Элирм III

— Утрачено. Еще со времен поступления в колледж.

Боевой «клин» снова остановился, перестроившись в «живой коридор», ведущий к припаркованному на обочине Атласу. В то же мгновение я услышал, как глухо щелкнули замки, отпирая массивные бронированные двери.

— Господин Эо — обратился ко мне Вирго — Могу ли я дать вам совет?

— Да, конечно.

Гном откинул мифриловое забрало и указал взглядом на Гундахара.

— Избавьтесь от него. А лучше убейте. Или предоставьте эту возможность мне. Уверен, вы и не подозреваете, какое зло ходит за вами под видом Унд-Хеку.

— Вы его знаете?

— Знаю. Он убил моего великого прадеда Маифа Зидара и вырезал под корень всю семью его старшего брата. Жену и двоих детей.

Я повернулся к генералу.

— Это правда?

— Я много кого убил. И не только его семью, но и сотни других. Если не тысячи.

— Но зачем?

— Не было выбора. И я не собираюсь устраивать публичную исповедь. Повторюсь, я всё тебе расскажу, но наедине. А там уже сам решишь: сдать меня Дхум-Ару, преторианцам или оставить в живых.

— Я знаю твою историю — покачал головой Вирго — И это полная чушь. Выбор есть всегда. А тому, что ты сделал, оправдания нет. Признай, ты просто гнусный предатель, эгоист и трус.

— Тебя забыл спросить, бородатый говнюк. И если ты настолько уверен, что твой прадед был великим героем, то быть может, мне стоит рассказать тебе о его набегах на Нимрас, Йару и Сальпетриер? А точнее о его нездоровой любви к осиротевшим маленьким девочкам и о том, откуда на самом деле появилось его прозвище «длинный язык»?

Рука гнома резко дернулась к топору, но практически тотчас же вернулась обратно. Даже такого чудовищного оскорбления было недостаточно для того, чтобы Пятисотенный утратил самообладание. Этим они и отличались от обычных дворфов.

Продолжая удерживать второй рукой тяжеленный щит, гном снова обратился ко мне.

— Господин Эо, так и что вы решили?

— Я хочу послушать, что он скажет.

— Уверен, этот подонок приложит максимум усилий на то, чтобы выставить себя в наилучшем свете. Поэтому я еще раз настоятельно советую вам не утруждать себя подобными разговорами и покончить с ним прямо здесь и сейчас.

— И тем не менее.

— Не будьте глупцом!

— Господин Вирго — холодно ответил я — Правильно ли я понимаю, что вас сюда прислал Аполло Кэрту с просьбой сопроводить меня и моих друзей в безопасное место?

— Господин Аполло не просит. Он отдает приказы.

— Тем более. А было ли в его приказе упоминание, во что бы то ни стало убедить меня уничтожить моего Унд-Хеку?

Гном сразу же понял к чему я клоню и, не удостоив меня ответом, молча опустил забрало.

— Всего доброго, господин Эо. Радуйтесь, что мы с вами на одной стороне. По крайней мере, пока.

— Премного благодарен — ответил я, залезая в кузов Атласа.

— Мда, а ты умеешь вести переговоры… — тихо прошептал Эстир — Вот что-что, но этих гномов нам точно бесить не стоит. Тут даже «паучье чутьё» не требуется, чтобы это понять.

— Знаешь, когда все как один бесконечно твердят одно и то же, то мне почему-то всегда хочется поступить им вопреки, ибо практика показывает, что большинство, как правило, ошибается.

— Уа!

— Хм, вообще-то наоборот — задумчиво сказал Герман — Большинство всегда право.

— Нет, многоуважаемый танк, это чушь собачья. Большинство — это легко управляемое и не имеющее собственного мнения необразованное быдло, подверженное влиянию пропаганды, религиозных догматов и прочих полезных для властителей установок, инспирируемых извне. Поэтому в данном случае Эо прав.

— Ага, только тогда, по твоей логике получается, что и в отношении Гитлера большинство ошибается.

— Нет, это другое. Его вина уже давно доказана.

— Так и у этого доказана…

— Господа — вмешался Атлас — Не хотелось бы прерывать ваш диалог, но мне бы желательно узнать конечный пункт назначения. Едем домой?


— Нет — неожиданно ответил игв — Мы направимся к Площади Мира. Если мне не изменяет память, то к западу от неё прямо через дорогу должны быть расположены Чертоги Света и старый Мавзолей Гриндана, а между ними — крошечный садик со статуей Эритреи. Надеюсь, он еще существует?

- Разумеется, господин Гундахар.

— Значит, едем туда.

- Принято.





* * *


Садик действительно оказался совсем крошечным. Статуя полуобнаженной богини, фонтан у её основания, две беседки и невысокая живая изгородь в окружении двух величественных зданий.

Прямо перед нами через дорогу простиралась знаменитая Площадь Мира, куда медленно стекался народ со всего города, послушать выступление первосвященника малого Пантеона Китна Рави. Признаться честно, мне и самому было интересно узнать, что же там за вопрос, касающийся статуса людей 21-й версии. И судя по злобной морде этого эфора (а именно так называли служителей богов), ничего хорошего ждать от его выступления не стоит.

Расположившись в одной из беседок, я устало потянулся и перевёл взгляд на часы. Уже прошло не менее десяти минут с тех самых пор, как мы с Гундахаром остались вдвоём. Друзья отправились перекусить в ближайшую кафешку и увлечённо о чем-то болтали на открытой веранде, в то время как генерал пребывал в молчании, задумчиво разглядывая свисающие с крыши гирлянды растений.

— Здесь мы и познакомились — наконец, произнес он.

— С Эанной?

— Да. Это было наше тайное место.

Гундахар снова надолго замолчал.

— Я был неправильным игвом, Вайоми… Мой вид испокон веков искал подчинения и контроля. Так проще жить, понимаешь? Когда приходит кто-то сильный и говорит тебе как надо. И уже не нужно самостоятельно принимать решения, брать на себя ответственность и отвечать за последствия.

— Добровольное рабство?

— Оно самое. Но лично мне это всегда было чуждо, как и ненависть к тем людям, что просто-напросто хотели свободы.

— Разве это плохо?

— Для игвов — да. Для них это сродни дефекту. Мутации, вплетающей в мою суть рудиментарный ген свободы. Думаю, именно эта мягкотелость и предопределила мою судьбу. Я встретил девушку, ставшую для меня всем. Человека, как ты уже мог догадаться. А для игвов, сам понимаешь, это было…

— Предательством — закончил я.

— Хуже. Тотальным отречением.

— И что же ты сделал?

— Наплевал на них. Эанна подарила мне новую жизнь, свободную от пленяющих волю оков. И я и ни секунды не думал о том, чтобы променять её на что-то другое. Но, к сожалению, надежды на счастливое будущее очень скоро разбились о суровую реальность.

— Что случилось?

— Война.

— С кем?

— Со всеми. Это было по-настоящему страшное время, полное боли и леденящих душу криков в ночи — Гундахар снова замолчал, будто бы вспоминая события прошлого — Мы тогда жили бок о бок с изначальными, первыми людьми, которые, как и твоя 21-я версия, были фанатами технологий. Они понимали, что близится час «планетарного разлома»: настолько мощного разрыва реальности, что сам Отступник сможет подняться по нему со дна галактики в этот мир, и не хотели полагаться на одну лишь систему, которая уже на тот момент порядком ослабла. Так и появились Титаны — невероятно сложные гибриды из магии, металла и живой материи, ставшие квинтэссенцией инженерного искусства и величия первых людей. Но, как часто и происходит…

— Создания восстали против своих создателей.

— Да. Разумеется не все, но большая их часть. И хуже всего было то, что это произошло одновременно с появлением предсказанного «разлома».

— И часть титанов переметнулась на Его сторону?

— Да.

— Представляю, чем это всё обернулось.

— Нет, Вайоми, не представляешь. Ничего подобного ни до, ни после, я ни разу в жизни не видел. Степень разрушений была настолько чудовищной, что в конечном итоге, в бой пришлось вступить самой системе.

— Системе? — удивился я.

Вот уж чего я точно не мог представить, так это сражающуюся систему.

— Да. В том бою она сразила Отступника и отправила его обратно, но…

— Но?