Эгоистка

– Ладно.

– Я рассказываю тебе всё это не потому, что это весело. Мне нужно, чтобы ты знал обо мне все дерьмовые вещи. Мне нужно, чтобы ты знал, что я боюсь больниц. И что после того, как я ушла от Давида, мне понадобилось переспать с тремя разными парнями, чтобы понять, что у меня проблемы с возбуждением, потому что я так привыкла к боли во время секса, что мне казалось, будто чего-то не хватает. Есть большая вероятность того, что существует ещё много вещей, о которых я просто не знаю, потому что моя система координат включает в себя чёртова монстра.

Я коротко вздохнула и продолжила:

– Я могу плакать. Я могу вернуться к своим плохим привычкам и позволю своей гордости взять верх. Я буду стараться не делать этого, но я знаю, что у меня ничего не получится. Я буду бояться, снова и снова вспоминать одни и те же вещи, даже когда буду знать, что лучше их забыть. Будут дни, когда я стану параноиком и буду принимать решения, которые кажутся бессмысленными, даже если они имеют смысл для меня.

Я посмотрела на сосредоточенное лицо Дани, но снова не дала ему заговорить.

– Лучше всего было бы найти кого-то другого. Кого-то твоего возраста, кто может дать тебе больше, чем я. Кого-то, у кого нет психованного бывшего мужа, с которым приходится иметь дело. Кого-то, кто может поставить тебя на первое место. У меня есть дочь. Она всегда для меня на первом месте. Со мной ты не можешь быть на первом месте. Просто не можешь. Я говорю тебе всё это, потому что мне нужно, чтобы ты знал, что я эгоистка, Даник. Потому что, даже сказав всё это, я хочу этого. Я хочу тебя.

Я сглотнула, поймав его взгляд.

– Я говорю тебе всё это, потому что, если мы сделаем это, если ты решишь, что всё ещё хочешь меня, ты заслуживаешь того, чтобы узнать обо всём этом первым. И если ты всё ещё хочешь…

– Да.

– Я не закончила.

– Не имеет значения. Ты не сможешь сказать ни одной чёртовой вещи, которая заставит меня изменить свой ответ.

Я вздохнула.

– Это не шутка. Если ты действительно этого хочешь, то…

– Иди сюда.

Я нахмурилась.

– Что?

Он засмеялся.

– Я сказал, иди сюда.

– Куда идти? На студию?

– Нет. К твоей двери.

Я повернулась на каблуках, расширенными глазами глядя на свою входную дверь.

– Что… ты… серьёзно? Я думала, ты работаешь.

– Я ушёл, когда получил твоё сообщение, – сказал он. – Эшли сообщила Артуру, что он должен быть дежурным сегодня вечером на случай, если ты решишь поумнеть после разговора с ней. А теперь не могла бы ты впустить меня? Здесь чертовски холодно.

Я бросилась в прихожую, телефон всё ещё был прижат к уху, а моё лицо покраснело.

Открыв дверь, я увидела Дани, стоящего на пороге моего дома. На его лице была ехидная ухмылка, когда он отнял телефон от уха и небрежно сунул его в карман пиджака.

– Привет, – сказал он.

– Ты самонадеянный маленький осёл, – сказала я.

Его ухмылка расширилась.

– Да, но я тебе нравлюсь.

Что ж, он не ошибся.

Я сделала то, что должна была сделать. То, что мне нужно было сделать, чтобы освободить себя от всех причин, по которым я не должна была его хотеть. Я предупредила его.

Он знал мои самые глубокие секреты и мои самые большие страхи, и всё равно, даже зная всё это, он стоял перед моей дверью, желая войти.

Хотел стать частью моей жизни.

Хотел быть со мной.

А я хотела быть с ним.

Я едва успела убрать телефон в карман, как он оказался передо мной и заключил меня в свои объятия, когда я потянулась к нему.

Его тело направило меня обратно в дом. Он наклонил голову, заставляя меня таять от его тёплых губ и визжать, когда его ледяной нос прижался к моему.


– Ты замёрз, – вздохнула я, и он рассмеялся, позволяя двери захлопнуться за нами.

– Полностью, – сказал он, – согреешь меня?

Прежде чем я успела ответить, он смело переместил свои руки на мои бёдра и просунул их под подол моей рубашки.

Я вскрикнула, извиваясь, когда ледяные пальцы встретились с кожей, которая ещё несколько секунд назад была идеальной температуры.

– Придурок! – сказала я, когда он попытался прижать свои руки к моему животу.

– Да, но я всё ещё нравлюсь тебе, – сказал он.

– Правда, – я вытряхнула его руки из своей рубашки, – ты мне так нравишься, что я даже не буду настаивать, чтобы ты разделся. Раз ты такой холодный. Я бы не хотела, чтобы тебе стало ещё холоднее.

Он ухмыльнулся и снова схватился за меня.

– О, не беспокойся об этом. Я могу согласиться на холод, если ты хочешь увидеть меня голым.

Я выскользнула из его хватки, невинно моргая.

– Было бы безответственно с моей стороны позволить тебе сделать это, Даник. Мне придётся найти тебе варежки. Может быть, куртку. И одну из тех лыжных масок, которые надеваются на всю голову.

– Ты не посмеешь, – сказал он.

– Нет?

Он снова потянулся ко мне, и на этот раз каким-то образом ему удалось поймать меня. Наверное, потому что я очень-очень хотела, чтобы он меня поймал.

Он прижал меня к стене, его бёдра удерживали меня на месте, когда он снова захватил мои губы.

– Ты бы не стала, – повторил он, – и кроме того, холодные у меня только руки. Остальная часть приятная и тёплая. Даже слишком тёплая. Наверное, нужно сбросить несколько слоёв одежды.

– М-м-м, не позволяй мне помешать тебе снять куртку.

Он прикусил мою губу.

– Может быть, я надеюсь, что ты поможешь мне снять её?

– Правда? Ты выбрал такую формулировку вместо: «Сними её с меня немедленно»?

Его смех вибрировал на моих губах.

– Оставь мои формулировки в покое. Я немного отвлёкся.

Он подкрепил своё заявление движением бёдер вперёд, давая мне почувствовать, насколько он отвлёкся.

Я издала тихий звук, когда он прижался ко мне своей выпуклостью, и он воспользовался возможностью, чтобы просунуть язык в мой рот. В следующий миг он углубил наш поцелуй.

Всё это было шуткой, по крайней мере, на некоторое время. Я отвлеклась на него, потерялась в его теле, представляя, где мы будем через мгновение, и ещё через одно, и ещё, и ещё.

Он тёрся об меня, маленькие движения заставляли моё тело трепетать, и когда его руки снова скользнули под мою рубашку, я не вскрикнула, хотя они были ненамного теплее, чем в первый раз.

Они быстро согрелись, когда он прочертил маленькие узоры на моей талии и поднял руки к груди.

Когда он понял, что под мешковатым свитером на мне нет лифчика, он застонал и обхватил мою грудь, слегка сжав её. Его бёдра снова двинулись вперёд.

– Хочу тебя, – пробормотал он, – Кэти, я так чертовски сильно хочу тебя.

– Уже? – поддразнила я.

– Что, блин, ты имеешь в виду под «уже»? – проворчал он. – Я хотел тебя, блин, целую вечность.

Он отпустил одну из моих грудей, убрал руку с моего свитера, чтобы переместить её на шею, обхватывая мою голову и целуя меня сильнее.

– Ты даже не представляешь, как сильно я этого хотел.

И как бы я ни волновалась, как бы ни провела всю ночь, пытаясь понять, правильно ли я поступаю, говоря Дани, что хочу быть с ним, я знала, что это правда.

Я знала, что это правда, по тому, как двигались его губы, по тому, как он прижимался ко мне. И в том, как он дышал, в самом вкусе его рта и теплоте воздуха, касающегося меня.

Он хотел меня.

Теперь была моя очередь направлять его. Я отстранила его от себя, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы поцеловать его в губы, прежде чем взять его за руку.

Для спальни будет время позже, а пока гостиная была прямо здесь, уютная, тёплая и сверкающая огнями от моей глупой, уродливой маленькой ёлки.