Эти спутанные узы

– Глубже. Ларк сказала, что надо плыть глубже. – У меня стучат зубы. Я все свои силы прикладываю, чтобы держаться на воде. Подступает тошнота, и мой пульс становится неустойчивым. – Если я не смогу плыть дальше, обещай, что попытаешься отсюда выбраться.

Финн свирепо смотрит на меня – угрюмый принц теней во всей красе.

– Я притворюсь, что ты не сказала этого сразу же после того, как пообещала, что не умрешь.

Я пытаюсь рассмеяться, но это больше похоже на всхлип.

– Готова? – спрашивает он. У него голос тоже хриплый. Вокруг нас плещется вода.

– Что-то приближается, – говорю я.

– Плыви – изо всех сил.

Это приказ, и я не осмеливаюсь его ослушаться.

Мы вместе ныряем под воду. Я позволяю Финну вести нас, всецело полагаясь на его интуицию. Потому что он прав: это место сбивает с толку.

Мои ноги кажутся глыбами льда, руки перестали слушаться, легкие сжаты так, что, кажется, вот-вот лопнут. Если я допущу хоть малейшее сомнение в нем, если я подумаю, что есть хоть один шанс, что мы плывем не туда, я сдамся.

Когда мы снова пытаемся вынырнуть, под потолком пещеры настолько мало пространства, что заглотнуть хоть немного воздуха можно, высунув из воды только нос и рот.

Это пытка. Я чувствую, как скалы сходятся, наваливаются на нас, забирают у нас воздух. По спине пробегают мурашки, руки и ноги дрожат.

А потом меня снова затягивает под воду. На этот раз нет острой боли, нет монстра, вцепившегося в мое бедро. Только крошечные невидимые руки, которые тянут меня вниз.

Вниз.

Вниз.

Как раз в тот момент, когда я готова вдохнуть воды в легкие, передо мной в мутной воде появляется лицо Финна. Он хватает меня под мышки и вытаскивает на поверхность. Я успеваю сделать всего один вдох, как вновь оказываюсь под водой.

Снова и снова.

Ныряем и плывем.

Делаем вдох – и снова ныряем.

И еще раз.

И еще.

Я думаю, что больше не могу плыть, но все равно плыву. И когда мне уже кажется, что темнее в этой пещере быть не может, что я больше не в силах плыть, я наконец вижу его: слабое, пульсирующее белое кольцо.

Мое тело умоляет об отдыхе, я мечтаю сдаться и опуститься на дно, к теплым рукам, которые убаюкали бы меня там.

Финн хватает меня за руку.

«Не останавливайся. Не смей сдаваться».

Его воля проникает в меня, и я из последних сил устремляюсь в этот туннель света. Свет ослепляет, он повсюду вокруг нас, но рука, которая держит мою руку, тянет меня вверх, все выше и выше – и внезапно мы выныриваем на поверхность, и чувствуем на коже солнечные лучи, и вдыхаем свежий воздух, и слышим, как птицы поют на ветках деревьев.

– Мы почти добрались, принцесса.

Не отпуская мою руку, Финн тащит меня к берегу. И, наконец, мы выползаем на песок.

Я кашляю, моя грудь вздымается, как будто мои легкие пытаются наверстать упущенное за время, проведенное под водой, за все время, что я провела без воздуха. Затем перекатываюсь на спину, позволяя солнечному свету литься на меня, впитывая его.

Финн поворачивается ко мне:

– С твоей ногой все в порядке? Ты можешь идти?

Я поправляю свои порванные штаны, чтобы осмотреть бедро, и разинув рот смотрю на неповрежденную кожу.

– Его нет.

Он изучает мою ногу широко раскрытыми глазами.

– Не болит? Когда я застрял, ты должна была пройти через портал без меня.

Он твердо сжал челюсти, глаза его сверкают от гнева.

– Ни за что.


Резко, быстро он нависает надо мной и накрывает мой рот своим. Это совсем не те нежные поцелуи, которые он дарил мне вчера ночью. Сейчас о нежности нет и речи. В этих грубых прикосновениях губ он изливает все – свою злость, разочарование и глубокое облегчение.

И я впитываю все это. Принимаю его. Я запускаю пальцы в его волосы и целую его в ответ – со всем жаром, на который способна. И вкладываю в этот поцелуй всю себя.

Прямо сейчас я должна быть мертва. Должна быть мертва уже трижды. И то, что я жива, – это великолепный дар. Как и то, что Финн здесь, со мной, – и что он целует меня.

Он отстраняется, но я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе. Я не хочу спорить о своем выборе, не сейчас. Все, чего я хочу, это сосредоточиться на ощущении его губ и восхитительной тяжести его тела. Мне нужно быть как можно ближе.

Финн стонет мне в рот и сдается, давая мне то, что я хочу.

Он проводит рукой по моему животу, по мокрой рубашке и сжимает мою грудь своей большой ладонью, касаясь большим пальцем тугого пика, торчащего через мокрую ткань.

Я стону прямо в его поцелуй и выгибаюсь под ним.

– Бри, – шепчет он мне в губы.

– Пожалуйста.

Сдавленный звук, который он издает в ответ, разбивает мне сердце и усиливает мое безумное желание удержать его рядом. Инстинктивно я подтягиваю колено, чтобы он мог устроиться у меня между ног, провожу руками по его спине и резким движением снимаю его рубашку. Моя рубашка через секунду летит вслед за ней.

Я теряюсь в потоке рук и губ – даже не знаю, кто или что я сейчас. Я – желание. Я – похоть. Я целую его со всем отчаянием, которое чувствовала, пока мы пробивались к порталу. Я снова выныриваю на поверхность, но теперь мне нужен не воздух. Мне нужен он.

Он проводит языком по нежной коже моей шеи, а его руки скользят вниз, к моим бедрам. Стянув с меня штаны, он отбрасывает их в сторону и снова устраивается надо мной. Его зубы нежно смыкаются на выпуклости над моей грудью, и почти сразу на смену им приходит его язык.

Я вожусь с его штанами. Мне нужно, чтобы его руки касались моей кожи, нужно утешение его тепла.

– Бри.

Внезапно он хватает меня за запястья и поднимает мои руки над головой. Но когда он смотрит мне в глаза, от нежности, которую я видела прошлой ночью, не осталось и следа. Его глаза затуманены от необузданного желания. От похоти, граничащей с агонией.

– Я хочу тебя, – говорю я, двигая бедрами под ним.

Не сводя с меня глаз, он входит в меня, и от удовольствия и облегчения у меня перехватывает дыхание. Мы ищем и находим ритм, который дает и берет в равной мере.

Он поднимает руки и переплетает наши пальцы. Удовольствие нарастает, расширяется и заполняет меня, пока не захватывает каждую клеточку моего тела, не оставляя места ни для чего другого. Он целует меня, и мы вместе доходим до высшей точки наслаждения. Волна удовольствия настолько сильная, что я кусаю его губу и чувствую вкус крови.

Тяжело дыша, Финн поднимает голову. Его взгляд расфокусирован, губа распухла и треснула в месте укуса. Он отпускает мои руки и проводит большим пальцем по моему подбородку.

Я вижу, как меняется его взгляд – как быстро он холодеет. Я вижу, как он закрывается от связи, что была между нами, чувствую, как он отстраняется, даже когда нежно прижимается своим лбом к моему.

– Прости меня. Я не должен был этого допускать.

Он сейчас серьезно? Извиняться за то, чего мы оба хотели? Если бы у меня не кружилась голова после безумия, которое мы устроили, я бы рассмеялась.

Он скатывается с меня и протягивает мне мою одежду – рубашку, штаны и сапоги, – а я даже не помню, как их снимала. Пока я одеваюсь, он подбирает свою рубашку и штаны.

Мне кажется, что между нами как будто появилась ледяная стена.

– Почему моя нога зажила? – спрашиваю я.

Я просто хочу, чтобы он снова посмотрел на меня.

– Говорят, когда люди умирают во время посещения Подземного мира, до смерти их доводит их разум. Я не понимал, что это значит, что травмы были ненастоящими. – Он сосредотачивается на пуговицах своей туники, вместо того чтобы смотреть на меня. Похоже, что часть боли, которую мы получили во время этого визита, была вполне реальной. – Нам нужно идти.

Мое тело, которое всего несколько секунд назад пылало жаром, превратилось в глыбу льда. Я чувствую себя сбитой с толку и отвергнутой. Мне приходится заставлять себя следовать за ним.

– Финн, подожди. – Он останавливается, но не поворачивается ко мне лицом. – Что происходит?

Так и не обернувшись, он качает головой.

– Нам нужно возвращаться во дворец.

Я прикусываю губу.

– Прости меня. Я отняла у тебя возможность занять трон… я все разрушила, и теперь единственный способ спасти твой народ – это отдать королевство мне и брату, которого ты ненавидишь.

Он поворачивается ко мне, глаза сверкают, челюсть сжата.

– Думаешь, я расстроен из-за этого? – Он поднимает лицо к небу и качает головой. – Нам нужно идти, – повторяет он.

Я сглатываю, чувствуя себя обиженной и отвергнутой, и как будто у меня нет права ни на то, ни на другое чувство. Я отбрасываю все это и оглядываюсь.

– Где мы находимся?

Он склоняет голову набок.