Двое из ларца

– Да не мышь, а птичка, какая еще мышь… – машинально ответил Маркиз.

– Мышь, вон там она, вон! Ой! – Лола взвизгнула на грани ультразвука и хотела взобраться на что-нибудь повыше, но в комнате, как уже говорилось, из мебели были только два старомодных платяных шкафа и аквариум с рыбкой.

Поэтому Лола, даже не попытавшись взобраться на шкаф, устремилась к Маркизу и повисла на нем, как мартышка на кокосовой пальме.

– Ну что ты, в самом деле! – Леня сделал слабую попытку освободиться. – Ну какие здесь мыши? Тебе показалось!

– Да вон же она спряталась! А теперь побежала. Ой, еще одна!

На это раз Леня был начеку и вовремя успел зажать Лоле рот.

– Да не ори ты! – разозлился он. – Еще услышит кто! Подумаешь – мыши!

– Приличный ресторан называется, – Лола и не делала попыток спрыгнуть на пол, – мышей вывести не могут!

– А может, это японские мыши, они их специально завезли, – поддразнил Леня, но подруга вцепилась в него еще крепче и уже открыла рот, чтобы заорать.

Но тут за дверью послышался какой-то подозрительный шорох и недовольные голоса.

– Доигралась, – зло прошипел Маркиз, – вот что теперь делать?

С этими словами он осторожно поставил Лолу на пол и на цыпочках подкрался к двери.

– Кто-то там есть, – говорил начальственный голос, – иди уж за инструментами, замок ломать будем.

Шаги удалились. Леня прислушался. За дверью было тихо.

– Быстро уходим, – прошептал он Лоле, тихонько поворачивая ключ в двери, – пока эти не вернулись.

Лола посмотрела в угол. Мышь окончательно осмелела и сидела теперь на самом виду, почесывая усы. Лола только вздохнула.

Леня чуть приоткрыл дверь, и только отличная цирковая реакция спасла его от неминуемой смерти. Если бы он не отпрянул, с силой дернувшаяся дверь сломала бы ему шею.

Дверь с грохотом захлопнулась, потом тут же открылась, и в комнату ворвался давешний толстяк. Он налетел на Леню, как бык на корриде, схватил поперек туловища, поднял повыше и хотел уже бросить со всей силы на пол, но тут вдруг застыл на месте, в глазах у него появилось мечтательное выражение, он разжал руки и аккуратно опустился на пол.

Маркиз отполз подальше и только тогда спросил:

– Что это было?

Лола молча показала ему тот самый флакончик из-под духов, который брала на дело.

– Там еще осталось немного, я и прихватила его с собой… – она скромно потупилась.

Толстяк закрутил головой и уставился на Леню. Мечтательное выражение пропало, теперь он смотрел глазами разбуженного не вовремя медведя.

– Уходим! – опомнился Маркиз, подхватил Лолу, протащил ее мимо толстяка, причем тот сделал попытку ухватить ее за ногу, но не преуспел в этом.

Леня успел еще запереть дверь комнаты снаружи, затем они проскочили прачечную и выбежали во двор. Через ресторан решили не ходить, да и зачем, Леня правильно рассчитал, что клиенты прачечной попадают туда другим путем. И верно, во дворе они нашли маленькую дверцу, выскочили в крошечный переулок, а там уже вернулись на стоянку перед рестораном, где Маркиз оставил машину.

– Да-а… результат неутешительный, – пробормотал Леня, выруливая на улицу. – Считай, никаких зацепок не отыскали… А все ты – начала орать, вот нас и засекли.

Лола пристыженно молчала.

Маркиз молча довез ее до дома и ждал, не выходя из машины.

– Ты куда? – удивилась Лола.

– По делу, – сухо ответил он. – Когда вернусь – не знаю.

Как уже было сказано, Леня Маркиз обладал несомненным мужским обаянием, сильнее всего действующим на две категории представительниц прекрасного пола, одной из которых были ученые дамы за тридцать с неустроенной личной жизнью. Вредная Лолка не раз прохаживалась по этому поводу, Леня же мог ответить ей только одно – что эти ученые дамы не раз помогали ему в сложных расследованиях.

Вот и на этот раз Леня отправился за консультацией к одной из таких дам, разумеется, ничего не сказав Лоле, чтобы не давать ей повода для новых насмешек. И вообще он был на Лолку зол. Ишь чего выдумала – мышей бояться! То есть он-то прекрасно знал, что все женщины боятся мышей, крыс, пауков и других представителей животного мира. Но чтобы орать как резаная, так сказать, при исполнении… Нет, Лолка совершенно распустилась, утратила форму. Ну все, буквально все приходится делать самому!

Леня вздохнул и сосредоточился на предстоящем. Нужная дама работала в известном на всю страну зоологическом институте, расположенном в самом красивом месте нашего города – на стрелке Васильевского острова.

Собственно говоря, широкую известность этому институту принесла не столько его плодотворная научная деятельность, сколько то, что он располагался в одном здании с замечательным зоологическим музеем, куда ответственные родители и бабушки с дедушками приводили своих малолетних отпрысков, чтобы показать им белых медведей, тигров, обезьян, трудолюбивых бобров и прочих представителей животного мира нашей голубой планеты. Чучела этих животных (а также тысяч и тысяч других) были искусно расставлены в просторных залах музея, представляя сцены охоты или мирного сосуществования братьев наших меньших.

Разумеется, и Леню когда-то приводили в этот музей. Он до сих пор помнил, какое неизгладимое впечатление произвели на него два огромных белых медведя в первом зале. Но сегодня он направлялся не в музей, а в институт, расположенный в левом крыле того же здания.

Войдя в просторный холл, он бросил взгляд на собаку Петра Великого, чье чучело украшало лестницу, и свернул налево, в длинный коридор, ведущий к научным лабораториям.

Старушка, которая сидела перед входом в этот коридор и вязала непременный носок, строго взглянула на него поверх очков и осведомилась, кто он такой и куда направляется.


– Росгоспожнадзор! – отчеканил Маркиз, помахав перед лицом вахтерши каким-то удостоверением, кажется, читательским билетом. – Внеплановая проверка огнетушителей!

– Тогда ладно, – пробормотала старушка и принялась пересчитывать лицевые и изнаночные петли.

Леня прошел по коридору до лестницы, поднялся на второй этаж, миновал отдел чешуекрылых, секцию членистоногих, сектор панцирноголовых и вошел в знакомую лабораторию, на двери которой висела аккуратная табличка: «Лаборатория сравнительной орнитологии». Вдоль стен лаборатории стояли многочисленные стеллажи с чучелами птиц – от крохотного королька и невзрачного крапивника до внушительного глухаря. На самой верхней полке красовалось чучело филина. Оно занимало в комнате такое почетное место, потому что филин был удивительно похож на директора института.

Старинная Ленина приятельница сидела перед рабочим столом и разглядывала какое-то маленькое пестрое яичко.

Их близкое знакомство прекратилось примерно три года назад по Лениной инициативе. С тех пор биологиня заметно изменилась – она коротко подстригла свои красивые рыжеватые волосы, сменила старомодные очки на контактные линзы и неизменные длинные юбки на элегантные узкие брючки. Перемены были ей, безусловно, к лицу.

Маркиз деликатно кашлянул.

Дама подняла на него взгляд и едва не выронила яичко. Поймав его, она бережно поместила яичко в выложенную ватой картонную коробку и только тогда проговорила холодным скрипучим голосом:

– Кажется, мы договорились, что ты навсегда уйдешь из моей жизни. Кажется, ты обещал, что больше никогда не появишься… кажется, ты клялся…

В свое время Леня удачно сумел внушить ей мысль, что это она его бросила. Не в его правилах было оставлять в тылах оскорбленную женщину, такие бывают очень и очень опасны.

– Мариночка, – залебезил Маркиз, – я сегодня проснулся и вдруг понял, что просто обязан тебя увидеть! Я почувствовал, что не смогу прожить без тебя этот день! И вот я встал и…

– Лучше бы ты снова заснул! – оборвала его дама. – И надолго! Возможно, навсегда!

– Но, Мариночка, я понял, что допустил три года назад большую ошибку… просто роковую ошибку… может быть, самую большую ошибку в своей жизни!.. Я не сумел убедить тебя, что…

– Самую большую ошибку ты совершишь, если немедленно не уберешься отсюда!

– Но, Мариночка, неужели мы не можем поговорить, как цивилизованные люди?

– Это себя ты считаешь цивилизованным человеком?! – воскликнула Марина. – Убирайся немедленно из моей лаборатории! Убирайся немедленно из моей жизни!

– Но, Мариночка, – заворковал Маркиз, – ты так замечательно выглядишь…

– Твоими молитвами! – процедила женщина. – Еще раз повторяю – убирайся прочь, пока не поздно!

– Но почему?..

– Ты еще спрашиваешь? Я с трудом вернула себе душевный покой! На это ушел целый год! А теперь у меня появился шанс наладить свою жизнь! Я встретила человека, который… которому ты не годишься в… да что я тебе объясняю! Убирайся прочь, пока не поздно! Убирайся прочь, пока ты снова не испортил мне жизнь!

– Но, Марина… – пробормотал Маркиз, и в это время дверь за его спиной открылась.

В лабораторию вошел сутулый долговязый мужчина в очках с толстыми стеклами, с отчетливыми залысинами – типичный представитель той части человеческого рода, которую в последнее время называют ботаниками. Хотя в действительности он, разумеется, был зоологом, точнее орнитологом, специалистом по птицам. В руках он бережно держал банку с какой-то неаппетитной субстанцией.

– Марусенька, – проговорил он счастливым голосом, – нам их привезли! Нам привезли экскременты сизой вертихвостки!

Тут он увидел Маркиза, и лицо его удивительным образом переменилось. Радостное возбуждение растаяло, как утренний туман под первыми лучами солнца. Вместо него на лице незнакомца проступила неприязнь и подозрительность.

– Марина! – воскликнул он визгливым раздраженным голосом. – Кто этот человек?

Марина замешкалась с ответом, и зоолог по-своему расценил ее замешательство.

– Так вот как ты поступаешь за моей спиной! Кажется, я говорил тебе, что мне нужно совсем немного? Только верность! Мне безразлично твое прошлое! Мне нет до него дела! Но в настоящем… в настоящем я не потерплю предательства!

– Боренька, это совсем не то, что ты подумал! – простонала Марина. – Совсем не то!

– Не пытайся меня обмануть! – с пафосом воскликнул зоолог. – У тебя ничего не выйдет! Я помню тот эпизод на всемирной конференции орнитологов!

– Боря, профессор Саббатини только передал мне экземпляр своей статьи о кукурузных зеленушках!

– Знаю я, что это была за статья! Она была посвящена брачным обычаям зеленушек! Он всучил тебе эту статью с явным намеком! Я видел, как этот старый козел на тебя смотрел! Как самец кукурузной зеленушки в брачный период!

Леня заметил страдание на лице своей знакомой, перехватил ее умоляющий взгляд и поспешил на помощь. Повернувшись к зоологу, он проговорил озабоченным голосом:

– Не знаю вашего имени-отчества, но, может быть, именно вы можете мне помочь.

– Что?! – тот удивленно уставился на Маркиза.

– Дело в том, что я – сотрудник следственных органов, и обратился к Марине Витальевне по рекомендации своего руководства, как к большому специалисту по птицам. Но вы, наверное, тоже в этом хорошо разбираетесь. Мне нужно выяснить, какой птице принадлежало вот это перо, – он достал из кармана пластиковый пакетик, в котором лежало голубое перышко, и показал его ревнивому орнитологу. – От этого зависит ход расследования… очень важного расследования! Возможно, с вашей помощью мы сможем найти знаменитого маньяка-убийцу. Может быть, вы слышали, Душитель с Бассейной улицы?

– Расследование? – растерянно переспросил зоолог. – Следственные органы? Душитель с Бассейной улицы? Так вы… так у вас ничего нет с Мариной?

– Конечно, нет! – заверил его Маркиз. – Мне нужно разобраться с этим пером…

Он не стал говорить, что вообще первый раз в жизни видит Марину, потому что это было бы откровенной ложью, а Маркиз предпочитал ограничиваться полуправдой.

– Мариночка, извини… – залепетал мужчина. – Извини, я о тебе плохо подумал… я обидел тебя…