменения биомаркеров женщин после аборта, но кого бы мы рассмотрели в качестве контроля? Допустим, мы случайным образом разбили женщин, которые хотят сделать аборт, на две группы. Одним сделали аборт, а другим – имитацию аборта. Для этого нам пришлось бы получить их информированное согласие, а после фальшивого аборта все равно пришлось бы сделать настоящий. Но даже в этом случае женщины в экспериментальной и контрольной группах были бы в очень разных условиях: только у вторых был бы эмбрион внутри. Было бы сложно сказать, какие эффекты вызваны этим биологическим фактором, а какие связаны с магией жертвоприношений.
Поэтому команда Джона Маслоу провела эксперимент другого типа. Ученые разбили здоровых добровольцев на две случайные группы. Одна присутствовала во время реального аборта, а другая – нет. Потом за добровольцами наблюдали, изучали биомаркеры старения и другие параметры. В итоге ученые не обнаружили никаких эффектов. Возраст эмбриона тоже ни на что не влиял, по крайней мере, в рамках допустимых для аборта сроков. Примерно таких результатов я и ждал: смерть человеческих эмбрионов – это не гуманизированные жертвоприношения, независимо от того, считаем мы эмбрион человеком или нет.
Тем временем подоспели эпидемиологические исследования. Они показали, что люди, которые присутствовали во время чужой смерти, жили не дольше обычного. Продолжительность их жизни оказалась даже немного короче, но, скорее всего, это связано с другими, вполне естественными факторами, например, со стрессом, с работой на вредном производстве или особенностями демографии. И снова казалось, что гуманизированные жертвоприношения работают не потому, что похожи на человеческие. Энтузиазм некрохакеров тогда сильно поубавился.
Лично я с большим интересом прочитал статьи Линде и Маслоу. Но, к сожалению, их опыты не дали нам технологий, которые пошли бы на пользу человечества. Однако исследования продолжались, и многие ученые все еще пытались разобраться в молекулярных механизмах работы гуманизированных жертвоприношений. Хорошая новость заключалась в том, что, несмотря на все поражения, у нас на руках все-таки была работающая технология. Разумеется, она не избавляла людей от болезней и не продлевала им жизнь. Но с ее помощью можно было, например, повысить удои коров! Не медицина, так животноводство! Нужно лишь использовать мертвых искусственных свидетелей.
– Кому же в голову пришла такая идея?
– Один канадский биотехнологический стартап стал разрабатывать «прикладную некромантию», как только его ученые ознакомились с нашими статьями. Надо сказать, что сходство между их подходом и древними ритуалами плодородия было довольно осязаемым.
Допустим, вы хотите, чтобы на вашей ферме увеличились удои. Что делать? Скорее принесите в жертву корову! Разумеется, требуется исключительно гуманизированное животное, а еще заранее нужно написать фальшивую статью о том, как такой ритуал вредит удоям. Отдайте публикацию ИИ и откатите его до резервной копии. И не забывайте, что радиус эффекта не очень большой. А вот в остальном все просто и прямолинейно.
– А как канадские биологи узнали, что это работает?
– В испытаниях они создавали две разновидности гуманизированных коров и писали про одну из них фальшивую статью. Потом случайно отбирали несколько сотен обычных, негуманизированных коров, которые присутствовали во время одного из трех типов жертвоприношений: обычных животных, гуманизированных коров первой и второй разновидностей. Если в фальшивой статье утверждалось, что гуманизированные коровы давали меньше молока, происходила «инверсия», которая приводила к статистически достоверному и существенному увеличению производства молока обычными коровами. Научились улучшать и качество продукта, например, обогатив его витаминами!
– А что насчет этической стороны подобных экспериментов? Уверена, что не всем понравилась идея приношения в жертву животных.
– Борцы за права животных устраивали протесты в нескольких странах, включая США и Канаду. Они требовали, чтобы продукты, которые созданы при помощи такой технологии, запретили или хотя бы маркировали. А конкуренты уверяли, что такая еда обязательно погубит здоровье потребителей! Конечно, ни одно качественное исследование не подтверждало этот тезис. Только плохая наука.
Например, авторы одной работы заявили, что мясо коров, подверженных гуманизированным жертвоприношениям, повышает риск рака у самок крыс. Хотя статью быстро отозвали из-за ошибок в статистическом анализе, движение против ОМГ (организмов, модифицированных Господом) кричало о крысиной онкологии на каждом углу. А отдельные христианские сообщества, которым технология напоминала «возврат к языческим традициям», устраивали еженедельные пикеты и даже объявляли голодовку! В результате в ряде стран технологию ОМГ запретили.
Но несмотря на забастовки и недовольные лозунги, прогресс было не остановить. Наша технология активно применялась в животноводстве и принесла много пользы как фермерам, так и потребителям.
– За вклад в развитие этой технологии вы и получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине?
– Да. Это прозвучит смешно, но мне вручили ее за «открытия, касающиеся нового биологического метода, улучшающего животноводство». Вот вам и «смена парадигмы». Денежную часть мы немедленно потратили на дальнейшие исследования.
– Итак, теория стала практикой. А практика начала влиять на экономику и политику.
– Похоже на то.
– Вас не смущало, что другие люди зарабатывают на ваших открытиях?
– Ни капли. Мне хватало денег на мои исследования, а к большему я и не стремился. Даже мысли не возникало запатентовать такую штуку, как «магия»! И я даже обрадовался, что мои опыты привели к чему-то полезному. Но для меня важнее всего было разгадать головоломку, и теперь, когда над ней трудилось так много исследователей, шансы, что мы справимся за время моей жизни, сильно увеличились. Правда, весь этот ажиотаж привлек в нашу науку и тьму некомпетентных самозванцев.
– Самозванцев?
– О да! «Энтузиастов», которые пытались войти в новое научное поле, чтобы подтвердить уже имевшиеся у них религиозные идеи. Я встречал людей, веривших, что магия – работа дьявола. По мнению фанатиков, святая вода должна предотвратить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они даже опубликовали пару статей, правда, в хищнических журналах низкого качества.
– То есть святая вода не работает?
– Не работает. Все статьи, в которых утверждался эффект святой воды, оказались очень слабыми, а их авторы демонстрировали непонимание базовых принципов магии и научного метода. Например, они могли получить классическую «инверсию» при попытке воспроизвести некоторое исследование и приписать его действию святой воды или молитвы – хотя мы наблюдали «инверсии» постоянно, без использования всяких жидкостей. Я думаю, что эти деятели просто пытались выдать желаемое за действительное. Но, признаюсь, я наслаждался тем, как доктор Дрейк издевается над кем-то, кроме меня и моей команды.
Одно нашумевшее исследование спонсировал фонд Темплтона. Авторы хотели проверить, может ли церковь усилить или погасить эффекты гуманизированных жертвоприношений. Они многое сделали для того, чтобы получить очевидный вывод: «Гуманизированные жертвоприношения мышей, проведенные в пресвитерианской церкви, столь же эффективны в продлении жизни другим мышам, как и жертвоприношения, принесенные в университетской лаборатории».
О! Чуть не забыл о самом абсурдном исследовании из всех. Вы что-нибудь слышали о статье про ламинины?
– Нет. А что такое ламинины?
– Это белки межклеточного матрикса с большим молекулярным весом, которые по форме напоминают крест. Когда это обнаружили, один ученый пошутил, что налицо доказательство существования христианского Бога, и даже изготовил майку с изображением молекулы. Некоторые верующие восприняли шутку всерьез. Они стали проповедовать, что ламинины удерживают межклеточный матрикс, как вера в Христа удерживает фундамент человеческого общества. И что никакого совпадения тут быть не может.
– Да ладно!
– Я даже приведу вам реальную цитату. Правда, автор еще и путает клеточную адгезию с межклеточным матриксом, но это наименьшая из проблем:
«Видите ли… Ламинины – это то, что удерживает нас вместе […] БУКВАЛЬНО. Они – молекулы клеточной адгезии. Они – то, что держит одни клетки нашего тела рядом с другими. Без них мы бы буквально развалились на части. Я знал об этом и раньше. Но чего я не знал, так это того, как ВЫГЛЯДИТ ламинин. Но теперь я знаю. […] Расскажите же мне, что наш Бог не самый крутой!!! […] Вы бы даже за квадриллион лет не смогли меня убедить в том, что это нечто иное, нежели отметина от самого Создателя, который В ТОЧНОСТИ знал, как будет выглядеть клей ламинина, еще задолго до того, как Адам сделал свой первый вдох! Мы восхваляем ТЕБЯ, Господь!»
– Но автор цитаты – просто какой-то верующий. Вы же не думаете, что ученые станут исследовать теологическую роль ламининов?
– Знаете, одна группа религиозных «гражданских ученых» решила проверить, не приведет ли приношение в жертву мышей с человеческим ламинином к улучшению моральных качеств их сородичей. Так «специалисты» надеялись доказать, что «крестоподобные» свойства ламинина делают этичными в том числе и людей. Помните логику магического мышления? Закон подобия? «Крест внутри нас делает нас хорошими» – еще один его пример.
Разумеется, «ученые» не владели навыками генной инженерии и поэтому заказали мышей у коммерческой биотехнологической фирмы. И принялись за свои эксперименты! Знаете, чего хотели добиться авторы работы? Чтобы их грызуны не шли на поводу у греховной похоти и хранили верность своим партнерам. «Ученые» помещали в одну клетку самца и самку, создавая таким образом «традиционные семьи». Некоторые пары подвергали эффекту гуманизированных жертвоприношений мышей с человеческим ламинином. Потом авторы подсаживали к устоявшимся союзам новых самцов и самок и считали «греховные соития».
В итоге «ученые» направили результаты своих изысканий в один хороший научный журнал, а вашего покорного слугу позвали рецензировать их статью. Та завершалась выводом, что «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческим крестообразным ламинином оказывает глубокое влияние на верность самок мышей, что подтверждает библейскую точку зрения о греховности адюльтера и подчеркивает истинную моральную силу святого символа христианства».
– И как? Хорошее было исследование?
– Самое лучшее! Только вот выборка в нем оказалась слишком мала, а статистический анализ и вовсе отсутствовал. Но его я сделал за авторов, и в итоге пришел к выводу, что они наблюдали лишь статистический шум. Что самое забавное, если посмотреть на данные не по самкам, а по самцам, то возникало похожее отклонение, но в противоположном направлении. Более того, и это уже совсем смешно: в группе, которую подвергли гуманизированным жертвоприношениям, увеличивалось число спариваний между самцами. Разумеется, этот эффект тоже возникал в рамках случайного шума. Но если бы авторы были последовательны в своих методах, их вывод выглядел бы так: «гуманизированные жертвоприношения мышей с человеческими крестообразными ламининами оказывают глубокое влияние на верность как у самцов, так и у самок мышей. Это подтверждает библейскую точку зрения, что Бог предпочитает мужскую гомосексуальность и открывает истинную ЛГБТ-силу святого символа христианства». Я даже предложил авторам добавить этот вывод в свою гениальную статью.
– Добавили?