Гарри Поттер и узник Азкабана

Неуправляемый грубиян Дрюзг обычно все-таки выказывал некоторое уважение преподавателям. Все с интересом поглядели на профессора Люпина. Тот, как ни странно, по-прежнему улыбался.

– На твоем месте я бы вытащил жвачку из замка, Дрюзг, – любезно заметил он, – иначе мистер Филч не сможет добраться до метел.

Филч, смотритель «Хогварца», колдун-неудачник весьма дурного нрава, вел нескончаемую войну с учениками, а также и с Дрюзгом. Полтергейст между тем не обратил на слова профессора Люпина ни малейшего внимания и только неприлично фыркнул в ответ.

Профессор Люпин тихонько вздохнул и достал волшебную палочку.

– Небольшое, но полезное заклинание, – через плечо сказал он ребятам. – Следите внимательно.

Он поднял палочку, произнес: «Ваддиваси!» – и указал на Дрюзга.

Комочек жевательной резинки пулей вылетел из замочной скважины прямиком в левую ноздрю полтергейсту; тот перевернулся и с проклятиями унесся прочь.

– Клево, сэр! – восхитился Дин Томас.

– Спасибо, Дин. – Профессор Люпин спрятал палочку. – Пойдем дальше?

И они отправились дальше. Теперь класс взирал на оборванного профессора Люпина с уважением. Тот провел их еще одним коридором и остановился напротив учительской.

– Заходите, пожалуйста, – пригласил он, открыв дверь и посторонившись.

В учительской – длинной, обшитой панелями комнате, полной старых, разрозненных стульев, – был лишь один человек. Профессор Злей, сидевший в низком кресле, обернулся. Глаза его сверкнули, а на губах заиграла недобрая ухмылка. Когда профессор Люпин вошел последним и собрался было закрыть дверь, Злей заговорил:

– Не закрывайте, Люпин. Я не хочу смотреть на ваши забавы.

Он встал и направился к двери. Полы его черной мантии колыхались. На пороге Злей развернулся и сказал:

– Возможно, вас не предупредили, Люпин, но в этом классе имеется некто Невилл Лонгботтом. Настоятельно рекомендую не поручать ему ничего сложного. Во всяком случае, если рядом не будет мисс Грейнджер.

Невилл побагровел. Гарри гневно уставился на Злея: мало того что он третирует Невилла у себя на занятиях, так еще издевается при других учителях.

Профессор Люпин поднял брови.

– А я как раз надеялся, что Невилл поможет мне на первом этапе задания, – ответил он, – и я не сомневаюсь, что он превосходно справится.

Лицо Невилла покраснело сильнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Губы Злея изогнулись в усмешке, но он удалился, с силой захлопнув за собой дверь.

– Что ж, начнем. – И профессор Люпин поманил ребят в угол.

Там не было ничего, кроме старого шкафа, где учителя хранили сменные мантии. Когда профессор Люпин приблизился, шкаф вдруг заходил ходуном и застучал об стену.

– Ничего страшного, – успокоил профессор тех, кто испуганно отшатнулся. – Внутри вризрак.

Большинство, судя по всему, считало, что это как раз очень даже страшно. Невилл уставился на профессора Люпина с неприкрытым ужасом, а Шеймас Финниган подозрительно разглядывал содрогающуюся дверную ручку.

– Вризраки любят темные замкнутые пространства, – заговорил профессор Люпин. – Гардеробы, щели под кроватями, шкафчики под раковинами. Однажды я встретил вризрака, который жил в напольных часах. Этот поселился здесь вчера днем, и я попросил у директора разрешения оставить его до поры до времени, чтобы третьеклассники попрактиковались. Первый вопрос, который мы должны себе задать, таков: что есть вризрак?

Гермиона подняла руку.

– Это сменобраз, – сказала она. – Он принимает образ, который, по его мнению, больше всего напугает того, кто его видит.

– Пожалуй, я и сам не ответил бы лучше, – похвалил профессор Люпин, и Гермиона просияла. – Следовательно, сидя в темноте, вризрак не может заранее решить, какую форму принять. Он еще не понял, чего больше всего боится тот, кто стоит за дверью. Никто не знает, как выглядит вризрак наедине сам с собой, но стоит только его выпустить, как он сразу же притворится тем, чего больше всего боится каждый из нас. А это означает, – продолжал профессор Люпин, делая вид, будто не заметил вопль ужаса, вырвавшийся у Невилла, – что, пока вризрак не выпущен на свободу, у нас перед ним огромное преимущество. Понятно какое, Гарри?

Отвечать на вопрос рядом с Гермионой, которая размахивала рукой и от нетерпения пританцовывала на цыпочках, было не так-то легко, но Гарри постарался:

– Э-э-э… раз нас так много, он не поймет, чем притвориться?

– Совершенно верно, – сказал профессор Люпин, и Гермиона в некотором разочаровании опустила руку. – Иметь дело с вризраком лучше всего в компании. Тогда вризрак теряется. Кем ему быть – трупом без головы или плотоядным слизнем? Мне довелось видеть, как вризрак совершил именно такую ошибку – хотел напугать двоих людей одновременно и превратился в полслизняка. Ни капельки не страшно… Заклинание, отпугивающее вризрака, очень простое, однако требует некоторого напряжения мысли. Понимаете, вризрака приканчивает смех. Поэтому надо сделать его потешным. Давайте сначала потренируемся без палочек. Повторяйте за мной, пожалуйста… риддикулюс!

– Риддикулюс! – хором прокричал класс.

– Хорошо, – одобрил профессор Люпин. – Очень хорошо. Боюсь только, что это самая простая часть работы. Понимаете, одного слова недостаточно. И вот тут наступает твой черед, Невилл.

Шкаф снова задрожал – правда, не так сильно, как сам Невилл, который выступил вперед весь белый, будто отправлялся на виселицу.

– Что ж, Невилл, – сказал профессор Люпин, – начнем с главного: чего ты боишься больше всего на свете?

Невилл пошевелил губами, но звука не получилось.

– Прости, не расслышал, – весело признался профессор Люпин.

Невилл обвел класс диким взором, словно моля о помощи, а затем прошептал еле слышно:


– Профессора Злея.

Раздался дружный смех. Даже сам Невилл робко и покаянно улыбнулся. Профессор Люпин, напротив, задумался.

– Профессора Злея… хммм… Невилл, насколько я знаю, ты живешь с бабушкой?

– Э-э-э… да, – нервно ответил Невилл. – Но… чтобы вризрак превратился в нее, мне тоже не хотелось бы.

– Нет-нет, ты меня не так понял, – улыбнулся профессор Люпин. – Не мог бы ты рассказать, как твоя бабушка одевается?

Невилл явно удивился вопросу, но ответил:

– Ну… она всегда носит одну и ту же шляпу. Такую высокую, с чучелом ястреба. Длинное платье… обычно зеленое… иногда лисье боа.

– И дамская сумочка? – подсказал профессор Люпин.

– Да, большая и красная.

– Отлично. Можешь ясно представить себе эту одежду? Увидеть мысленным взором?

– Да, – неуверенно произнес Невилл, совершенно не понимая, к чему идет дело.

– Когда вризрак вырвется из шкафа и увидит тебя, он станет профессором Злеем, – объяснил Люпин. – Тогда ты поднимешь волшебную палочку – вот так, – крикнешь: «Риддикулюс!» – и изо всех сил сосредоточишься на бабушкиной одежде. Если все пройдет как надо, профессор Вризрак Злей предстанет перед нами в шляпе с чучелом, зеленом платье и с красной сумкой.

Раздался взрыв хохота. Шкаф затрясся сильнее.

– Если у Невилла все получится, вризрак, скорее всего, переключится на других, по очереди, – предупредил профессор Люпин. – Пока же представьте себе то, чего вы больше всего боитесь, и подумайте, как сделать образ комичным…

В учительской стало тихо. Гарри задумался… Чего же он боится больше всего?

Вольдеморта, первым делом решил он. Вольдеморта, обретшего былое могущество. Но, прежде чем он начал обдумывать план контратаки на вризрака Вольдеморта, в сознании всплыл другой кошмарный образ…

Отвратительная гниющая рука, которую словно засосало под черный плащ… долгий, спазматический, скрежещущий вдох незримого рта… и холод, такой всепроникающий, что в нем тонешь…

Гарри содрогнулся и заозирался, надеясь, что никто не заметил. Большинство ребят зажмурилось. Рон бормотал: «Ноги пообрывать». Гарри знал, о чем речь. Больше всего на свете Рон боялся пауков.

– Все готовы? – спросил профессор Люпин.

Гарри обдало волной страха. Он не был готов. Как сделать дементора не таким страшным? Но он не хотел просить дополнительного времени на размышления; все уже кивали и засучивали рукава.

– Невилл, мы отойдем подальше, – предупредил профессор Люпин. – Чтобы расчистить поле битвы, хорошо? Потом я вызову следующего… Давайте, ребята, отойдите, чтобы не мешать Невиллу…

Все отступили, встали по стенкам, оставив Невилла одного перед шкафом. Бедняга был бледен и напуган, однако засучил рукава мантии и держал палочку наготове.

– На счет «три», Невилл, – сказал профессор Люпин, сам целясь палочкой в дверную ручку. – Раз-два-три – пошел!

Фонтан искр выстрелил из палочки и ударил по ручке двери. Шкаф распахнулся. Оттуда выступил профессор Злей, крючконосый и зловещий. Он вперил в Невилла горящий взор.

Невилл отшатнулся. Наставив на Злея палочку, он что-то беззвучно бормотал. Злей надвигался, шаря в складках мантии.

– Р… р… риддикулюс! – пискнул Невилл.

Что-то щелкнуло, будто ударил кнут. Злей споткнулся; теперь он оказался в длинном, отороченном кружевами платье и высокой шляпе с объеденным молью ястребом. Он угрожающе махал красной дамской сумкой.

Класс заревел от смеха; вризрак замер в замешательстве, а профессор Люпин закричал:

– Парвати! Вперед!

Парвати решительно выскочила вперед. Злей развернулся к ней. Снова щелкнул кнут, и на месте Злея возникла забинтованная окровавленная мумия; ее безглазое лицо обратилось к Парвати, и мумия медленно направилась к девочке, волоча ноги, занося загипсованную руку…

– Риддикулюс! – выкрикнула Парвати.

Бинты на ногах у мумии размотались; она запуталась в них, упала ничком, и ее голова откатилась в сторону.

– Шеймас! – взревел профессор Люпин.

Шеймас выскочил перед Парвати.

Щелк! Мумию сменила женщина с черными волосами до полу и обглоданным, с прозеленью лицом-черепом – банши. Она широко разинула рот, и потусторонние завывания наполнили комнату, протяжные стоны, от которых у Гарри волосы встали дыбом…

– Риддикулюс! – крикнул Шеймас.

Банши охнула и схватилась за горло: она потеряла голос.

Щелк! Банши стала крысой и принялась гоняться за собственным хвостом, потом – щелк! – гремучей змеей, шипящей и извивающейся, которая – щелк! – превратилась в окровавленное глазное яблоко.