Единственный истинный король

– Динь? – выдохнул он.

Сгорающая в пламени Динь-Динь смогла прозвенеть только один раз – коротко и печально.

Произнесённое погибающей феей слово ранило Тедроса в самое сердце.

– Змей…

Новая вспышка пламени поглотила её.

Феи Динь-Динь не стало.





Он был слишком ослеплён яростью, чтобы строить какие-то планы.

Летя со всех ног к волшебному дереву, то и дело спотыкаясь и скользя в темноте, Тедрос думал только о своей любимой, оставшейся лицом к лицу с врагом, который заживо сжигает фей.

Это было проявление Зла в чистом виде. И одновременно – унижение Тедроса с его слабостями, с его великодушием. Очередное унижение. Всякий раз, когда принц начинал размышлять, колебаться, медлить, Змей опережал его и наносил разящий удар. Яфет был больше, чем просто злым гением и заклятым врагом Тедроса. Нет, он был его тенью, призраком, который преследовал его точно так же, как мучил в своё время короля Артура Зелёный рыцарь. Змей был проклятием, которое неотступно следовало за Тедросом. Проклятием, сопротивляться которому он был, очевидно, просто не готов.

Хорт тоже хотел бежать с Тедросом, но принц строго приказал ему оставаться на месте и защищать Мерлина. О том, что там, в гуще событий, кроме Агаты находится ещё и Софи, он благоразумно умолчал, иначе Хорта было бы просто не удержать никаким младенцем. С другой стороны, без волка-оборотня Тедрос становился совершенно безоружным перед смертельно опасным врагом. Ни меча, ни щита, ни рыцаря – совершенно один. Тедрос на бегу схватил какую-то палку и заострил её конец своим зажжённым пальцем – получилось что-то среднее между дубиной и колом, которыми вооружаются во время драк крестьяне.

Вскоре послышались звуки боя – крики людей и животных, звон стали, стоны взятого в осаду дерева. Тедрос выбежал из леса на открытое пространство и увидел руины банка, занесённые призрачными белыми листьями.

Подойдя ближе, Тедрос увидел на них капли крови.

Трупы гусей.

Тедрос сосчитал их – двенадцать. Тело банковского охранника – изломанное, с неестественно вывороченными руками и ногами, словно упавшее с большой высоты.

Чем ближе Тедрос подходил к волшебному дереву, тем отчётливее становился узор его ветвей, за вуалью которых в ночи метались два луча – золотистый и розовый.

Принц резко остановился.

Высоко на дереве Агата и Софи сидели на ветке и отбивались от налетавших на них скимов.

Из своего далека Тедрос не мог наблюдать ни каких-либо следов Змея, ни лиц девушек, но зато слышал их голоса.

– Осторожнее, Софи!

– Агги, сзади!

Затем Софи и Агата скрылись за белыми листьями. Налетевшие скимы пробивали эти листья насквозь, проникали внутрь, крики Агаты и Софи становились всё отрывистее, всё громче. Подбежав вплотную к дереву, принц засунул свою дубину за пояс и начал карабкаться вверх по стволу.

Только теперь, очутившись на дереве, он увидел, наконец, во всех деталях развернувшуюся здесь битву. Гуси и охранники рвались к девушкам, но дорогу им преграждали засевшие на ветвях старые знакомые – Виллем… Богден… Робин Гуд… Робин Гуд? Да, представьте, и он тоже. А ещё с ними была показавшаяся Тедросу очень знакомой девушка с каштановыми волосами. Бетти? Действительно, Бетти! Та самая Бетти, с которой они когда-то дружили, играли вместе… Но она-то что здесь делает?

Впрочем, с вопросами можно было и подождать. Не до них сейчас было.

Сейчас нужно помочь друзьям.

И Тедрос бросился в бой, с ходу снёс голову какому-то гусю, после чего оказался один на один с охранником. Точнее, с охранницей. Она с диким криком бросилась на принца, распорола на нём рубашку и, повиснув на ветке, обхватила его шею своими ногами и начала душить.

Чуть выше вёл свой собственный – очень нелёгкий – бой Богден. Два охранника прижали первокурсника к ветке и нещадно молотили его кулаками. А охранница тем временем всё сильнее стискивала горло Тедроса своими ногами. Он пытался глотнуть воздуха, но вместо этого лишь терял его остатки. Охранница оскалила зубы – наверное, прикидывала уже, сколько денег она получит за мёртвого принца. Пока что Тедрос лишь пассивно сопротивлялся, терпел. Почему, спросите вы? Да потому, что принцы девушек не бьют, так уж он был воспитан. Он задыхался, он пускал слюни, в глазах у него потемнело…

Тедрос стиснул зубы.

«Времена меняются, и старые правила больше не действуют», – решил он для себя.

Решил, подтянулся, как на турнике, на ветке у себя над головой, резко выбросил свою ногу вверх и ударил охранницу в лицо. Она, как боксёр в нокдауне, снова – уже вслепую – бросилась было на Тедроса, но теперь уже он обхватил охранницу обеими своими ногами за шею и мощным рывком подбросил её вверх. Пролетев тяжёлым ядром, она врезалась в осаждавших Богдена охранников и смахнула их с ветки, словно кегли в кегельбане. Крякнув, Тедрос подхватил избитого Богдена, не дав ему упасть. Окровавленный первокурсник ошалело посмотрел на своего спасителя, но тут же перевёл взгляд куда-то за спину принца и прохрипел:

– Виллем…

Тедрос обернулся и увидел рыжеволосого парнишку, дравшегося чуть выше на ветке с гусями. Гуси оказались сильными, очень агрессивными, и явно теснили Виллема.

– Терпеть… не могу… гусей… – отбивался рыжий, стараясь прикрыть руками лицо.

Секунда – и Тедрос уже вступил в схватку, заработал кулаками, молотя гусей. Они бросили Виллема и всей оравой переключились на принца – били крыльями, клевали, раздирая в последние клочья его рубашку, злобно шипели, само собой. Пришедший в себя Богден бросился на помощь Тедросу, глушившему гусей своей дубинкой. И вновь Тедрос проявил излишнее милосердие, вновь старался быть добрым – бил гусей, но не убивал. Ведь животных только злодеи убивают, не так ли? Гуси же от избытка хороших манер не страдали и тупо бились насмерть. Клевали принца до крови и всё чаще целились ему в грудь, надеясь достать своими клювами до его сердца. Тедрос отбивался почти наугад, ничего не видя из-за летавших перед ним перьев. На секунду в просвете мелькнул Виллем, и Тедрос увидел, что тот уже начал оседать под натиском гусей. Ничуть не лучше обстояли дела и у Богдена. Один особенно злобный и сильный гусь сумел забраться ему на плечи и сейчас уже тщательно целил своим клювом ему в темечко.

– На помощь! – жалобно пискнул Богден.

Тедрос стиснул зубы.


Его рыцарству пришёл конец.

Забыв про своё воспитание, он ринулся вперёд, добрался до оседлавшего Богдена гуся и одним ударом заострённого конца своей дубинки сломал ему шею. Резко обернулся, хотел и дальше продолжать в том же духе, но гуси, очевидно, всё сразу сообразили и, злобно прошипев на прощание, поднялись всей стаей в воздух и растаяли в ночи.

Виллем лежал, свернувшись клубком, на ветке. Его лицо, ноги и руки были одной сплошной кровавой раной.

Тедрос опустился на колени, приложил голову к груди Виллема, услышал слабые, редкие удары его сердца.

– Он что?.. – испуганно спросил Богден, тронув Тедроса за плечо.

– Оставьте меня, – прошептал Виллем. – Агату спасайте.

Тедрос смотрел на доброго, славного рыжеволосого парнишку и вспоминал другого, такого же рыжего замечательного парня, вот так же распятого на ветке дерева, умирающего на ней. В тот день спасти Тристана Тедрос не смог, об этом позаботился Арик. Но Перо порой даёт человеку второй шанс, которого нельзя упускать.

– Отнеси его в лес, – приказал Богдену Тедрос. – Там Хорт. Скажи, чтобы он во весь дух мчал вас обоих в Школу. Там учителя смогут спасти Виллема.

Богден посмотрел на Тедроса, затем на стремительно приближающихся в сторону принца охранников…

– Беги! Немедленно! – прикрикнул Тедрос.

Богден взвалил Виллема на плечо и начал вместе с ним спускаться с дерева.

– Агги, берегись! – раздался сверху голос Софи.

Тедрос запрокинул голову, прищурил глаза и увидел, как Агата летит вниз, сорвавшись с верхушки дерева, тяжело падает на одну из расположенных ниже веток и скрывается в листве. Немедленно к месту её падения устремилась целая воздушная флотилия оглушительно заверещавших скимов. Перекрывая их визг, снова раздался крик Софи:

– Агги, ты как? Цела?

Пока охранники приближались к нему, Тедрос до последней секунды ждал, что Агата откликнется. Или хотя бы мелькнёт золотистый луч её пальца. Ждал любого признака того, что его принцесса жива.

Ждал, но не дождался.

И тогда невидимый огонь опалил его сердце и пробудил спящего в нём Льва.

Скажем сразу, что ни у кого из рискнувших приблизиться к принцу охранников не было против него ни единого шанса. Тедрос расшвыривал их кулаками, глушил своей дубиной, выкручивал и ломал им руки и ноги, чтобы обезоружить перед тем, как скинуть с дерева. При этом он продолжал подниматься вверх и оказался уже на смертельно опасной высоте, подбираясь к тому месту, куда упала Агата, как вдруг увидел драматичную картину на ветке у себя над головой. Робин и Бетти вели бой с рыцарем, балансировавшим на полусогнутых ногах, размахивая двуручным позолоченным мечом…

Кей.

Беттина хлестнула его длинной веткой, но Кей удержался на ветке, однако этой секундной заминки хватило, чтобы Робин прыгнул на рыцаря сзади и схватился за его меч.

В этот момент Беттина увидела Тедроса.

– Помоги мне залезть, – прошептал он.

– Нет! Нам нужно чтобы ты был цел и невредим, – прошептала ему в ответ Бетти.

– А мне нужно, чтобы Агата была цела и невредима, – отрезал Тедрос, глядя на неё точно так же, как во время потасовок, которые часто случались между ними в детстве.

Беттина дрогнула под его взглядом… и протянула Тедросу длинную ветку.

А на ветке Робин уже, что называется, загонял капитана гвардейцев в угол.

– Послушайте… – хрипел Кей, пятясь перед Робином, завладевшим позолоченным мечом рыцаря и наступавшим сейчас, направляя клинок против его бывшего владельца.

– Агата… Это касается Агаты… – настаивал Кей.

Тедрос спрыгнул с протянутой Бетти ветки, приземлился перед Робином и толчком ладони прижал Кея спиной к стволу дерева. Рыцарь и глазом моргнуть не успел, как на его горле уже сомкнулись руки принца.

– Что Агата? – прорычал Тедрос, сильнее сжимая шею противника.

Нет, задушить его он не успел. Во взгляде Кея Тедрос прочитал что-то такое, что заставило его остановиться. Такое же выражение глаз было у Кея в ту ночь, когда он тайком хоронил Райена. Этот взгляд говорил о том, что на чьей бы стороне ни сражался Кей, кому бы он ни служил, был у него свой собственный взгляд на вещи, своё собственное мнение было. Проще говоря, этот рыцарь всегда оставался как бы сам по себе.

– У Агаты есть ответ, – прохрипел Кей, когда Тедрос разжал свои пальцы. – Я видел его у неё в руке. Это жемчужина со спрятанной в ней бородой Мерлина. Проглоти жемчужину раньше, чем до неё доберётся Яфет. И тогда узнаешь второе задание.

Тедрос молчал, он просто не знал, что ему сказать на это.

– Яфет монстр, – продолжил Кей. – И всегда им был, ещё со школьных времён. Он убил Райена. Моего лучшего друга. Настоящего короля. Вот почему я сжёг карту, которая показывала местонахождение мятежников. Вот почему я защищал вас. Прикидывался лояльным этому Змею так долго, сколько смог. Хотел иметь возможность поквитаться с ним за Райена. – Он поднял голову, чтобы взглянуть в сторону верхушки дерева. – Ударил бы Яфета мечом раньше, чем он успеет отобрать жемчужину у Агаты. К сожалению, Змей сбежал, иначе я уже покончил бы с ним, – он повернулся к Тедросу и добавил: – Ступай. Быстро. Найди жемчужину. А я помогу тебе сраж…

Его пронзил позолоченный меч.

Кей не произнёс ни звука. Его лицо сделалось белым, как летние облака, и мёртвый рыцарь повалился с дерева, а за его спиной…

…а за его спиной показалась Бетти, которую крепко держал Змей.

Глаза Яфета были холодны как лёд. Сквозь разодранный камзол просвечивала обнажённая грудь. Сейчас на неё, как мухи на мёд, слетались чёрные скимы. Одной рукой Змей сжимал горло Беттины, в другой держал меч Кея, обагрённый кровью капитана.