Его тайные наследники
Часть 48 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
На мероприятии меня ждал такооой сюрприз! Что я на время потерял дар речи. Кому из детишек первым выпала честь протестировать мои колени и уши на прочность?!
Егору и Артёму.
Глава 27.
Тимур
Ничто особо не предвещало беды таких масштабов. Я был практически уверен. Пока откуда ни возьмись не прилетели два наглых, блондинистых и большеглазых птенчика, нагло заскочив мне на колени.
— Здравствуй Дедушка Мороз! Ты подарки нам принёс?!
Малышня хихикает, провоцируя меня каверзными вопросами, про красный нос. Но красный он у меня не из-за грима, а от ярости, что я снова вижу демонят, а у меня будто дым из ушей валит, я пыхчу как паровоз, закипая от негодования.
До тех пор, пока не всматриваюсь в их лица, и цепенею.
У них точно мои глаза…
Никак не могу к этому привыкнуть.
Внутри меня что-то кипит и бурлит, но я не понимаю, с чем это связано и что за реакцию испытываю. Только по отношению к ним! Только, когда их рядом вижу, всё с ног на голову. И в душе что-то чувствую такое запредельное, словно оно пытается что-то важное сказать, но я не понимаю.
— У Деда Мороза такой красный нос!
Один из проказников щипает меня за нос, второй хихикает, но тормозит брата.
— Не надо, мы же маме обещали, что будем послушными.
Маме!
Точно!
Где же их родительница бесстрашная прохлаждается.
Взгляд быстро перевожу и рыскаю по толпе, высматривая мамашу сех милых чад. Чуд!
— Ладно, Егор, давай по-серьёзному, — зашептал один малец другому. А потом они вдруг набросились на меня и крепко обняли.
В этот самый миг я не понял, что со мной произошло. Весь дух вышиб из тела, когда два тёплых комочка с такой нежностью, с таким искренним отчаянием, тесно прижались к моей груди, что моё черствое сердце сжалось в ком и обволоклось волшебным теплом. А потом быстро забилось, будто от счастья.
Я даже не понял, как мои руки оказались на их спинах и обняли в ответ. Ничего не соображал, только слушал, как мальчишки жалобно лепечут мне в уши свои самые сокровенные мечты.
Я забыл, когда в последний раз испытывал нечто такое, так, чтобы до влаги на ресницах. И да, вот прямо сейчас, я почувствовал, как глаза заволокла пелена.
Что со мной происходит…
— Дед Мороз! Мы с братом хотим попросить у тебя подарок! — принялись шептать мне в оба уха, обнимая с двух сторон за шею. — Тебя.
Что они попросили?
Я опять сражён наповал поведением этих ребят. Нет, это не новая приставка, не игрушечный джип, размером со стиральную машину, это… я не мог поверить! Они просили у меня… папу. Чтобы их отец к ним вернулся и проводил с ними время как можно чаще.
Папу… То есть меня.
Двойняшки почему-то в довесок ко всему назвали меня отцом.
— Ты же наш папа! Мы тебя нашли! — сквозь слёзы смеялись они, ни на секунду от меня не отлипая.
— Я… папа?
Не понял.
От удивления даже родную речь позабыл.
— Конечно, ты наш папа! Мама нам всё рассказала.
Наконец я заметил её! Эту сказочницу Надежду. Пряталась за ёлкой, бледнея и краснея одновременно.
Ну конечно! Смирнова же работает в издательстве, значит сказки сочинять превосходно умеет. Вот только это так не работает! Дети взрослеют, а ложь оставляет негативные отпечатки на жизненном опыте.
— Как интересно.
Да уж, вот теперь мне стало жаль мальчишек. Гнев на них весь испарился, по причине того, какую картину мне довелось наблюдать и даже испытать тактильно. Я ощущал их маленькие пальчики на своих крепких плечах и начинал меняться.
— Почему так долго!
— Где мамаша сорванцов?! Пусть забирает немедленно! Другие детки тоже хотят пообщаться с дедушкой!
— Возмутительно!
— До вечера так что ли стоять в очереди будем?!
— Я здесь, извините, простите, — проталкиваться через толпу, на горизонте появилась Смирнова в забавном свитере с оленями. Точь-в-точь такой же был и на ребятне. Мило.
Надя смущённо прятала лицо в волосах, даже не смотрела на меня. Понятное дело, догадалась, что это я. Согнувшись, быстро подбежала к сыновьям, стянув с моих колен сначала одного мальчонку, затем второго.
— Идёмте, быстрей, у дедушки… — голос сбивается, — много дел.
— Всё как обычно!
— Егор, не капризничай! Вперёд шагайте, быстро. Посмотрите, какая большая очередь! Все хотят поговорить с дедушкой.
Подталкивает в сторону выхода, но они упираются. Характерные — не то слово! Не представляю, как до сих пор держится, да и вообще справляется. Я бы и минуты не выдержал, если бы провёл с ними время в раздраконенном состоянии.
Я просто знаю, сам был таким. Один в один. Отец меня даже порол, да на горох ставил, но даже это не помогло. Пришло время, изменился, оставив баловство.
— Так делать нельзя! Вы влезли без очереди и всех растолкали! Я огорчена! Два дня без мультиков.
— Ты не дала нам сказать главного, мама! — в отдалении уже слышался плачь. Вскоре они скрылись из виду.
И почему у меня резко пропало настроение, когда они ушли?
Оставшееся время я всё делал с тяжестью в душе и на каком-то автомате.
Два часа прошло. Фух, отмучился.
Вошёл в комнату отдыха, скинув с себя красное пальто и дурацкую бороду, упал на диван, глубоко выдохнув.
Нет, дети — точно не моё. Чего я только не наслушался за эти два часа. Всю энергию из меня высосали, не помню, когда в последний раз так упахивался.
Начал невольно клевать носом, засыпая, неожиданно зазвонил мой телефон.
Да ладно!
Какие люди!
Даже глаза кулаками потер — и мало ли я сейчас сплю.
Потому что на экране мигал номер… Нади.
Вот это поворот!
Надежда Сергеевна…
Госпожа Колючка!
Сама мне звонит.
Мои губы растянулись в самодовольной улыбке, я тюкнул пальцем по экрану, приняв вызов:
— Ну ничего себе! Какая честь! Надежда… Мне это снится?
— Язвите, Тимур Владимирович?
Захотелось чуток над ней поиздеваться. Позадирать. Обожаю, когда Наденька злится. Меня это заводит. О, да!
— Я? Да никогда! Я вообще добрый и пушистый, — давлюсь смешками. — Чем обязан?
— Я… — девушка замешкалась. — В общем… помогите мне.
И тихонько, с жалостью добавила:
— Очень нужно.
Ну я почти растаял. Вот как это так? Как они это делают?
Стоит только слезу пустить, и голосок несчастный из себя выдавить — да хоть звезду достану с неба, не вопрос.
Женщины…
Егору и Артёму.
Глава 27.
Тимур
Ничто особо не предвещало беды таких масштабов. Я был практически уверен. Пока откуда ни возьмись не прилетели два наглых, блондинистых и большеглазых птенчика, нагло заскочив мне на колени.
— Здравствуй Дедушка Мороз! Ты подарки нам принёс?!
Малышня хихикает, провоцируя меня каверзными вопросами, про красный нос. Но красный он у меня не из-за грима, а от ярости, что я снова вижу демонят, а у меня будто дым из ушей валит, я пыхчу как паровоз, закипая от негодования.
До тех пор, пока не всматриваюсь в их лица, и цепенею.
У них точно мои глаза…
Никак не могу к этому привыкнуть.
Внутри меня что-то кипит и бурлит, но я не понимаю, с чем это связано и что за реакцию испытываю. Только по отношению к ним! Только, когда их рядом вижу, всё с ног на голову. И в душе что-то чувствую такое запредельное, словно оно пытается что-то важное сказать, но я не понимаю.
— У Деда Мороза такой красный нос!
Один из проказников щипает меня за нос, второй хихикает, но тормозит брата.
— Не надо, мы же маме обещали, что будем послушными.
Маме!
Точно!
Где же их родительница бесстрашная прохлаждается.
Взгляд быстро перевожу и рыскаю по толпе, высматривая мамашу сех милых чад. Чуд!
— Ладно, Егор, давай по-серьёзному, — зашептал один малец другому. А потом они вдруг набросились на меня и крепко обняли.
В этот самый миг я не понял, что со мной произошло. Весь дух вышиб из тела, когда два тёплых комочка с такой нежностью, с таким искренним отчаянием, тесно прижались к моей груди, что моё черствое сердце сжалось в ком и обволоклось волшебным теплом. А потом быстро забилось, будто от счастья.
Я даже не понял, как мои руки оказались на их спинах и обняли в ответ. Ничего не соображал, только слушал, как мальчишки жалобно лепечут мне в уши свои самые сокровенные мечты.
Я забыл, когда в последний раз испытывал нечто такое, так, чтобы до влаги на ресницах. И да, вот прямо сейчас, я почувствовал, как глаза заволокла пелена.
Что со мной происходит…
— Дед Мороз! Мы с братом хотим попросить у тебя подарок! — принялись шептать мне в оба уха, обнимая с двух сторон за шею. — Тебя.
Что они попросили?
Я опять сражён наповал поведением этих ребят. Нет, это не новая приставка, не игрушечный джип, размером со стиральную машину, это… я не мог поверить! Они просили у меня… папу. Чтобы их отец к ним вернулся и проводил с ними время как можно чаще.
Папу… То есть меня.
Двойняшки почему-то в довесок ко всему назвали меня отцом.
— Ты же наш папа! Мы тебя нашли! — сквозь слёзы смеялись они, ни на секунду от меня не отлипая.
— Я… папа?
Не понял.
От удивления даже родную речь позабыл.
— Конечно, ты наш папа! Мама нам всё рассказала.
Наконец я заметил её! Эту сказочницу Надежду. Пряталась за ёлкой, бледнея и краснея одновременно.
Ну конечно! Смирнова же работает в издательстве, значит сказки сочинять превосходно умеет. Вот только это так не работает! Дети взрослеют, а ложь оставляет негативные отпечатки на жизненном опыте.
— Как интересно.
Да уж, вот теперь мне стало жаль мальчишек. Гнев на них весь испарился, по причине того, какую картину мне довелось наблюдать и даже испытать тактильно. Я ощущал их маленькие пальчики на своих крепких плечах и начинал меняться.
— Почему так долго!
— Где мамаша сорванцов?! Пусть забирает немедленно! Другие детки тоже хотят пообщаться с дедушкой!
— Возмутительно!
— До вечера так что ли стоять в очереди будем?!
— Я здесь, извините, простите, — проталкиваться через толпу, на горизонте появилась Смирнова в забавном свитере с оленями. Точь-в-точь такой же был и на ребятне. Мило.
Надя смущённо прятала лицо в волосах, даже не смотрела на меня. Понятное дело, догадалась, что это я. Согнувшись, быстро подбежала к сыновьям, стянув с моих колен сначала одного мальчонку, затем второго.
— Идёмте, быстрей, у дедушки… — голос сбивается, — много дел.
— Всё как обычно!
— Егор, не капризничай! Вперёд шагайте, быстро. Посмотрите, какая большая очередь! Все хотят поговорить с дедушкой.
Подталкивает в сторону выхода, но они упираются. Характерные — не то слово! Не представляю, как до сих пор держится, да и вообще справляется. Я бы и минуты не выдержал, если бы провёл с ними время в раздраконенном состоянии.
Я просто знаю, сам был таким. Один в один. Отец меня даже порол, да на горох ставил, но даже это не помогло. Пришло время, изменился, оставив баловство.
— Так делать нельзя! Вы влезли без очереди и всех растолкали! Я огорчена! Два дня без мультиков.
— Ты не дала нам сказать главного, мама! — в отдалении уже слышался плачь. Вскоре они скрылись из виду.
И почему у меня резко пропало настроение, когда они ушли?
Оставшееся время я всё делал с тяжестью в душе и на каком-то автомате.
Два часа прошло. Фух, отмучился.
Вошёл в комнату отдыха, скинув с себя красное пальто и дурацкую бороду, упал на диван, глубоко выдохнув.
Нет, дети — точно не моё. Чего я только не наслушался за эти два часа. Всю энергию из меня высосали, не помню, когда в последний раз так упахивался.
Начал невольно клевать носом, засыпая, неожиданно зазвонил мой телефон.
Да ладно!
Какие люди!
Даже глаза кулаками потер — и мало ли я сейчас сплю.
Потому что на экране мигал номер… Нади.
Вот это поворот!
Надежда Сергеевна…
Госпожа Колючка!
Сама мне звонит.
Мои губы растянулись в самодовольной улыбке, я тюкнул пальцем по экрану, приняв вызов:
— Ну ничего себе! Какая честь! Надежда… Мне это снится?
— Язвите, Тимур Владимирович?
Захотелось чуток над ней поиздеваться. Позадирать. Обожаю, когда Наденька злится. Меня это заводит. О, да!
— Я? Да никогда! Я вообще добрый и пушистый, — давлюсь смешками. — Чем обязан?
— Я… — девушка замешкалась. — В общем… помогите мне.
И тихонько, с жалостью добавила:
— Очень нужно.
Ну я почти растаял. Вот как это так? Как они это делают?
Стоит только слезу пустить, и голосок несчастный из себя выдавить — да хоть звезду достану с неба, не вопрос.
Женщины…