Эпоха мертвых. Прорыв
Часть 18 из 23 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А может, я на связь? – вдруг спросила Аня.
Тьфу ты, сглазил, наверное. «Без скандала», блин…
– Ань, нам еще и пулеметчик нужен, а ты у нас за смежника не получишься, – ответил я настолько мягко, насколько сумел. – Я же сказал, что даже Василий не едет, хотя боец хоть куда, опытный.
– А… ну да, – согласилась она. – А нам что делать?
– Отдыхайте. И с местным узлом связи общайтесь, вся информация от нас через них пойдет.
– Надолго? – спросила Вика.
– День, наверное, – подумав, ответил я. – Но если там действительно есть действующие людские анклавы, как разведка местная докладывает, то можем и задержаться.
– Зачем?
– Ну мало ли? – пожал я плечами. – Я так, на всякий случай.
– И когда выезжать собираетесь? – поинтересовалась Маша, задумчиво сматывавшая мохнатую ленту с «мосинки».
– Не знаю, – честно ответил я. – Как местный представитель нас найдет, так и решим.
– Этот? – Она кивнула на открывшуюся дверь класса.
Я обернулся. Вошел среднего роста старлей, блондинистый до белобрысости, с красным от загара лицом, в балахонистом КЗМ[25] поверх какого-то зеленого свитера, в расстегнутой разгрузке и с АКМС на плече стволом вниз.
– Здравия желаю всей честной компании, – объявил он. – Я Белявский из разведроты, представляюсь по случаю знакомства. Давайте, чтобы времени не терять, кто на выход, пошли со мной.
Правильный такой подход, конструктивный. Я встал, подошел, протянул руку:
– Крамцов. Я тут за командира вроде как.
Он пожал мою ладонь и заодно хлопнул по плечу:
– Пошли, посовещаемся.
Все, кто должен был идти в разведку, встали и пошли следом до очередного учебного корпуса, какие после «Пламени» стали привычны до полной невозможности. Классы соседних корпусов принимали жильцов, а в этом заседали всевозможные отделы неожиданно расширившегося хозяйства.
– Мужики, чай будет кто? – спросил Белявский, едва мы вошли в класс.
– Все будут, – решительно ответил Леха. – Кружек-то хватит?
– Хватит, там целый ящик их под столом, в коробках, – показал рукой Белявский. – Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина, со склада.
Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в которой были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белявский раскладывал карты.
– О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом на Сорок третий арсенал, присоединяемся к ней. – Кончик его авторучки уткнулся в точку возле Володарска. – Проблем не будет, ее броня сопровождает. Там дозаправимся, специально наливники стоят, а вот весь боекомплект везем с собой. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город – не ясно ни хрена. Вообще.
Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает какого года выпуска.
– Насколько карта точная? – спросил Сергеич.
– Так себе, – изобразил неопределенный жест Белявский. – Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины.
– Что вообще известно об обстановке в городе? – спросил я.
– Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все забито мертвяками, в центре была стрельба, и, более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах – у кремля и в Сормовском районе, в промзоне. Это раньше. От этого мертвяки активны до неприличия, шляются по улицам и гоняются за всеми подряд, хотя в приличных мертвых городах они теперь спят все больше.
– Взрывов и пожаров не наблюдали?
– Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия, – ответил старлей. – А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах.
– В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? – Я постучал карандашом по карте. – Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища.
– Возможно, – кивнул Белявский. – Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками?
– Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А автозавод с их умением делать несложные машины? Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Или вон ГАЗ-69 заново начать выпускать.
Белявский задумался. Я подлил еще масла в огонь:
– А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались.
– В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет, – сказал старлей.
– Прорваться надо, верно, – кивнул я и еще подлил масла в огонь: – И вообще, у меня для вас есть четыре слова – Волго-Уральский нефтяной район. Кто у реки, тот при горючке.
Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белявский действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака». Белявский ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться.
Валера Воропаев, Зять
12 мая, четверг, день
Вчера «базарные» все же избавились от назойливых посетителей. К удивлению Валеры, братва даже не бухтела, когда выяснилось, что надо вернуть что взяли. Неуместное присутствие непонятно каких людей на их территории напрягало всех. «Гости» приняли новость, поморщившись, но в бутылку не полезли. И силы не те, и до своей базы далеко, да и сами сообразили, что с «пунктом временной дислокации» палку перегнули, злоупотребили гостеприимством. Тем более что банда «базарных» росла себе и росла, продолжая принимать новых людей в свои ряды. И уже не только Валера задумывался об организации нового «форта», но и сам Самбист – лишние люди появились.
Еще десятого мая, едва последняя машина «гостей» укатила с территории Базара, Валера с Матроскиным и Швили закинулись в уже переделанный на новый лад УАЗ и рванули в сторону Твери, к водохранилищу, даже не озаботившись сопровождением второй машины – настолько им не терпелось туда добраться.
Там работа кипела. Валера сразу почувствовал себя в этом новом месте как дома, словно всегда здесь жил. Деревня на берегу, лес под боком, рыбалка – хорошо.
Деревянная пристань была закончена, катера опробованы на ходу, на них даже смонтировали турели, на каждую из которых установили по новенькому «Корду».[26] А затем кто-то смеху ради поднял на катерах по «Веселому Роджеру». Весело, в общем, было.
Сформировали команды, прикинули первые маршруты для выхода. Катерам хватало запаса топлива километров на триста в каждую сторону, так что выбор возможных целей был немал. Надо было искать подходящие суда, которые бы позволили ходить дальше, хотя бы до Нижнего Новгорода. Думали все вместе, прикидывали все «за» и «против» и остановились в конце концов на речном порту Твери как первом пункте осмотра. Оцепление вокруг города не пугало, оно все больше дороги перекрывало, и налета с воды никто не ждал, да и предъявить что-то всерьез было бы трудно. Что брошено, то брошено, а все остальное от лукавого.
В воскресенье отметили спуск на воду, а в понедельник с утра отвалили от причала, направившись вверх по Волге. Катера шли хорошо даже в экономном режиме и очертания речного порта показались уже через три часа. У берега однако же, кроме земляных шаланд и земснаряда, ничего не стояло.
Катера чуть довернули, и вскоре из-за рукотворного песчаного мыса показался вход в затон, в котором вдоль дебаркадеров, набранных из тех же неизменных шаланд, выстроилась целая груда разномастных судов. В дальнем углу виднелся даже небольшой сухой док.
– Есть что-нибудь? – спросил Валера у единственного опытного в речном деле человека, бывшего капитана буксира из Саратова, так и прозванного Петей-Буксиром.
Сам Валера свое военно-морское незаконченное образование старался не афишировать. Пользы от него здесь немного, а оказаться в дураках будет стыдно.
– Старье все больше… или здоровые дуры, какие не заправить и с какими не справиться… – сказал тот с сомнением.
– Вообще ничего?
– Вроде ничего… вот если только… сейчас, чуть дальше пройдем…
– Давай не тяни! – поторопил его Валера не по делу.
– Да погоди ты! – отмахнулся тот. – Не вижу отсюда. Есть что-то, давай вон туда держите. Видишь?
– Что вижу? – озадачился Валера.
– «Путейский» стоит, – сказал Петя-Буксир. – Вон тот, под сорок шестым номером.
– А ты как-то конкретней можешь сказать? – уже разозлился Зять.
Петя посмотрел на него с оттенком недоумения, типа намереваясь сказать, что есть же настолько неграмотные люди, затем вздохнул и пояснил:
– Это теплоход служебный. Бригаду куда-то закинуть ремонтную, например. Топлива мало потребляет, ходит далеко, кубрики нормальные.
– Ага, – оживился Валера. – До Нижнего, например, дойдет? И сколько ему соляры надо? Там соляра или мазут какой-нибудь?
– Там дизель стопятидесятисильный, – сказал Петя. – Так себе дизель, скорее даже дерьмо, а не дизель, вибрация такая, что зубы высыпаются. Я когда-то дизель этот перебирал, так там у одних поршней разница в весе была по двадцать грамм. Советское – значит отличное. Я бы его выкинул и вместо него ЯМЗ поставил. И клапана не надо постоянно регулировать, и соляры меньше изведет.
– Так куда дойдет?
– А дойдет куда надо, – махнул рукой Буксир куда-то вдаль. – До Нижнего отсюда рекой, если мне память не изменяет, под пятьсот верст и четыре плотины, Дубна, Рыбинск, Углич да Горьковская ГЭС. Это на штатной заправке туда и обратно. А если в бочках соляры добросить, то два раза смотаться можно.
Между тем катера медленно приближались к берегу, держа окрестности под прицелом пулеметов.
– Борт-два, прикрывайте, – сказал Валера в короткую рацию. – Держитесь чуть подальше. – Затем он обернулся к сидящим на корме четырем бойцам в куртках из толстой кожи: – С Петей прогуляетесь, посмотрите, чего там и как.
– Не вопрос, – поднялся на ноги Матроскин, который был в этой команде за старшего. – Мы как бы всегда готовы.
Краем сознания Валера отметил, что Матроскин уже вовсе не тот солдат, года не отслуживший, который попал ему под начало, а вполне отчаянный и решительный мужик, насколько такое понятие применимо к парню девятнадцати лет от роду. Даже лицо у него изменилось, стало старше и злее, это вовсе не та румяная морда старшеклассника, которую он увидел совсем недавно, принимая того под свое начало. И так же выглядели его подчиненные. В глазах словно что-то новое у всех поселилось.
– Петь, ты поосторожней, пацанов слушай, – сказал Валера Буксиру. – Ты у нас единственный специалист, так что себя береги.
– Да я что, больной, чтобы в атаке охреневать? – удивился тот. – Мое дело железки крутить.
Катер плавно подвалил к наружному от причала борту теплохода, настолько низкобортного, что перебраться на него с лодки не составляло никакого труда. Метров двадцать пять в длину, синий, многократно покрашенный корпус, высокие белые надстройки, кажущиеся слишком массивными для такой компоновки, большие окна, невысокая рубка. На борту надпись «Путейский-46».
– Как думаешь, заведешь? – спросил Валера выглядевшего сосредоточенным Буксира.
Тьфу ты, сглазил, наверное. «Без скандала», блин…
– Ань, нам еще и пулеметчик нужен, а ты у нас за смежника не получишься, – ответил я настолько мягко, насколько сумел. – Я же сказал, что даже Василий не едет, хотя боец хоть куда, опытный.
– А… ну да, – согласилась она. – А нам что делать?
– Отдыхайте. И с местным узлом связи общайтесь, вся информация от нас через них пойдет.
– Надолго? – спросила Вика.
– День, наверное, – подумав, ответил я. – Но если там действительно есть действующие людские анклавы, как разведка местная докладывает, то можем и задержаться.
– Зачем?
– Ну мало ли? – пожал я плечами. – Я так, на всякий случай.
– И когда выезжать собираетесь? – поинтересовалась Маша, задумчиво сматывавшая мохнатую ленту с «мосинки».
– Не знаю, – честно ответил я. – Как местный представитель нас найдет, так и решим.
– Этот? – Она кивнула на открывшуюся дверь класса.
Я обернулся. Вошел среднего роста старлей, блондинистый до белобрысости, с красным от загара лицом, в балахонистом КЗМ[25] поверх какого-то зеленого свитера, в расстегнутой разгрузке и с АКМС на плече стволом вниз.
– Здравия желаю всей честной компании, – объявил он. – Я Белявский из разведроты, представляюсь по случаю знакомства. Давайте, чтобы времени не терять, кто на выход, пошли со мной.
Правильный такой подход, конструктивный. Я встал, подошел, протянул руку:
– Крамцов. Я тут за командира вроде как.
Он пожал мою ладонь и заодно хлопнул по плечу:
– Пошли, посовещаемся.
Все, кто должен был идти в разведку, встали и пошли следом до очередного учебного корпуса, какие после «Пламени» стали привычны до полной невозможности. Классы соседних корпусов принимали жильцов, а в этом заседали всевозможные отделы неожиданно расширившегося хозяйства.
– Мужики, чай будет кто? – спросил Белявский, едва мы вошли в класс.
– Все будут, – решительно ответил Леха. – Кружек-то хватит?
– Хватит, там целый ящик их под столом, в коробках, – показал рукой Белявский. – Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина, со склада.
Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в которой были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белявский раскладывал карты.
– О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом на Сорок третий арсенал, присоединяемся к ней. – Кончик его авторучки уткнулся в точку возле Володарска. – Проблем не будет, ее броня сопровождает. Там дозаправимся, специально наливники стоят, а вот весь боекомплект везем с собой. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город – не ясно ни хрена. Вообще.
Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает какого года выпуска.
– Насколько карта точная? – спросил Сергеич.
– Так себе, – изобразил неопределенный жест Белявский. – Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины.
– Что вообще известно об обстановке в городе? – спросил я.
– Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все забито мертвяками, в центре была стрельба, и, более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах – у кремля и в Сормовском районе, в промзоне. Это раньше. От этого мертвяки активны до неприличия, шляются по улицам и гоняются за всеми подряд, хотя в приличных мертвых городах они теперь спят все больше.
– Взрывов и пожаров не наблюдали?
– Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия, – ответил старлей. – А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах.
– В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? – Я постучал карандашом по карте. – Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища.
– Возможно, – кивнул Белявский. – Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками?
– Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А автозавод с их умением делать несложные машины? Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Или вон ГАЗ-69 заново начать выпускать.
Белявский задумался. Я подлил еще масла в огонь:
– А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались.
– В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет, – сказал старлей.
– Прорваться надо, верно, – кивнул я и еще подлил масла в огонь: – И вообще, у меня для вас есть четыре слова – Волго-Уральский нефтяной район. Кто у реки, тот при горючке.
Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белявский действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака». Белявский ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться.
Валера Воропаев, Зять
12 мая, четверг, день
Вчера «базарные» все же избавились от назойливых посетителей. К удивлению Валеры, братва даже не бухтела, когда выяснилось, что надо вернуть что взяли. Неуместное присутствие непонятно каких людей на их территории напрягало всех. «Гости» приняли новость, поморщившись, но в бутылку не полезли. И силы не те, и до своей базы далеко, да и сами сообразили, что с «пунктом временной дислокации» палку перегнули, злоупотребили гостеприимством. Тем более что банда «базарных» росла себе и росла, продолжая принимать новых людей в свои ряды. И уже не только Валера задумывался об организации нового «форта», но и сам Самбист – лишние люди появились.
Еще десятого мая, едва последняя машина «гостей» укатила с территории Базара, Валера с Матроскиным и Швили закинулись в уже переделанный на новый лад УАЗ и рванули в сторону Твери, к водохранилищу, даже не озаботившись сопровождением второй машины – настолько им не терпелось туда добраться.
Там работа кипела. Валера сразу почувствовал себя в этом новом месте как дома, словно всегда здесь жил. Деревня на берегу, лес под боком, рыбалка – хорошо.
Деревянная пристань была закончена, катера опробованы на ходу, на них даже смонтировали турели, на каждую из которых установили по новенькому «Корду».[26] А затем кто-то смеху ради поднял на катерах по «Веселому Роджеру». Весело, в общем, было.
Сформировали команды, прикинули первые маршруты для выхода. Катерам хватало запаса топлива километров на триста в каждую сторону, так что выбор возможных целей был немал. Надо было искать подходящие суда, которые бы позволили ходить дальше, хотя бы до Нижнего Новгорода. Думали все вместе, прикидывали все «за» и «против» и остановились в конце концов на речном порту Твери как первом пункте осмотра. Оцепление вокруг города не пугало, оно все больше дороги перекрывало, и налета с воды никто не ждал, да и предъявить что-то всерьез было бы трудно. Что брошено, то брошено, а все остальное от лукавого.
В воскресенье отметили спуск на воду, а в понедельник с утра отвалили от причала, направившись вверх по Волге. Катера шли хорошо даже в экономном режиме и очертания речного порта показались уже через три часа. У берега однако же, кроме земляных шаланд и земснаряда, ничего не стояло.
Катера чуть довернули, и вскоре из-за рукотворного песчаного мыса показался вход в затон, в котором вдоль дебаркадеров, набранных из тех же неизменных шаланд, выстроилась целая груда разномастных судов. В дальнем углу виднелся даже небольшой сухой док.
– Есть что-нибудь? – спросил Валера у единственного опытного в речном деле человека, бывшего капитана буксира из Саратова, так и прозванного Петей-Буксиром.
Сам Валера свое военно-морское незаконченное образование старался не афишировать. Пользы от него здесь немного, а оказаться в дураках будет стыдно.
– Старье все больше… или здоровые дуры, какие не заправить и с какими не справиться… – сказал тот с сомнением.
– Вообще ничего?
– Вроде ничего… вот если только… сейчас, чуть дальше пройдем…
– Давай не тяни! – поторопил его Валера не по делу.
– Да погоди ты! – отмахнулся тот. – Не вижу отсюда. Есть что-то, давай вон туда держите. Видишь?
– Что вижу? – озадачился Валера.
– «Путейский» стоит, – сказал Петя-Буксир. – Вон тот, под сорок шестым номером.
– А ты как-то конкретней можешь сказать? – уже разозлился Зять.
Петя посмотрел на него с оттенком недоумения, типа намереваясь сказать, что есть же настолько неграмотные люди, затем вздохнул и пояснил:
– Это теплоход служебный. Бригаду куда-то закинуть ремонтную, например. Топлива мало потребляет, ходит далеко, кубрики нормальные.
– Ага, – оживился Валера. – До Нижнего, например, дойдет? И сколько ему соляры надо? Там соляра или мазут какой-нибудь?
– Там дизель стопятидесятисильный, – сказал Петя. – Так себе дизель, скорее даже дерьмо, а не дизель, вибрация такая, что зубы высыпаются. Я когда-то дизель этот перебирал, так там у одних поршней разница в весе была по двадцать грамм. Советское – значит отличное. Я бы его выкинул и вместо него ЯМЗ поставил. И клапана не надо постоянно регулировать, и соляры меньше изведет.
– Так куда дойдет?
– А дойдет куда надо, – махнул рукой Буксир куда-то вдаль. – До Нижнего отсюда рекой, если мне память не изменяет, под пятьсот верст и четыре плотины, Дубна, Рыбинск, Углич да Горьковская ГЭС. Это на штатной заправке туда и обратно. А если в бочках соляры добросить, то два раза смотаться можно.
Между тем катера медленно приближались к берегу, держа окрестности под прицелом пулеметов.
– Борт-два, прикрывайте, – сказал Валера в короткую рацию. – Держитесь чуть подальше. – Затем он обернулся к сидящим на корме четырем бойцам в куртках из толстой кожи: – С Петей прогуляетесь, посмотрите, чего там и как.
– Не вопрос, – поднялся на ноги Матроскин, который был в этой команде за старшего. – Мы как бы всегда готовы.
Краем сознания Валера отметил, что Матроскин уже вовсе не тот солдат, года не отслуживший, который попал ему под начало, а вполне отчаянный и решительный мужик, насколько такое понятие применимо к парню девятнадцати лет от роду. Даже лицо у него изменилось, стало старше и злее, это вовсе не та румяная морда старшеклассника, которую он увидел совсем недавно, принимая того под свое начало. И так же выглядели его подчиненные. В глазах словно что-то новое у всех поселилось.
– Петь, ты поосторожней, пацанов слушай, – сказал Валера Буксиру. – Ты у нас единственный специалист, так что себя береги.
– Да я что, больной, чтобы в атаке охреневать? – удивился тот. – Мое дело железки крутить.
Катер плавно подвалил к наружному от причала борту теплохода, настолько низкобортного, что перебраться на него с лодки не составляло никакого труда. Метров двадцать пять в длину, синий, многократно покрашенный корпус, высокие белые надстройки, кажущиеся слишком массивными для такой компоновки, большие окна, невысокая рубка. На борту надпись «Путейский-46».
– Как думаешь, заведешь? – спросил Валера выглядевшего сосредоточенным Буксира.