Это небо
Часть 12 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ну и что мы пьем?
— Шоты? — предлагает Клаудия, стоя за стойкой, на плече у нее висит белое полотенце.
— Ты здесь работаешь? — вытаращиваю я глаза.
Очень надеюсь, что она туда забралась не для того, чтобы приколоться. Не хочу, чтобы нас выгнали.
— Да.
— Поэтому у тебя получилась замечательная «Маргарита»?
— Поэтому, — шевелит она бровями.
Я захожусь в хохоте.
— Ну? Что выпьете? Еще «Маргариты»?
Джули задирает юбку и залезает на барный стул. Она рассматривает цветные бутылки, стоящие на полках, длинный ряд пивных кранов.
— Пожалуй, остановлюсь на «Лавовом потоке».
— Что в нем? — задаю я вопрос.
Джули пожимает плечами и издает звук, напоминающий лопнувший шарик.
— Он розовый, пенистый и со вкусом сладкой ваты, зато шибает по мозгам. Какая на фиг разница, что в нем?
Разумно.
— А тебе? — спрашивает у меня Клаудия.
Пытаясь усесться, я поправляю подол синего платья и отвечаю, что сойдет вода.
— Вода? — резко повернувшись ко мне, с ужасом переспрашивает Джули.
Такое ощущение, будто я заказала сырую кошатину и кровь новорожденного.
— Что за отсебятина? Я обесдачена.
— Что? — прыскаю я со смеху.
— Обесдачена. Типа обескуражена, озадачена… стараюсь понять или найти следы божественного вмешательства. — Она прикрывает глаза и хмурится. — Ты не поняла, что сегодня ты топишь в алкоголе свои чувства и ищешь мужчину? У нас задание, Джем. — Очень медленно и невероятно серьезно она проговаривает: — Возможно, это задание дано Богом.
Прикусываю губу и отвожу глаза.
— Не забывай, что у меня нет денег. Мне самое место в бесплатной столовой.
Она фыркает и отмахивается от моего беспокойства:
— Я угощаю. Вернешь, когда станешь богатой и знаменитой.
Она показывает Клаудии два пальца, говоря, что нам нужно два «Лавовых потока».
— Нет, Джулс. Я и так живу у тебя. Не хочу пить за твой счет.
— Не спорь, Сэйерс. Мы отмечаем твою независимость! — щебечет она и разворачивается на стуле, чтобы осмотреть место действия. — Давай-ка найдем парня для тебя и, возможно, парня для меня. Вышел месяц из тумана, — машет она пальцем. — Вынул парня из кармана. Если от него воняет, пусть идет лесом. Моей лучшей подруге нужен только самый лучший. Вот он!
Указательным пальцем она тычет в высокого парня в очках с темной оправой и в белой рубашке.
— Симпатичный, — признаю я.
— Гей, — вкрадчиво говорит Смит.
— Откуда тебе знать?
Он вскидывает брови и хлопает ресницами.
— Поверь, я знаю.
— Ясно. — Джули кривит губы. — Что насчет мистера Мужественность?
Она смотрит и показывает на бородатого инфантила с широко расставленными ногами и массивными плечами, одетого в черные ботинки и клетчатую рубашку, облегающую все нужные места. Что-то подсказывает, что на поле для регби он крушил бы всех и вся или запросто завалил бы быка голыми руками.
— Похоже, к концу вечера тебе придется молить о пощаде.
— А мне оно надо?
Я переставляю ноги и ерзаю. Стул, на котором я сижу, шатается. Никак не получается удобно устроиться.
— Конечно, надо. Разве не понятно, что я имела в виду под дровосеком? — бормочет она, прикрыв веки и приоткрыв губы.
— Да парень может быть пожарным, или футболистом, или вяжет с бабушкой колпаки на чайники.
— Плевать. Он все равно подходит. — Певучим голосом она затягивает: — Веселье начинается, я кричу: «Берегись!»
— Лучше двигайся, лучше танцуй! — заканчиваю я знакомые строчки, и мы фыркаем от смеха.
Смит закрывает рукой лицо и отворачивается.
— Так будет весь вечер, да?
Джули мельком взглядывает на него и снова заходится от смеха.
— Выше нос!
Кто-то бьет меня по руке. Это Клаудия с выпивкой и салфетками.
— Смит брюзжит?
— Он же парень, — улыбаюсь я.
Возникший дух товарищества доставляет удовольствие. Когда в последний раз я чувствовала нечто похожее? В Эл-Эй все, с кем мы общались, так или иначе имели отношение к Рену.
— Что насчет него?
Джули показывает на парня с черными вихрами, который сидит за столиком с девушкой.
— Джулс, у него свидание.
— И что?
— И что? — повторяю я, испепеляя ее взглядом.
— Загони его в угол, когда он пойдет в уборную. Я уверена, что он тебя заценивал. Кстати, я не стану тебя стыдить и называть шлюхой.
— Ты вообще без тормозов, — закатываю я глаза.
— Мне нравится! — кричит она.
Смеюсь, запрокинув голову, обвожу взглядом бар и останавливаюсь на широкой мускулистой спине.
Обалдеть, какой клевый бармен.
Ростом где-то метр восемьдесят. Темные джинсы с низкой посадкой облегают узкие бедра. Он тянется за бокалом, плотная черная кофта задирается, обнажая полоску кожи, а заодно и боксеры.
— А это кто? — спрашиваю я, подмечая контуры тела и непослушные каштановые волосы с блестящими золотистыми кончиками.
Сердце стучит в ушах и в горле.
— Мой брат, — не глядя, отвечает Клаудия.
— Твой брат? — разеваю я рот.
— Да.
— Твой брат?
Клаудия все же смотрит на меня.
— Да, Лэндон мой брат, если точнее, брат-близнец. И он тоже твой сосед.
Наверное, Лэндон слышит, как Клаудия произносит его имя: он оглядывается и в знак приветствия лениво машет рукой. Я мельком вижу чисто выбритое лицо и загорелые жилистые предплечья.
Ничего себе.
— У тебя в соседях весь Сан-Диего? — хрипло шепчу я.
Джули пожимает плечами, не отвлекаясь от разговора со Смитом. А у меня в груди трепыхается стая диких птиц.
— Шоты? — предлагает Клаудия, стоя за стойкой, на плече у нее висит белое полотенце.
— Ты здесь работаешь? — вытаращиваю я глаза.
Очень надеюсь, что она туда забралась не для того, чтобы приколоться. Не хочу, чтобы нас выгнали.
— Да.
— Поэтому у тебя получилась замечательная «Маргарита»?
— Поэтому, — шевелит она бровями.
Я захожусь в хохоте.
— Ну? Что выпьете? Еще «Маргариты»?
Джули задирает юбку и залезает на барный стул. Она рассматривает цветные бутылки, стоящие на полках, длинный ряд пивных кранов.
— Пожалуй, остановлюсь на «Лавовом потоке».
— Что в нем? — задаю я вопрос.
Джули пожимает плечами и издает звук, напоминающий лопнувший шарик.
— Он розовый, пенистый и со вкусом сладкой ваты, зато шибает по мозгам. Какая на фиг разница, что в нем?
Разумно.
— А тебе? — спрашивает у меня Клаудия.
Пытаясь усесться, я поправляю подол синего платья и отвечаю, что сойдет вода.
— Вода? — резко повернувшись ко мне, с ужасом переспрашивает Джули.
Такое ощущение, будто я заказала сырую кошатину и кровь новорожденного.
— Что за отсебятина? Я обесдачена.
— Что? — прыскаю я со смеху.
— Обесдачена. Типа обескуражена, озадачена… стараюсь понять или найти следы божественного вмешательства. — Она прикрывает глаза и хмурится. — Ты не поняла, что сегодня ты топишь в алкоголе свои чувства и ищешь мужчину? У нас задание, Джем. — Очень медленно и невероятно серьезно она проговаривает: — Возможно, это задание дано Богом.
Прикусываю губу и отвожу глаза.
— Не забывай, что у меня нет денег. Мне самое место в бесплатной столовой.
Она фыркает и отмахивается от моего беспокойства:
— Я угощаю. Вернешь, когда станешь богатой и знаменитой.
Она показывает Клаудии два пальца, говоря, что нам нужно два «Лавовых потока».
— Нет, Джулс. Я и так живу у тебя. Не хочу пить за твой счет.
— Не спорь, Сэйерс. Мы отмечаем твою независимость! — щебечет она и разворачивается на стуле, чтобы осмотреть место действия. — Давай-ка найдем парня для тебя и, возможно, парня для меня. Вышел месяц из тумана, — машет она пальцем. — Вынул парня из кармана. Если от него воняет, пусть идет лесом. Моей лучшей подруге нужен только самый лучший. Вот он!
Указательным пальцем она тычет в высокого парня в очках с темной оправой и в белой рубашке.
— Симпатичный, — признаю я.
— Гей, — вкрадчиво говорит Смит.
— Откуда тебе знать?
Он вскидывает брови и хлопает ресницами.
— Поверь, я знаю.
— Ясно. — Джули кривит губы. — Что насчет мистера Мужественность?
Она смотрит и показывает на бородатого инфантила с широко расставленными ногами и массивными плечами, одетого в черные ботинки и клетчатую рубашку, облегающую все нужные места. Что-то подсказывает, что на поле для регби он крушил бы всех и вся или запросто завалил бы быка голыми руками.
— Похоже, к концу вечера тебе придется молить о пощаде.
— А мне оно надо?
Я переставляю ноги и ерзаю. Стул, на котором я сижу, шатается. Никак не получается удобно устроиться.
— Конечно, надо. Разве не понятно, что я имела в виду под дровосеком? — бормочет она, прикрыв веки и приоткрыв губы.
— Да парень может быть пожарным, или футболистом, или вяжет с бабушкой колпаки на чайники.
— Плевать. Он все равно подходит. — Певучим голосом она затягивает: — Веселье начинается, я кричу: «Берегись!»
— Лучше двигайся, лучше танцуй! — заканчиваю я знакомые строчки, и мы фыркаем от смеха.
Смит закрывает рукой лицо и отворачивается.
— Так будет весь вечер, да?
Джули мельком взглядывает на него и снова заходится от смеха.
— Выше нос!
Кто-то бьет меня по руке. Это Клаудия с выпивкой и салфетками.
— Смит брюзжит?
— Он же парень, — улыбаюсь я.
Возникший дух товарищества доставляет удовольствие. Когда в последний раз я чувствовала нечто похожее? В Эл-Эй все, с кем мы общались, так или иначе имели отношение к Рену.
— Что насчет него?
Джули показывает на парня с черными вихрами, который сидит за столиком с девушкой.
— Джулс, у него свидание.
— И что?
— И что? — повторяю я, испепеляя ее взглядом.
— Загони его в угол, когда он пойдет в уборную. Я уверена, что он тебя заценивал. Кстати, я не стану тебя стыдить и называть шлюхой.
— Ты вообще без тормозов, — закатываю я глаза.
— Мне нравится! — кричит она.
Смеюсь, запрокинув голову, обвожу взглядом бар и останавливаюсь на широкой мускулистой спине.
Обалдеть, какой клевый бармен.
Ростом где-то метр восемьдесят. Темные джинсы с низкой посадкой облегают узкие бедра. Он тянется за бокалом, плотная черная кофта задирается, обнажая полоску кожи, а заодно и боксеры.
— А это кто? — спрашиваю я, подмечая контуры тела и непослушные каштановые волосы с блестящими золотистыми кончиками.
Сердце стучит в ушах и в горле.
— Мой брат, — не глядя, отвечает Клаудия.
— Твой брат? — разеваю я рот.
— Да.
— Твой брат?
Клаудия все же смотрит на меня.
— Да, Лэндон мой брат, если точнее, брат-близнец. И он тоже твой сосед.
Наверное, Лэндон слышит, как Клаудия произносит его имя: он оглядывается и в знак приветствия лениво машет рукой. Я мельком вижу чисто выбритое лицо и загорелые жилистые предплечья.
Ничего себе.
— У тебя в соседях весь Сан-Диего? — хрипло шепчу я.
Джули пожимает плечами, не отвлекаясь от разговора со Смитом. А у меня в груди трепыхается стая диких птиц.