Эгоистка

– Я сорвалась на Артура, – сказала она, как только вошла в мой дом. Без стука, конечно, потому что мы больше не утруждали себя подобными формальностями.

– Мне жаль, – сказала я.

– Не стоит, – она подошла к холодильнику и взяла две бутылки пива. – Поставь попкорн, я умираю с голоду.

Я взяла из кладовки пакет попкорна, который можно приготовить в микроволновке.

– Я имею в виду, мне жаль… Я не знала, что ты не сказала Дани. Он был зол?

– О, это? – Она фыркнула и закатила глаза. – Конечно, нет. Если он не разозлился, когда узнал, что мы с Артуром спим вместе, то уж точно не разозлится, когда мы станем жить вместе.

Я улыбнулась. То, что Дани узнал об отношениях Артура и Эшли, совпало с моим открытием, что Дани сильно повзрослел и возмужал.

Он подслушал наш с Эшли разговор о том, что она спит не только с его боссом, но и с парнем, который разрушил его карьеру, и что это один и тот же парень.

Мы обе содрогнулись, ожидая, что Дани проявит свойственный ему гнев, что он бросится на поиски Артура и выведет его из себя.

Но Дани только рассмеялся, назвал Артура ублюдком и заявил, что собирается просить прибавки к зарплате.

– Он был обеспокоен больше другим, – продолжала Эшли, открывая пиво и передавая мне одно.

– Чем?

– Тобой.

Я рассмеялась, поражённая.

– Что? Почему?

– Ну, помимо того, что он ужасно чувствует себя из-за всей этой истории с гитарой, он хотел знать, кто будет приводить Блэр в школу, смотреть за ней и всё такое.

– Я ещё не думала об этом, – соврала я.

– Мы это решим, – легкомысленно сказала Эшли. – В любом случае это была его главная забота. Потом была история с гитарой…

– Она в порядке.

– Я вижу, – сказала Эшли, указывая на то, как моя дочь поёт вместе с Леоной немного не в такт гитаре.

– Я, наверное, расстроена больше, чем она, – признала я.

– По уважительной причине, – она потягивала своё пиво. – Я не знаю, чья это была идиотская идея, но Артур взял вину на себя. Он сказал, что должен был остановить Майка, подождать, пока Блэр не будет рядом, но Майк, видимо, был безумно взволнован и хотел отдать ей гитару немедленно.

– Интересно, на что это было похоже, – пробормотала я.

Она разразилась смехом.

– Ты же знаешь, как он ведёт себя с Леоной.

Конечно, знаю.

– Никто из них не продумал всё до конца, – продолжила она. – У Артура хватило смелости спросить, чем это отличается от детского дня рождения.

– Серьезно, блин?! – пробурчала я. – Потому что это не её день рождения и…

– Ребёнок понимает, как проходят дни рождения, но не обязательно понимает, как работают случайные, блин, подарки на заказ, – закончила она. – Я знаю.

– Придурок.

– Так я его и назвала.

Мы сделали паузу, потягивая пиво.

– И что сказал Майк? – спросила я.

Сдвиг был едва заметным, но он был. Эшли стукнула бутылкой пива о кухонный стол.

– Ну, я не разговаривала с Майком, – сказала она. – И…

– Что?

Она вздохнула.


– Артур не хочет, чтобы Майк знал об этом. Он сказал, что позаботится о том, чтобы ничего подобного не повторилось, но… Я не знаю. Майк очень чувствителен к Леоне, – она посмотрела на меня умоляюще тёмными глазами. – Я знаю, что об этом нечестно просить, но…

– Да, – сказала я. – Неважно. Я не буду упоминать об этом.

– Кэти…

– Как скажешь, Эшли, – я схватила ещё одну горсть попкорна. Конечно, мы старались не оскорбить тонкие чувства Большого Майка. Конечно, блин, конечно.

– Слушай, может, будет лучше, если Блэр не будет какое-то время тусоваться в студии.

– Не лишай её того, что она любит, потому что ты злишься на Майка, – прямо сказала она. – Я знаю, что это был дерьмовый поступок, но…

Мой рот открылся.

– Ты думаешь, я бы так поступила?

У неё хватило самосознания, чтобы понять, что она переступила черту, и порядочности, чтобы выглядеть пристыженной.

– Нет, я… это вышло неправильно.

Конечно, вышло.

– Я бы не стала, – сказала я. – Я имела в виду… Я просто…

– Я знаю, – сказала Эшли. – Если Блэр не… Если она действительно не хочет проводить там время, мы можем убедиться, что девочкам есть где потусоваться. Это всё вина Артура, помнишь? Так что он может что-нибудь придумать для них. Но если она захочет, я позабочусь, чтобы они… всё было по-другому.

– Она будет знать, если они будут потворствовать ей, – сказала я. – Она не глупая.

– Это не потворство, – она посмотрела на меня, ожесточаясь. – Дани чувствовал себя дерьмово. Серьёзно. Ты знаешь, что он обожает обеих девочек?

– Конечно. Но Леона – его племянница.

– Неважно. Дани любит Леону, а Леона любит Блэр, и Дани чувствует такую же ответственность за Блэр, как и за Леону. Он провёл так много времени с девочками, что… Он очень заботится о вас обеих, Кэти. Больше, чем ты думаешь.

Что-то кольнуло у меня в груди, когда она это сказала. Я задумалась, но ничего не сказала.

– Он чувствовал себя ужасно, – сказала она. – Я не помню, когда в последний раз слышала, чтобы он был так расстроен. Он не позволит чему-то подобному случиться снова.

– Если ты так говоришь…

– Я так говорю.

Эти слова засели у меня в голове ещё надолго после того, как Эшли и Леона ушли. Даже после того, как Блэр приняла ванну и забралась в кровать, позволяя воспоминаниям об этом дне смыться.

Они крутились долгое время после того, как я должна была уснуть, чтобы проснуться пораньше и воспользоваться теми днями, которые у меня оставались, хотя утром мне нужно было присматривать за детьми.

Долгое время после того, как мне следовало забыть об этом, я держалась за этот трепет, за ужасающий комфорт, который я почувствовала, когда Эшли сказала, что Дани заботится обо мне и Блэр.





Глава 7




Ложь.

Всё это было ложью.

Ложь, обман, неправда и выдумки. Прямо-таки бредовое комбо.

Я прокляла их всех. Я прокляла Эшли. Я прокляла тот день, который привёл их в мою жизнь. Я прокляла Артура за то, что он спровоцировал всё это.

Я прокляла Морлане за то, что он придумал эту чёртову штуку. Я прокляла производителя этой чёртовой штуки. Я проклинала Майка, просто потому что.

Всех их. Прокляла их всех.

Особенно этого ублюдка Дани.

Не знаю, как он убедил Эшли, что я ему небезразлична. Он был мастером откровенного обмана. Его действия не были действиями человека, который понимает, что делает со мной.

Хотя я должна была отдать ему должное. Он действительно заботился о Блэр. Это стало ясно, как только он вложил этот проклятый инструмент в её жадную маленькую руку и научил её играть на нём.