Эксперимент «Ангел»
Часть 17 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я открыла было рот, но вместо возражений у меня помимо воли вырвалось:
— О'кей, обещаю.
43
— Надж, послушай меня. Не делай этого! Я тебе говорю, это плохая идея, — настаивает Клык. — Опасная и никому не нужная.
Если честно, то Надж удивлялась, что Клык все продолжает ее уговаривать, а не махнул на нее рукой как на безнадежный случай. Он несколько раз грозил бросить ее на произвол судьбы, но поняв, что она не поддается ни на уговоры, ни на доводы здравого смысла, сердито замолчал.
Вот и нужный район. В таком крошечном местечке, как Типиско, искать его долго не пришлось. К тому же Надж хорошо помнила адрес. Какие картинки она себе рисовала, она и сама толком не понимала. Но так или иначе, район трейлерных домов обманул ее ожидания.
Трейлеры стояли нестройными унылыми длинными рядами, каждый из которых был отмечен покосившейся деревянной табличкой. На табличках от руки сикось-накось намалеваны названия улиц: улица Сегуро, переулок Роудраннер.
Никаких палисадников с клумбами, никаких свежевыкрашенных белых изгородей. Между домами все поросло буреломом колючих кустов, в которых тонули каркасы брошенных холодильников, скелеты доисторических автомобилей и прочий старый хлам.
— Пойдем, — Клык потянул Надж за рукав. — Нам туда. Вон там знак «тупик Чапарал». Видишь?
В самом конце длинного ряда трейлеров зоркие глаза Надж тут же выхватили цифры 4625. Ошибки быть не могло. Она шумно задышала. Вот здесь живут ее родители. Пнув ногой полупустые банки с краской, Надж и Клык опустились на корточки перед заброшенной и покрытой граффити машиной.
— Может, они переехали? — в сотый раз высказал Клык надоевшее Надж предположение. — Может, ты вообще все неправильно поняла, и эти люди просто не имеют к тебе никакого отношения? И потом, подумай, пожалуйста, подумай, маловероятно, конечно, что ты не из пробирки, но даже если это так и у тебя все-таки есть родители, наверное, была же у них какая-то причина от тебя отказаться. Может, они тебя вообще знать не хотят.
Клык говорил мягко, почти нежно, но от этого его слова ранили ее еще больнее.
— По-твоему, ты глаза мне открыл? И я сама об этом не думала? — яростно шепчет Надж с несвойственным ей гневом. — Я сама все понимаю — не маленькая. Но если есть хоть какой-то шанс, хоть один процент, я не могу не рискнуть. Я просто должна попробовать их увидеть. А что, ты на моем месте наплевал бы на все?
— Не знаю, — по крайней мере, Клык ей не соврал.
— Тебе вообще никогда никто не нужен. Сидишь себе, как бирюк, — расходилась Надж, снова повернувшись лицом к трейлеру. — Ты у нас одиночка, а я другая, мне люди нужны, понятно тебе?
Клык молчал. Скрытые от людских глаз машиной, они сидели у подножья чахлых сосенок, в стороне и от улицы и от тропинки к дому. Надж так распсиховалась, что ее била крупная нервная дрожь. Вдруг Клык напрягся, и она услышала, как, скрипнув, отворилась дверь. На крыльцо вышла женщина. Надж бросила быстрый взгляд на свои руки — вроде бы у них один цвет кожи. Хотя точно сказать трудно.
Женщина спустилась во двор и села в тени в дырявое плетеное кресло. Ее мокрые волосы были накручены на бигуди, а плечи покрывало полотенце. Она нагнулась вперед, закурила и с щелчком открыла банку колы.
— Кола-то здесь не только на завтрак, — шепнул Клык, и Надж ткнула его локтем в бок.
Ей все было странно. Она как будто раздвоилась: одна ее половина надеялась, что эта женщина не может быть ее мамой. Потому что мама у Надж другая. Она вынимает из духовки свежеиспеченные печенья и ставит их остывать на подоконник. Или сажает в саду цветы…
Но другая половина с радостью приняла эту женщину такой, какая она есть, с сигаретой и банкой колы. Потому что иметь такую маму все равно лучше, чем не иметь никакой. Надо только подняться, подойти к ней, присесть к ее ногам на корточки и сказать: «Здравствуйте, вы случайно не потеряли лет десять-одиннадцать назад дочку, которую звали Моника?» И больше ничего не надо будет говорить. Потому что тогда эта женщина сама скажет…
— Что, потеряли здесь что-нибудь, мутанты? Держу пари, потеря-то ваша тут как тут!
Ошибиться было невозможно: этим медовым зазывным голосом пел у них над головами ирейзер.
44
Надж резко подбросило на ноги. Их было трое, и рожи у них уже начали приобретать волчьи очертания. Посмотришь со стороны — стройные и подтянутые, как на картинке, парни. А приглядеться — так проступает звериный оскал с окрашенными кровью клыками.
— Ари, — Клык мгновенно опознал одного из ирейзеров.
Надж нахмурилась и пригляделась к вожаку:
— Ари, ты же был маленьким мальчиком!
Он ухмыльнулся, прищелкнув стальными когтями.
— А теперь вот вырос в настоящего взрослого, во всей красе, ирейзера, — и он игриво клацнул челюстями. — А-ав! Ах, ты моя миленькая коричневенькая хрюшка! Уж как я тебя сейчас — ам — и съем!
— Что же они с тобой сделали, Ари? — тихо спросила Надж. — Как мне тебя жалко!
Его загустевшие брови грозно сошлись на переносице:
— Жалость-тo прибереги — самой пригодится. По тебе ведь плакать некому будет!
Он засучил рукава, обнажив мускулистые волосатые ручищи.
— От вашего логова в горах осталась только кучка пепла. А ваши недоноски один за другим попадают в аварию, несчастный случай за несчастным случаем. Вот беда-то какая! Вы двое у нас последние на очереди! Но вам тоже недолго мучиться осталось. Мы вам теперь поможем.
Ирейзеры развеселились, и плечи их заходили ходуном от хохота.
Надж лихорадочно пыталась осмыслить услышанное: вся стая погибла? Кроме них с Клыком никого не осталось? И дом их сгорел?
Она разревелась. Пыталась приказать себе остановить слезы, но не могла. И рыдала, как беспомощный младенец.
Беспокойно оглянулась на Клыка, но он молча, с крепко сжатыми челюстями и кулаками, неотрывно следил за Ари.
— Заливай, трепло, — процедил он сквозь зубы.
Крупные, выразительные глаза Ари сузились.
— Трепло, — тихонько повторила Надж и сама себе не поверила. Она почти такая же храбрая, как Клык. Вся стая погибла? Этого не может быть! Вранье!
— Считаю до трех, — спокойно произнес Клык. — Раз…
Ари рванулся на Клыка и схватил его за плечо.
— Заткнись!
— Два! — Клык удержал равновесие.
Надж рывком подалась вперед, изо всех сил боднув головой в грудь второго ирейзера.
От неожиданности тот пошатнулся, оступился и полетел навзничь прямо на острые трехдюймовые шипы кактуса чола. Никогда еще Надж не слышала музыки слаще его озверелого воя.
Еще секунда — и Надж зависла в воздухе, слепо надеясь через мгновение увидеть рядом с собой Клыка. Не глядя, куда придется, она ногой успела лягнуть Ари. Тот схватился за шею, задыхаясь и отчаянно кашляя.
Клык подпрыгнул, схватил ее за руки и с силой крутанул, запуская дальше вверх, в спасительную вышину. Но не могла же Надж его бросить. Она расправила крылья и, хлопая ими изо всех сил, старалась держаться поближе к земле.
— Ты сейчас у меня издохнешь, мутант. — Ари оклемался и, оскалившись, бросился на Клыка, который совсем уже готов был взлететь.
— Скорее, ну что же ты, скорее, — мысленно подгоняла Клыка Надж.
Но тут Ари подтянулся и остервенело дернул Клыка за ногу. Оба тяжело грохнулись на землю. Сплетенные в клубок, они катались по двору так, что даже Надж не могла разобрать кто где. Но вдруг Ари оседлал Клыка и, сидя у него на груди, молотил его кулаками что было сил и куда попало.
У Клыка из носа фонтаном хлестала кровь. Тут третий ирейзер, не торопясь, принялся размеренно бить его сапогом в ребра. Надж казалось, что она слышит глухое уханье — бух! бух!
Ирейзеры все продолжали методично избивать Клыка. Еще удар — и голова его бессильно мотнулась из стороны в сторону. Но тут Надж увидела, как, собрав последние силы, он яростно плюнул кровью прямо Ари в лицо. Ари зарычал от ярости и с такой силой ввинтил в него сразу оба кулачища, что, казалось, у Клыка больше не осталось ни одного целого ребра.
Надж совсем потеряла голову. Это была полная катастрофа. Клыка сейчас убьют, а она только крыльями плещет над верхушками деревьев, да еще на глазах у всего трейлерного городка.
Что делать, что делать? Должен же быть какой-то выход? Ей самой двигать на выручку Клыку вниз? Ирейзеры из нее котлету отбивную сделают… Если бы она только могла…
И тут она вдруг вспомнила о банках краски. Пустые? Полные? Надо проверить!
Никто и глазом моргнуть не успел, а она уже нырнула к земле, подхватила одну из банок и снова взмыла в воздух. Хорошенько встряхнула краску, сдала на несколько футов вниз, прицелилась и с размаху швырнула свой снаряд прямо Ари в темя. С оглушительным свистом банка обрушилась ему на голову. Маслянистая зеленая краска медленно потекла со лба, заливая всю его волчью морду.
Ари заорал и вскочил на ноги, безуспешно протирая глаза — когтистые пальцы только раздирали ему шкуру.
Клык ракетой взвился в воздух. Надж никогда не видела, чтобы кто-нибудь развивал такую сумасшедшую скорость. Она успела запустить вторую банку в еще одного ирейзера, одарив и его шкурой цвета молодой лесной поросли.
Тут краска кончилась, но они с Клыком уже взлетели высоко и оказались вне зоны досягаемости.
Ари успел отряхнуться, но второму ирейзеру, видно, здорово досталось по башке, и он все валялся на земле, то оттирая глаза, то растирая голову. Третий из них, изрядно исполосованный кактусами, все никак не мог выпутаться из колючек. Живого места на нем не было.
— Убью, замочу гадов-мутантов, — орал им вслед Ари, размазывая по роже краску, кровь и слезы и клацая в бессильной злобе зубами.
— А сам-то ты кто, не мутант? — мстительно бросила ему с высоты Надж. — Посмотри лучше на себя в зеркало, волчонок.
Ари запустил руку в карман и вытащил ствол. Надж и Клык что есть сил рванули вверх. Пуля просвистела в сантиметре у Надж над ухом.
— Промазал, — выдохнула она облегченно.
Вскоре они уже чувствовали себя в безопасности, в родной стихии высокого синего неба. Какое-то время оба летели молча, и каждый думал о своем.
— Прости меня, Клык, — виновато начала Надж. — Это из-за меня тебе так досталось.
Клык плюнул кровью и долго следил, как плевок падает на землю:
— Да брось, не виновата ты ни в чем. Ребенок ты у меня пока — вот тебе и весь сказ.
— О'кей, обещаю.
43
— Надж, послушай меня. Не делай этого! Я тебе говорю, это плохая идея, — настаивает Клык. — Опасная и никому не нужная.
Если честно, то Надж удивлялась, что Клык все продолжает ее уговаривать, а не махнул на нее рукой как на безнадежный случай. Он несколько раз грозил бросить ее на произвол судьбы, но поняв, что она не поддается ни на уговоры, ни на доводы здравого смысла, сердито замолчал.
Вот и нужный район. В таком крошечном местечке, как Типиско, искать его долго не пришлось. К тому же Надж хорошо помнила адрес. Какие картинки она себе рисовала, она и сама толком не понимала. Но так или иначе, район трейлерных домов обманул ее ожидания.
Трейлеры стояли нестройными унылыми длинными рядами, каждый из которых был отмечен покосившейся деревянной табличкой. На табличках от руки сикось-накось намалеваны названия улиц: улица Сегуро, переулок Роудраннер.
Никаких палисадников с клумбами, никаких свежевыкрашенных белых изгородей. Между домами все поросло буреломом колючих кустов, в которых тонули каркасы брошенных холодильников, скелеты доисторических автомобилей и прочий старый хлам.
— Пойдем, — Клык потянул Надж за рукав. — Нам туда. Вон там знак «тупик Чапарал». Видишь?
В самом конце длинного ряда трейлеров зоркие глаза Надж тут же выхватили цифры 4625. Ошибки быть не могло. Она шумно задышала. Вот здесь живут ее родители. Пнув ногой полупустые банки с краской, Надж и Клык опустились на корточки перед заброшенной и покрытой граффити машиной.
— Может, они переехали? — в сотый раз высказал Клык надоевшее Надж предположение. — Может, ты вообще все неправильно поняла, и эти люди просто не имеют к тебе никакого отношения? И потом, подумай, пожалуйста, подумай, маловероятно, конечно, что ты не из пробирки, но даже если это так и у тебя все-таки есть родители, наверное, была же у них какая-то причина от тебя отказаться. Может, они тебя вообще знать не хотят.
Клык говорил мягко, почти нежно, но от этого его слова ранили ее еще больнее.
— По-твоему, ты глаза мне открыл? И я сама об этом не думала? — яростно шепчет Надж с несвойственным ей гневом. — Я сама все понимаю — не маленькая. Но если есть хоть какой-то шанс, хоть один процент, я не могу не рискнуть. Я просто должна попробовать их увидеть. А что, ты на моем месте наплевал бы на все?
— Не знаю, — по крайней мере, Клык ей не соврал.
— Тебе вообще никогда никто не нужен. Сидишь себе, как бирюк, — расходилась Надж, снова повернувшись лицом к трейлеру. — Ты у нас одиночка, а я другая, мне люди нужны, понятно тебе?
Клык молчал. Скрытые от людских глаз машиной, они сидели у подножья чахлых сосенок, в стороне и от улицы и от тропинки к дому. Надж так распсиховалась, что ее била крупная нервная дрожь. Вдруг Клык напрягся, и она услышала, как, скрипнув, отворилась дверь. На крыльцо вышла женщина. Надж бросила быстрый взгляд на свои руки — вроде бы у них один цвет кожи. Хотя точно сказать трудно.
Женщина спустилась во двор и села в тени в дырявое плетеное кресло. Ее мокрые волосы были накручены на бигуди, а плечи покрывало полотенце. Она нагнулась вперед, закурила и с щелчком открыла банку колы.
— Кола-то здесь не только на завтрак, — шепнул Клык, и Надж ткнула его локтем в бок.
Ей все было странно. Она как будто раздвоилась: одна ее половина надеялась, что эта женщина не может быть ее мамой. Потому что мама у Надж другая. Она вынимает из духовки свежеиспеченные печенья и ставит их остывать на подоконник. Или сажает в саду цветы…
Но другая половина с радостью приняла эту женщину такой, какая она есть, с сигаретой и банкой колы. Потому что иметь такую маму все равно лучше, чем не иметь никакой. Надо только подняться, подойти к ней, присесть к ее ногам на корточки и сказать: «Здравствуйте, вы случайно не потеряли лет десять-одиннадцать назад дочку, которую звали Моника?» И больше ничего не надо будет говорить. Потому что тогда эта женщина сама скажет…
— Что, потеряли здесь что-нибудь, мутанты? Держу пари, потеря-то ваша тут как тут!
Ошибиться было невозможно: этим медовым зазывным голосом пел у них над головами ирейзер.
44
Надж резко подбросило на ноги. Их было трое, и рожи у них уже начали приобретать волчьи очертания. Посмотришь со стороны — стройные и подтянутые, как на картинке, парни. А приглядеться — так проступает звериный оскал с окрашенными кровью клыками.
— Ари, — Клык мгновенно опознал одного из ирейзеров.
Надж нахмурилась и пригляделась к вожаку:
— Ари, ты же был маленьким мальчиком!
Он ухмыльнулся, прищелкнув стальными когтями.
— А теперь вот вырос в настоящего взрослого, во всей красе, ирейзера, — и он игриво клацнул челюстями. — А-ав! Ах, ты моя миленькая коричневенькая хрюшка! Уж как я тебя сейчас — ам — и съем!
— Что же они с тобой сделали, Ари? — тихо спросила Надж. — Как мне тебя жалко!
Его загустевшие брови грозно сошлись на переносице:
— Жалость-тo прибереги — самой пригодится. По тебе ведь плакать некому будет!
Он засучил рукава, обнажив мускулистые волосатые ручищи.
— От вашего логова в горах осталась только кучка пепла. А ваши недоноски один за другим попадают в аварию, несчастный случай за несчастным случаем. Вот беда-то какая! Вы двое у нас последние на очереди! Но вам тоже недолго мучиться осталось. Мы вам теперь поможем.
Ирейзеры развеселились, и плечи их заходили ходуном от хохота.
Надж лихорадочно пыталась осмыслить услышанное: вся стая погибла? Кроме них с Клыком никого не осталось? И дом их сгорел?
Она разревелась. Пыталась приказать себе остановить слезы, но не могла. И рыдала, как беспомощный младенец.
Беспокойно оглянулась на Клыка, но он молча, с крепко сжатыми челюстями и кулаками, неотрывно следил за Ари.
— Заливай, трепло, — процедил он сквозь зубы.
Крупные, выразительные глаза Ари сузились.
— Трепло, — тихонько повторила Надж и сама себе не поверила. Она почти такая же храбрая, как Клык. Вся стая погибла? Этого не может быть! Вранье!
— Считаю до трех, — спокойно произнес Клык. — Раз…
Ари рванулся на Клыка и схватил его за плечо.
— Заткнись!
— Два! — Клык удержал равновесие.
Надж рывком подалась вперед, изо всех сил боднув головой в грудь второго ирейзера.
От неожиданности тот пошатнулся, оступился и полетел навзничь прямо на острые трехдюймовые шипы кактуса чола. Никогда еще Надж не слышала музыки слаще его озверелого воя.
Еще секунда — и Надж зависла в воздухе, слепо надеясь через мгновение увидеть рядом с собой Клыка. Не глядя, куда придется, она ногой успела лягнуть Ари. Тот схватился за шею, задыхаясь и отчаянно кашляя.
Клык подпрыгнул, схватил ее за руки и с силой крутанул, запуская дальше вверх, в спасительную вышину. Но не могла же Надж его бросить. Она расправила крылья и, хлопая ими изо всех сил, старалась держаться поближе к земле.
— Ты сейчас у меня издохнешь, мутант. — Ари оклемался и, оскалившись, бросился на Клыка, который совсем уже готов был взлететь.
— Скорее, ну что же ты, скорее, — мысленно подгоняла Клыка Надж.
Но тут Ари подтянулся и остервенело дернул Клыка за ногу. Оба тяжело грохнулись на землю. Сплетенные в клубок, они катались по двору так, что даже Надж не могла разобрать кто где. Но вдруг Ари оседлал Клыка и, сидя у него на груди, молотил его кулаками что было сил и куда попало.
У Клыка из носа фонтаном хлестала кровь. Тут третий ирейзер, не торопясь, принялся размеренно бить его сапогом в ребра. Надж казалось, что она слышит глухое уханье — бух! бух!
Ирейзеры все продолжали методично избивать Клыка. Еще удар — и голова его бессильно мотнулась из стороны в сторону. Но тут Надж увидела, как, собрав последние силы, он яростно плюнул кровью прямо Ари в лицо. Ари зарычал от ярости и с такой силой ввинтил в него сразу оба кулачища, что, казалось, у Клыка больше не осталось ни одного целого ребра.
Надж совсем потеряла голову. Это была полная катастрофа. Клыка сейчас убьют, а она только крыльями плещет над верхушками деревьев, да еще на глазах у всего трейлерного городка.
Что делать, что делать? Должен же быть какой-то выход? Ей самой двигать на выручку Клыку вниз? Ирейзеры из нее котлету отбивную сделают… Если бы она только могла…
И тут она вдруг вспомнила о банках краски. Пустые? Полные? Надо проверить!
Никто и глазом моргнуть не успел, а она уже нырнула к земле, подхватила одну из банок и снова взмыла в воздух. Хорошенько встряхнула краску, сдала на несколько футов вниз, прицелилась и с размаху швырнула свой снаряд прямо Ари в темя. С оглушительным свистом банка обрушилась ему на голову. Маслянистая зеленая краска медленно потекла со лба, заливая всю его волчью морду.
Ари заорал и вскочил на ноги, безуспешно протирая глаза — когтистые пальцы только раздирали ему шкуру.
Клык ракетой взвился в воздух. Надж никогда не видела, чтобы кто-нибудь развивал такую сумасшедшую скорость. Она успела запустить вторую банку в еще одного ирейзера, одарив и его шкурой цвета молодой лесной поросли.
Тут краска кончилась, но они с Клыком уже взлетели высоко и оказались вне зоны досягаемости.
Ари успел отряхнуться, но второму ирейзеру, видно, здорово досталось по башке, и он все валялся на земле, то оттирая глаза, то растирая голову. Третий из них, изрядно исполосованный кактусами, все никак не мог выпутаться из колючек. Живого места на нем не было.
— Убью, замочу гадов-мутантов, — орал им вслед Ари, размазывая по роже краску, кровь и слезы и клацая в бессильной злобе зубами.
— А сам-то ты кто, не мутант? — мстительно бросила ему с высоты Надж. — Посмотри лучше на себя в зеркало, волчонок.
Ари запустил руку в карман и вытащил ствол. Надж и Клык что есть сил рванули вверх. Пуля просвистела в сантиметре у Надж над ухом.
— Промазал, — выдохнула она облегченно.
Вскоре они уже чувствовали себя в безопасности, в родной стихии высокого синего неба. Какое-то время оба летели молча, и каждый думал о своем.
— Прости меня, Клык, — виновато начала Надж. — Это из-за меня тебе так досталось.
Клык плюнул кровью и долго следил, как плевок падает на землю:
— Да брось, не виновата ты ни в чем. Ребенок ты у меня пока — вот тебе и весь сказ.