Эти лживые клятвы

– Кто-нибудь хочет объяснить, что здесь происходит?

Я бросаю многозначительный взгляд на Джалека и Тайнана.

Джалек качает головой и начинает убирать со стола. Тайнан наклоняется, чтобы помочь девушке встать, бормоча какие-то утешения.

– Я пойду на задний двор, – объявляю я, хотя они не обращают на меня никакого внимания. Я иду по коридору в заднюю часть дома и наслаждаюсь приятными дуновениями летнего ветерка, когда дверь захлопывается за моей спиной.

Я так устала, что меня держат в неведении. Я так устала, что вынуждена доверять тем, кто не доверяет мне ничего.

Окна библиотеки открыты. Я пересекаю внутренний дворик и пытаюсь прислушаться, но ничего не могу разобрать. Вероятно, Прета защитила комнату от тех, кто может подслушать их разговор… от меня.

Я выпрямляюсь. При желании я вполне могу узнать, что там происходит.

Я закрываю глаза и чувствую, как растворяюсь в тени, в темноте, в пустоте. Я медленно проскальзываю сквозь стену, преодолеваю установленную вокруг дома защиту, пробираюсь через щит Преты и открываю глаза, только когда оказываюсь в библиотеке.

Финн лежит на диване, одна рука свисает со спинки, а другой он массирует висок.

– Абриелла еще не готова. Если я попрошу сейчас, она может заподозрить неладное.

Прета ходит перед ним туда-сюда.

– Прекрасно. Тогда ты должен это сделать.

– Почему? Потому что у меня небольшая инфекция? Ты думаешь, именно она помешает мне победить в этой войне?

– Нет. Я думаю, что победить в этой войне нам помешают твои упрямство и гордость, – она проводит рукой по щекам, и я понимаю, что она плачет. – Ты хоть представляешь, как тяжело мне было смотреть, как умирает Вексиус?

Вексиус? Я уже слышала это имя?

– Ты хоть представляешь, каково это – жить каждый день, зная, что так быть не должно?

– Послушать тебя, так все так просто, – говорит Финн, – но, если я буду брать трибута за трибутом, разве я буду чем-то лучше его?

Его? Мордеуса? Он тоже берет трибутов? Что делают трибуты? Почему?

– Мне кажется, ты все еще скорбишь по Изабель, и… – она поворачивается ко мне и оглядывает затененную стену книг.

Финн садится прямо.

– В чем дело?

– Кажется, мы не одни.

Черт.

Она щелкает пальцами, и на кончиках ее пальцев появляется шар света. Еще один взмах рукой – и шар плывет ко мне.

Я проскальзываю обратно сквозь стену, пока она меня не заметила.

– Я ничего не вижу, – говорит Финн, когда я ускользаю. – Ты уверена?

– Тебе не стоит надолго оставаться в тени, когда она рядом.





* * *


Я не должна знать, что девушка все еще здесь. Я не должна видеть, как она входит в библиотеку, в которой Финн засел на весь день, погрузившись в размышления. И я определенно не должна использовать свои тени, чтобы красться за ней и шпионить за ними.

С тех пор как Прета научила меня оберегам и щитам и заставила осознать, что я невольно проходила сквозь них, когда скользила в тени, я стала больше осознавать эту дополнительную стену магии. И сейчас, когда я проскальзываю в библиотеку, я чувствую, что кто-то поставил вокруг нее дополнительный щит.

Молодая женщина стоит перед Финном, склонив голову.

– Прошу вас, не отправляйте меня назад.

Финн поднимает ее лицо и пристально смотрит ей в глаза.

– Ты не понимаешь, что предлагаешь.

– Понимаю. Я родилась и выросла в Фейри, и я знаю, как это работает. Я не такая, как все люди.


– Давай я отправлю тебя к Диким фейри? – спрашивает он, склонив голову набок. – Разве там твоя жизнь будет так же ужасна?

Девушка сглатывает.

– Я делаю это ради брата – сводного брата. Он был Неблагим и единственным, кому было на меня не плевать.

– Где он сейчас?

– Он умер, мой принц. Он не должен был, но проклятие…

– Я понимаю.

Она достает из кармана горстку камней.

– Прошу вас?

– Что я могу дать тебе взамен?

Она качает головой.

– Я вижу, что вы делаете для Неблагих. Так я могу помочь вашему делу. Я хочу сделать это для вас и для них.

– Но должно же быть хоть что-то? – хрипло говорит он.

Ее губы трогает слабая улыбка.

– Нет, мой принц.

Она обхватывает ладонями лицо Финна и тянется к нему. Их лица так близко… Его глаза остаются открытыми, когда он медленно опускает голову, чтобы коснуться ее губ.

В тот момент, когда их губы соприкасаются, я чувствую, как мою душу разрывает грусть и тоска.

Я поворачиваюсь к ним спиной и выхожу из библиотеки. Я говорю себе, что переживаю за Прету. Нет, я не знаю, есть ли между ними… какая-то связь. Но это единственная причина, по которой я должна что-то чувствовать, когда вижу, как Финн кого-то целует.

Я сижу в саду и смотрю, как солнце низко опускается за горизонт. Впервые за весь день я хочу вернуться во дворец. Я не хочу быть здесь, пока Финн берет своего… трибута. Я хочу забыть об этом чувстве в моей груди. Что это? Ревность? Нет. Мне не нужен угрюмый принц фейри.

Он мне не нужен.

Так почему же мне так больно смотреть, как он прикасается к кому-то другому с такой нежностью?

Я могла бы с легкостью принять свои чувства за благодарность к тому, кто помогает мне, когда я отчаянно в этом нуждаюсь. Но у нас есть связь, я это чувствую. Что делать с этим? И что делать с тем, что, когда он рядом, мне кажется, что моя сила становится больше? С тем, как она бурлит, когда он ко мне прикасается?

Что, если все это что-то значит? Что, если Финн для меня больше, чем учитель и друг?

Эта мысль кажется мне таким предательством по отношению к Себастьяну, что я хотела бы физически вырвать ее из своего сознания.

– Ты готова ехать? – спрашивает Прета с порога. Она весь день пыталась уговорить меня вернуться во дворец.

– Тебя не волнует, что он прикасается к этой девушке?

Прета моргает, глядя на меня, ее плечи, кажется, опускаются от… облегчения?

– Я даже не почувствовала, как ты прошла мимо моего щита, – бормочет она. – Впечатляет.

– Он поцеловал ее, – я говорю так же ехидно и жестоко, как мои кузины, поэтому качаю головой и смягчаю тон. – Я подумала, ты захочешь это знать.

Она хмурится, но тут ее осенило, и она улыбается.

– Ты думаешь, что я с Финном? – она смеется. – С чего ты так решила?

Мои щеки пылают, и я пытаюсь проглотить смущение, но это бесполезно. Я делала предположения, а теперь выгляжу полной дурой.

– У Ларк его глаза.

Прета качает головой.

– У Ларк глаза ее отца. Финн – ее дядя, и он волен целовать кого захочет.

Она бормочет себе под нос что-то, что очень похоже на «Скорее всего, думая о ком-то другом».

– Кто такие трибуты? Зачем они вам нужны и что с ними происходит? Почему у этой девушки в кармане оказалась горсть камней?

Прета складывает руки на груди.