Экспедиция в завтра
Часть 46 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А пулеметы осаждающих не прекращали свою работу.
– Корнет – Беглецу!
Тихо в эфире… только шорохи и потрескивания помех.
– Корнет – на связь!
Нет ответа.
Опускаю микрофон и поворачиваюсь к Мальцеву.
– Все, Дима, поднимай наших. Похоже, Корнета накрыло…
Тишина коротко кивает и, выглянув за дверь, кого-то окликает. Оглядывается на меня.
– Порядок! А теперь, будь любезен, освободи рабочее место.
Все, пошла его кухня – будет выходить на связь с центром.
Всю дорогу мы работали через ретрансляторы – передавали информацию ближайшему лагерю «химиков». А уже они транслировали ее дальше. И те, кто сидел у нас «на ушах», прекрасно это знали. Мы работали на УКВ – сильно далеко таким макаром не докричать. Если только ведешь переговоры исключительно с наземным абонентом… Есть, конечно, из этого правила исключения, но уж точно не в движении. И не с обычной «удочки». В колонне не имелось отдельной радиомашины – антенны торчали сразу на нескольких. Обычные, УКВ-диапазона, ни разу не для дальней радиосвязи. Не стали мы разворачивать такой антенны и здесь – дабы ненужного ажиотажа избежать.
Да и зачем?
Есть она тут – давно стоит… Примелькалась всем и каждому, стала привычной деталью окружающего пейзажа. Скрипят оторванными дверцами коммутационные коробки – мертва железяка…
Но это не совсем так – запрятан в земле заново проложенный кабель, ведущий в подвал казармы. Те, кто второпях ее осматривал, ограничились тем, что мельком взглянули на обвалившийся вход – на том и успокоились. И напрасно! Ибо в таких помещениях, как правило, в с е г д а существует и запасной выход. Склероз… и лень-матушка – все вместе очень, знаете ли, неприятное сочетание.
Так что есть у нас связь. И вполне себе нормальная.
Вот сейчас и выясним – кто тут самый крутой и предусмотрительный…
Но внешне – внешне у нас все как-то буднично и расслабленно. Нет, стоят, разумеется, часовые на позициях. Бдят.
Было бы странно, если мы поступали бы как-то иначе. Что-что, а определенный порядок у нас соблюдается всегда. И это всем хорошо известно. Да, небывалый, по чьим угодно меркам, караван. Собственно, даже караваном э т у автоколонну называть как-то затруднительно, слишком уж она здоровенная. Так что некоторый бардачок тут вполне объясним и даже допустим. Что и могут наблюдать со стороны всякие там тихушники. Разумеется, никто призывно ворота не распахивает, мол, заходи всякий-разный гость! Да и ворот-то тут нет, проржавели давно.
Но все же военный лагерь это никак не напоминает.
Опять же, знает народ, что т а к о е количество собственно «химиков» города никогда зараз не покидало. В колонне, по самым скромным подсчетам, не менее трехсот-четырехсот человек. И не все тут из Старопетровска. Есть ведь и чисто наши отряды на трассе, и это тоже неплохо известно. И в этих условиях вполне объяснимы некоторые (хорошо видимые со стороны) упущения в организации обороны.
Не могу больше просто так сидеть!
А обещанного командира все нет… Когда верстался план, все сошлись на том, что именно мое присутствие в колонне вполне оправданно. И даже то, что меня сюда «выдернули» в последний момент, тоже вполне объяснимо. Имелись и другие достаточно важные т о р г о в ы е вопросы. Именно в деле проводки караванов и всяких там торговых делах я – вполне логичная фигура. А вот появление з д е с ь какого-нибудь серьезного, чисто военного кадра объяснить будет трудно. И вызовет вполне обоснованные подозрения – этот-то что тут потерял?
«Химик» – понятно – это его епархия. А вояка тут за каким хреном?
Так что должен был сей персонаж сюда прибыть буквально в последний момент. Заехать вместе с очередной машиной из ближайшего лагеря. Под видом обыкновенного сопровождающего.
Но пока никого нет…
Спрыгиваю в окоп у главного въезда… Несмотря на раннее время (а может быть, именно поэтому), тут никто уже не спит. Мне тотчас же суют кружку горячего чая и кусок хлеба с ветчиной. Блин, а вот это кстати – с вечера ничего не ел!
– Как тут у вас?
– Ночью подползали какие-то умники, – поясняет Колун. – Вот там, на пригорке лежали. Смотрели, слушали. С рассветом умотали на фиг.
– Чего не сказали-то?
– Будить тебя не хотели, и так уже на зомби скоро будешь похож. Не парься, штаб в курсе. Ничего путного они тут все едино не углядели бы…
– А в других местах?
– И там тоже всякие деятели ползали. Грамотно, скажу я тебе, – видать, не обычный сброд привлекли. Но с тем же самым успехом. Тут тоже, знаешь ли, не первоклашки собрались…
Я ничего не успеваю ему ответить – над головой что-то неприятно вжикает!
И от мешков с песком на бруствере летит пыль.
Удар – и кубарем качусь по дну окопа. Кружка с недопитым чаем летит куда-то в сторону.
– Снайпер!
Тотчас же длинной очередью грохочет пулемет. Его поддерживают автоматы охранения – надо полагать, ребята что-то там углядели.
– Командира в тыл!
Хм, легко сказать, а сделать-то это как?
По нам тотчас же врезали из кучи стволов – голову над окопом просто не поднять. Что-то бахает, и над бетонным колпаком пулеметной точки поднимается пыль. По ней чем-то суровым долбанули. Осекается гулкий грохот «ПКМ». Но секунда, и он снова открывает огонь.
– Противник на семь часов! Удаление триста!
Хватаю радиостанцию.
– Здесь Беглец! Общая команда – «шесть».
Это переход на запасную частоту. Сбросим на какое-то время вражеские «ушки». Но с прежней частоты уйдут не все, несколько человек будут имитировать активный радиообмен, сбивая с толку слухачей противника. Пока они там допрут… А через некоторое время и эту частоту сменим.
– Вариант – два! Подтвердить получение!
То есть осада и перестрелка на дистанции. Пока к нам никто активно не суется, только стреляют. Стало быть, соответственно и отреагируем. Молчит большинство нашего тяжелого вооружения.
Рев мотора – из ворот вылетает «Барс». Закладывает вираж около окопа, во все стороны летят дымовые шашки. Это, простите, какого хрена?
– Командира – в тыл! – рявкает вторично Колун.
Гулко бьет автоматическая пушка броневика.
Меня резко вздергивают с земли и волокут под прикрытие брони. Кто-то стучит прикладом по борту, и бронемашина медленно пятится к воротам.
Разрыв!
Совсем рядом. По броне барабанят осколки, что-то противно визжит над головой.
С хрипом оседает на землю один из сопровождающих. Меня что-то сильно толкает в плечо. Наклоняюсь и хватаю лежащего за разгрузку – там специальная петля для этого присобачена. Чья-то рука протягивается из-за спины и хватает его просто за ремень.
Так нестройной толпой и вваливаемся под прикрытие ближайшего бокса. И я тотчас же плюхаюсь на песок – перевести дух!
Тут проще – железобетонные стены пулями легкой стрелковки не пробиваются.
Тотчас же сбоку выскакивают шустрые парни с носилками, взваливают на них тело бойца и скрываются за углом.
– Что с вами? – присаживается на корточки передо мной молоденькая девчонка – медик.
– Сюда что-то толкнуло… – указываю рукой.
Она наклоняется, покачивает головой, протягивает руку, и мне на ладонь падает еще теплая исковерканная железяка.
– Повезло вам – рикошет, наверное! В ремне застряло.
– Может быть… – поднимаюсь с земли и закидываю автомат за плечо. – Ладно, неча мне тут рассиживаться!
Бегом к казарме, под ногами скрипит песок. Глядя по сторонам, не вижу никакого беспорядка. Да и вообще никого не вижу – все попрятались. Мало ли… шальные пули… они такие… шальные, словом. Куда угодно могут залететь.
А за мной следом бегут еще два бойца. Оружие наготове, зорко всматриваются во все укромные уголки. Колун – его работа!
Он сейчас остался у ворот, позиция крайне важная, так что лично сопровождать меня не может. Да и не должен – как-никак командир роты! У него есть личный состав, вот им он сейчас и рулит. Но эту парочку ребят он ко мне все же приставил!
Второй этаж.
К окну близко не подхожу, все прекрасно видно и из глубины комнаты. Неча тут маячить, давешний снайпер, поди, только этого и ждет.
Массированный огонь открыли в основном по окопам и железобетонным пулеметным колпакам. Все прочие огневые точки пока никак себя не проявили, вот по ним никто и не стреляет.
На полу стоит обыкновенный полевой телефон – связь с дежурным. Все верно, это уж не подслушаешь по радио!
– Обстановка?
– Имеем двоих двухсотых. Трехсотые – пять. Противник сосредоточил огонь именно на пулеметных гнездах, по ним работают гранатометами. Ответным огнем подавлено свыше десяти огневых точек. По предварительным данным, потери с той стороны могут составить свыше двух десятков человек. Визуально на поле и опушке леса наблюдается более десяти неподвижных тел.
– Минометы?
– Пока отмечено только четыре коротких серии мин – по десять – двенадцать штук в залпе. Основные цели – окопы на въезде и выезде.
Странно…
Почему они не пробуют пробить бреши в стенах боксов и гаражей? В то, что они по-каппелевски, в полный рост, будут атаковать обстреливаемые сейчас позиции, не верю ни единой минуты. Там открытая местность…
– Корнет – Беглецу!
Тихо в эфире… только шорохи и потрескивания помех.
– Корнет – на связь!
Нет ответа.
Опускаю микрофон и поворачиваюсь к Мальцеву.
– Все, Дима, поднимай наших. Похоже, Корнета накрыло…
Тишина коротко кивает и, выглянув за дверь, кого-то окликает. Оглядывается на меня.
– Порядок! А теперь, будь любезен, освободи рабочее место.
Все, пошла его кухня – будет выходить на связь с центром.
Всю дорогу мы работали через ретрансляторы – передавали информацию ближайшему лагерю «химиков». А уже они транслировали ее дальше. И те, кто сидел у нас «на ушах», прекрасно это знали. Мы работали на УКВ – сильно далеко таким макаром не докричать. Если только ведешь переговоры исключительно с наземным абонентом… Есть, конечно, из этого правила исключения, но уж точно не в движении. И не с обычной «удочки». В колонне не имелось отдельной радиомашины – антенны торчали сразу на нескольких. Обычные, УКВ-диапазона, ни разу не для дальней радиосвязи. Не стали мы разворачивать такой антенны и здесь – дабы ненужного ажиотажа избежать.
Да и зачем?
Есть она тут – давно стоит… Примелькалась всем и каждому, стала привычной деталью окружающего пейзажа. Скрипят оторванными дверцами коммутационные коробки – мертва железяка…
Но это не совсем так – запрятан в земле заново проложенный кабель, ведущий в подвал казармы. Те, кто второпях ее осматривал, ограничились тем, что мельком взглянули на обвалившийся вход – на том и успокоились. И напрасно! Ибо в таких помещениях, как правило, в с е г д а существует и запасной выход. Склероз… и лень-матушка – все вместе очень, знаете ли, неприятное сочетание.
Так что есть у нас связь. И вполне себе нормальная.
Вот сейчас и выясним – кто тут самый крутой и предусмотрительный…
Но внешне – внешне у нас все как-то буднично и расслабленно. Нет, стоят, разумеется, часовые на позициях. Бдят.
Было бы странно, если мы поступали бы как-то иначе. Что-что, а определенный порядок у нас соблюдается всегда. И это всем хорошо известно. Да, небывалый, по чьим угодно меркам, караван. Собственно, даже караваном э т у автоколонну называть как-то затруднительно, слишком уж она здоровенная. Так что некоторый бардачок тут вполне объясним и даже допустим. Что и могут наблюдать со стороны всякие там тихушники. Разумеется, никто призывно ворота не распахивает, мол, заходи всякий-разный гость! Да и ворот-то тут нет, проржавели давно.
Но все же военный лагерь это никак не напоминает.
Опять же, знает народ, что т а к о е количество собственно «химиков» города никогда зараз не покидало. В колонне, по самым скромным подсчетам, не менее трехсот-четырехсот человек. И не все тут из Старопетровска. Есть ведь и чисто наши отряды на трассе, и это тоже неплохо известно. И в этих условиях вполне объяснимы некоторые (хорошо видимые со стороны) упущения в организации обороны.
Не могу больше просто так сидеть!
А обещанного командира все нет… Когда верстался план, все сошлись на том, что именно мое присутствие в колонне вполне оправданно. И даже то, что меня сюда «выдернули» в последний момент, тоже вполне объяснимо. Имелись и другие достаточно важные т о р г о в ы е вопросы. Именно в деле проводки караванов и всяких там торговых делах я – вполне логичная фигура. А вот появление з д е с ь какого-нибудь серьезного, чисто военного кадра объяснить будет трудно. И вызовет вполне обоснованные подозрения – этот-то что тут потерял?
«Химик» – понятно – это его епархия. А вояка тут за каким хреном?
Так что должен был сей персонаж сюда прибыть буквально в последний момент. Заехать вместе с очередной машиной из ближайшего лагеря. Под видом обыкновенного сопровождающего.
Но пока никого нет…
Спрыгиваю в окоп у главного въезда… Несмотря на раннее время (а может быть, именно поэтому), тут никто уже не спит. Мне тотчас же суют кружку горячего чая и кусок хлеба с ветчиной. Блин, а вот это кстати – с вечера ничего не ел!
– Как тут у вас?
– Ночью подползали какие-то умники, – поясняет Колун. – Вот там, на пригорке лежали. Смотрели, слушали. С рассветом умотали на фиг.
– Чего не сказали-то?
– Будить тебя не хотели, и так уже на зомби скоро будешь похож. Не парься, штаб в курсе. Ничего путного они тут все едино не углядели бы…
– А в других местах?
– И там тоже всякие деятели ползали. Грамотно, скажу я тебе, – видать, не обычный сброд привлекли. Но с тем же самым успехом. Тут тоже, знаешь ли, не первоклашки собрались…
Я ничего не успеваю ему ответить – над головой что-то неприятно вжикает!
И от мешков с песком на бруствере летит пыль.
Удар – и кубарем качусь по дну окопа. Кружка с недопитым чаем летит куда-то в сторону.
– Снайпер!
Тотчас же длинной очередью грохочет пулемет. Его поддерживают автоматы охранения – надо полагать, ребята что-то там углядели.
– Командира в тыл!
Хм, легко сказать, а сделать-то это как?
По нам тотчас же врезали из кучи стволов – голову над окопом просто не поднять. Что-то бахает, и над бетонным колпаком пулеметной точки поднимается пыль. По ней чем-то суровым долбанули. Осекается гулкий грохот «ПКМ». Но секунда, и он снова открывает огонь.
– Противник на семь часов! Удаление триста!
Хватаю радиостанцию.
– Здесь Беглец! Общая команда – «шесть».
Это переход на запасную частоту. Сбросим на какое-то время вражеские «ушки». Но с прежней частоты уйдут не все, несколько человек будут имитировать активный радиообмен, сбивая с толку слухачей противника. Пока они там допрут… А через некоторое время и эту частоту сменим.
– Вариант – два! Подтвердить получение!
То есть осада и перестрелка на дистанции. Пока к нам никто активно не суется, только стреляют. Стало быть, соответственно и отреагируем. Молчит большинство нашего тяжелого вооружения.
Рев мотора – из ворот вылетает «Барс». Закладывает вираж около окопа, во все стороны летят дымовые шашки. Это, простите, какого хрена?
– Командира – в тыл! – рявкает вторично Колун.
Гулко бьет автоматическая пушка броневика.
Меня резко вздергивают с земли и волокут под прикрытие брони. Кто-то стучит прикладом по борту, и бронемашина медленно пятится к воротам.
Разрыв!
Совсем рядом. По броне барабанят осколки, что-то противно визжит над головой.
С хрипом оседает на землю один из сопровождающих. Меня что-то сильно толкает в плечо. Наклоняюсь и хватаю лежащего за разгрузку – там специальная петля для этого присобачена. Чья-то рука протягивается из-за спины и хватает его просто за ремень.
Так нестройной толпой и вваливаемся под прикрытие ближайшего бокса. И я тотчас же плюхаюсь на песок – перевести дух!
Тут проще – железобетонные стены пулями легкой стрелковки не пробиваются.
Тотчас же сбоку выскакивают шустрые парни с носилками, взваливают на них тело бойца и скрываются за углом.
– Что с вами? – присаживается на корточки передо мной молоденькая девчонка – медик.
– Сюда что-то толкнуло… – указываю рукой.
Она наклоняется, покачивает головой, протягивает руку, и мне на ладонь падает еще теплая исковерканная железяка.
– Повезло вам – рикошет, наверное! В ремне застряло.
– Может быть… – поднимаюсь с земли и закидываю автомат за плечо. – Ладно, неча мне тут рассиживаться!
Бегом к казарме, под ногами скрипит песок. Глядя по сторонам, не вижу никакого беспорядка. Да и вообще никого не вижу – все попрятались. Мало ли… шальные пули… они такие… шальные, словом. Куда угодно могут залететь.
А за мной следом бегут еще два бойца. Оружие наготове, зорко всматриваются во все укромные уголки. Колун – его работа!
Он сейчас остался у ворот, позиция крайне важная, так что лично сопровождать меня не может. Да и не должен – как-никак командир роты! У него есть личный состав, вот им он сейчас и рулит. Но эту парочку ребят он ко мне все же приставил!
Второй этаж.
К окну близко не подхожу, все прекрасно видно и из глубины комнаты. Неча тут маячить, давешний снайпер, поди, только этого и ждет.
Массированный огонь открыли в основном по окопам и железобетонным пулеметным колпакам. Все прочие огневые точки пока никак себя не проявили, вот по ним никто и не стреляет.
На полу стоит обыкновенный полевой телефон – связь с дежурным. Все верно, это уж не подслушаешь по радио!
– Обстановка?
– Имеем двоих двухсотых. Трехсотые – пять. Противник сосредоточил огонь именно на пулеметных гнездах, по ним работают гранатометами. Ответным огнем подавлено свыше десяти огневых точек. По предварительным данным, потери с той стороны могут составить свыше двух десятков человек. Визуально на поле и опушке леса наблюдается более десяти неподвижных тел.
– Минометы?
– Пока отмечено только четыре коротких серии мин – по десять – двенадцать штук в залпе. Основные цели – окопы на въезде и выезде.
Странно…
Почему они не пробуют пробить бреши в стенах боксов и гаражей? В то, что они по-каппелевски, в полный рост, будут атаковать обстреливаемые сейчас позиции, не верю ни единой минуты. Там открытая местность…