Еще один шанс

– Охотой живу, вот и приходится под это дело всякое разное придумывать, – ответил Мишка, вставляя в патрон следующую заготовку.

Тут он возился недолго. Обработав напильником край, он обрезал прут и, накернив в его боковине пару точек, отправился к сверлильному станку. Уже понимая, что это будет, мастер сам просверлил и увеличил нужные отверстия. Хорошие сверла были большим дефицитом, и поэтому саму операцию по сверлению он парню не доверил. Обработав получившееся отверстие напильником, Мишка повертел получившийся боек в руке.

– И молоток специальный решил под это дело приготовить? – уточнил мастер.

– Так обухом неудобно, а плотницкий молоток больно легок будет, – пожал Мишка плечами.

– Это правильно. Под каждое дело свой инструмент нужен, – одобрил мастер. – Ну, чего еще делать станешь?

– А можно мне в станке бутылку обрезать? – спросил Мишка, вспомнив о своей идее.

– Что, резцом? – поддел его мастер.

– Зачем же, – улыбнулся в ответ Мишка. – Вон, кусок точильного камня возьму да обрежу.

– Ну, давай. Посмотрим, как у тебя получится, – с сомнением кивнул мастер.

Зажав бутылку в патроне, Мишка взял кусок точила, которым слесаря правили инструмент, и, примерившись, приложил его самой тонкой гранью к стеклу. Раздался знакомый скрежет, и спустя пару оборотов на бутылке появилась ровная полоска. Остановив станок, Мишка достал ее и, подойдя к мусорному ящику, принялся осторожно постукивать по намеченному кольцу напильником. По стеклу пробежала трещина, и еще через пару ударов обрезок упал в ящик.

– Вот бесенок! – восхищенно протянул мастер. – И где только выучился ухваткам таким?!

– Люблю на мастеровых людей смотреть, – усмехнулся Мишка, зажимая бутылку в патрон и начиная обрезать у бутылки донышко. – Посмотришь внимательно, потом и у самого получается.

Края получившегося цилиндра он обработал все тем же куском точильного камня и, с удовольствием осмотрев получившийся результат, аккуратно сунул его в сумку.

– Не разобьешь? – кивнул мастер на сумку.

– Я осторожно. Ладно, последнее дело осталось, – осмотревшись, вздохнул парень.

Достав найденный обрезок листовой меди, он огляделся и, повернувшись к мастеру, спросил:

– На чем бы мне из этого чашку выгнуть?

– Пошли, – чуть подумав, кивнул тот и, развернувшись, отправился куда-то в угол цеха.

Что это была за запчасть и от чего, Мишка не понял, но диаметр его внутреннего отверстия подходил ему идеально. Положив пластину меди на железку, Мишка поставил на него обрезок болванки немного меньшего диаметра и, забрав у мастера тяжелый молоток, примерившись, с одного удара выгнул подходящую заготовку. Потом, не доставая ее, он выровнял края, после чего, достав заготовку, аккуратно выгнул сливной носик.

Последним аккордом его бурной деятельности стало приведение заготовки в нужный вид. Обрезав края, он убедился, что все получилось как надо, и, убрав получившуюся чашку в сумку, вздохнул:

– Все, сейчас жесть до нужного размера обрежу, и баста.

– Давай, – кивнул мастер, насторожено глядя за его движениями.

Отрезав один длинный кусок, примерно в сорок сантиметров, Мишка вырезал из другого куска два квадрата, каждый со стороной десять сантиметров, и, задумчиво покрутив в руках остатки, убрал их в сумку.

– Что не так? – не понял мастер.

– Все так. Думаю, не забыл ли чего, – вздохнул Мишка.

– Так что это вообще будет? – не сдержал любопытства мастер.

– Да даже не знаю, как это правильно назвать. Лампа не лампа, горелка не горелка. Что-то вроде светильника, на котором можно будет свинец плавить и сразу дробь да картечь отливать. Где бы еще керосину взять?

– А много надо? – подумав, уточнил мастер.

– Да с бутыль, не больше.

– Пошли на улицу, – скомандовал мастер и на ходу принялся пояснять: – Нам тут прислали на станцию десять бочек керосину для освещения улиц фонарями. А у нас тех фонарей даже в чистой части отродясь не бывало. Вот и стоят эти самые бочки без дела. Так что я тебе сейчас баклажку налью, но только ты ее под полой неси.

– Ради такого дела в зубах понесу, ежели надо будет, – пообещал Мишка, не ожидавший такой простоты решения проблемы.

Оставив Мишку на улице, мастер отпер дверь какого-то сарая и скрылся внутри. Спустя десять минут он вышел и, отдав парню жестяной булькающий цилиндр, принялся запирать дверь. Сунув добычу под полу дождевика, Мишка вежливо поклонился, поблагодарил мастера и, попрощавшись, направился к дому, попутно вспоминая, все ли нужное нашел на свалке и хватит ли ему запчастей.





* * *


Вынув из печи полосу жести шириной в ладонь, Мишка подхватил паяльник и, приложив к заготовке кусочек олова, принялся лудить ее. Не спеша покрыв всю полосу тонким слоем олова, парень отложил ее в сторону. Взяв заготовку под днище, он задумчиво осмотрел ее со всех сторон и, скривившись, сунул в печь. С интересом наблюдавшая за ним тетка, качнув головой, тихо спросила:

– Не выходит чего, Мишенька?


– Да оно бы вышло, будь у меня инструмент нормальный, – не сдержался Мишка и тут же прикусил язык.

– Так сходил бы в депо, – осторожно посоветовала Глафира. – Там мастера тебя знают, дозволили бы пользовать, что нужно.

– Да они-то дозволят, – вздохнул Мишка, вспомнив мастера цеха. – Да только и над ними начальство есть. А оно, начальство-то, не очень и любит, когда сторонние по цехам бродят. Вот и не хочется людей под беду подставлять.

Поясняя ей свои проблемы, парень с тоской вспоминал набор инструментов, оставшийся в прошлом. Окажись он сейчас тут, и половина технических проблем уже была бы решена. Ядерную бомбу им, конечно, не соберешь, но жизнь облегчить он мог основательно. Ну или сильно испортить. Особенно если вспомнить про пластиковые чемоданчики и надписи на английском языке. Увидев, что заготовка нагрелась, Мишка вытянул ее из печи и принялся вылуживать.

Закончив с этим делом, он нагрел паяльник и, сложив из полосы что-то похожее на квадрат, снова скривился.

– Мишенька, это у тебя шкатулка, что ль, будет? – не сдержала любопытства Глафира.

– Нет, мама Глаша. Это не шкатулка. Это будет лампа, – медленно ответил парень, припаивая квадрат к верхней части.

Этот онанизм с бесконечным нагреванием паяльника уже довел его до белого каления, но нужно было довести начатое до конца. Скрипя зубами от злости, парень припаял верхнюю часть с механизмом выдвижения фитиля и, подхватив молоток, принялся аккуратно подправлять края днища. От температуры жесть немного повело. Вставив верхнюю часть в днище, он сунул в горловину выгнутый кусок железной полосы, прижимая паяльный шов.

Все началось сначала: нагрев паяльника, залив олова в шов и сжатие краев до его застывания. Спустя несколько часов таких мучений на табуретке перед парнем оказался жестяной куб с ребром в десять сантиметров. Мрачно почесав в затылке, Мишка снова сунул паяльник в печь. Нужно было еще раз пропаять швы, чтобы обеспечить полную герметичность. Не хватало еще ко всем бедам сгореть от текущей лампы. А в том, что керосин обязательно найдет малейшую трещинку, Мишка не сомневался.

По-хорошему швы еще было бы неплохо залить оловом изнутри, но для этого нужна паяльная лампа. Сделать это в печи было невозможно. Оставалось надеяться только на собственное умение. Задумчиво осмотрев получившуюся конструкцию, Мишка вынес ее на крыльцо и, достав полученную от мастера баклагу с керосином, принялся заправлять лампу. Залив ее под горлышко, он поставил лампу на перила и принялся плавно поворачивать, всматриваясь в швы.

– Твою ж дивизию! Получилось, – весело усмехнулся парень, глядя на дело своих рук неверящим взглядом.

Ему почему-то казалось, что лампа обязательно должна где-то протечь. Но, к его радости, этого не случилось. Сбегав в дом, он вынес уже приготовленный фитиль и принялся осторожно вкручивать его в лампу. Конструкция, конечно, была грубая, но явно рабочая. Впрочем, ее внешний вид его волновал мало. Главное, чтобы не текла, светила и на ней можно было плавить свинец. Все три функции данной штуке явно были доступны.

Заправив фитиль, Мишка отнес лампу подальше от дома и, сбегав за спичками и лучиной, осторожно поднес огонек к фитилю. Чуть затрещав, лампа загорелась, заметно осветив двор перед крыльцом. Вышедшая следом за ним тетка удивленно перекрестилась и, тихо охнув, удивилась:

– Господи, Мишенька, и откуда у тебя в голове такое берется?

– Где-то я такую штуку видел, мама Глаша. Вот и решил нам сделать, – ответил Мишка, переставляя лампу в специальную переноску из толстой проволоки.

Хвататься за лампу голыми руками ему не хотелось, а для перемещения этой конструкции он выгнул специальный держатель. Этим же держателем удерживалось и стекло из обрезанной им бутылки. Внеся лампу в дом, Мишка пристроил стекло на место и, отступив в сторону, с усмешкой посмотрел на удивленно замершую тетку.

– Как оно тебе, мама Глаша? – поинтересовался он.

– Ловко сделано. И светит ярко, – оценила женщина.

«Ты бы на электролампочку посмотрела», – подумал Мишка, улыбнувшись.

Взяв тряпицу, он снял стекло и установил над лампой другую конструкцию. На проволочном каркасе была подвешена медная чашка. Саму чашку с этой конструкции снять было невозможно, но, нажимая на рычаг, ее легко можно было поворачивать на бок, выливая содержимое. Бросив в чашку пару обрезков свинца, парень слегка приподнял фитиль, увеличивая площадь горения. Спустя несколько минут свинец потек, сплавляясь в единое целое.

«И снова работает, – мысленно улыбнулся Мишка. – Теперь самое главное».

Налив в глиняную чашку воды, он прикрепил на край латунный желобок и подвинул его к носику чашки. Дождавшись, когда свинец как следует расплавится, он плавно нажал на рычажок, наклоняя чашку. Капля свинца, сорвавшись с носика, скатилась по желобку и, зашипев, с тихим стуком упала на дно чашки.

– Блин! Олух царя небесного! – мысленно взвыл парень. – Нет ума, считай калека! Не мог сразу додуматься, еще одну бутылку обрезать под это дело? В чашке же не видно ни хрена!

Ругая себя на все лады, Мишка отлил дробь из всего имевшегося свинца и, вернув на лампу стекло, вылил из чашки воду. Покрутив на ладони полученный результат, он хмыкнул и невольно усмехнулся.

– Что, не получилось? – сочувственно уточнила Глафира.

– Наоборот, мама Глаша, неплохо получилось. Осталось только на хорошем железе ее откатать, и можно пользоваться.

– Так ты вот это все делал, чтобы патроны крутить? – удивилась женщина.

– Ну почему только патроны? – не понял Мишка. – Лампу и так просто использовать можно, – улыбнулся он, прокручивая про себя конструкцию обычной паяльной лампы.

С этой штукой вопрос снаряжения боеприпасами решался бы еще быстрее. Но жестью тут не обойдешься. Самый лучший вариант – сварные швы, но где взять газовую горелку? Хотя бы карбидную. С этой мыслью он и принялся убирать инструмент. Наведя порядок, он задумчиво огляделся, ища, чем себя еще занять.

– Давай спать ложиться, Мишенька, – зевнув, предложила тетка. – Утро вечера мудренее.

– Тоже вариант, – хмыкнул про себя Мишка и, кивнув, отправился умываться.

Утром, едва проглотив уже ставшие привычными молоко с краюхой хлеба, он быстро оделся и поспешил в депо. Найдя все в тех же кучах хлама подходящую бутылку и пару кусков железа, он отправился в цех. Получив у мастера разрешение обрезать бутылку, он быстренько произвел нужную операцию и направился в сторону кузнечного участка. Кусок листового железа, подходивший для его целей, был слегка изогнут.

Выровняв и обрубив его, чтобы придать приемлемую форму, Мишка обработал края напильником и принялся вертеть в руках какой-то обломок весом примерно в пару килограммов. Сюда ему нужно было как-то приладить ручки для удобства пользования. Идеально для этого подошел бы утюг, из тех, что в его мире когда-то нагревали на печи. Ровная подошва, удобная ручка и очень подходящий вес. С этой мыслью Мишка и принялся зажимать болванку в тиски. Взяв напильник, он быстро сточил все неровности и, увидев у стены большой точильный круг чуть меньше мельничного жернова, отправился к нему. Поставив болванку подошвой на точило, он принялся ровнять его равномерными круговыми движениями.

С интересом наблюдавший за его действиями мастер только головой удивленно покрутил. Добившись относительно ровной поверхности, Мишка задумчиво посмотрел на нее и, понимая, что тут уже ничего лучшего не добьешься, мрачно вздохнул. Впрочем, при нынешнем станочном парке и это было настоящим чудом.

– И что это будет? – не удержавшись, спросил мастер.

– Плита, чтобы дробь катать, и пресс, – коротко пояснил Мишка.

– А зачем ее катать? – не понял мастер. – Мы вон рубим в сечку всю жизнь да заряжаем.