Это неприлично

Вот почему ваши нежные места не прикрыты. И пусть никто в викторианском обществе не признается в этом даже под страхом смерти, но леди все-таки ходит в туалет, а панталоны без прорези (о которых в конечном счете станет известно всем, потому что вы будете вынуждены постоянно их подтягивать), сделают эту задачу практически невыполнимой.

Нижнее белье все-таки будет медленно идти к «объединению», поскольку век подходит к концу. Сначала появятся пуговицы, потом, наконец-то, шаговый шов. Скорее всего, причиной будет появление чрезвычайно узких юбок, которые приобретут популярность в 1880-х годах. А пока кринолин создает вокруг себя столько суматохи, что впору кричать «караул!»: леди не только не в состоянии самостоятельно приподнять все свои многочисленные юбки, она с трудом помещается в уборной во дворе. Вам остается только мечтать о том времени, когда появится водопровод. Вот и мечтайте.

Раз уж мы заговорили об этом, пришло время узнать о тонкостях гигиены вашей любимой эпохи. Полагаю, они покажутся вам… куда более творческими и многочисленными, чем хотелось бы.





2

Дело в ведре:

непристойный зов природы





«Насколько бы история была беднее без художественно одаренных извращенцев минувших дней».



Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на свою обувь XIX века. Сегодня мы бы не назвали это обувью. Это черные кожаные ботинки, как правило, доходящие до середины голени, плотно прилегающие, с жесткой деревянной подошвой. Как только вы втиснете ногу в ботинок, его нужно застегнуть с помощью расположенных плотным рядком пуговиц. С этой задачей необыкновенно трудно справиться. Настолько трудно, что для этого был изобретен специальный крючок. В наше время такую обувь поместили бы рядом с меховыми наручниками на витрине магазина, в котором продается съедобное массажное масло. Просто кошмар!





Модные и все же не настолько удобные, чтобы ваша девушка загуляла.



Так почему бы вам не поискать что-нибудь менее пугающее, что можно надеть на ноги сегодня? О, вот прелестная пара. Нежного цвета, маленькие и миленькие. Очень похожи на то, к чему вы привыкли в своем мире. Но ваша горничная утверждает, что это просто «домашние тапочки». Кто будет делать тапочки из замши и шелка? Они даже не пушистые!

И вот вы выходите из дома в очаровательных, оливкового цвета с сероватым отливом, но от этого не менее шикарных маленьких слиперах!

Привет! Уже вернулись? А почему так скоро?

О боже! Вы спускались с крыльца и наступили прямо в «месиво», похожее на купальню для свиней, и которое, вы почти уверены, на 90 % состоит из навоза? Бедное дитя! В глубине души вы надеетесь, что это только конский… Ну хватит, не обманывайте себя, дорогая, это только усложнит процесс адаптации.





Венецианская шелковая домашняя туфелька.



XIX век очень, очень грязен. Богаты вы или бедны, живете ли на ферме или в городе, вы будете по щиколотку в грязи везде, куда бы ни направились.





Самый грязный век всех времен


Некоторые утверждают, что XIX век был одним из самых грязных в истории западной цивилизации, особенно в отношении развитых городских областей. Хуже, чем когда люди сидели на корточках в пещерах и искали друг у друга вшей. (Кстати, вполне вероятно, что время от времени и вам придется этим заниматься. Отсюда пошло выражение «ловля блох». Но вас должно обнадежить то, что происходить это будет не в пещере, не сидя на корточках и не без вашего желания. Такие дела!)

«По щиколотку» в грязи, так, кажется, я сказала. Прощу прощения, я была не совсем точна. Вы можете только мечтать о том, чтобы уровень грязи не поднимался выше щиколоток. Грязь везде: на улицах, людях, зданиях. Даже воздух пропитан запахом гари и гниения. Мыло – и то делают из сала и ядов!

Такого понятия, как «свежий воздух», не существует, особенно в крупных городах. Иногда, правда, дует сильный, пронизывающий, ледяной ветер, который представляет даже бо́льшую угрозу, чем миазмы, которые он вытесняет. В эту эпоху нет электричества, и существует мало доступных веществ из разряда «полностью сгорающего» топлива (китовый жир горит особенно хорошо, но так как у вас еще осталась совесть представителя XXI века, вы не можете быть бессердечным чудовищем и использовать его). Но без тепла, света и паровой тяги в городе жить нельзя, поэтому к вашим услугам древесина или уголь. Результат – сажа и дым от сотен тысяч каминов, которые буквально коптят небо.





Ловля вшей



И от этих каминов исходит отнюдь не уютный аромат походного костерка. Хотя и он бы не помог даже отчасти замаскировать остальные запахи. Помните улицу, простирающуюся перед вами и до самого горизонта заполненную нечистотами, гниющими отбросами и прочими отходами жизнедеятельности? Так что смог над городом здесь не самая серьезная проблема. А все потому, что грязи больше некуда деться.


Зловонная жижа рекой течет по улицам, которые не спроектированы должным образом. Их же строили как попало. И даже не строили, они просто возникали сами по себе там, где была в этом необходимость. Никаких расчетов и всех этих градостроительных хитростей, маленьких секретов и большого технического обслуживания, которые бы направили отходы в сточные канавы и рвы, очистив тем самым город. Вместо этого – смрадные болота гнилой воды и нечистот на каждом шагу.





Самый чистый переулок в Бостоне, 1890 год.



Если лето сухое, грязь не представляет особой проблемы, а вот если дождливое, вполне возможна вспышка малярии. (Французский хирург получил Нобелевскую премию за открытие, что причиной болезни являются москиты, которые обитают неподалеку от стоячей воды… но это произойдет лишь в 1907 году. Поэтому берегитесь москитов.) Летом вы будете задыхаться в бесконечных клубах удушливой серой пыли, которую поднимает каждый проехавший мимо экипаж. Кхе-кхе-кхе! Нет, не обвиняйте мощенную булыжником мостовую! Лучше скажите ей спасибо, поскольку именно булыжники помогают хоть как-то справиться с пылью и помоями. И помните мою доброту: ведь именно я отправила вас туда, где есть эти чудо-камни. В большинстве других мест они отсутствуют. Откровенно говоря, за время нашего путешествия я и без этого сделала вам достаточно поблажек.

Вернемся назад к общей загрязненности в вашей новой романтической жизни. Некоторые вещи становятся в высшей степени проблематичными. Например, очистка сточных вод.

Проблема в том… что ее просто нет.

Где-то (но далеко не везде!) существуют подобия канализационных коллекторов, куда по нескольким муниципальным трубам сбрасывают нечистоты и уличный мусор, которые по тоннелям уносятся сточными водами далеко-далеко.

Но не так далеко, как хотелось бы.

На самом деле – до ближайшего водоема, как правило, находящегося… прямо в центре города! С Темзой, Сеной или Гудзоном не церемонились. В 1860 году в Темзу, например, сбрасывали тысячи тонн фекалий каждый день.

Только представьте, какой от воды шел запах в жаркий день! И давайте поскорее покончим с этим, потому что запах – не самое главное.

Проблема не в запахе. Проблема в том, что и городские водоемы, и загрязненные грунтовые воды – это источники питьевой воды для горожан. В течение большей части XIX века даже врачи не догадывались о существовании «микробов». И, конечно, не могли представить, что эти смертоносные, невидимые глазу создания в угрожающих количествах живут в воде.

Люди умирали. Они гибли тысячами от холеры, дизентерии, тифа. И это был замкнутый смертельный круг: болезни сопровождаются интоксикацией, обезвоживанием, организм отчаянно пытается избавиться от нежелательных бактерий и в системе пищеварения, ему нужно больше воды. Но воды чистой, а не зараженной!





Смерть наслаждается прогулкой по Темзе, переполненной отходами.



Людям даже не приходило в голову, что вода может быть причиной всех этих заболеваний. Они полагали, что источник заразы – грязный воздух. Но это уже прогресс по сравнению с навязчивой идеей прошлого века лечить тяжелобольных пациентов с помощью кровопускания (до 2 литров). Кстати, некоторые викторианские медики все еще практикуют этот метод, поэтому выбирайте врачей крайне внимательно. И, лучше всего, не обращайтесь к ним за помощью, а в идеале вообще не болейте.

Вы должны знать об этом, дорогая. Во время нашего путешествия пейте кофе и алкогольные напитки, потому что в процессе их приготовления бактерии погибают. Теперь позвольте мне рассказать, откуда вам это известно.

Когда-то жил на свете человек, получивший красивое имя за свое влияние на наш мир. Доктор Джон Сноу. Он ежедневно осматривал жертв холеры, дышал тем же самым воздухом, что и они, но ни разу не заболел. Да, он дышал с ними одним воздухом, но не пил их воды. Как-то Сноу отметил на карте дома всех умерших от холеры в одном из районов Лондона и заметил, что самые яростные вспышки болезни сосредоточены вокруг… колодезного насоса!





«Уборная здесь, кухонные стоки здесь… чтобы все было гигиенично, копать будем где-то посередине».



И ни одного случая не зафиксировано рядом с пивоваренным заводом, где сотрудникам, по-видимому, разрешалось употреблять продукцию в качестве основного напитка в течение всего рабочего дня.

Доктор Сноу повторно преподал миру урок, который все однажды усвоили инстинктивно, но вынуждены были забыть, чтобы выжить в перенаселенном мире.

Не гадьте там, где вы пьете!

Так в середине века в большинстве крупнейших городов западного мира началась санитарная реформа. Усовершенствовались коллекторы и система вывоза мусора.

Города стали нанимать бригады рабочих, чтобы не дать улицам стать рассадниками болезней и грязи. И это помогло!

Но ваши органы чувств, изнеженные чистотой и свежестью XXI века, все еще серьезно страдают. Вывозу мусора далеко до совершенства, грязи по-прежнему много, а воздух как был наполнен удушливым едким дымом, таким же и остался. И да, санитарная реформа не смогла изменить ситуацию с «удобствами во дворе», выгребными ямами и общественными уборными. Ничего не поделаешь, придется вам к ним привыкнуть.





Туалет леди и ее кружка грома


Я не сомневаюсь, что одним из мощных стимулов отправиться в столь долгое путешествие было желание оказаться там, где люди вежливы, тактичны и не обсуждают всякую ерунду, а говорят о высоком. И вот, пожалуйста, вы в XIX веке и выслушиваете жалобы своей матери, что ее «туалет» сегодня занял исключительно много времени. С тем же успехом могли остаться в XXI веке и стоически выдержать монолог на ту же тему по телефону.

Мужайтесь. Все еще хуже, чем вы думали. «Туалет» далек от значения «наряд». Мы заимствовали это слово для обозначения современного сантехнического прибора из французского языка, где оно звучит как «twa-lette» и образовано от корня близкого к «toil» – работать, выполненная работа. В общем, маменька сообщала вам о своих «больших делах».

О боже! Извините. Каламбур – низшая форма юмора, и я приношу свои извинения.