Европейское турне

– Верно. Казармы нужно строить будет, питание, амуниция. Если профинансируют хотя бы на год-другой, уже благо, часть не распустят.

– Воинственность… гм, – Даффи почесал небритый подбородок, – выставить нас этакими берсерками, которые не навоевались? Одни с мундирами не могут никак расстаться и им всё равно, за кого воевать. Другие готовы за землю грызть зубами… так? Очень интересно может получиться, этакая орава сильненький аргумент на переговорах. Пожалуй, может получиться, если верно разыграть.





Глава 41




Суть афёры французы поняли, но рисковать шатким положением в Мексике не стали. Скрипя зубами, представители Наполеона выдали золота на пять миллионов франков, по сути за гарантию невмешательства ИРА в дела Мексики.

Не бог весть какие средства для такого количества народа, но если не выдавать каждому его долю, а распоряжаться централизованно, то вроде как и неплохо. Переезд в Калифорнию ИРА частично взвалило на правительство штата, обязуясь взамен расселить людей на определённых территориях.

Очень вкусный вариант, между прочим – ирландцам предлагались территории, где будут закладываться рудники, производства, железные дороги. Не факт, что они урвут значимый кусочек и тем более, что будут там работать. Зато правительство получает какой-никакой, но ресурс рабочей силы в ключевых местах и опорные пункты для строителей.

Ирландцы же получают гарантированный рынок сбыта для сельскохозяйственной продукции, а у тех, кто не захочет или не сможет работать на земле, появится возможность найти альтернативный источник дохода.

Гладко это выглядит только на бумаге, и Фокадан предвидит массу неприятностей, начиная от предложений фермерам подвинуться, продав за бесценок свою землю корпорации. Но всё это будет годы и десятилетия спустя, да и не факт, что подвинут.

В Калифорнии сейчас не больше двухсот тысяч населения и основная масса его не желает заниматься хоть сколько-нибудь созидательным трудом, предпочитая искать удачу на золотых приисках, в торговле и всевозможных авантюрах. За прошедшие десятилетия здесь сложилась своеобразная каста переселенцев, живущая удачей.

До смешного доходит – обычные продукты стоят здесь в разы дороже, чем где-нибудь в Луизиане, а за свежие овощи и фрукты запрашивают порой совершенно заоблачные цены. И ведь берут!

Казалось бы – климат райский для земледелия… ладно, не везде, Калифорния довольно-таки засушлива, но и долин с идеальными условиями хватает. И ведь понимают люди, что в таких условиях сельское хозяйство с гарантированным рынком сбыта и высокими ценами позволяет зарабатывать больше среднего старателя, но очередная находка крупного месторождения или рекордного самородка… и золотая лихорадка выходит на новый виток.

Золото в Калифорнии нашли в 1848 году, после чего население в кратчайшие сроки увеличилось с четырнадцати тысяч человек до трёхсот тысяч, ехали туда авантюристы со всего света. После 1855 года пик золотоискательства несколько спал, но по-прежнему остаётся достаточно высоким. Постоянно находят всё новые и новые месторождения – золота, серебра и других полезных ископаемых.

Истории о счастливчиках, разбогатевших в мановение ока, не сходят с газетных страниц. Они самые уважаемые люди штата, их узнают на улицах.





* * *


– Баркли, тот самый, – раздался громкий шёпот, и прохожие начали оборачиваться, ища глазами знаменитость. Благодаря многочисленным газетным публикациям с неизменными фотографиями, золотоискателя узнали сразу. Рослый, костлявый, с несколько лошадиной физиономией, на которой виднелась сложная смесь тщеславия и пороков, он бросался в глаза манерами и поведением.

За основу взяты светские манеры, как их представляют выходцы из низов, не получившие сносного образования и хоть какого-то воспитания. Получилось нечто карикатурное и раздражающее, но романтичный флер того самого Баркли нивелировал недостатки.

Остановившись у лотка с яблоками, встал в картинную позу вполоборота и начал выбирать фрукты, сделав зачем-то брезгливый вид. Лоточник услужливо и несколько суетливо выбирал ему яблоки, отбраковывая их по единому пятнышку.

– Благодарю, милейший, – важно кивнул Баркли, получив наконец безупречное яблоко и кинув продавцу новенький серебряный доллар, – сдачи не надо.

На ходу грызя яблоко, герой всех любителей быстрой наживы важно шествовал по деревянному тротуару, нарочито не глядя по сторонам. Сзади, на небольшом отдалении, шла парочка телохранителей, сторожко озирая толпу и показывая готовность стрелять без раздумий.

– Тот самый, – тоном причастного к истории человека ответил лоточник на вопрос приезжего, – четырежды уже разорялся, но каждый раз новое месторождение находит. Везунчик!





* * *


Очень специфический народ – калифорнийцы, все чаяния и надежды намоментальное обогащение, а не постепенное развитие. Характерный пример тому – отток доброй трети населения, как только золотая лихорадка пошла на убыль. Казалось бы, живи да радуйся, штат развивается и даже без золотых приисков можно успеть занять тёплые местечки – просто как основатели и первопроходцы. Но нет, старатели и авантюристы всех мастей предпочли погоню за неверной удачей.

Десять тысяч ирландцев, осевших на этой непростой земле компактно – вполне весомая сила в таких условиях. При толике везения и помощи ИРА, через несколько лет именно они и начнут контролировать значительную часть аграрного бизнеса, кормя золотоискателей, авантюристов и строителей железных дорог. Будет хоть небольшой успех у общины, так и родственники из Ирландии подтянутся, хрен потом сковырнёшь.

Конечно, некоторая часть поселенцев не удержится и сдёрнет на золотые прииски, но Алекс надеется, что таких отступников окажется немного. ИРА заключила договор с правительством штата, поселенцы обязаны освоить земли. Потом, через пять лет, землю можно бросить или продать[342], но сперва изволь-ка отработать проезд! Тем паче, от тебя требуют работать не на дядю, а собственное благополучие. На своей земле.

Женщины и дети, коих среди переселенцев большинство, не слишком-то склонны к нарушению законов, да и опаска выпасть из общины будет. Тем паче, огородничать или пасти десяток коровёнок могут и слабосилки, а вот работать в шахтах можно разве что на кого-то, за гроши. На своей земле больше заработаешь, тем более с поддержкой соседей и ИРА. Добавить сюда программу строительства школ и больниц, так должны нормально укорениться.

– О чём задумался? – Поинтересовался Патрик у стоящего на полубаке[343] Алекса. От журналиста изрядно попахивает ромом – напробовался из капитанского бочонка, алкаш однорукий…

– Всё о том же, – нехотя ответил Фокадан, плотней запахнув кожаную куртку, спасаясь от свежего ветра, – о переселенцах. За наших парней я более-менее спокоен, а эти… Понятно, что без помощи не оставим, ИРА уже работает на этом направлении, но всё едино тревожно.

– Тревожно, – неопределённо мыкнул друг, вытащив из кармана фляжку, – будешь?

– Давай, – попаданец сделал пару глотков и подумав, не стал возвращать фляжку, на что Патрик только хмыкнул тихонько.


– Попусту тревожишься, – друг довольно прищурился, пыхая ароматной сигарой из запасов капитана, с коим успел крепко задружиться, найдя общих знакомых и даже обнаружив родство в девятом колене, – всех желающих на суда посадил, устроены все – не сказать, что наилучшим образом, но по человечески. Договорённости с Борегаром есть, с Робертсом из Калифорнии, деньги от французов. Что ещё надо?!

– Так, тревожно. Слишком много вещей, которые не зависят от меня. Договорённости же с политиками не стоят той бумаги, на которой они написаны. Ладно Борегар, он ныне президенствует, Отец Нации можно сказать. А Робертс некрепко держится, скинут его, и что?

– Скинут такого, – хмыкнул Патрик, – хрен на рыло! От ИРА Калифорнийский Проект Кейси курирует, так?

– Так.

– Ну так и бросай переживать – связи у него в Конфедерации дай бог каждому, по гражданской линии как бы тебя с твоим генеральством не обогнал. Да и характерец предусмотрительный и жёсткий – неужто не помнишь? Уж будь уверен, обложен и сам Робертс, и противники его, и сторонники, да ещё и за деньги Конфедерации.

– Это да, – засмеялся Фокадан, успокаиваясь немного, – администратор и управленец от бога. Без всякой политики на такие верха взлетел, что голова у иного закружится. А он ничего, уверенно себя чувствует. Спасибо, Пат!

– Больше не будешь дёргаться? – Нарочито ворчливо спросил журналист, отбирая фляжку.

– Буду, – вздохнул попаданец, – характер такой вот… просто поменьше, и то радость.





* * *


В Чарльстоне эскадру встречали с цветами и оркестром. Для южан она стала символом прорыва блокады – несмотря на уже заключенный мир, пиратские суда в этих вода пошаливают. Прорвавшиеся из Европы корабли стали видимой гарантией поддержки европейских государств, надеждой на возобновление нормальной торговли и мирной жизни.

Главным действующим лицом стал представитель Беренбергов[344], ныне фактический хозяин Вольного Города Гамбург. Былые противники не стали брать с них репарации, вместо этого обязав перенаправить сферу финансовых интересов могущественной семьи в иное русло.

Приезд самого Готлиба Баренберга вызвал священный трепет в руководстве КША. С банкиром прибыла целая плеяда значимых людей, так что Фокадан с Кельтикой на их фоне как-то затерялся, чему был несказанно рад.

Получив свою долю почестей и наспех поздоровавшись с Борегаром, Алекс остался в порту, помогая выгрузке полкового имущества.

– Оно и к лучшему, – подытожил Патрик, ехидно прищурившись и явно что-то отчётливо представляя, – на чувстве вины сыграем – героев войны этак бросили ради банкиров.

– Да всё правильно, – неуверенно возразил Даффи, потерев челюсть, – по большому счёту, Баренберги и прибывшие с ними тяжеловесы куда как важней Кельтики. Совокупный капитал у этой компании таков, что они всю Конфедерацию купить могут, да не один раз.

– Тут ты пожалуй преувеличиваешь, – не согласился Фокадан, – разве что руководство, что и было продемонстрировано.

Послышались смешки и солёные замечания, народ достал фляжки и вытащил курительные трубки и сигары. Несколько минут собравшаяся верхушка ИРА ёрничала и шутила на острые темы.

– Пат прав, – веско добавил Алекс, – не так всё плохо. Дабы не нагнетать, власти начнут усиленно помогать нам, вроде как компенсируя. К слову, по поводу судьбы Кельтики Борегар уже подписал кое-какие бумаги.

Сделав театральную паузу, генерал протянул папку Даффи.

– Железнодорожные войска КША, – прочитал тот подрагивающим голосом, – я глава?!

– Отец-основатель, – подтвердил Фокадан, – так что радуйся. Помещения выделены аж в Атланте, пока на батальон, но с возможностью роста. Финансирование на ближайшие три года есть, ну а дальше сам понимаешь. За три года железнодорожные войска, да с нашим опытом, так себя покажут, что президента съедят свои же соратники, если он захочет прикрыть проект.

– А ты, командир? – Несколько растерянно сказал Даффи, теперь уже полковник КША Даффи, – ты как?

– Увольняюсь, – отмахнулся попаданец, – мне военный мундир…

Он так выразительно промолчал, что офицеры хохотнули, поняв всё до запятой, Фокадан не раз говорил о своём неприятии дисциплины и увольнении из рядов.

– Помню, – отмахнулся Даффи, – просто, ты ж генерал теперь.

– И что? Мундир теперь только в ванной снимать и пижаму с эполетами завести? Нет уж, спасибо! Поверь, быть популярным писателем и драматургом ничуть не хуже!





* * *


С размещением людей особых проблем не возникло, а вот с их здоровьем дела обстояли куда как скверно. Тяжёлое путешествие у большинства прошло в трюмах кораблей, на сколоченных нарах, в окружении сотен людей. Обстановочка довольно-таки эпидемиологическая, добрая половина прибывших кашляла, чихала и чесалась.

Вроде как и нормально по нынешним временам, но попаданец не привык обезличенно относиться к смертям, особенно детским. Особенно людей, которые пусть и опосредованно, но его люди.

Ещё до отплытия переселенцев из Гамбурга и Голландии Фокадан предпринял серьёзные усилия для минимизации потерь, но кое-где схалтурили капитаны, а кое-где и сами переселенцы. Теперь вот требуется недельки две, чтобы люди отошли немного, прежде чем пускаться в новое путешествие. Ныне даже переезд по железной дороге – то ещё испытание, а далее ирландцам предстоит преодолеть не одну тысячу миль в повозках.

– Мда, – только и сказал Патрик, зайдя в барак и увидев картины с женщинами и детьми, – будто снова в трущобы вернулся. Ладно, есть у меня одна идея.

Несколько статей от Фокадана, Патрика и Борегара с просьбой помочь, дали неожиданно мощный отклик. Детвору, беременных женщин и больных разобрали по домам, выхаживая, как своих.