Ещё 365 дней

– Да, и все из-за меня! – я села и развела руками. –По-

тому что мне захотелось изменить свою жизнь и, кстати, всем окружающим тоже, – я приостановилась, взяв в руки

бокал. – Ольга, а может...

– Даже, блядь, не начинай! – она подняла руку. – С то-

бой там ничего не случится, я ручаюсь голова за это. Ина-

че я овдовею в день свадьбы, потому что убью Доменико, если он что-то не так сделает! – она покачала головой. – А

теперь позови этого официанта и пусть несет еще одну бу-

тылку.

Мне было грустно, а на самом деле меня грызло чув-

ство вины, и даже алкоголь не мог его успокоить. Главные

для меня люди сидели рядом и мирно разговаривали, но

400

мне хотелось разрыдаться. Канарец чувствовал, что мои

мысли совсем в другом месте, и время от времени пытался

поднять мне настроение. Когда все закончилось, он под-

нялся с места и, не говоря ни слова, направился к офици-

анту. Мы удивленно смотрели на него.

Когда он вышел на небольшую сцену и человек из об-

служивающего персонала протянул ему скрипку, на моем

лице появилась широкая улыбка, которая не ускользнула

от его внимания. Он подмигнул мне и приложил инстру-

мент к подбородку.

– Не говори, что он будет играть! – простонала Ольга.

Первые звуки музыки разнеслись по огромному залу, и голоса обедавших людей умолкли. Джон Легенд «Обо

мне». Начо еще раз дал мне понять, что это за песня – на

этот раз он решил признаться мне в любви. Ольга сиде-

ла, как загипнотизированная, а он играл, глядя исключи-

тельно на меня. Когда в конце композиции он перешел

на высокие звуки, у меня на глазах выступили слезы. Я

не могла контролировать их, позволяла им просто течь

по моим щекам. Он видел их, он также знал, что они не

означают печали. Уставившись на меня, он продолжал

ласкать меня звуками, пока медленно не дошел до кон-

ца песни, которая, хотя и длилась несколько минут, была

слишком короткой.

401

Он замедлялся, и мелодия становилась все тише и

тише, пока, наконец, не умолкла.


Люди начали хлопать, а канарец поклонился и отдал

официанту скрипку, похлопав его по спине.

– Потому что все во мне любит все то, что есть в тебе, –

процитировал он начало припева и прильнул ко мне мяг-

кими губами.

Он целовал меня какое-то время, не сводя с Ольги

глаз, пока, наконец, не отстранился и снова не сел рядом.

– Оля, вина? – спросил он, поднимая бутылку.

Подруга только застонала и, глубоко набрав воздуха, нервно кивнула.

На следующий день я попрощалась с ней так, как буд-

то никогда ее больше не увижу. Мы стояли в аэропорту, и

мы обе ревели, когда Начо пытался втащить меня внутрь

терминала. Когда ему наконец это удалось, он обнял меня

и подвел к своей шикарной машине.

– Мне нужно в Каир. Я хочу, чтобы ты полетела со

мной.

– Зачем ты туда летишь?

– У меня заказ, – заявил он бесстрастно, словно гово-

рил о доставке пиццы.

– Ага! – бездумно ответила я и устроилась в кресле.

– Мы пробудем там недолго, максимум два дня, – он

закрыл дверцу и завел мотор.

402

– Целых два дня, чтобы убить человека?! – ужас, на-

рисовавшийся на моем лице, позабавил его.

– Дорогая, все приготовления длятся еще дольше, но

я просто собираюсь убедиться, что все идет как надо, и на-

жать на курок, – он на секунду задумался. – Хотя в этом

случае я, наверное, тоже нажму несколько кнопок, – про-

цедил он сквозь зубы.

– Я не понимаю, как ты можешь улыбаться при мысли

об убийстве человека?! – потрясла головой.

Начо свернул с дороги и остановился у обочины, а я

удивленно посмотрела на него.

– Девочка, если ты не хочешь знать ответы на вопросы, не задавай их! – он смотрел мягко, нежно улыбаясь. – И к

тому же не пытайся понять, это бессмысленно. Это просто

моя работа. Я еду и делаю свою работу. Скажу только для