Этот мужчина

Меня стаскивают со стула, заставляют схватить сумочку и бросить салфетку на стол, а затем спешно направиться к двери.

— Ты торопишься? — спрашиваю я, пока он за локоть тащит меня к машине.

Джесси даже не пытается сбавить скорость.

— Да.

Когда мы подходим к машине, меня разворачивают и прижимают к дверце. Он касается лбом моего лба, наши тяжелые вздохи в пространстве между губами сливаются воедино. Его эрекция до боли впивается в низ моего живота.

Боже, хочу, чтобы он взял меня здесь и сейчас. Будь проклят любой, кто захочет посмотреть.

— Ава, я буду трахать тебя, пока ты не увидишь звезды. — Джесси прижимается ко мне бедрами. У меня вырывается стон. — Завтра ты не пойдешь на работу, потому что не сможешь ходить. Садись в машину.

Я бы села, но уже не могу идти. Тревожное ожидание меня обездвижило.

Через несколько секунд, когда я все также не могу заставить ноги сдвинуться с места, он оттаскивает меня в сторону, открывает дверцу и нежно заталкивает на пассажирское сиденье.



Глава 25



Наше путешествие обратно в «Луссо» — самое долгое в моей жизни. Сексуальное напряжение, волнами распространяющееся по машине, мучительно, и Джесси почти неистовствует, когда застревает позади неспешного водителя.

— Некоторых нельзя пускать на чертову дорогу. Двигай! — Он совершает крайне незаконный маневр, обгоняя машину на проезжей части с односторонним движением.

Джесси часто дотрагивается до паха, и в тусклом свете салона я замечаю на его лбу мерцание капелек пота. Ого, у мужчины есть цель. Он резко останавливается перед электронными воротами «Луссо» и нажимает кнопку дистанционного управления, чтобы их открыть, пальцами барабанит по рулю, нетерпеливо ожидая, когда те сдвинутся.

Я улыбаюсь.

— Если не успокоишься, у тебя случится припадок.

Джесси прекращает барабанить и переводит пылающий взгляд на меня.

— Ава, с тех пор как мы познакомились, у меня каждый день случаются гребаные припадки.

— Ты много ругаешься, — размышляю я, когда ворота открываются, и он быстро въезжает на парковку.

— А ты будешь много кричать. — В его голосе нет ни капли веселья. — Вылезай, — приказывает он.

Не сомневаюсь, что так и будет, но мне очень нравится, когда он в таком исступлении. Не спеша выбираюсь из машины, а когда, наконец, выпрямляюсь, поднимаю глаза и вижу, что он стоит передо мной с очень раздраженным выражением лица.

— Что ты делаешь? — недоверчиво спрашивает Джесси, глядя на мои неторопливые движения.

Вглядываюсь в черноту ночного неба, затем перевожу взгляд вниз, на доки.

— Не хочешь прогуляться?

У него отвисает челюсть.

— Не хочу ли я прогуляться?

Я снова смотрю на него, с трудом пряча самодовольную улыбку.

— Да, сегодня чудесный вечер.

— Нет, Ава, я хочу трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться. — Он наклоняется, обхватывает меня сзади за бедра и перекидывает через плечо, пинком захлопывая дверцу своей дорогущей машины.

— Джесси! — От быстрого движения содержимое желудка подкатывает к горлу. — Я пойду сама!

Он решительно ступает в фойе «Луссо».

— Это недостаточно быстро. Добрый вечер, Клайв.

Упираюсь руками в поясницу Джесси, приподнимаю голову и обнаруживаю, что Клайв рассматривает меня на плече Джесси. Что он обо мне подумает? Когда я в последний раз была в «Луссо», меня тоже так несли.

— Я вовсе не пьяная! — кричу я, наблюдая, как Клайв исчезает из поля зрения, а Джесси несет меня в лифт и решительно набирает код. В дерзком настроении я просовываю руки под его джинсы, касаясь фантастической упругой задницы, а когда он выходит из лифта, чувствую сокращение мышц и тепло гладкой кожи.

— Ни страдай херней. Хочу оказаться внутри тебя сейчас же. Эти твои выкрутасы, клянусь богом... — Он совершенно серьезен.

— Ты такой романтик.

— Леди, для романтики у нас есть все время в мире.


Есть?

Джесси врывается в пентхаус, захлопывая за собой дверь. Когда на кухне он ставит меня на ноги, чувствую некоторую дезориентацию. Стою перед ним, положив руки ему на плечи, пытаясь прийти в себя.

— Знаешь, завтра ты будешь не в состоянии работать. — От его горячего дыхания у меня на лице выступает испарина. — Раздевайся, сейчас же.

Меня трясет — заметно трясет. Заставляю руки отпустить его плечи, но они не слушаются. Пытаюсь собраться, но это невозможно, когда Джесси так смотрит на меня. Чувствую, как его ладони ложатся поверх моих и отрывают их от плеч. Он кладет руки мне на живот.

— Начни с рубашки. — Его голос хриплый, с легким оттенком отчаяния.

Я могу это сделать, могу быть дерзкой.

— Значит, вести буду я? — спрашиваю, внутренне готовясь к насмешке.

Но ее нет. Он смотрит на меня, слегка удивленный вопросом, но не смеется. Джесси не может постоянно держать все под контролем.

Он расстегивает «ролекс» и кладет на кухонный островок.

— Если это доставит тебе удовольствие.

О да, доставит. Мысленно подбадриваю себя. Я могу это сделать, я могу это сделать. Глубоко вдыхаю и, смело встречая его взгляд, поднимаю руки к верхней пуговице, желая, чтобы пальцы меня слушались. С каждой расстегнутой пуговицей его лицо напрягается все сильнее, и это придает мне смелости. Если это не выкрутас, то тогда не знаю, что это такое.

Расстегиваю рубашку, позволяя ей распахнуться, и наблюдаю, как он ведет взглядом по моему телу, проводя языком по нижней губе. Мне нравится эта реакция, я поднимаю руки и снимаю рубашку с плеч, подчеркивая движение медленным выпадом груди, когда спускаю ткань вниз. Подобно распутной сексуальной дьяволице, коей и являюсь, несколько секунд удерживаю ее, пока его глаза путешествуют вверх по моему телу. Затем, когда наши взгляды вновь встречаются, я резко раскрываю ладонь и позволяю ей упасть на пол, оставляя на пару мгновений руку вытянутой. Его глаза сверкают, лоб влажный. Ого, у меня хорошо получается.

— Мне нравится, когда на тебе кружева, — шепчет Джесси.

Я улыбаюсь. Теперь я по-настоящему увлеклась своим делом. Уверенно тянусь к ширинке брюк и, пока он наблюдает, лениво расстегиваю одну пуговицу за другой. С каждой секундой его учащенное дыхание усиливается, сходящий на нет самоконтроль заставляет его прикусить губу до крови.

Как только все пуговицы расстегнуты, просовываю руки вперед, готовая стянуть брюки, но не делаю этого. Мне нравится эта смена ролей.

Джесси смотрит на меня горящим от отчаяния взглядом.

— Я могу сорвать их в два счета.

— Но ты этого не сделаешь. — Мой голос хриплый и манящий. Я ошеломлена собственной дерзостью. — Подождешь.

Я сбрасываю туфли, и они разлетаются по кухне. Джесси провожает их взглядом, затем, вопросительно выгнув брови, оглядывается на меня.

— Ты заходишь слишком далеко, не находишь?

Я сладко улыбаюсь, когда понемногу, дюйм за дюймом, спускаю брюки-капри и сбрасываю их. Стою перед этим великолепным мужчиной в коралловом кружевном белье, растеряв всю сдержанность. Это стало для меня настоящим открытием. Кто бы подумал, что я могу быть такой дерзкой? Мне нравится командовать!

Он поднимает руку, чтобы погладить меня по груди.

— Нет, — твердо изрекаю я, и его рука проходит мимо. Джесси не касается меня, но исходящее от него тепло заставляет меня почти задохнуться. Я приказываю ему ждать, а сама чувствую то же отчаяние, что и он. Самообладание пошатывается, но мне нравиться эта власть.

— На хер тебя, — бормочет он, опуская руку.

— Было бы здорово.

Джесси ухмыляется.

— Умоляй.

Умолять? Как все так быстро вернулось на свои места? Ну уж нет.

— Я бы предпочла обойтись без этого.

— Ава, оставь свои волосы в покое. — Его глаза еще больше темнеют. Я отпускаю волосы, а он опускает глаза. — На тебе все еще нижнее белье.

Я смотрю вниз.

— И что ты собираешься с этим делать?

— Я — ничего. —Джесси пожимает плечами. — Если только ты не начнешь умолять...

— Не начну, — невозмутимо говорю я. Я не отступлю.

— Тогда, возможно, мы пробудем здесь какое-то время.

— Возможно, — соглашаюсь я.

— Может, до самой пятницы, — добавляет он с непроницаемым лицом.