Ещё 365 дней

вати. Он прошел мимо меня и потянулся за своими шта-

нами. – Мы поговорим, – он повернулся и посмотрел на

меня. – Сейчас! – меня удивил его тон, а тем более твер-

дость. Кажется, я на мгновение забыла, что имею дело с

безжалостным убийцей, а не с тем, кем я могу дирижиро-

вать.

– Ты не заставишь меня говорить. Кроме того, я пила, и я не хочу говорить с тобой пьяной.

– Ты уже не пьяна, – заявил он, застегивая ширинку.

– Ты протрезвела, – он натянул на спину рубашку и сел в

кресло. – Ну, я слушаю.

Я стояла, упершись в землю своими тонкими шпиль-

ками, и не могла поверить своим глазам. Вот мой ласко-

вый, нежный любовник превратился в властного и не-

355

уступчивого мафиози. Я слегка прищурилась, гадая, что

мне делать. У него были основания ожидать объяснений, и он беспокоился обо мне. Но с другой стороны, он застав-

лял меня делать то, чего я сейчас не хотела.

– Марсело...

– Не говори со мной так, – прорычал он. – Ты так на-

зываешь меня только тогда, когда злишься, а сейчас у тебя

нет для этого оснований.

Я вздохнула, стиснула зубы и направилась к двери. Но

когда я схватилась за ручку двери, оказалось, что она за-

перта. Я повернулась и сложила руки на груди, уставив-

шись на спину канарца, который даже не оглянулся. Я

топнула ногой, и звук шпильки, ударяющейся об пол, раз-

несся по комнате. Увы, даже этот стук не заставил Начо

вздрогнуть. Я прошла несколько шагов и встала напротив

него. Он был серьезен, озабочен и сосредоточен, а зеле-

ные глаза выжидающе смотрели на меня.

– И что? – спросил он, подняв брови.

– Он изнасиловал меня! – процедила я сквозь стисну-

тые зубы. – Теперь ты доволен?! – мой крик разнесся по

всему дому. – Он просто трахнул меня во все возможные

дыры в качестве наказания. Это то, что ты хотел услы-

шать?! – из моих глаз потек поток неудержимых слез.

Канарец поднялся с места и подошел ко мне, распра-

вив плечи, но я подняла руки в знак того, чтобы он меня


356

не трогал. Я замкнулась в истерике, и последнее, чего я хо-

тела, это прикосновение кого-то, кроме моей мамы. Начо

стоял передо мной, сжав руки в кулаки, и молчал, сжав

челюсти. Я захлебнулась слезами, а он – гневом. Цветная

грудь поднималась и опускалась в темпе, который был

бы как раз уместен для марафонца после бега. Мы стояли

друг напротив друга, охваченные эмоциями, и я удивля-

лась, как это возможно, что еще несколько минут назад

мы улыбались друг другу после чудесного секса.

– Пойдем! – он схватил мое запястье и потянул к две-

ри. – В каждой комнате есть замок, – объяснил он, указав

на маленькую кнопку на верхней части дверного проема.

– Чтобы выйти, нужно просто надавить на него.

Он провел меня по коридору, и я едва поспевала за

ним. Я вырвала запястье из его объятий и нагнулась, что-

бы стянуть туфли. Когда я расстегнула ремешки и санда-

лии упали на землю, он взял их в руку и, снова схватив

мою ладонь, потянул к лестнице.

Мы проходили мимо еще людей, которые пытались

остановить нас на минуту для разговора, но Начо игнори-

ровал их и, не останавливаясь, шпарил вперед. Мы спу-

стились на два этажа ниже, и моя клаустрофобия дала о

себе знать – узкий коридор под усадьбой заставил закру-

житься голову, а дыхание застряло в горле. Я останови-

лась, прислонилась к стене и опустила глаза.

357

Я смотрела на землю, ожидая, что это зрелище меня

успокоит. Лысый посмотрел на меня, а когда увидел, что

это не очередной из моих приступов ярости, схватил меня

за талию, перекинул через плечо и двинулся дальше. Вне-

запно он прошел через какую-то дверь и поставил меня на

землю. Я подняла глаза и замерла. Стрельбище.

Начо подошел к одной из стоек и протянул мне науш-

ники. Потом он потянулся к висевшему на стене шкафчи-

ку, и я снова замерла. Многометровая стена был покрыт

пушками. Такого количества я еще не видела. Винтовки, пистолеты и даже что-то совсем мне незнакомое, – там