FERA: Время Зверя. Том первый
Часть 6 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Скотина ты, Петрович, и ребята твои не лучше. Вы хоть смотрите на состояние человека? Да как парнишка на ногах держался, черт его знает, — мужчина в очках начал говорить быстро с легким «гэкающим» акцентом. — Судя по анализам, он нормально не спал несколько суток, а тут еще и твои мордовороты спать ему не давали. Зашкаливающее количество алкоголя в крови, но при этом он держится в таком состоянии, словно бы и не пил, а просто серьезно устал. Вот зачем так прессинговать парня?
— Ты коллекцию оружия видел у этого парнишки? А что он дома хранит? Там чего только нет, начиная от всяких висюлек непонятных, заканчивая человеческим прахом и костями. По-твоему он нормальный?
— Ну, нормальность штука вообще относительная, но в целом парень на серьезном стрессе притом уже не первый день. При этом явно полностью отдает себе отчет в своих действиях. Лучше скажи, мой эксперимент сработал?
— Сработал. Еще как сработал, — полковник расплылся в довольной улыбке.
— Тогда может, не стоило на него так давить?
— Стоило. Старые методы — самые лучшие. Да и поводок я ему ослабил, а дальше наружка справится.
Глава 3. «Скелеты в шкафу»
Профессор Стокгольмской школы экономики Магнус Содерлунд высказался в пользу рациона из человеческой плоти, пишет New York Post со ссылкой на выступление ученого на фестивале Gastro Summit в шведской столице.
По его мнению, употребление в пищу мяса человека, полученного из трупов, могло бы помочь спасти человечество, если бы мировое сообщество обратилось к этой идее.
Аргумент Содерлунда о каннибализме был главным и центральным во время дискуссии «Можете ли вы представить себе, как есть человеческую плоть?» «Консервативные» табу против каннибализма, по его словам, со временем могут измениться, если люди попробуют это новое блюдо.
На мероприятии, в частности, обсуждался вопрос, является ли каннибализм решением проблемы продовольственной устойчивости в будущем.
*****
Соведущий Елены Малышевой в программе «Жить здорово» доктор медицинских наук Андрей Продеус заявил, что людям можно есть человеческое мясо, а каннибализм не опасен для здоровья. Об этом он рассказал URA.RU.
«Если отвлечься от этических и моральных норм, то человеческое мясо ничем не будет отличаться по составу от любого другого», — отметил он.
Новостные каналы.
— Я до сих пор в афиге, как мне так свезло, я накануне не успел закончить срочный заказ с покраской тачки и работал всю ночь как проклятый, — трясущейся рукой прихлебывая крепкий черный кофе с ромом, рассказывал Мавр. — Пришел утром домой… а дома-то и нет. У меня там что в гараже — только инвентарь рабочий и хлам. Фера, у меня теперь даже одежды нет сменной. И зимней тоже.
Я поставил перед ним свежеприготовленную глазунью. Я знал, что Мавру было не к кому идти, кроме друзей — его семья давно перебралась в Штаты, но он предпочел остаться в Сибири, хоть и постоянно путешествовал. Он апелиду-то свою получил, как раз когда вернулся с поездки по Бразилии — загорел до смуглоты при своей обычной бледности.
— Деньги?
— Вот тут порядок: все на карте, у меня редкая наличка всегда при мне, хоть что-то уцелело.
— «Хоть что-то»… Ты уцелел — это главное.
— Я не знал даже, застану тебя или нет. Телефон разрядился, пока я общался с ментами, повербанк забыл зарядить, — похоже, Мавр понемногу приходил в себя, хотя его все равно еще трясло. Было жутковато видеть одного из самых жизнелюбивых людей, которых я знал, в таком подавленом состоянии. Почему-то всегда кажется, что таких людей любит жизнь и они всегда на позитиве.
— Реально свезло, я буквально полчаса как домой вернулся.
— Слушай, ну как так, вот на днях тусили у тебя тут, а теперь — я бомж, — Мавр был неисправим, на его лице была искренняя улыбка, скрывавшая его тревогу. Вот уж кто умел смеяться над собой в любой ситуации.
— А менты тебя зачем так долго мурыжили? Обычно же врачи-психологи, пледик-термосик…
— Ну да, типа в сериальчик попали, — улыбнулся Mouro и вдруг резко стал серьезным. — Я решил дать показания. Ты можешь подумать, что из мести, но там все правда интересно.
— Ты о чем?
— Сосед у меня на площадке был, блин, ну и рожа — такой сочненький боров, прям мерзкий. Прикинь, еще и учитель, то ли в школе, то ли по единоборствам, то ли и то, и другое. Учитель, блин, ага. Единоборец недоделанный. — Мавра немного понесло, он с отвращением подбирал все новые эпитеты и, похоже, уже забыл, о чем говорил, пока я не прервал его.
— Так что с ним?
— Слушай, он задрал реально! У меня квартира соседняя, там постоянно горелым воняло, и дым такой хороший, ну, раз в неделю точно валил. Я ему уже телефоны служб доставки еды стал подкидывать, раз с огнем обращаться не умеет. Так он мне расплавил глазок на двери и сжег коврик, придурок нервный.
— Думаешь, он пожар и устроил? — я усмехнулся.
— Фера, не то слово. Ты в курсе, что он единственный, кто выжил из тех, кто был в доме? А возгорание на нашем этаже было. Причем непонятно, как он выжил, у нас на этаже люди не задохнулись, а сгорели нахрен до неузнаваемости, блин, до пепла! — Мавра снова начало трясти. — Я и обратил на него внимание. Это мистика какая-то! Потом меня набрали с левого скрытого номера, сказали, что обязательно свяжутся, предложили временное жилье, чтобы знать, где искать. Я сказал, что мне есть где жить, и что буду на связи. Там, похоже, до фейсов дело дошло, ну мне так кажется, — на этих словах меня передернуло. «Ну тогда тебя найдут, бро, когда им станет нужно».
После еды Мавр рухнул на диван и захрапел — вот и первый жилец в моем убежище.
****
Пока Дима спал, мне предстояло многое обдумать. Барон все так же не отвечал, несмотря на все мои призывы, и это меня дико раздражало. Почему? Почему этот толстогубый нигер так поступает? Злится на меня за что-то? Вряд ли, не стал бы он тогда показывать тот сон, да еще требовать, чтобы я это обдумал. Возможно, он меня испытывает, но вот в чем? Должок перед Бриджит тоже совершенно не прибавлял мне веры в светлое будущее. Кто мог знать, что взбредет в голову Маме, и, самое главное, — когда? Особенно мне не давал покоя вопрос о том, почему, когда я воззвал к Владыкам, пришла именно Бриджит, а не Патрон? Все как всегда: вопросов больше, чем ответов. И так же, как всегда, нет времени их искать.
Кажется там наклевывалось сотрудничество с представительницей древней расы с неожиданным, на мой взгляд, для фэйри именем — Ева. Мне было понятно, что она относится к людям с предубеждением и спасибо Маме Бриджит за то, что удалось заставить ее сомневаться. Конец нашего разговора с Новой больше походил на испытание-шараду. Найди то, не знаю что. Что ж, вполне в духе народа фэйри, если я правильно помнил легенды о них.
«Испытание… Ну что ж покажем, что умеют «человеки». В голове уже созрела идея, как ее найти. Я знал одну старую технику, которая могла мне в этом помочь.
Тринадцать горящих факелов, спасибо икее — во славу владыки Gede. Кукурузной мукой, вперемешку с золой и прахом, выводится граница между мирами в виде креста — символа множества дорог.
«Шаг за границу, и тьма другой реальности откроется передо мной. Пройдя испытание, я смогу, словно лоа, достучаться до любого существа. Хочется верить, что это сработает и на фэйри. В случае если не пройду… Нет, пожалуй, этот вариант лучше не рассматривать».
Несколько глубоких вдохов — насытить легкие кислородом, размять тело и начать. Сальто вперед, и мир погружается в непроглядную тьму. Бесчисленные голоса лоа что-то шептали вокруг, я не просто знал, что они тут — я ощущал их незримое присутствие. Динг-донг, донг-динг-динг-донг — звук беримбау в моем сознании на секунду заглушил шепотки духов, а потом к нему присоединился гулкий голос атабаки. Они говорили со мной: «Беги. Беги, глупец. Спасайся, пока можешь. Ты не справишься». Ритм все больше и больше ускорялся, пока один за другим факелы из реальности не расцвели огненными цветками, немного разгоняющими непроглядную даже для моих глаз тьму. Бум-бум-бум — атабаки еще сильнее взвинтил ритм, и передо мной появился противник в облике тени. Его стойка зеркально повторяла мою. «Тебе хана». На губах расплылась хищная ухмылка.
Не теряя времени, я начал атаку. Джинга — и тут же из нее бросил тело вверх, нанося удар ногой в голову. Мой визави сместился с ударом, отмахиваясь от меня. Веер его волос, заплетенных в косички, хлестнул меня по ноге. Шаг — удар, еще удар, атака коленом тормознулась о жесткий встречный блок. Подшаг — и мой локоть уже готов был впечататься в его череп, как я почувствовал резкую боль в груди. На рефлексах я успел сместить голову, и мимо просвистел теневой кулак.
Au — колесо назад, и я увидел, как с моего противника уходит тень. И я увидел свою точную копию. Вот что значило это испытание… Бой с самим собой. Безумный оскал на губах, чуть пригнутая голова и самое главное — взгляд. Взгляд безжалостного хищника, который готов в любой момент атаковать. Именно так я выглядел в бою.
Удары сыпались с обеих сторон, руки, ноги, локти, голова — в нашем поединке в ход шло абсолютно все. Я пытался сохранить хладнокровие, но ярость все больше накапливалась внутри меня. Хладнокровие помогает думать в бою, но моя стезя — чувствовать бой, сгорая от ярости и заставляя Зверя внутри меня рычать от удовольствия.
Мой настрой передался и двойнику: его движения стали еще резче, а атаки — быстрее и злее. Мы оба забыли об осторожности, пытаясь всеми силами достать друг друга, словно сцепившиеся уличные коты.
Вот тут-то бешеная ярость окончательно вырвалась на волю. Кажется, я готов был рвать противника зубами и ногтями и видел, что чувства эти взаимны. Боль от ударов лишь раззадоривала, и мы не обращали внимания на сочащуюся из ран и ссадин кровь.
Уход в нижнюю стойку спас меня от мощнейшего удара голенью. «Вот он — мой шанс». Arrastão — рывок, и я хватаю его за обе ноги, движение на себя и вверх, и он падает на спину. Я оказался сверху, и мне удалось прижать двойника обеими лопатками к полу. Моя голова, словно молот, врезалась в его лицо. Он перехватил мои запястья, пытаясь ослабить хватку. Несмотря на то, что силы у нас были равны, я благодаря позиции был в выигрыше: бить сверху куда сподручнее.
Двойник умудрился как-то изогнуться и врезать мне снизу коленом в пах, а потом, воспользовавшись ситуацией, сбросил мой захват и откатился. Перекат, и я снова в джинге, а мы снова закружились друг напротив друга, пригибаясь к земле и оскалившись, словно дикие звери.
Бой все продолжался, и силы утекали все быстрее. Духи словно образовали вокруг нас роду — круг, и я слышал, как они хлопают нам, задавая ритм нашей бесконечной игре. Удар следовал за ударом, но как можно победить самого себя? Я знаю наперед все его действия, а он мои.
Глядя в его… (или все-таки свои?) прищуренные от ярости глаза, на дикий оскал, на окровавленные, покрытые ссадинами кулаки, я вдруг осознал что не так.
Мои действия — это был не путь шамана-мандингейро, это был путь воина. Хоть владыки уже не раз говорили, что мне пора меняться. Может, именно этого не хватает Барону, чтобы снова начать отвечать на мой призыв? Я остановился, как и мой двойник. Бой был закончен, и я знал, что мы победили.
— Я это ты, и мы едины, — шаг вперед, и мою протянутую руку крепко пожимает двойник.
Мы стояли и ухмылялись, глядя друг на друга, а потом он превратился в темный дым, который тут же проник в мое тело.
«Я прошел испытание». Духи радостно кружили вокруг меня, словно приветствуя давно потерянного брата. «Интересное дело, я проходил испытание, чтобы научиться пользоваться способностью духов общаться на расстоянии, а на деле постиг себя».
Закрыв глаза и чувствуя необычные вибрации по всему телу, я начал вспоминать Еву поочередно в обоих обличьях. Хитиновые крылья, странные пропорции обманчиво слабого тельца. Огромные нечеловеческие глаза почти на треть лица. Образ как-будто стерло, и я понял, что надо воссоздать ее человеческий облик. «Фриковатая сексапильная библиотекарша» — в голове мелькнула ассоциация, возникшая у меня, когда я ее увидел впервые еще на набережной. Изящное телосложение, светлая, почти фарфоровая кожа, синие, слишком большие для человека глаза, словно измененные хирургом, очень густые, длинные серые волосы, заколотые в обычную шишку, открывавшую красивый изгиб шеи.
Раз за разом эта картинка расплывалась, но я волей постоянно прорабатывал образ все глубже, пока кружащие вокруг лоа словно не сказали «Достаточно». Мгновение — и фигура, которую я представлял, словно ожила, повернув ко мне голову — и в внутри меня раздался голос, с азартом произнесший «Неплохо. А теперь ищи».
Очнувшись от транса, я понял, что факелы уже погасли, а я вспотел так, словно три часа разгружал вагоны.
«Отлично, меня ждут. Осталось только выяснить — где?»
«Что-то типа леса в центре», — это может быть только парк, на ум приходил только один — Центральный. А значит, мне туда.
Собравшись, я по привычке закинул в рюкзак все необходимое для ритуалов и, прыгнув в машину, двинулся в парк.
За двадцать минут хождений по «Центральному» я был неприятно удивлен. С момента первого разговора с Бароном я не особо посещал парки и не ожидал увидеть их настолько изменившимися. Исчезли родители с играющими детьми, не видно было прогуливающихся стариков по дорожкам — обычных завсегдатаев парков. Аттракционы, слегка присыпанные снегом, наводили какую-то запредельную тоску и жуть.
Очередной круг привел меня к театру музкомедии. Он весь был обнесен полицейскими лентами. «А с театром-то что?» — мелькнуло в моей голове. Перед импровизированным ограждением стоял стильно одетый мужчина и что-то негромко вещал:
— Они вернутся. Все обиженные, все невинно убиенные. Они вернутся. Они уже рядом и ждут своего часа. Они ждут владыку, чей путь озарит изумрудное пламя. Они вернутся и настанет время Страшного суда, — его тихий, замогильный голос, казалось, разносился по всей окрестности, а он стоял, пошатываясь, и продолжал говорить одни и те же слова, что-то сжимая в руках. Подойдя ближе, я увидел кровавые потеки на его лице. Резко развернувшись, он посмотрел на меня обезображенными пустыми глазницами и, подняв руки, сказал. — Я тебя вижу. Ты можешь. Даруй им покой. Отпусти их. — На его раскрытых ладонях лежали человеческие глаза.
Я отшатнулся. Прогулка по Центральному парку повергла меня в прострацию. А я все никак не мог найти Еву.
Я ушел на другую дорожку и буквально через пару минут наткнулся на троицу патрульных. С момента введения комендантского часа днем я видел их впервые.
— Сержант Кравченко, ваши документы, — сказал мне самый мордатый из них.
— Сержант, а в чем проблема? — я протянул ему паспорт. После недавних событий я решил, что привычка таскать его постоянно с собой, мне может пригодиться.
— Разыскиваем преступника, вы подходите под ориентировку.
— Почему у вас рука замотана? — неожиданно спросил один из патрульных.
— Дома ремонт делал, порезался.
— Пройдемте с нами, — он показал на уазик.
— А с какой радости? Документы я предъявил, гражданский долг выполнил. У меня дела, — делать мне больше нечего, как идти с вами.
— Ты коллекцию оружия видел у этого парнишки? А что он дома хранит? Там чего только нет, начиная от всяких висюлек непонятных, заканчивая человеческим прахом и костями. По-твоему он нормальный?
— Ну, нормальность штука вообще относительная, но в целом парень на серьезном стрессе притом уже не первый день. При этом явно полностью отдает себе отчет в своих действиях. Лучше скажи, мой эксперимент сработал?
— Сработал. Еще как сработал, — полковник расплылся в довольной улыбке.
— Тогда может, не стоило на него так давить?
— Стоило. Старые методы — самые лучшие. Да и поводок я ему ослабил, а дальше наружка справится.
Глава 3. «Скелеты в шкафу»
Профессор Стокгольмской школы экономики Магнус Содерлунд высказался в пользу рациона из человеческой плоти, пишет New York Post со ссылкой на выступление ученого на фестивале Gastro Summit в шведской столице.
По его мнению, употребление в пищу мяса человека, полученного из трупов, могло бы помочь спасти человечество, если бы мировое сообщество обратилось к этой идее.
Аргумент Содерлунда о каннибализме был главным и центральным во время дискуссии «Можете ли вы представить себе, как есть человеческую плоть?» «Консервативные» табу против каннибализма, по его словам, со временем могут измениться, если люди попробуют это новое блюдо.
На мероприятии, в частности, обсуждался вопрос, является ли каннибализм решением проблемы продовольственной устойчивости в будущем.
*****
Соведущий Елены Малышевой в программе «Жить здорово» доктор медицинских наук Андрей Продеус заявил, что людям можно есть человеческое мясо, а каннибализм не опасен для здоровья. Об этом он рассказал URA.RU.
«Если отвлечься от этических и моральных норм, то человеческое мясо ничем не будет отличаться по составу от любого другого», — отметил он.
Новостные каналы.
— Я до сих пор в афиге, как мне так свезло, я накануне не успел закончить срочный заказ с покраской тачки и работал всю ночь как проклятый, — трясущейся рукой прихлебывая крепкий черный кофе с ромом, рассказывал Мавр. — Пришел утром домой… а дома-то и нет. У меня там что в гараже — только инвентарь рабочий и хлам. Фера, у меня теперь даже одежды нет сменной. И зимней тоже.
Я поставил перед ним свежеприготовленную глазунью. Я знал, что Мавру было не к кому идти, кроме друзей — его семья давно перебралась в Штаты, но он предпочел остаться в Сибири, хоть и постоянно путешествовал. Он апелиду-то свою получил, как раз когда вернулся с поездки по Бразилии — загорел до смуглоты при своей обычной бледности.
— Деньги?
— Вот тут порядок: все на карте, у меня редкая наличка всегда при мне, хоть что-то уцелело.
— «Хоть что-то»… Ты уцелел — это главное.
— Я не знал даже, застану тебя или нет. Телефон разрядился, пока я общался с ментами, повербанк забыл зарядить, — похоже, Мавр понемногу приходил в себя, хотя его все равно еще трясло. Было жутковато видеть одного из самых жизнелюбивых людей, которых я знал, в таком подавленом состоянии. Почему-то всегда кажется, что таких людей любит жизнь и они всегда на позитиве.
— Реально свезло, я буквально полчаса как домой вернулся.
— Слушай, ну как так, вот на днях тусили у тебя тут, а теперь — я бомж, — Мавр был неисправим, на его лице была искренняя улыбка, скрывавшая его тревогу. Вот уж кто умел смеяться над собой в любой ситуации.
— А менты тебя зачем так долго мурыжили? Обычно же врачи-психологи, пледик-термосик…
— Ну да, типа в сериальчик попали, — улыбнулся Mouro и вдруг резко стал серьезным. — Я решил дать показания. Ты можешь подумать, что из мести, но там все правда интересно.
— Ты о чем?
— Сосед у меня на площадке был, блин, ну и рожа — такой сочненький боров, прям мерзкий. Прикинь, еще и учитель, то ли в школе, то ли по единоборствам, то ли и то, и другое. Учитель, блин, ага. Единоборец недоделанный. — Мавра немного понесло, он с отвращением подбирал все новые эпитеты и, похоже, уже забыл, о чем говорил, пока я не прервал его.
— Так что с ним?
— Слушай, он задрал реально! У меня квартира соседняя, там постоянно горелым воняло, и дым такой хороший, ну, раз в неделю точно валил. Я ему уже телефоны служб доставки еды стал подкидывать, раз с огнем обращаться не умеет. Так он мне расплавил глазок на двери и сжег коврик, придурок нервный.
— Думаешь, он пожар и устроил? — я усмехнулся.
— Фера, не то слово. Ты в курсе, что он единственный, кто выжил из тех, кто был в доме? А возгорание на нашем этаже было. Причем непонятно, как он выжил, у нас на этаже люди не задохнулись, а сгорели нахрен до неузнаваемости, блин, до пепла! — Мавра снова начало трясти. — Я и обратил на него внимание. Это мистика какая-то! Потом меня набрали с левого скрытого номера, сказали, что обязательно свяжутся, предложили временное жилье, чтобы знать, где искать. Я сказал, что мне есть где жить, и что буду на связи. Там, похоже, до фейсов дело дошло, ну мне так кажется, — на этих словах меня передернуло. «Ну тогда тебя найдут, бро, когда им станет нужно».
После еды Мавр рухнул на диван и захрапел — вот и первый жилец в моем убежище.
****
Пока Дима спал, мне предстояло многое обдумать. Барон все так же не отвечал, несмотря на все мои призывы, и это меня дико раздражало. Почему? Почему этот толстогубый нигер так поступает? Злится на меня за что-то? Вряд ли, не стал бы он тогда показывать тот сон, да еще требовать, чтобы я это обдумал. Возможно, он меня испытывает, но вот в чем? Должок перед Бриджит тоже совершенно не прибавлял мне веры в светлое будущее. Кто мог знать, что взбредет в голову Маме, и, самое главное, — когда? Особенно мне не давал покоя вопрос о том, почему, когда я воззвал к Владыкам, пришла именно Бриджит, а не Патрон? Все как всегда: вопросов больше, чем ответов. И так же, как всегда, нет времени их искать.
Кажется там наклевывалось сотрудничество с представительницей древней расы с неожиданным, на мой взгляд, для фэйри именем — Ева. Мне было понятно, что она относится к людям с предубеждением и спасибо Маме Бриджит за то, что удалось заставить ее сомневаться. Конец нашего разговора с Новой больше походил на испытание-шараду. Найди то, не знаю что. Что ж, вполне в духе народа фэйри, если я правильно помнил легенды о них.
«Испытание… Ну что ж покажем, что умеют «человеки». В голове уже созрела идея, как ее найти. Я знал одну старую технику, которая могла мне в этом помочь.
Тринадцать горящих факелов, спасибо икее — во славу владыки Gede. Кукурузной мукой, вперемешку с золой и прахом, выводится граница между мирами в виде креста — символа множества дорог.
«Шаг за границу, и тьма другой реальности откроется передо мной. Пройдя испытание, я смогу, словно лоа, достучаться до любого существа. Хочется верить, что это сработает и на фэйри. В случае если не пройду… Нет, пожалуй, этот вариант лучше не рассматривать».
Несколько глубоких вдохов — насытить легкие кислородом, размять тело и начать. Сальто вперед, и мир погружается в непроглядную тьму. Бесчисленные голоса лоа что-то шептали вокруг, я не просто знал, что они тут — я ощущал их незримое присутствие. Динг-донг, донг-динг-динг-донг — звук беримбау в моем сознании на секунду заглушил шепотки духов, а потом к нему присоединился гулкий голос атабаки. Они говорили со мной: «Беги. Беги, глупец. Спасайся, пока можешь. Ты не справишься». Ритм все больше и больше ускорялся, пока один за другим факелы из реальности не расцвели огненными цветками, немного разгоняющими непроглядную даже для моих глаз тьму. Бум-бум-бум — атабаки еще сильнее взвинтил ритм, и передо мной появился противник в облике тени. Его стойка зеркально повторяла мою. «Тебе хана». На губах расплылась хищная ухмылка.
Не теряя времени, я начал атаку. Джинга — и тут же из нее бросил тело вверх, нанося удар ногой в голову. Мой визави сместился с ударом, отмахиваясь от меня. Веер его волос, заплетенных в косички, хлестнул меня по ноге. Шаг — удар, еще удар, атака коленом тормознулась о жесткий встречный блок. Подшаг — и мой локоть уже готов был впечататься в его череп, как я почувствовал резкую боль в груди. На рефлексах я успел сместить голову, и мимо просвистел теневой кулак.
Au — колесо назад, и я увидел, как с моего противника уходит тень. И я увидел свою точную копию. Вот что значило это испытание… Бой с самим собой. Безумный оскал на губах, чуть пригнутая голова и самое главное — взгляд. Взгляд безжалостного хищника, который готов в любой момент атаковать. Именно так я выглядел в бою.
Удары сыпались с обеих сторон, руки, ноги, локти, голова — в нашем поединке в ход шло абсолютно все. Я пытался сохранить хладнокровие, но ярость все больше накапливалась внутри меня. Хладнокровие помогает думать в бою, но моя стезя — чувствовать бой, сгорая от ярости и заставляя Зверя внутри меня рычать от удовольствия.
Мой настрой передался и двойнику: его движения стали еще резче, а атаки — быстрее и злее. Мы оба забыли об осторожности, пытаясь всеми силами достать друг друга, словно сцепившиеся уличные коты.
Вот тут-то бешеная ярость окончательно вырвалась на волю. Кажется, я готов был рвать противника зубами и ногтями и видел, что чувства эти взаимны. Боль от ударов лишь раззадоривала, и мы не обращали внимания на сочащуюся из ран и ссадин кровь.
Уход в нижнюю стойку спас меня от мощнейшего удара голенью. «Вот он — мой шанс». Arrastão — рывок, и я хватаю его за обе ноги, движение на себя и вверх, и он падает на спину. Я оказался сверху, и мне удалось прижать двойника обеими лопатками к полу. Моя голова, словно молот, врезалась в его лицо. Он перехватил мои запястья, пытаясь ослабить хватку. Несмотря на то, что силы у нас были равны, я благодаря позиции был в выигрыше: бить сверху куда сподручнее.
Двойник умудрился как-то изогнуться и врезать мне снизу коленом в пах, а потом, воспользовавшись ситуацией, сбросил мой захват и откатился. Перекат, и я снова в джинге, а мы снова закружились друг напротив друга, пригибаясь к земле и оскалившись, словно дикие звери.
Бой все продолжался, и силы утекали все быстрее. Духи словно образовали вокруг нас роду — круг, и я слышал, как они хлопают нам, задавая ритм нашей бесконечной игре. Удар следовал за ударом, но как можно победить самого себя? Я знаю наперед все его действия, а он мои.
Глядя в его… (или все-таки свои?) прищуренные от ярости глаза, на дикий оскал, на окровавленные, покрытые ссадинами кулаки, я вдруг осознал что не так.
Мои действия — это был не путь шамана-мандингейро, это был путь воина. Хоть владыки уже не раз говорили, что мне пора меняться. Может, именно этого не хватает Барону, чтобы снова начать отвечать на мой призыв? Я остановился, как и мой двойник. Бой был закончен, и я знал, что мы победили.
— Я это ты, и мы едины, — шаг вперед, и мою протянутую руку крепко пожимает двойник.
Мы стояли и ухмылялись, глядя друг на друга, а потом он превратился в темный дым, который тут же проник в мое тело.
«Я прошел испытание». Духи радостно кружили вокруг меня, словно приветствуя давно потерянного брата. «Интересное дело, я проходил испытание, чтобы научиться пользоваться способностью духов общаться на расстоянии, а на деле постиг себя».
Закрыв глаза и чувствуя необычные вибрации по всему телу, я начал вспоминать Еву поочередно в обоих обличьях. Хитиновые крылья, странные пропорции обманчиво слабого тельца. Огромные нечеловеческие глаза почти на треть лица. Образ как-будто стерло, и я понял, что надо воссоздать ее человеческий облик. «Фриковатая сексапильная библиотекарша» — в голове мелькнула ассоциация, возникшая у меня, когда я ее увидел впервые еще на набережной. Изящное телосложение, светлая, почти фарфоровая кожа, синие, слишком большие для человека глаза, словно измененные хирургом, очень густые, длинные серые волосы, заколотые в обычную шишку, открывавшую красивый изгиб шеи.
Раз за разом эта картинка расплывалась, но я волей постоянно прорабатывал образ все глубже, пока кружащие вокруг лоа словно не сказали «Достаточно». Мгновение — и фигура, которую я представлял, словно ожила, повернув ко мне голову — и в внутри меня раздался голос, с азартом произнесший «Неплохо. А теперь ищи».
Очнувшись от транса, я понял, что факелы уже погасли, а я вспотел так, словно три часа разгружал вагоны.
«Отлично, меня ждут. Осталось только выяснить — где?»
«Что-то типа леса в центре», — это может быть только парк, на ум приходил только один — Центральный. А значит, мне туда.
Собравшись, я по привычке закинул в рюкзак все необходимое для ритуалов и, прыгнув в машину, двинулся в парк.
За двадцать минут хождений по «Центральному» я был неприятно удивлен. С момента первого разговора с Бароном я не особо посещал парки и не ожидал увидеть их настолько изменившимися. Исчезли родители с играющими детьми, не видно было прогуливающихся стариков по дорожкам — обычных завсегдатаев парков. Аттракционы, слегка присыпанные снегом, наводили какую-то запредельную тоску и жуть.
Очередной круг привел меня к театру музкомедии. Он весь был обнесен полицейскими лентами. «А с театром-то что?» — мелькнуло в моей голове. Перед импровизированным ограждением стоял стильно одетый мужчина и что-то негромко вещал:
— Они вернутся. Все обиженные, все невинно убиенные. Они вернутся. Они уже рядом и ждут своего часа. Они ждут владыку, чей путь озарит изумрудное пламя. Они вернутся и настанет время Страшного суда, — его тихий, замогильный голос, казалось, разносился по всей окрестности, а он стоял, пошатываясь, и продолжал говорить одни и те же слова, что-то сжимая в руках. Подойдя ближе, я увидел кровавые потеки на его лице. Резко развернувшись, он посмотрел на меня обезображенными пустыми глазницами и, подняв руки, сказал. — Я тебя вижу. Ты можешь. Даруй им покой. Отпусти их. — На его раскрытых ладонях лежали человеческие глаза.
Я отшатнулся. Прогулка по Центральному парку повергла меня в прострацию. А я все никак не мог найти Еву.
Я ушел на другую дорожку и буквально через пару минут наткнулся на троицу патрульных. С момента введения комендантского часа днем я видел их впервые.
— Сержант Кравченко, ваши документы, — сказал мне самый мордатый из них.
— Сержант, а в чем проблема? — я протянул ему паспорт. После недавних событий я решил, что привычка таскать его постоянно с собой, мне может пригодиться.
— Разыскиваем преступника, вы подходите под ориентировку.
— Почему у вас рука замотана? — неожиданно спросил один из патрульных.
— Дома ремонт делал, порезался.
— Пройдемте с нами, — он показал на уазик.
— А с какой радости? Документы я предъявил, гражданский долг выполнил. У меня дела, — делать мне больше нечего, как идти с вами.