Его тайные наследники
Часть 50 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Егор взял телефон и увидел, что мама вам в последний раз звонила. И нажал на кнопку.
— Понял. Я сейчас буду, хорошо? Дверь никому не открывайте, телефон держите возле себя. Хотя нет! Не бросайте трубку ни в коем случае, держите меня в курсе всего, что происходит. Не молчите, хорошо?
— Хорошо.
Уже возле двери, быстро надеваю обувь, хватаю с комода ключи от машины, выскакиваю на парковку.
Гоню как проклятый, пару раз проскакиваю на красный. Всего колотит от запредельного волнения. Это всего лишь ОРВИ, но я не могу себя успокоить, пока не увижу её лично, чтобы убедиться, что с Надей всё в порядке.
— Как мама?
— Лежит. Без изменений, — всхлипывает один.
— Совсем немного осталось, потерпите.
Паркуюсь во дворе, мчусь в подъезд. Я пробежал целый марафон, сердце гоняет кровь по венам как ненормальное.
— Открывайте дверь, я приехал, — с одышкой.
Щелкает замок, меня встречают две бледные, испуганные мордашки.
— В какой она комнате? — скидываю ботинки, пальто.
— В спальне.
Иду туда, но вижу, что дверь спальни открывается, в проёме появляется Надя, кутаясь в розовый махровый халат. Выглядит не очень. Бледная, будто похудевшая, с пустыми глазами. Трясется от озноба. Проклятье!
— Тимур? Что ты… — пошатнулась. Зажмурила глаза.
Она пытается схватиться за стену, но я понимаю, что Надя сейчас потеряет сознание.
Чудом успеваю её поймать и прижать к себе. Трогаю лоб, в уме матерюсь! Такая горячая…
Легонько встряхиваю девушку, но в тоже время второй рукой прижимаю крепко к своему телу, потому что она очень слаба.
Понимаю, что Надя лишилась чувств.
Быстро хватаюсь за телефон и вызываю скорую.
Глава 28.
Тимур
— Мамочка! Что с нашей мамой? — мальчики всхлипывают, когда я поднимаю Надю на руки и несу в комнату. Нужно найти аптечку, там нашатырь! Надеюсь, он у неё есть.
Осторожно положив девушку на кровать, обращаюсь к братьям:
— Где у вас лекарства?
Стараюсь держать себя в руках, но как это сложно. Рядом дети, я должен их успокоить, быть примером силы духа, действовать сдержанно.
Егор показывает. Нахожу нужный бутылёк и пытаюсь привести Надю в чувства. Она дышит, но так рвано, что я не нахожу себе места, продолжает гореть.
Пока едет скорая, обтираю её холодным полотенцем, пытаюсь заставить держаться в сознании. Она что-то бессвязное бормочет, но даже веки тяжело держать открытыми. Мне кажется, у неё температура под сорок… Градусник страшно брать в руки. Расплавится.
— Не переживайте, сейчас приедет врач и всё будет хорошо, посидите пока на диванчике, — спокойным тоном говорю двойняшкам.
Они кивают, вытирая слёзки, но бегут не к дивану, а к окну. Высматривают машину скорой помощи.
Присаживаюсь на корточки рядом с Надеждой, беру её руку, заворачивая в свою. Такая она у нее хрупкая, нежная… Что мне ещё сделать, чтобы ей помочь?! Так жутко видеть всё это, как ей нехорошо.
— Ну и что ты только творишь, девочка? Ты зачем нас пугаешь?
Подушечками пальцем откидываю прилипшую к щеке прядь волос.
— Я позабочусь обо всём, не переживай.
Дергается. Как от пощечины.
— Не н-надо, уходите… Я сейчас на чучело п-похожа.
Усмехаюсь. Продолжаю держать её за руку и одновременно глажу влажные, немного спутанные волосы.
У Надьки температура сорок, а она еще умудряется думать, как она там передо мной выглядит. Ох уж эти женщины.
— Ты в любых обстоятельствах очень красивая…
Неожиданно девушка открыла глаза и посмотрела глубоко в мои.
Мм, пришла в себя! Отлично! Значит лучшее лекарство для любимой вреднючки — это комплименты. И наверно моя улыбка.
— Отойди Тимур. Пожалуйста, — натягивает одеяло до носа, — ты заразишься!
— Едет, едет! — хором воскликнули мальчики, пулей понеслись в прихожую.
Через две минуты в квартиру вошли фельдшеры и осмотрели Надю.
— Значит, температура не падает?
— Нет, — Надя кашлянула, — я выпила сегодня четыре таблетки жаропонижающего. Не помогло.
— Всё ясно. Что ж, собирайтесь, поедем в больницу.
— Как в больницу? — испуганно воскликнули мы все. Втроём.
Я и малышня.
А кто с демонятами останется?!
— Здесь без вариантов, — строго ответила женщина в синей форме с чемоданчиком в руке.
— Больница, так больница…
Помог быстро собрать необходимые вещи.
— Тимур, постой, — Надя поймала меня за запястье.
— За сыновей не переживай. Я возьму ответственность за них. На время, пока ты не поправишься.
Надя запаниковала, принялась что-то бубнеть, но я подхватил её на руки и понес к выходу, укутав в тёплый плед. Уложил в машину скорой помощи, сам следом с мальчуганами на своей поехал.
— У вас классная машина! — мальчишки пищат от восторга, когда я разгоняюсь. Двигатель рычит, создавая приятный звук.
— Спасибо. Когда всё устаканится, дам вам порулить, — подмигиваю в зеркало.
— Правда?! — рты от восторга открывают, а я отмечаю, что они абсолютные копии друг друга. Зеркало. Одинаковые. Не могу отличить кто Артём, а кто Егор.
— Обещаю, если будете себя тихо вести и слушаться. МЕНЯ. Теперь Я за маму. Я за вас отвечаю.
— Договорились, — важно кивнули.
Ух ты, кажется у меня получается. Ладить с детьми. Не знал даже, что у меня, похоже, есть внутри задатки неплохого детского психолога.
Пацанят и правда оставить не с кем, так что придётся выручать Надю.
— А расскажите из чего состоит мотор?
Ого, куда разговор заходит.
— Конечно!
Я принялся делиться своими знаниями в русле автомобильного промысла. Разговор с малышней отвлёк от переживаний — с ними как-то было спокойно. Как таблетка успокоительного. Главное, они слушали меня, задержав дыхание, с особым интересом, когда я им про машины рассказывал.
Не заметил, как быстро пролетело время, вот мы уже припарковались возле больницы. Надежду повели внутрь отделения, мы двигались за ней.
Я вышел из машины, как вдруг мои обе руки обернули две маленькие, тёплые ручки. Стало немного не по себе, в том плане, что непривычно. И как-то непонятно, странно тепло в груди.
Сегодняшний вечер, похоже, реально пробудил во мне отцовские чувства.
Случайные прохожие даже оборачивались на нас, когда мы шли по коридору, смотрели как-то с восхищением. Тоже самое испытала и медсестра, подошедшая к нам с широкой улыбкой.
— Не переживайте, папочка, с вашей мамочкой все будет в полном порядке!
— Я не их…
— Понял. Я сейчас буду, хорошо? Дверь никому не открывайте, телефон держите возле себя. Хотя нет! Не бросайте трубку ни в коем случае, держите меня в курсе всего, что происходит. Не молчите, хорошо?
— Хорошо.
Уже возле двери, быстро надеваю обувь, хватаю с комода ключи от машины, выскакиваю на парковку.
Гоню как проклятый, пару раз проскакиваю на красный. Всего колотит от запредельного волнения. Это всего лишь ОРВИ, но я не могу себя успокоить, пока не увижу её лично, чтобы убедиться, что с Надей всё в порядке.
— Как мама?
— Лежит. Без изменений, — всхлипывает один.
— Совсем немного осталось, потерпите.
Паркуюсь во дворе, мчусь в подъезд. Я пробежал целый марафон, сердце гоняет кровь по венам как ненормальное.
— Открывайте дверь, я приехал, — с одышкой.
Щелкает замок, меня встречают две бледные, испуганные мордашки.
— В какой она комнате? — скидываю ботинки, пальто.
— В спальне.
Иду туда, но вижу, что дверь спальни открывается, в проёме появляется Надя, кутаясь в розовый махровый халат. Выглядит не очень. Бледная, будто похудевшая, с пустыми глазами. Трясется от озноба. Проклятье!
— Тимур? Что ты… — пошатнулась. Зажмурила глаза.
Она пытается схватиться за стену, но я понимаю, что Надя сейчас потеряет сознание.
Чудом успеваю её поймать и прижать к себе. Трогаю лоб, в уме матерюсь! Такая горячая…
Легонько встряхиваю девушку, но в тоже время второй рукой прижимаю крепко к своему телу, потому что она очень слаба.
Понимаю, что Надя лишилась чувств.
Быстро хватаюсь за телефон и вызываю скорую.
Глава 28.
Тимур
— Мамочка! Что с нашей мамой? — мальчики всхлипывают, когда я поднимаю Надю на руки и несу в комнату. Нужно найти аптечку, там нашатырь! Надеюсь, он у неё есть.
Осторожно положив девушку на кровать, обращаюсь к братьям:
— Где у вас лекарства?
Стараюсь держать себя в руках, но как это сложно. Рядом дети, я должен их успокоить, быть примером силы духа, действовать сдержанно.
Егор показывает. Нахожу нужный бутылёк и пытаюсь привести Надю в чувства. Она дышит, но так рвано, что я не нахожу себе места, продолжает гореть.
Пока едет скорая, обтираю её холодным полотенцем, пытаюсь заставить держаться в сознании. Она что-то бессвязное бормочет, но даже веки тяжело держать открытыми. Мне кажется, у неё температура под сорок… Градусник страшно брать в руки. Расплавится.
— Не переживайте, сейчас приедет врач и всё будет хорошо, посидите пока на диванчике, — спокойным тоном говорю двойняшкам.
Они кивают, вытирая слёзки, но бегут не к дивану, а к окну. Высматривают машину скорой помощи.
Присаживаюсь на корточки рядом с Надеждой, беру её руку, заворачивая в свою. Такая она у нее хрупкая, нежная… Что мне ещё сделать, чтобы ей помочь?! Так жутко видеть всё это, как ей нехорошо.
— Ну и что ты только творишь, девочка? Ты зачем нас пугаешь?
Подушечками пальцем откидываю прилипшую к щеке прядь волос.
— Я позабочусь обо всём, не переживай.
Дергается. Как от пощечины.
— Не н-надо, уходите… Я сейчас на чучело п-похожа.
Усмехаюсь. Продолжаю держать её за руку и одновременно глажу влажные, немного спутанные волосы.
У Надьки температура сорок, а она еще умудряется думать, как она там передо мной выглядит. Ох уж эти женщины.
— Ты в любых обстоятельствах очень красивая…
Неожиданно девушка открыла глаза и посмотрела глубоко в мои.
Мм, пришла в себя! Отлично! Значит лучшее лекарство для любимой вреднючки — это комплименты. И наверно моя улыбка.
— Отойди Тимур. Пожалуйста, — натягивает одеяло до носа, — ты заразишься!
— Едет, едет! — хором воскликнули мальчики, пулей понеслись в прихожую.
Через две минуты в квартиру вошли фельдшеры и осмотрели Надю.
— Значит, температура не падает?
— Нет, — Надя кашлянула, — я выпила сегодня четыре таблетки жаропонижающего. Не помогло.
— Всё ясно. Что ж, собирайтесь, поедем в больницу.
— Как в больницу? — испуганно воскликнули мы все. Втроём.
Я и малышня.
А кто с демонятами останется?!
— Здесь без вариантов, — строго ответила женщина в синей форме с чемоданчиком в руке.
— Больница, так больница…
Помог быстро собрать необходимые вещи.
— Тимур, постой, — Надя поймала меня за запястье.
— За сыновей не переживай. Я возьму ответственность за них. На время, пока ты не поправишься.
Надя запаниковала, принялась что-то бубнеть, но я подхватил её на руки и понес к выходу, укутав в тёплый плед. Уложил в машину скорой помощи, сам следом с мальчуганами на своей поехал.
— У вас классная машина! — мальчишки пищат от восторга, когда я разгоняюсь. Двигатель рычит, создавая приятный звук.
— Спасибо. Когда всё устаканится, дам вам порулить, — подмигиваю в зеркало.
— Правда?! — рты от восторга открывают, а я отмечаю, что они абсолютные копии друг друга. Зеркало. Одинаковые. Не могу отличить кто Артём, а кто Егор.
— Обещаю, если будете себя тихо вести и слушаться. МЕНЯ. Теперь Я за маму. Я за вас отвечаю.
— Договорились, — важно кивнули.
Ух ты, кажется у меня получается. Ладить с детьми. Не знал даже, что у меня, похоже, есть внутри задатки неплохого детского психолога.
Пацанят и правда оставить не с кем, так что придётся выручать Надю.
— А расскажите из чего состоит мотор?
Ого, куда разговор заходит.
— Конечно!
Я принялся делиться своими знаниями в русле автомобильного промысла. Разговор с малышней отвлёк от переживаний — с ними как-то было спокойно. Как таблетка успокоительного. Главное, они слушали меня, задержав дыхание, с особым интересом, когда я им про машины рассказывал.
Не заметил, как быстро пролетело время, вот мы уже припарковались возле больницы. Надежду повели внутрь отделения, мы двигались за ней.
Я вышел из машины, как вдруг мои обе руки обернули две маленькие, тёплые ручки. Стало немного не по себе, в том плане, что непривычно. И как-то непонятно, странно тепло в груди.
Сегодняшний вечер, похоже, реально пробудил во мне отцовские чувства.
Случайные прохожие даже оборачивались на нас, когда мы шли по коридору, смотрели как-то с восхищением. Тоже самое испытала и медсестра, подошедшая к нам с широкой улыбкой.
— Не переживайте, папочка, с вашей мамочкой все будет в полном порядке!
— Я не их…