Ещё 365 дней

– Что происходит? – спросил Начо, поймав меня за та-

лию и прильнув губами к моему уху.

– Мне нужно поговорить с Ольгой, – несколько груст-

но констатировала я.

– Пригласи ее! – это короткое заявление заставило

стаю бабочек взлететь у меня в животе. – Если Доменико

отпустит ее, пусть прилетит хоть завтра, я обо всем поза-

бочусь.

Он поцеловал мой лоб и отпустил, а я прижалась к

нему. Бум! В этот момент я влюбилась. Если у меня и были

сомнения в том, что я испытываю к этому парню чувства, то сейчас они просто исчезли. Он стоял, разговаривая с

коллегами, а я не могла сделать ни шага. Как будто во мне

336

что-то сломалось. Я схватила его за рубашку и, не обра-

щая внимания на то, что прерываю его разговор, притяну-

ла его так, что его губы безошибочно нашли мои.

Мужчины, стоявшие перед ним, застонали и через

мгновение покраснели, я расхохоталась, когда жадно и

слишком вульгарно начала его целовать. Одной рукой он

схватил мою ягодицу, а другой придерживал шею. Он был

идеальным, совершенным, великолепным и моим.

– Спасибо! – прошептала я, оторвавшись от него, и на

его губах заиграла улыбка.

– Что я говорил? – удивленно спросил он, возвраща-

ясь к коллегам. А когда я уходила, он похлопал меня по

заднице. Я вошла в дом и села на диван в холле. Я достала

телефон и набрала номер.

– Привет, – сказала я, когда Ольга взяла трубку. В

трубке наступила тишина, которая длилась несколько се-

кунд.

– Ты в порядке? – спросила она почти шепотом.

– Нет, а с чего бы мне быть не в порядке?

– Блядь, Лаура! – вздохнула она. – Когда Массимо вер-

нулся на виллу, он чуть не убил всех нас. Доменико рас-

сказал мне, что случилось. Твой Начо чертовски хорош.

Я все понимаю, но стрелять в дона? – Я услышала, как он

куда-то идет.

337


– Ой, Олька, он стрелял не в него, а в сахарницу. – Я

замолчала, чтобы через некоторое время разразиться сме-

хом, позабавленная своим заявлением. – Ну, он хотел его

напугать, и, кажется, ему это удалось.

– Это его разозлило, – заявила она твердо и громче, чем прежде. – Ладно, я вышла из дома, потому что хуй

знает, когда меня подслушивают. Рассказывай!

– Ты прилетишь? – я снова услышала, как он набирает

воздуха. – Я на Тенерифе, – у нее перехватило дыхание, чтобы что-то сказать. – Но я обещаю, что на этот раз я не

смогу подарить тебе еще одну любовь. Пожалуйста! – это

прозвучало жалобно, хотя я совсем не чувствовала себя

так. Но я понимала, что только жалость может заставить

ее поднять с Доменико тему отъезда.

– Ты знаешь, что через две недели я выхожу замуж?

– спросила она тоном, который предвещал, что ее одоле-

вают мысли.

– Вот именно! И разве ты не должна провести время со

своей подружкой невесты, чтобы все выяснить? Смотри, платье у тебя уже есть. Нам нужно поговорить о компа-

нии. Хотя, вообще-то, я не уверена, что она все еще моя...

Мы должны многое выяснить, а по телефону это бессмыс-

ленно. Доменико поймет, – я поморщилась, услышав, что

сказала, ведь будь я на его месте, я бы никогда ее не от-

пустила.

338

– Блядь, ну ты всегда что-нибудь придумаешь! – я знала, что она качает головой. – Ладно, я поговорю с ним завтра.

Некоторое время я колебалась, стоит ли задавать во-

прос, который не шел у меня из головы, но любопытство

взяло верх:

– А как держится он? – меня охватило бессмысленное

чувство вины.

– Массимо? Я не знаю. После того, как он выпустил

полный магазин автомата в гидроцикл, который затем

взорвался, он исчез. Даже Доменико сказал, что не поедет

за ним. Мы вернулись на Сицилию, а он, кажется, остался

на Ибице. Я расскажу тебе все, когда приеду, потому что

сейчас вижу горящий взгляд Доменико, и, думаю, без ми-

нета не обойтись.

– Я люблю тебя! – рассмеялась я.