Ее нежеланный лорд

А потом сдалась, вдохнула этот отвратительный запах – и тогда тьма окончательно схлопнулась над ней, унося куда-то прочь и от повозки, и от города.





* * *


– Шикарные патлы. Я еще таких не видел.

– Да и сиськи ничего.

– Вовремя мы, а? Скоро ведь явится. А мы ему – подарочек.

– Как бы подарочком по голове не получить. Что-то я не слышал, чтобы он предпочитал связанных баб.

– Ну и что. А вдруг понравится. Однообразие, друг мой, убивает личную жизнь.

Сперва она услышала эти голоса. Мужские голоса.

Медленно возвращались ощущения.

Веки казались тяжелыми, оплывшими. В голове звенела боль. Во рту… рот был чем-то забит, чем-то жестким и вонючим. Бьянка застонала, силясь открыть глаза и понять, что произошло и где она находится.

– Ишь ты, как сладко стонет, – услышала одобрительное, – говорю ж тебе, понравится ему. А потом и мы потискаем крошку.

«Да что ж это такое?» – мысли лениво плавали в голове, точно рыбки в аквариуме.

И точно так же, медленно, приходило осознание того, что случилось непоправимое.

Тело… все тело казалось деревянной колодой. Ни рукой, ни ногой не пошевелить, запястья и щиколотки затекли. По коже прошелся сквозняк.

«Я что, голая?!!»

Она открыла глаза. Все вокруг плавало и колыхалось. Бьянку резко затошнило, но тут же отпустило. Во рту по-прежнему что-то мешало, и она не сразу сообразила, что именно. А когда поняла, затряслась.

Она совершенно голая. И с кляпом во рту. И, похоже, растянута на кровати. Руки привязаны к спинке, а ноги… Бьянка замычала протестующе, мотнула головой. Ноги тоже были привязаны, но, похоже, еще и премиленько разведены в стороны. Так, чтобы удобнее было.

– Ты гляди, очухалась.

Над ней тотчас же склонился тот самый парень, что предлагал подбросить до Эвистона.

Дура, какая же она наивная дура… Кровь ударила в голову, щеки запекло.

Слезы так и брызнули из глаз, и Бьянка с удвоенным упорством замотала головой, пытаясь вытолкнуть языком кляп. О-о-о, как же стыдно… и страшно…

«Мамочка, забери меня отсюда».

Но ясное дело, что никто не придет и не заберет. И сейчас эти двое могут сделать с ней все что угодно. А потом задушить, как Лиззи.

– Да не дергайся ты так, – сказал подонок. Он мягко отвел от ее лица волосы. – Отработаешь ночь, а потом отпустим. Возможно, даже заплатим. Если нам все понравится.

Она дернулась. Какую еще ночь? Почему? Зачем?

– Подарочек решили сделать одному человеку, – в поле зрения появился еще один мужчина. – Только вот я сомневаюсь, Красавчик. Может, надо было просто кого-нибудь из «Луны и красоток» ему привести?

В отличие от первого, он выглядел просто устрашающе. Грязный, рожа в шрамах. Смотрит пристально, оценивающе, и чуть не облизывается.

«Наверное, он был кучером», – отрешенно подумала Бьянка.

Дура, ой дура…

Но ведь переоделась. Думала, что примут за парня.

«Не с твоим писклявым голосом, идиотка!»

– У девочек из «Красоток» на лицах написано, кто они такие. Да и между ног все изрядно затертое, – хохотнул Красавчик, – а тут видно же, что свеженькая. Ну просто роза.

В крови разливался ужас. Животный, неподвластный рассудку. Тот ужас, от которого все тело каменеет, и все, что остается, – только таращиться на двух похитивших ее ублюдков и мычать.

– Прекрати, – сказал обманувший ее парень, – не будь дурой. Отпустим же.

«Я Бьянка Эверси, я вам не какая-то там!» – вопил рассудок.


А изо рта вырывалось дикое мычание.

– Слушай, она, по-моему, того, не в себе, – сказал тот, что в шрамах, с сомнением. – Еще покусает.

«Покусаю, обязательно покусаю!» – замычала Бьянка и закивала.

– Ну, времени все равно нет, – заметил Красавчик, – хорошо еще, что эту успел поймать. На той станции сложно найти хорошенькую цыпочку, все старые жирные тетки с чемоданами. А эту как увидел, так сразу понял: вот он, наш подарочек.

И нежно погладил Бьянку по щеке. Она дернулась от этого прикосновения, а парень только рассмеялся.

– Будет тебе, детка, сказали же, отпустим. Решили сюрприз сделать одному, гм, очень важному человеку.

И играючи провел костяшками пальцев по лицу, очерчивая скулу. Бьянка замерла, с ненавистью глядя на ублюдка. А его рука тем временем спустилась ниже, обрисовала грудь, еще ниже… Бьянка взвыла в голос.

– Приятная крошка, – заметил Красавчик, усмехаясь, – мы не прогадали.

– Ага, главное, чтобы не искусала, – хмыкнул его подельник. – Ну что, надо идти. Скоро сам явится…

Они подхватили тот единственный источник света, что освещал комнату, и вышли. Все погрузилось в вязкий, липкий мрак. И от детской обиды на все происходящее и невозможности что-либо изменить Бьянка расплакалась.

Да как ей вообще пришло в голову сбежать из дома? Она же ни разу, никогда в жизни не выходила сама за пределы имения. Только с маменькой, или в сопровождении служанки, или в карете. И, уж конечно, только днем. Так отчего ж поверила первому встречному, отчего?

Сама же ответила: потому что даже не подозревала, что он собирается обмануть. Даже в мыслях не было подобного. А теперь вот следует молить Всеблагого, чтобы отпустили живой.

…Голоса за дверью. Тяжелые шаги. Скрип плохо смазанных петель.

– Нет, Красавчик, я, конечно, понимаю твое желание меня отблагодарить, но почему-то благодарность ассоциируется у меня с плотно набитым кошельком.

– Да у тебя денег куры не клюют. Мы тебе приготовили особенный сюрприз!

В комнате стало чуть светлее, и Бьянка зажмурилась.

Вот и все. Сейчас…

Кто-то быстро подошел к ней, и снова Бьянка ощутила, как по ее обнаженной коже легко порхают грубые пальцы.

– Ты только посмотри, какая прелесть! Натуральная блондинка, кожа что шелк, и, между прочим, в прочих местах тоже сплошной шелк. Ну согласись, куда нашим до нее.

– А почему привязана к кровати? – этот голос почему-то показался Бьянке смутно знакомым.

– Малышка любит быть связанной и с заткнутым ротиком, – услужливо подсказал тот, кто ее обманул и похитил.

– Четно говоря, я бы предпочел деньгами, – только и заметил гость. – И вообще, откуда ты ее взял, а?

Бьянка вздрогнула и сжалась. Голос… где-то она его уже слышала… Странно знакомый, даже приятный, от низкого рокочущего тембра пробирает аж до косточек.

Под тяжелыми шагами заскрипели половицы, кто-то приблизился и остановился прямо над ней.

Мягкое, ласкающее прикосновение. Он медленно, словно наслаждаясь, отвел со лба волосы. Бьянка дернулась.

– Шли бы вы, ребята, – проговорил медленно мужчина.

– Все, уходим-уходим, – радостно ответил Красавчик. – Ты только потом ее нам отдай, а?

Снова скрипнула дверь, хлопнула о косяк, и Бьянка, почти смирившись с неизбежным, приоткрыла глаза.

В комнате было по-прежнему темно, однако в углу оставили слабый магкристалл. В его свете Бьянка видела огромный мужской силуэт. Ее снова охватил парализующий ужас. Вот сейчас… этот подонок разденется, придавит ее к кровати своим вонючим немытым телом, и… будет больно. Бьянка просто была уверена в том, что будет очень больно. Она ведь такая маленькая, а он…

Но боль еще можно пережить. А как пережить всю ту грязь, липкую, мерзкую, зловонную, в которой ее сейчас вываляют от души. Ее ведь не отмоешь…

И она испуганно заскулила, когда мужчина тяжело вздохнул и принялся стягивать сюртук.

– Послушай, крошка. Мне все это не нравится. Давай я тебя просто развяжу? Во-первых, я не люблю связанных женщин с кляпом во рту. Во-вторых, мы с Красавчиком так не договаривались. Этот сукин сын так и хочет увильнуть от того, чтобы расстаться с деньгами. Ты ведь хотя бы добровольно сюда пришла, а? Он тебе обещал заплатить?

Бьянка воспрянула. И особенно громко замычала.

– Темный знает что, – в сердцах сказал мужчина.

А она вдруг поняла, откуда знает его голос.

И стало так стыдно, безумно стыдно. До жгучих слез, до ощущения кислоты, разливающейся по щекам.

Рой Сандор аккуратно вытащил у нее кляп изо рта. Бьянка всхлипнула.