Двери во Тьме

– А ты как думал? – удивился он вопросу, после чего «включил акцент»: – Мне интересно, да? Да и не даст никто технику просто так, без меня не обойдешься. Слушай, когда в гости позовешь?

– Да хоть щас приходи, – удивился я вопросу. – Или давай я в субботу ребрышки зажарю – мне как раз мангал доделать должны.

– О, обживаешься! – засмеялся он. – Как Настя?

А Настя отлично, на самом деле. Появление дома, пусть пока и с неопределенным статусом, всколыхнуло в ней некие ранее неизведанные ментальные уровни. В ней неожиданно проснулась прилежная домохозяйка, которая неустанно драила этот самый дом, которая отчаянно пыталась наполнить его какими-то вещами, создающими ту самую житейскую ауру, которая и делает жилье домом. Я было хотел намекнуть ей на то, что это может оказаться очень временным местом и, может быть, нет смысла вкладывать столько сил и денег в его оборудование, но потом говорить этого все же не стал – сообразил, что это ее способ бороться с нервным ожиданием. Ожиданием того, что приближается, того момента, когда действительно придется решать. И хорошо, если только решать.

Я же помогал Тенго с лесопилкой, вспомнив весь свой опыт управленца: взялся руководить строительством еще одной гостиницы, скорее даже некоего дома отдыха – в общем, нашел себя в труде. И попутно оборудовал неплохое стрельбище за базой разведбата – при его содействии, разумеется, – где каждый день подолгу стрелял из кольта и ТТ, а заодно и из автомата с карабином, дырявя картонные силуэтные мишени. В общем, как-то вжился в городскую жизнь, причем довольно неплохо.

В пятницу с утра был скандал. Нет, Настя была полностью в курсе моих планов в отношении Кирилла, но мысль о том, что мы с Федькой и этим самым Кириллом уедем пьянствовать до завтра, приводила ее в бешенство.

– Почему в Углегорске? Почему не здесь? Можно его домой пригласить.

– И когда он напьется и начнет скандалить – здесь его и успокаивать? Не надо никого сюда, это дом, а Кирюха – это работа. Причем неприятная ее часть, как оказалось.

Тут я душой не кривил: людей, имеющих привычку спьяну безобразничать, я вообще от себя подальше держать всегда старался, исходя из того, что то, что у трезвого на уме, у пьяного на языке, то есть полагая, что как раз подшофе истинная личность и проглядывает.

– Можете в «Золотой роще» напьяниться, я с вами посижу, – сразу предложила она очень предсказуемый вариант.

– Не надо с нами сидеть – он тебя стесняется, а я его на служебное преступление подталкивать буду.

– А ночевать там обязательно?

– Нет. Лучше пьяными ночью оттуда уехать. Исключительно с целью поискать приключений, а то так их мало.

– Ты не ерничай, я серьезно разговариваю!

– Блин, я у Шалвы в гостинице заночую, у тебя там, считай, сплошная агентура, что ты беспокоишься?

– Это тебя тут как-то убить пытались или нет? И увезти?

Поругались, в общем, но не без результата. Она меня уломала. Подумал – и действительно решил перенести действо в Захолмье. Причем не сразу: вспомнилось мне кое-что из рассказанного Федькой. Продолжая отбрехиваться, оделся и уехал на додже Федьку забирать из гостиницы.

– Как давить его будем? Сразу по полной? – поинтересовался Федька, устраиваясь на сиденье рядом.

– Нет, попробуем вообще не давить. Точнее, будем давить не на него, а на низменные чувства. – Машина тронулась с места, я активно закрутил большой руль, сдавая задом со стоянки. – На алчность и все такое.

– Во, наконец-то у тебя шарабан нормальный, – сказал Федька, постучав по плоской металлической панели перед собой. – Да, насчет алчности – а насколько это надежно?

– Ну а что тут может быть ненадежно? – Остановив машину, воткнул первую передачу, тронулся с места. – Главное, чтобы он согласился. Он нам информацию – мы ему «тазик». Нет информации – нет «тазика», ходи пешком. Тогда можно переходить на следующий этап воздействия. Но думаю, что все сработает, Кирюха до кайфа и удовольствий жадный, поведется сразу. Я таких в жизни много встречал, чаще всего во всяких офисах.

– А если нас же потом заложит?

– С чего это? – хмыкнул я. – Он тогда и себя заложит. Причем последствия будут разные – для нас узнать содержание секретных документов не преступление, мы обязательств в них не заглядывать не давали, а вот Кирюхе внедрят в тело по полной, по самый эдельвейс, до детского голоса.

– Ну ладно, как скажешь.

– Ты мне вот что скажи, – вспомнил я. – Твой друг в Сутееве свою лавочку не прикрыл?

– Это Мишка, что ли?

– А ты мне его не представлял, – напомнил я. – Ну тот, у которого там всякие бани и рыбалки с охотами.

– Нет, а чего ему-то прикрывать? – удивился Федька. – К нему закатиться хочешь, что ли?

– Для разгона. В Сальцево боюсь пока соваться, откровенно говоря – мало ли, после нашей поездочки в Алексино, – в Углегорске тоже рисков хватает. А нам бы еще и по душам поговорить.

– А потом?

– А в Захолмье, в «Золотую рощу». Своя территория, все такое.

– Настька хвоста накрутила? – выдвинул Федька довольно правдивую теорию.

– Отчасти. Приключений слишком много было в последние дни. И Кирюха у нас хлопец проблемный.

– Да можно в принципе, – задумался Федька. – Давай вот чего… давай туда прямо по дороге заедем и договоримся. Ну и баньку он тогда затопит, фиг ли ждать? – и сделал попытку закурить.

Безуспешную. Закурил он только тогда, когда мы стучали в дверь огромного деревянного дома, выстроенного на окраине заваленного снегом села. Дверь открылась, в проеме показался рослый бородатый мужик в накинутом на майку полушубке и обрезанных валенках.

– Ха, Федька! – удивился он и даже пальцем ткнул в грудь моему товарищу. – Чего приперся?

– Ты гостей еще принимаешь?


– Тебя, что ли? – удивился тот, после чего протянул мне руку и представился: – Михаил.

– Владимир. Бирюков.

– Меня, Мишань, – кивнул Федька. – С Вовчиком вот, – кивок в мою сторону, – и еще один молодой охламон будет. Но мы так, в баньку бы и водочки, например. Со всем полагающимся.

– У тебя что за «полагающееся»? – уточнил Михаил.

Федька с сомнением посмотрел на меня, почесал в затылке, вынудив меня самого сказать вслух:

– Не препятствую, просто я пас, – после чего я поднял открытые ладони в жесте защиты и полного отрицания. Но сам при этом подумал, что для полного уплющивания Кирилла это как раз может сработать.

– Ты цены знаешь? – посмотрел Мишаня на Федьку с оттенком сомнения.

– Эстэствэнно, – изобразил аристократическое презрение Федька.

– Так сколько надо?

– Двух. Только получше, ага? Нормальных таких, хороших.

– Часа через два, не раньше, – сказал хозяин.

– Да мы раньше и не приедем.

– Тогда топить сейчас начну. И стол соображу.

– Отлично!

Всю дорогу до Углегорска Федька был оживлен и, явно забыв о важной цели нашей миссии и просто готовясь к банальной попойке с девками, отчаянно хвалил достоинства Мишаниной бани.

– Прикинь, к нему туда все ездят – Леонов, Мокроусов, Беленко, понял? Но по выходным, ясный хрен, ездят, в выходные ты туда не попадешь. А в будни можно, в будни нормуль, понял? «Сандуны» углегорские рядом даже не стояли, тут банька – мля, тут супербаня. А сейчас вообще прорубь, сугроб, пивко ледяное – то, что надо.

– А ты себе что-нибудь радостное на винт не намотаешь? – уточнил я на всякий случай. – Насколько я понимаю, тут что с самим лечением, что со средствами предохранения… как бы не очень, верно?

– Средства есть, качество и вправду того… толстые они, – вздохнул Федька. – Ты это… если на ту сторону уйдешь, оттуда нормальных подкинуть не сможешь?

– Думаешь, что за мной проход останется? – засмеялся я над такой Федькиной практичностью.

– Ну, кто знает… – ответил он рассудительно. – А вдруг?

– Федька, обещаю: если проход останется, буду в него каждый месяц по ящику презервативов закидывать. И чем там триппер лечат?

– Блин, я бы тебе тогда тут памятник поставил, – сказал Федька мечтательно. – Половину ящика сам бы пользовал – со второй половины озолотился бы.

– Так в месяц же, – напомнил я. – Не многовато будет? Сотрешься начисто.

– Не, нормально, я тогда с такими резинками тут первый парень на деревне буду.

– Ну-ну.

Додж лихо катил по недавно прочищенной дороге, негромко рыча мотором и погромыхивая задним бортом кузова. Надо будет там резинки какие-то проложить, что ли… про презервативы заговорили, и вспомнилось.

Мы приехали рановато, но и Кирилл появился чуть раньше, чем договорились, – весь из себя возбужденный и радостный.

– Ну что, Кирюха, готов к увлекательному забегу в ширину? – приобнял его за плечо Федька.

– К такому я всегда готов, как юный пионер, – решительно ответил тот.

– Ну и прекрасно, грузимся.

Кабина в додже трехместная, так что втиснулись легко. По пути на заправку завернули: стрелка уровня топлива болталась у красной черты. Додж по сравнению с «кюбелем» жрет куда интенсивней – нет в мире абсолютного совершенства. Но все равно больше нравится. Потом уже направились к КПП.

– Федь, самим покупать туда ничего не надо? – уточнил я на всякий случай, когда ехали мимо магазинов на Советской.

– Не, у Мишани все есть. Хошь те пиво, хошь те водка, хошь те винцо и настойки всякие. У него же клиентура – для них запасается. К тому же платят ему так, что за такие бабки и побегать можно. И грузовичок «шевроле» выделили.

– А куда едем-то? – заинтересовался Кирилл.

– На природу, с баней и этуалями, – объяснил ему Федька, после чего строго спросил: – Возражения будут?

– Возражения? Да ты че! – захохотал тот.

Нормально, клиент поплыл, похоже. Договоримся. Я сунул руку в нагрудный карман дубленки, достал оттуда заранее отложенную пачку чеков, протянул Кириллу:

– Держи. У нас потом еще культурная программа, так чтобы ты себя нормально чувствовал. Годится?