Дверь в будущее

– Собираешься подслушивать или пойдёшь со мной?

– Сэйди, Тим и Вайолет уже на втором этаже, – признался Смиттерс. – Но она особо настаивала на том, чтобы побеседовать с тобой, Эйприл.

Эйприл не хотелось разговаривать с Дамой с Карандашиком. Ей хотелось поесть бекона, принять душ и посмотреть миллион фильмов. Ей хотелось побыть ребёнком. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на пару часов.

Но она понимала, что встреча необходима. Всё-таки её похитили. Дважды. Служба может снова попытаться её забрать. Она может не поверить, что Габриэль – её дядя. Она может просто не послушать.

Эйприл должна была заставить их услышать.

Она оправила свою грязную одежду и пригладила растрёпанные ветром волосы. Девочке нужно было выглядеть и вести себя и говорить так, чтобы соответствовать этому месту.

Ей нужно было стать Винтерборн.

Эйприл последовала за Габриэлем к дверям библиотеки.

– Они могут попробовать снова меня забрать, – прошептала девочка дрожащим голосом.

Но Габриэль казался таким же большим и внушительным, как сам особняк Винтерборнов, когда сказал:

– Пусть пробуют.

Затем он толкнул дверь в библиотеку и зашагал к женщине, у которой явно не было карандашика.

Нет. Перед гостьей стояла чашка кофе и блюдо с маленькими булочками. Она разглядывала картину над камином. Камином, в котором был секретный замок, который открывал секретный ход, ведущий в секретное убежище, где Винтерборны много поколений хранили своё секретное наследие.

Эта женщина была моложе Дамы с Карандашиком. На ней была красивая, но удобная одежда. Такую надевают, когда планируют работать десять часов подряд и не знают, в какое место работа может привести.

– Здравствуйте. Я Габриэль Винтерборн, – сказал Габриэль, протягивая правую руку. Левая висела на перевязи. – Простите, что заставил ждать.

Женщина на секунду растерялась, осознав, что обе её руки заняты, но потом поставила чашку на каминную полку и пожала руку Габриэля.

Лёгкий румянец расцвёл на тёмных щеках, когда гостья подняла взгляд на мужчину с обветренным лицом, раненого и только что вернувшегося после спасения маленькой девочки. Женщина носила обручальное кольцо, но по её лицу было видно, что она собиралась в тот же вечер рассказать всем в своём литературном клубе историю о встрече с миллиардером.

Она была полной противоположностью Дамы с Карандашиком, и это должно было обнадёживать. Ведь правда?

– Смиттерс обеспечил вас всем необходимым, мисс?..

– Джексон. Меня зовут Эверли Джексон, мистер Винтерборн. Я буду вести ваше дело. Простите, что пришла только сейчас.

– Всё хорошо. Я всего час назад освободился из больницы.

– Да. Я слышала об этом. – Женщина взглянула на перевязь. – С вами всё хорошо?

– Просто царапина.

Это было явно больше, чем царапина.

– Нового опекуна Эйприл – цитирую – «нашли окровавленным в глубокой яме», и теперь полиция с ФБР спорят, кто будет вести его дело.

– Пусть Колин разбирается.

– Опекуна Эйприл зовут Колин? – мисс Джексон выглядела искренне растерянной.

– Нет, Колин, – Габриэль указал наверх, на четыре головы, которые наблюдали с балкона, – это тот, что справа.

«Не делай глупостей. Не делай глупостей. Не делай…»

Но Габриэль всё равно изобразил пальцами пистолет, наставив их на Колина.

– Вот как, – сказала мисс Джексон. – Тогда кто был новым опекуном Эйприл?

Это был странный вопрос, но Габриэль ответил совершенно спокойно:

– Реджи Дюпре. Я уверен, что это было в документах Эйприл.

– Тут такое дело, мистер Винтерборн…

– Габриэль.

На этот раз женщина не покраснела. Она была сосредоточена на деле.

– В документах Эйприл нет ничего, кроме записи, что её поместили сюда несколько месяцев назад. Простите, что так долго добиралась. Я хотела прийти раньше. Но в тот момент нам критически не хватало сотрудников, и мы понимали, что ваша аккредитация – простая формальность, поэтому особо не беспокоились, так что…


– Вам стоит поговорить с женщиной с карандашиком, – перебила Эйприл. Ей не хотелось грубить, но живот урчал уже много часов, а на кухне ждали булочки и бекон.

– С кем? – переспросила мисс Джексон.

– Глэдис Питтс, – пояснил Габриэль. – Другой агент, который занимается нашим делом.

Гостья ничего не сказала. Она молчала очень, очень долго. Было так тихо, что Эйприл ясно слышала треск дров в камине и скрип балкона, когда Тим, Вайолет, Сэйди и Колин подползли ближе к краю, чтобы ничего не пропустить.

Но им было не обязательно это делать. Потому что следующие слова прозвучали чётко как гром среди ясного неба.

– Мистер Винтерборн, я единственный агент, который когда-либо занимался вашим делом. И у нас нет сотрудника с таким именем.

Тишина, которая наступила потом, оглушила Эйприл.

– Ох, – Габриэль широко улыбнулся. Фальшивой улыбкой, которая выглядела совсем как настоящая, и только Смиттерс, Эйприл и остальные дети могли видеть разницу. – Похоже, я ошибся. Наверное, что-то не так понял. Прошу прощения.

Эйприл смотрела, как женщина разговаривала с Габриэлем, и слушала что-то про документы, протоколы и формальности, которые нужно было соблюсти. Пять минут спустя незнакомка улыбнулась, помахала рукой детям на балконе и попрощалась. Дверь открылась и закрылась. И когда женщина окончательно ушла, дети сбежали с балкона вниз, косясь на закрытую дверь, словно ожидали, что через толстое дерево вот-вот пролетит призрак Дамы с Карандашиком и скажет «бу».

– Итак, если она агент по нашему делу… – заговорила Сэйди.

– Тогда кто приходил к нам и отдал Эйприл психованному убийце-сладкоежке? – спросил Колин.

– Это… – начал Габриэль, и Эйприл захлестнула волна дежавю, – очень хороший вопрос.





Эпилог




Была зима, а потом наступило лето. В этом году весна прошла стремительно и незаметно, и однажды утром дети проснулись от яркого солнца, сияющего в чистом небе, и крика Габриэля:

– Всем подъём! Вставайте! Вставайте!

«Может, Иззи вернулась!» – подумала Эйприл, скатываясь с кровати.

Но дело было не в Иззи.

Вместо этого Эйприл, сбежав по лестнице, обнаружила Габриэля в шортах, шляпе и…

– Это что, шлёпанцы? – удивился Колин. – Первый раз вижу твои ноги.

– Что происходит? – спросила Эйприл.

– Пляжный день, – объяснил Габриэль. – Я решил, что стоит скататься на катере на остров.

– На Остров-убийцу? – ахнул Колин. – Ну уж нет.

– Эй! – огрызнулся Габриэль. – Это я там чуть не умер. Дважды. Если кто-то и может называть его Островом-убийцей, то только я. И я говорю, что это остров Винтерборнов. Но если ты не хочешь поесть зефира у костра…

– Эй, давай не будем так резко всё решать, дружище.

Они могли бы препираться часами, но их прервал Смиттерс, который подошёл со словами:

– Мисс Эйприл, вам только что пришло письмо.

Вместо адреса на розовом конверте было только имя Эйприл, написанное от руки незнакомым витиеватым почерком. Девочка долго держала конверт в руках, уставившись на него, потому что она никогда раньше не получала писем, и Эйприл было непросто поверить, что внутри хорошие новости.

– Может, ты хочешь, чтобы я его открыл? – спросил Колин, но Эйприл сделала глубокий вдох и сама вскрыла конверт.

– Что это? – Вайолет привстала на цыпочки, чтобы посмотреть.

– Ого! Это именинная открытка! – пискнула Сэйди. – Эйприл! Я не знала, что сегодня твой день рождения.

Руки Эйприл задрожали.

– Я тоже.

– В каком смысле? Конечно, ты должна знать…

– Сэйди, почему бы тебе не положить в корзину для пикника несколько свечей? Мы могли бы поесть праздничный зефир.