Его фанатка

— Твоя пошлость тебя погубит, — слабо улыбнулся Фил, из окна глядя на ночной праздничный город, который казался волшебным.

— А тебя — твое уныние. Что случилось? Поругались? — прямо спросил Игорь.

— У нее есть парень. И я не стал мешать. Уехал. — Фил немного помолчал. — Знаешь, я прилечу домой. Сяду на ближайший рейс и прилечу.

— Ты дебил, да? — с надеждой спросил Игорь. — Ты серьезно оставил малую с каким-то Васей и уехал?

— Его зовут Паша.

— Да хоть Федор Михайлович, — отмахнулся брат. — Какая разница? Фил, ты просто оставил свою девчонку и свалил?

— Как видишь, — вздохнул Фил. Ему было фигово. Болела голова и хотелось спать. Жуткий Новый год. Интересно, чем он закончится, если начался с такого дерьма?

Он еще немного поговорил с Игорем и откинулся на спинку заднего сидения. Включил в наушниках музыку и прикрыл глаза. Ему вспомнился их с Нелли последний поцелуй — тот самый, со вкусом яблок в карамели. И его словно под дых ударили кулаком накрыло вдруг ощущение утраты. Утраты счастья, которое было так близко, но исчезло. А из-за чего? Из-за каких-то глупостей. Мелочей. Обид. Гордости.

Не из-за чего.

«Слабак, — подумал Фил. — Ты реально слабак, раз просто не смог поговорить с Нэл. Спросить, почему она так поступила. Сказать, что тебе жаль».

Игорь бы так не поступил. Он бы поговорил. Все бы выяснил. И не мучился.

Бездумно глядя в окно на пролетающие мимо нарядные ночные улицы Питера, Фил погрузился в прохладную созерцательную музыку — словно упал в темные воды, разрешая течению нести себя вдаль, куда-то за горизонт. За горизонтом сбываются все мечты. За горизонтом прячется счастье. Только все знают, что за горизонт никогда не попасть. Сколько не иди, он всегда будет удален.

От музыки Фила отвлекло новое сообщение. Он провел пальцем по экрану и глазам своим не поверил — его написала Нелли. Написала много.

«Фил, прости, что так вышло. Мне очень жаль. Ты столько сделал ради меня, а я отблагодарила тебя такими вещами. Выгнала в Новогоднюю ночь. Не знаю, что на меня нашло, — писала девушка, от волнения делая опечатки, но не замечая их. — Как будто какое-то помутнение произошло в голове. Но я не хочу искать себе оправданий. Просто хочу извиниться. Пожалуйста, прости. Мне очень стыдно. Я хотела тебя догнать, правда. Но не успела. Тебя уже не было. Знаю, что у тебя много своих забот, и мои слова ничего могут и не значить, но я не могу сделать вид, что ничего не произошло. Фил, я не хотела обидеть тебя! И, как часто бывает, не хотела, но обидела. Знаешь, в этом вся я. Мне кажется, что я стала взрослой и самостоятельной, но в душе все та же маленькая глупая девочка, которая то и дело ошибается. Фил, надеюсь, с тобой все хорошо. И остаток этой ночи ты проведешь там, где тебе будет по-настоящему уютно. И с теми, с кем тебе будет по-настоящему хорошо. Ты потрясающий человек, которого я любила много-много лет. И я не о чем не жалею. Знаешь, если бы у меня была возможность, я бы поцеловала тебя и в третий раз… Скорее всего ты не ответишь мне, но я пойму. Спасибо, что был рядом в такой сложный момент».

Фил улыбнулся уголками губ. Эти слова почему-то тронули его — казалось, они были пропитаны искренностью. Любила… Она любила его — человека, в чьей душе прятался монстр. Эти слова грели и в то же время пугали.

«Мне было неприятно, но я не обижен. Прекрасно все понимаю. Я сам повел себя по-свински — ты просила не устраивать драк, а я ударил твоего парня. Все по-честному. Ты предупреждала», — написал он.

Нелли ответила почти моментально.

«Ох, Фил… Я действительно поступила мерзко. Думаю об этом, и слезы наворачиваются. Как я могла, ну как? И это не месть за то, что случилось летом. Не думай».

«О чем ты?» — не понял он.

«Ты и твоя невеста», — коротко ответила девушка.

«Нэл, мне не нравится, что происходит, — честно написал Фил. — Я вообще тебя не понимаю. И я очень тебя ревную, хоть и пытаюсь скрыть это. От тебя. От себя. От других. Но я устал. Эти полгода для меня были непростыми. И я все время думал о тебе, несмотря на твой отказ. Давай поговорим? — предложил он. — Я приеду прямо сейчас и поговорим».

«Тогда я буду ждать тебя», — написала Нелли, и Фил почему-то подумал, что она плачет. Сидит в своем желтом кресле, укутавшись в плед, и ревет. Глупая.

«Если будешь плакать, не приеду», — написал он и назвал водителю такси ее адрес.

Нелли сидела на подоконнике, закутавшись в плед, обнимала медвежонка и ждала Фила. У нее кружилась голова, горело лицо и болело горло. Нелли знобило, однако она упрямо не шла в кровать — боялась, что если не будет вот так сидеть у окна и ждать, то Фил не приедет.

Почему все получилось так глупо, так неправильно и нелепо в эту Новогоднюю ночь, Нелли не понимала. Конечно, она могла оправдать себя тем, что болела, тем, что очень устала, что была напряжена из-за появления в ее доме Фила, которого никак не могла забыть, и Паши, которого забыла сразу, но она не хотела себя оправдывать. Оправдание — это слабость. Так однажды давным-давно сказал ей Томас, когда они шли пешком по вечернему городу после его персональной выставки. Это была одна из первых его выставок, которая прошла не слишком удачно. В первые дни ее посещало крайне мало народу — по большей части друзья и приятели Томаса. Нелли понимала, что папа расстроен, хоть он и не подавал вида. Напротив, улыбался, шутил, читал мини лекции об искусстве, но она-то видела, какие были его глаза! В них застыли печаль и, кажется, разочарование.

Когда они шли домой, Нелли попыталась успокоить Томаса.

«Просто люди не понимают, что такое настоящее искусство, отосан! — говорила она. — Они считают, что крутой художник тот, кто может написать простенький пейзаж, натюрморт или портрет. Или тот, кого распиарили и сказали, что его картины стоят миллион долларов. А если художник авангардист или сюрреалист, то обязательно «пишет фигню». Люди не любят то, чего не понимают, отосан! Поэтому не расстраивайся.

Остановившись, Томас обнял ее и вздохнул:

«Какая у бестолкового отца выросла хорошая дочь».

«Но ведь это правда, — прошептала Нелли. Ей было обидно за папу. — Ты талантливый художник, но не все могут это понять.

«Но и оправдывать себя за это я не хочу, — улыбнулся он. — Оправдание — это слабость».

«А сила тогда что?» — спросила она.

«А сила в правде, — расхохотался Томас, процитировав известную цитату из фильма. — Принять правду может только сильный человек. Нет — значит нет. Значит, я сделал что-то не так, раз выставка не имеет успеха. Идем дальше, дочь. Куплю тебе мороженого. Какое хочешь — клубничное или шоколадное?

«И то, и другое», — не растерялась Нелли. Мороженое она любила.

Папа взял ее за руку и повел дальше, рассказывая что-то веселое.

С тех пор Нелли часто вспоминала этот поздний теплый вечер, пропахший яблоками и звездами.

Не стоит оправдываться.


Это она виновата в том, что все вышло так по-дурацки. Сначала зачем-то сделала вид, что Паша — ее парень, хоть они и расстались. Нелли не хотела как-либо задевать Фила, она всего лишь хотела показать ему, что не одинока. Что не зависит от него. Что может быть счастливой и с другим парнем. У него ведь есть Крис — и не просто девушка, а невеста. Та, с которой он появляется на разных мероприятиях, та, с которой делает совместные фото для инстаграма, та, с которой он спит и, наверное, любит.

А может быть, и хотела задеть. Кто-то в горло кричит о своей ненависти, а кто-то молчит, всем своим видом показывая ее. Нелли была из вторых. Только вместо ненависти были любовь и обида, разочарование, гнев и снова любовь.

Нелли казалось, что все по-честному. Они оба не одиноки. У него есть Крис, у нее — Паша. Все хорошо.

Но хорошо ли?

Нет.

Рядом с Пашей ей становилось противно. Он оставался все таким же красавчиком и улыбался все так же дерзко, однако Нелли каждое мгновение помнила, почему он связался с ней. Чертова квартира. Из-за нее.

Раньше девушке казалось, что такое бывает лишь в фильмах и книгах. Что молодые спортивные парни с огнем в глазах способны любить, а не использовать. Что квартира никак не может стать большей ценностью, чем человек. Что люди действительно влюблены, когда говорят, что людям.

Это оказалось ложью.

Когда Паша надевал ей на шею цепочку, Нелли хотелось сдернуть ее с себя. Когда он улыбался ей, когда касался ее предплечья своим, когда пытался поцеловать — каждый раз она с трудом сдерживала себя от того, чтобы не послать его. А в результате она послала Фила. Выгнала его в новогоднюю ночь, о чем безумно потом жалела.

Когда Нелли выскочила в коридор и увидела, как Фил бьет Пашу, у нее в груди что-то перевернулось. А когда она увидела, что Паша прижимает его к стене и заносит кулак, то безумно испугалась. Вдруг этот придурок сделает Филу больно? Почему Фил себя так ведет? Почему провоцирует Пашу? Он не боится? Хорошо, пусть он не боится, но разве не понимает, что Нелли страшно? Так, что она начинает сходить с ума!

Страх, гнев и плохое самочувствие сделали свое дело. Она сказала Филу уйти и попросила Пашу остаться — чтобы решить с ним вопрос об их отношениях раз и навсегда. Фил ушел. И так на нее посмотрел при этом, что она, кажется, забыла, как нужно дышать. В его взгляде была боль — какая-то светлая, давняя боль, въевшаяся под кожу. И сломанная нежность. И что-то такое, что Нелли не могла понять, но что заворожило ее.

В его взгляде было небо. Чистое, после грозы, еще где-то затянутое свинцовыми тучами, но с пробивающимся сквозь них на горизонте солнцем.

«Постой!» — хотела сказать ему Нелли. Но Фил шагнул в лифт, и створки захлопнулись. Ее первым порывом было бежать следом за Филом несмотря на болезнь, и она, забыв обо всем, рванула к лестнице, но Паша остановил ее. Схватил за предплечья своими лапами и несколько раз встряхнул, словно яблоню — в надежде, что с нее упадут яблоки, на иначе.

— Куда? — процедил Паша, легко удерживая ее.

— Отпусти, — сквозь зубы велела Нелли.

— За ним решила побежать? Как собачка, да? Нравится он тебе? Эй, приди в себя! Он урод, поняла? Деньги мне предлагал! За тебя! Ударил! — заорал Паша.

— Ты идиот! — хрипло выкрикнула девушка. — Хватит врать! Ему на твои деньги плевать! У него своих денег достаточно!

— Я сказала — отпусти меня.

— Слышь, зая, ты выбирай. Или он, или я, — не отступал Паша. — Вот прямо сейчас выбирай. И если он, фиг ты меня больше увидишь.





Глава 12




Наверное, он решил, что Нелли простила его и жить без него не может. Но она в ответ лишь расхохоталась.

— Он, конечно! — выкрикнула девушка, снова пытаясь оттолкнуть от себя Пашу, но тот, услышав ответ, прижал ее к стене и попытался поцеловать. Наверное, чтобы доказать, что он лучше. Или продемонстрировать свое превосходство. Этого у него не получилось — изловчившись, Нелли ударила его между ног, но зато выронила телефон.

Лицо Паши перекосило от боли и злости, и он снова надвинулся на девушку, однако в этот момент одна из квартир открылась, и на площадку выглянул здоровенный мужчина — сосед Нелли.

— Что еще за шум? — сердито спросил он и, мгновенно оценив ситуацию, вышел на площадку и встал между Нелли и Пашей. — Так, молодой человек, уходите.

— Пошел ты, — прошипел Паша.

— Нет, это ты пошел, — рассердился мужчина. — Сейчас же. Иначе полицию вызову. Девушка, с вами все в порядке?

— Да, я в порядке, спасибо большое, — тихо ответила Нелли и перевела взгляд на Пашу. — Запомни. Больше ко мне ты не приходишь. Не пишешь. Не звонишь. И забываешь о моем существовании навечно. То, что было сегодня — просто игра на публику. Если тебе нужны мои извинения — ах, извини. Извини, что не дала тебе, такому прекрасному, бесплатно жить в своей квартире.

Мужчина уважительно покосился на Нелли — хрупкую, завернутую в плед, но такую решительную.

— Дрянь, — пробормотал Паша. — А ты мужик, лучше закрыл дверь с той стороны. А то неприятности будут.

— Это у тебя неприятности будут, молокосос, — нахмурился сосед Нелли и позвал друзей. Из его квартиры выглянуло еще двое мужчин, и Паша, процедив еще пару ругательств, ушел — понял, что у него против них нет никаких шансов.

Нелли выдохнула и подняла с пола телефон — он оказался разбитым. На экране появилась огромная паутина.

— Девушка, вы же наша соседка из сто тридцать пятой? — спросил мужчина. Она кивнула. — Вы поосторожнее со знакомствами — не видитесь на смазливое личико и мышцы. Он же неадекватный. Если снова придет, зовите.

Нелли снова кивнула и тихо поблагодарила соседа. Он ушел. А она, подождав немного, спустилась на первый этаж и выглянула за дверь. Разумеется, Фила нигде не было. Паши, слава богу тоже.

Нелли вернулась домой и попыталась включить телефон — увы, он почти не работал. А вскоре после ряда бесплодных попыток и вовсе погас. Нелли кинула телефона на диван и закрыла лицо руками. Что же ей теперь делать? Как связаться с Филом? Она должна извиниться. Она ужасная. И совсем не взрослая, как думала раньше.