Фамильная реликвия

— Не те вопросы тебя, заяц, волнуют, — покачал головой Семён, грустно улыбнувшись.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что есть проблемы более насущные, — поддержал его Николай. — К примеру, если страшилки о Белой даме и Чёрном перекрёстке правдивы, то сильно ли ошибаются местные, величая твою бабушку ведьмой?

— Тоже фигня вопрос, — возразил Семён. — Вот лично меня беспокоит другое.

— Что именно? — Николай внимательно посмотрел на него.

— Я бы хотел знать, что за зверь тебя покусал, — Семён разнообразия ради придал своему лицу серьёзное выражение. — Мы ведь уже выяснили, что некоторая часть деревенских страшилок имеет под собой реальную основу? Так вот, истории про оборотней я тоже слышал.

— Полагаешь, это мог быть оборотень, и я теперь тоже превращусь в такую тварь? — Николай ничуть не выглядел испуганным, хотя и былого скепсиса в нём тоже заметно не было.

— Оборотни должны нападать в полнолуние, — подала я голос, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок от осознания того, что Семён может оказаться прав. — А луна растущая, причём в начальных фазах.

— Это главная причина, по которой я не спешу заряжать табельный пистолет серебряными пулями, — ухмыльнувшись, заметил Семён.

— А у тебя есть серебряные пули? — в тон ему ответил Николай, которого, судя по всему, скорее позабавила фраза приятеля, нежели напугала.

— Пока нет, но ради такого случая непременно приобрету.

— Имбецилы, — пробурчала я, укоризненно покачав головой. — Серьёзные вещи вроде обсуждаем, а вы шутки шутите.

— А что нам теперь, плакать? — пожал плечами Семён. — Да, ситуация неприятная. Но не смертельная.

— Для кого-то очень даже смертельная, — заметил Николай. Поймав два изумлённых взгляда, направленных на себя, он пояснил: — Тот странный дед на могиле. Живым его точно нельзя назвать. И я очень сильно сомневаюсь, что он сам себе проломил череп, а теперь бродит по округе и требует у прохожих ему что-то отдать. Интересно, что ему было нужно?

— Мозги? — насмешливо предположил Семён.

— Полагаю, если бы он был банальным зомби, то просто бы напал, а не пытался вести переговоры, — проговорила я, отчаянно зевая. — Хохмить и строить предположения можно до бесконечности.

— У тебя есть предложение получше? — заинтересовался Семён.

— Как минимум, стоит выяснить, чья это была могила, — озвучила я своё мнение. — Быть может, узнав личность покойника, мы сможем хоть что-то понять.

— Я схожу завтра в Архив, — кивнул Сеня. — Но ничего не обещаю. Сама понимаешь, деревня — она и в Африке деревня. Документооборот у нас ведётся из рук вон плохо — по себе знаю.





Новые сюрпризы




Вернувшись домой к бабушке, я первым делом направилась в баню, чтобы смыть кладбищенскую грязь с лица, рук и волос. Вода в бочке была холодная, но привередничать я не стала, всё равно топить баню не умею, а старушку будить почём зря совершенно не хотелось.

Скинув с себя всю одежду, я обомлела: на обоих плечах точно посередине остались чёткие тёмно-фиолетовые отпечатки чьих-то пальцев.

“Значит, мне не показалось, и меня, действительно, кто-то дёрнул назад, — растерянно созерцая жутковатые отметины на своей коже, подумала я, ощущая, как по спине пробежали мурашки. — Только вот кто?”

Наскоро вымывшись и замочив перепачканную одежду в тазу, я облачилась в спортивные штаны и розовую майку, обмотала вокруг головы полотенце и уже собиралась выйти на улицу. Внезапно окно предбанника со звоном разлетелось на мелкие осколки, и на пол с глухим стуком упал какой-то большой шарообразный предмет. Я сначала подумала, что это камень, но, стоило мне наклониться, чтобы поднять его, как к горлу резко подступила тошнота: с пола пустыми глазницами на меня взирал человеческий череп.

Семён на мой звонок ответил сразу же. Услышав известие о том, что к нам в баню какой-то доброхот подкинул чей-то череп, друг велел мне успокоиться, “подарочек” не трогать и ждать его. Надо отдать ему должное: не прошло и десяти минут, как Сеня вошёл к нам во двор, облачённый в полицейскую униформу и с фуражкой на голове.

— Показывай, — строгим, официальным тоном велел он мне. Я молча проводила Семёна в баню, чувствуя, как меня всю мелко потряхивает от пережитого шока.

— Просто очаровательно, — пробурчал он, пристально разглядывая мою находку. — К слову, если тебе интересно, у скелета, который глодала Айда, как раз не хватало черепушки.

— И зачем кому-то понадобилось разрывать стародавний труп, чтобы его черепом потом разбить нам окно в бане?

— Вопрос хороший, — кивнул мужчина. — Дай мне какую-нибудь непрозрачную тряпку или полотенце: заверну твою находку. Не лежать же ей тут…

Я быстро сходила в дом за белым вафельным полотенцем — да простит мне бабушка подобное кощунство, — и отдала его приятелю.

— Бабушке что скажем? — спросила я, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Она ведь явно спросит про окно.

— Скажешь, сама случайно впотьмах разбила, — после недолгих раздумий решил Семён. — Не будем пока Анну Степановну почём зря волновать.

Я коротко кивнула, полностью разделяя его мнение.

— Ты тоже себя лишний раз не накручивай, — Сёма мягко улыбнулся мне и ободряюще похлопал по плечу. И тут его взгляд упал на синяки. — Это ещё что?


— Последствия нашей ночной прогулки, — мрачно отозвалась я, зябко поёжившись от прохладного ветра. — Помнишь, я со склона свалилась? Ты после этого ещё стрелять начал.

— Я подумал, ты просто оступилась и упала.

Я отрицательно покачала головой, закусив нижнюю губу.

— Мне ещё тогда показалось, словно кто-то меня специально дёрнул, — призналась я.

— Почему сразу нам с Николаем ничего не сказала?

— Я не была до конца уверена. А потом ещё эта могила…

— Что, один-ноль в пользу паранормальщины? — криво усмехнулся Семён.

— Похоже на то, — была вынуждена признать я. — Что делать будем?

— Пока не знаю. Как и планировали, я сначала постараюсь узнать, кому принадлежит та могила. А ты пока из дома не выходи.

— Хорошо.

В этот момент дверь тихонько скрипнула, и на крыльце показалась бабуля, замотанная в пёструю шаль, точно цыганка.

— Доброе утро, молодёжь, — улыбнувшись, поприветствовала она нас. — Как погуляли?

— Замечательно погуляли, бабуль, — заверила я её, не без труда придавая лицу беззаботное выражение.

— Ну, и хорошо, — удовлетворённо кивнула она. И тут её взгляд прикипел к исцарапанному лицу моего приятеля. — Сёма, что это у тебя с лицом?

— Соседскую кошку с дерева снимал, а она не оценила моей помощи, — легкомысленно отмахнулся тот.

— Бывает, — понимающе кивнула старушка. — Тебя чаем может напоить? Я как раз блины собираюсь печь…

— Спасибо, Анна Степановна, но как-нибудь в другой раз. Служба, сами понимаете.

Бросив мне на прощание выразительный взгляд, Семён тепло попрощался с моей бабушкой и торопливо покинул наш двор, всё это время аккуратно держа завёрнутый в полотенце “подарочек” под мышкой так, чтобы не привлекать внимания старушки.

— Хороший парень, — вслед ему проговорила бабушка. — Держись за него крепко, Евгения. Из него прекрасный выйдет муж.

— Бабуля! — возмутилась я.

— Не бабулькай мне тут! — старушка наградила меня строгим взглядом. — Бабушка уже жизнь прожила, бабушка разбирается в людях.

Я не стала с ней спорить, чтобы зря не обижать. Тем более что в отношении Семёна наши мнения полностью совпадали: он — хороший парень, и из него, определённо, получится замечательный муж.





* * *


Несмотря на обещание, данное Семёну, я не смогла безвылазно сидеть в четырёх стенах — ну, не такой у меня характер! Но я честно старалась. Весь день я помогала бабушке по хозяйству: вымыла пол в избе, постирала бельё, покормила кур и даже внесла посильную помощь в приготовлении обеда. Однако к вечеру мой запас терпения и послушания окончательно истощился, и я отправилась навестить Николая. Вдруг ему помощь нужна? Да, перелома у него нет, но это не означает, что ему удаётся легко управляться пострадавшей рукой.

На полпути к бывшему ведьмину дому я ощутила несильный удар по затылку — мне в голову прилетел комок грязи. Резко развернувшись, я увидела трёх ребятишек: мальчика и двух девочек. Пареньку было на вид лет десять. Невысокий, щуплый, в спортивных штанах и куртке не по размеру он напоминал ощипанного цыплёнка. Его спутницы были чуть младше — лет семи-восьми. Одна светловолосая, с остреньким мышиным носиком, другая покрупнее, щекастая, с близко посаженными карими глазами.

— Вы совсем оборзели? — сурово спросила я, заметив, что у пацана руки перепачканы в грязи, из чего я сделала закономерный вывод, что именно он решил поиграть со мной в «снежки».

— А нечего по нашей улице ходить! — задиристо крикнул паренёк. — Ведьмина внучка!

— Вот я тебе сейчас уши надеру!

Я двинулась в сторону детей, но те тут же с визгом бросились врассыпную — преследовать их я, естественно, не стала. Однако их слова серьёзно подпортили мне и без того нерадужное настроение.

— Что, правда глаза колет? — над забором показалась небритая физиономия Митрича.

— Какая правда? — я наградила его раздражённым взглядом. — Моя бабушка не ведьма. Она ветеринар на пенсии. А все эти байки, что вы про неё рассказываете — несусветная чушь и клевета.

— Ты Анку не знаешь столько, сколько знаю я, — покачал головой мужчина. — Мне виднее, ведьма она или нет. Бабка твоя жинку мою погубила, а прежде мужа собственного в могилу свела. Все в деревне знают, что Анка — ведьма, — Митрич на мгновение замолчал, а затем с подозрением уставился на меня: — Может, и ты тоже ведьма? Вон глазюки какие злые. Да и с ачуткой ты на короткой ноге…

От его слов у меня по спине пробежал неприятный холодок, и я тяжело сглотнула ком, внезапно образовавшийся в горле.

— Я смотрю, вы очень хорошо разбираетесь в ведьмах, — проговорила я, старательно подавляя волну суеверного страха, по непонятной причине разлившуюся по телу. — Откуда такие познания? Может, вы и сами колдун?

Старик громко расхохотался жутким, каркающим смехом.