Дышу тобой

— А ты уверен, что она твоя? — прищурился Лев. — Ты у нее спросил? Что думает Сашка на этот счет?

Я насупился, глядя на друга.

— Я работаю над этим вопросом, — буркнул я, застегнул пиджак, поправил галстук, демонстративно взглянул на часы. — Опаздываю. У меня встреча с личным дизайнером. Затеял ремонт в квартире.

— Послушай, Ник, — вздохнул Лева, когда я уже собирался пройти мимо него в сторону двери. — Я знаю, что ты отказался от доли в этой компании. Знаю, что у тебя теперь нет ни черта, кроме сбережений на «черный день», квартиры в центре, угробленной тачки и этой работы. А еще знаю, что эта должность временная. Ты не думал, что Саня привыкла к красивой жизни? Она любит, когда ей дарят побрякушки стоимостью с целый дом. Любит тусовки и дорогие шмотки. Ты осилишь ее запросы, когда Давыдов озвереет окончательно, увидев, что ты обхаживаешь его дочь? По твоей вине она может оказаться без бабла! Ее отец тот еще псих, лишит всего, даже глазом не моргнет!

Лев все верно говорил, но только я не сбирался сворачивать с намеченного пути, а тем более — отказываться от Сашки.

— Что ты затеял, Ник? Я же тебя сто лет знаю! Ты ничего не делаешь просто так! — не унимался Осинин.

— Я тороплюсь, Лева, — проигнорировал я вопросы Льва. — Зоя Карловна сварит тебе кофе.

— Что с Моршанским? Отстанешь от пацана? — уже в приемной спросил Лев.

Я видел, что исход разговора не нравится Осинину. Он рассчитывал получить ответы.

— Увижу рядом с Сашкой — лично переломаю руки и ноги, — отмахнулся я.

— Говнюк ты, Ник, — поведал мне страшную тайну друг и вошел в кабинку лифта следом за мной.

На этаж, где располагался подземный паркинг мы ехали молча. Это радовало. Но я прям-таки задницей чуял, что Осинин не закончил задавать вопросы.

— Как дела у Маши? — слишком вкрадчиво поинтересовался этот засранец.

— У Маши? Какой Маши? — невинно полюбопытствовал я.

— Ну, той самой, которая твоя невеста, — хохотнул Осинин. — Я все думаю, а не пригласить ли мне, на правах члена семьи, на ужин ее родителей? Обсудим грядущую свадьбу. Что думаешь?

— Заткнулся бы ты, друг, — процедил я. — Заикнешься при Сашке, я тебе зуб выбью!

— А что такого? Не любишь разговоры о женитьбе? — не унимался Осинин.

— Тебе пойдет золотой зуб! — прищурился я, прикидывая, сочтет ли охрана потасовку в лифте нападением на директора компании.

— Кстати, а Машка знает о твоей небольшой слабости? Трудно прятать такие секреты, Ники! — уже гоготал Осинин, выводя меня из себя.

— Слушай, Лева, угомонись! — вспылил я. — Ведь знаешь, что мы с Машкой разбежались.

Но Лев ржал все громче, и когда лифт уже приближался к нужному этажу, я с трудом сдержался, чтобы не проехаться кулаком по холеной физиономии Сашкиного дядьки.

— Да знаю, знаю, — смеялся Лева, поднял в успокаивающем жесте ладони, показывая, что не намерен вступать в конфликт со мной. — Но черт, приятно смотреть на твою разъяренную рожу!

— Говнюк, — фыркнул я.

— Сам такой, — скривился Осинин, а потом уже серьезнее добавил: — Сашка ведь еще не знает, что свадьбы не будет. Я не лезу, сам знаешь. Но если будешь и дальше мучить ее, устрою тебе геморрой по всем фронтам.

— Я не мучаю, Лева, — чертыхнулся вполголоса, тема была острой и злободневной, над которой я ломал мозг кучу времени, а лучшего варианта так и не нашел. — Да просто ты же Сашку знаешь! Трудно угадать, чего она надумает. А я хочу сделать все правильно.

— Не нужно «правильно», Ник, — усмехнулся Осинин. — Сделай, как лучше для девчонки.

Я не знал, что ответить. Все понимал, как тот пес бродячий, а сказать не мог. Однако на прощанье пригрозил другу:

— Еще раз познакомишь мою Сашку с мужиком, и я тебе точно челюсть сломаю!

— Грозный какой, — хмыкнул Лев. — И когда это Саня успела стать твоей?

Промолчал. К тому времени мы с Осининым уже вышли из лифта. Я, не прощаясь, сел в служебный автомобиль, выделенный для директора компании. Назвал водителю адрес.

Вопрос Левы не отпускал всю дорогу.

Когда Сашка стала моей? Я уже и не помнил этого момента. Казалось, она всегда была со мной. По крайней мере, ее фотокарточку я бережно хранил в бумажнике, припрятанную от любопытных глаз.

— Срежь! — скомандовал я водителю. — Не хочу торчать в «пробке»!

Водитель свернул, а я ощутил уже знакомое предвкушение и сладкий привкус Сашки на языке. Совсем скоро вновь увижу ее. Это безумно радовало.

***





Глава 30





— Что-то еще? — вежливо уточнила девушка, которую я наняла себе в помощницы.

Девчонка была студенткой-первокурсницей, ухватилась за возможность подработать. А я была рада, что есть кто-то с руками и энтузиазмом.

Все размеры мы сняли, Катя сделала записи и должна уже к утру подготовить черновой проект. А уже все новые изменения мы начнем вносить завтра, вместе.

У меня были наброски касательно некоторых комнат в квартире Ника. Но ничего не хотелось придумываться для его спальни. С этим у меня были реальные проблемы. Нападал ступор всякий раз, когда я думала о том, что в этой комнате будут спать Ник и Машка.

Я ненавидела себя за эти мысли. И Ника ненавидела за то, что издевается надо мной.

— Нет, можешь идти, — отпустила я девочку.

Катя послушно убежала, захлопнув дверь за собой. А я застыла на пороге спальни.

Безумие какое-то! Почему я не могу не думать о нем? Почему каждое прикосновение проникает под кожу, точно чернила? Почему я не могу относиться к Нику так, как, например, к дяде Леве?

Мой давний план по прощанию с девственностью с помощью Ника канул в бездну. Я уже сомневалась, что смогу переступить эту черту с ним. Ведь точно знала, что даже если будет больно, неприятно, дискомфортно, а все равно захочу повторения. Не захочу отпустить его потом. Но отпустить нужно будет.

Эти мысли ввергли меня в ступор. Я стояла в дверях спальни, смотрела на широкую кровать, которая принадлежала любимому мужчине и которая никогда не станет моей по праву.

И плакала. Даже не понимала, что слезы струятся из глаз. И не старалась спрятать или стереть их.

Ведь никого здесь нет. Есть только я, звенящая тишина, воспоминания и несбывшиеся мечты, разлетевшиеся на осколки.

Но жизнь умеет удивлять. Умеет наносить смертельные раны, или возносить на небеса.

Вот и сейчас я услышала, как в дверях провернулся ключ. И с замиранием сердца ждала, когда Ник увидит меня, истеричку и размазню, на пороге своей спальни.

А прятаться уже поздно.

***

Сашка плакала.

И с каждым шагом, сделанным к ней навстречу, меня разрывало на куски от отчаяния, страха и ярости.

Ей больно? Обидел кто? Надумала что-то бредовое? Расстроилась? Ударилась?

Да черт, вариантов масса! И какой из них верный, я обязательно узнаю.

Подлетел к ней, одной рукой обхватил лицо, второй прижал к себе за талию.

Девочка даже не сопротивлялась, лишь всхлипнула, рвя мне душу в клочья.

— Саш, Сашка, Сашенька! — бормотал я. — Что? Скажи, что такое?

Она отчаянно затрясла головой, даже попыталась отстраниться от меня, но мне легче сдохнуть, чем разжать руки.

— Кто обидел, Саш? Болит? Давай в клинику! — решительно уговаривал я.

— Я не могу так больше, Ник! — надрывно прошептала она, всхлипнула, попыталась вытереть слезы ладонью.

Перехватил ее лицо, заставил поднять голову, посмотреть на меня.

Глаза в глаза.

Мокрые, со слипшимися ресницами. Невероятно голубые. Волшебные. Способные вывернуть меня наизнанку одним взглядом.

— Как, родная? — хрипло шепнул, вытирая ее слезы.

Но они все струились по нежным щекам нескончаемым потоком.

— Ты знаешь, как! Так не могу! Когда ты такой, не могу! Когда целуешь постоянно! И там тоже! Везде! Убиваешь меня этими оргазмами! — Саша всхлипывала, говорила отрывисто, на грани истерики, а я слушал, просто позволяя ей выговориться, излить душу. — А я не могу! Думала, смогу, получится! Но не выходит! Представляю, как ты с ней! И умереть хочется! Я уеду! Прямо сейчас! Не хочу мешать. Никому.

— Вот уж нет, Саш, — покачал головой. — Нет, нет, нет и нет! Даже думать не смей! Я не отпущу! Не смогу, Сашка. Я ж сдохну, загнусь без тебя, Саш! Ты как воздух для меня.

Видел, как заплаканные глаза распахнулись, а розовые губы приоткрылись, словно Саша собиралась что-то сказать, да не смогла.

Зато меня больше не остановить.

— Не понимал раньше, Сашка, — хрипло шептал я, но она слышала каждое слово. — Жил, как в тумане. Только ты, Сань, и была, как яркая ниточка. Дышать не смел на тебя. Трусил жутко, вдруг узнает кто. Или ты сама догадаешься. Думал, пройдет. А хрен там, Сашка! Только сильнее вяз. Так что, не отпущу, Сашенька. Даже и думать не смей!