Два ужасных мужа

– Очень смешно, – проворчала Тася, наливая себе новую чашечку чаю. – Просто я излишне доверчивая. И первое впечатление о человеке может сбить меня с толку.

– А этот распрекрасный Илья – не какой-нибудь хлыщ, который пускает тебе пыль в глаза? Автогонщик, коллекционер… Все прямо как в бульварном романе. Кстати, что там было дальше? Я имею в виду – на катке? После того, как вы повалились друг на друга? Все-таки вы поцеловались или нет?

– Да ты что? Какие поцелуи? Илья здорово головой стукнулся. Я как честный человек пригласила его выпить чего-нибудь… Кофе или вина. В общем, бросила я Нельку на произвол судьбы, а он – своего друга с девушкой. И мы вдвоем отправились в ресторан. Там поболтали, потанцевали… В общем, Степка, втюрилась я.

– И теперь вы вместе собираетесь провести отпуск, верно? – уточнил Степа.

– Да, в Прибалтике, на Янтарном берегу. Илья уже там и с нетерпением меня ждет. Билет на самолет у меня уже заказан.

– Умоляю тебя, никому об этом не рассказывай. Ни знакомым, ни боссу твоему, ни бывшим мужьям. А то получится, как в прошлый раз. Тоже, помнится, намечалась романтическая история аккурат во время отпуска. Очередной прекрасный принц ждал тебя в аэропорту, но… Не дождался. Глядишь, и этот мимо пролетит!

Тася мгновенно, без замаха, кинула в приятеля чайную ложечку, но промахнулась, и та со звоном ударилась о стену.

– Ты меня чуть не убила! – закричал Степа, вытаращив глаза. – За что?!

– Чтобы не каркал, – ответила Тася, глядя на него в упор. – А то раскаркаешься и спугнешь мое счастье. А я по личному счастью уже соскучилась. И везение необходимо мне как воздух.





* * *


Артур Швыряев с трудом открыл правый глаз, и в него сразу ударило яркое солнце. Он со стоном зажмурился, одновременно пытаясь понять, отчего не открывается левый. Сделав еще одно титаническое усилие, которое, впрочем, ни к чему не привело, Артур неуверенной, дрожащей рукой попытался ощупать лицо и ахнул – лицо опухло и сильно болело. Мысли, одна мрачней другой, тут же полезли в голову: глаз выбили, он станет инвалидом.

Господи, как же это случилось-то? Вроде драки никакой вчера не было. Или он так набрался в кабаке, что ничего не помнит? Да и в кабаке ли он пил? Может быть, у кого-то дома. Или на улице. Или в каком-нибудь притоне. Словом, ужас.

Его фантазия разгулялась вовсю. Накачанное загорелое тело покрылось противными холодными мурашками, а зубы непроизвольно принялись выстукивать дробь. И тут же знакомая похмельная боль ударила в виски. Артуру показалось, что прямо сейчас его череп расколется на несколько частей, образовав на подушке жуткий натюрморт.

Необходимо было срочно бежать к зеркалу, чтобы установить истинные масштабы постигшей его трагедии. Перевалившись через какое-то препятствие, мешавшее ему слезть с кровати, Артур, холодея от ужаса, направился в ванную. Зрячий глаз, нащупывая дорогу, горел безумным огнем, словно прожектор ночной подмосковной электрички. Добравшись до цели, Артур, почти теряя сознание от страха, некоторое время стоял перед зеркалом на трясущихся ногах, потупя взор и страшась взглянуть на свое отражение. Сейчас он был похож на невесту, которая должна впервые увидеть суженого-ряженого, а тот вполне может оказаться чудищем поганым.

Когда же он все-таки посмотрел на себя, то облегченно выдохнул – левая половина лица заплыла и превратилась в сплошной черно-лиловый синяк, зато глаз был на месте, хотя и напоминал заколоченную досками амбразуру.

Кто его так приложил, Артур вспомнить не мог. Впрочем, возможен был и другой вариант – неудачное падение. Наверное, кто-нибудь из вчерашних собутыльников расскажет, что с ним приключилось. Так или иначе, но пора было возвращаться в строй, начинать новый день. Разбитая физиономия не отменяла намеченных дел.

Артур полез под душ, немного поплескался, а потом сделал глубокий вдох и пустил ледяную воду. На голову ему обрушился Северный Ледовитый океан. Это принесло некоторое облегчение, и он направился обратно в спальню, насвистывая припухшими губами Yellow Submarin. Привести себя в порядок, позавтракать – и за работу.

Видимо, придется несколько дней посидеть дома – выйти с такой рожей к людям невозможно. Впрочем, нет худа без добра. У Артура буквально на днях появилась одна свеженькая идейка, которая требовала серьезного осмысления, а в ближайшей перспективе могла принести вполне реальные дивиденды. Поэтому временное заточение может даже пойти на пользу.

Как-то один из приятелей поинтересовался, где он берет деньги на существование.

– Для этого Господь создал женщин и Интернет, – легко ответил Швыряев. – Вокруг много богатых старух, а в Сети – богатых дураков. Те и другие просто напрашиваются, чтобы их немного пощипали красивые и умные молодые люди.

Он работал системным администратором, но не изменял своей главной жизненной установке. Став завзятым сетевым аферистом, он умудрялся периодически вытягивать из доверчивых граждан денежные суммы, иногда весьма значительные. Женщин он тоже не забывал. Они регулярно пополняли его бумажник. Но, к сожалению, кардинально финансовую ситуацию это не меняло. А Швыряев строил грандиозные планы, и ему нужно было много денег. Причем, говоря словами Остапа Бендера, не частями, а сразу.

Приковыляв в спальню, Артур решил немного прибраться. Свинства он не терпел, а беспорядок в квартире царил основательный. Для начала стоило поменять постельное белье. Продолжая насвистывать бессмертный битловский хит, Швыряев подошел к кровати и удивленно замер. Одеяло, которое он, проснувшись, сбросил с себя, не лежало, как обычно, в ногах. И не валялось неряшливой кучей в изголовье, а странно холмилось. Как будто под одеялом кто-то прятался.

Артур был абсолютно уверен, что в квартире он один. Поэтому он стоял и продолжал удивляться. «Может, я вчера спьяну приволок сюда диванные подушки?» – мелькнула нелепая мысль. В конце концов ему надоело раздумывать, он сделал шаг вперед, решительно ухватил легкое одеяло за угол и с силой дернул на себя.

Картина, представшая единственному ширяевскому глазу, повергла молодого человека в состояние сильнейшего замешательства. На его постели среди сбившихся шелковых простыней лежала миниатюрная девушка. На ней были розовые трусики и такого же цвета короткая маечка. «Сколько же я выпил вчера, что не помню, как привел бабу? Вряд ли меня посетила галлюцинация – после ледяного-то душа».

На всякий случай он все-таки сильно ущипнул себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Девушка не исчезла, а продолжала мирно лежать, где лежала. Опознать ее Швыряев так и не смог. Значит – новое приобретение.

– Эй! – едва сумел выдавить Артур, лишившись на время не только левого глаза, но еще и голоса. – Давай вставай! Это… Типа… Уже утро.

Девушка не отреагировала. Она лежала неподвижно, не издавая никаких звуков – не сопела, не похрапывала и даже как будто не дышала.

– Если хочешь, я тебе кофе сварю, – обескровленным голосом предложил Швыряев, сглотнув. – Тебе с молоком или черный?

Так как неизвестная и этот вопрос проигнорировала, Артур сделал шаг вперед, протянул руку и потряс ее за плечо. Плечо было ледяным, и у Швыряева создалось впечатление, что он пытается разбудить манекен. Он толкнул его. Манекен каменно перевернулся на спину, и… Артур отскочил, как ошпаренный! На него накатила тошнота, и он сдавил горло двумя руками. Потом покачнулся и со стоном опустился на пол рядом с кроватью.

Трупы Швыряев видел только в кино, однако и его скромных познаний хватило, чтобы понять: девушка, странным образом оказавшаяся в его постели, мертва. Артур встал на четвереньки и тупо уставился в пол. Мысли мешались и прыгали в его голове, как шары в лототроне. Что делать? Что делать?! Вызвать врача? Уже поздно. Полицию? Но разве ментам объяснишь, что произошло? Они его как пить дать уволокут с собой, бросят в камеру, начнут допрашивать… Ведь неизвестно, отчего девчонка умерла! Крови нет, но это ничего не значит. Может, сердечный приступ, а может, Артур ее во сне случайно задушил! Да кто она вообще такая? Нет, нельзя звонить в полицию, надо как-то по-другому выпутываться.

Хотя его по-прежнему мутило, Швыряев встал на ноги и, схватившись за голову и скрючившись, как старик, стал нервно бродить по комнате, изредка бросая испуганные взгляды на неподвижное тело. «Может, поискать что-нибудь похожее в Интернете? Вдруг есть рекомендации на случай вот таких нештатных ситуаций? Господи, что только в голову не придет… Или позвонить какому-нибудь адвокату, чтобы проконсультировал… Глупость! Адвокат мне не поверит, посоветует признаться. А в чем мне признаваться? Что приютил у себя труп незнакомой девицы? Да и нет у меня на примете надежного адвоката… Так. Не паникуй, лучше подумай: кто реально сможет помочь?» И тут же понял, что ответ все время лежал на поверхности. Он схватил айфон и набрал номер.

– Где тебя черти носят? – услышал он вместо приветствия пронзительный крик. – У нас с утра дикие проблемы с сайтом, мне Глебов трезвонит, а ты как сквозь землю провалился! Почему не отвечаешь на звонки?

– Ты погоди орать, – попросил Швыряев, отставив айфон подальше от уха. Голова раскалывалась, в ней сидел кто-то маленький, злой, с острым шилом в руке.

– Ты должен приходить на работу хотя бы в десять, а сейчас уже…

– Да погоди ты! – рявкнул Швыряев. – У меня тут ужасная проблема.


– Знаю я твои проблемы – напился и к бабам.

Вместо того чтобы возражать, как обычно, Артур смиренно сказал:

– Мне очень, очень нужна твоя помощь. Прямо сейчас. Ты можешь приехать?

– Куда приехать? – На том конце слышалось раздраженное сопение, готовое перерасти в очередной раскат грома.

– Ко мне домой. И это срочно.

Артур боязливо обернулся, словно труп незнакомки мог за это время встать с постели и двинуться к нему.

– Ехать к тебе домой? Ты шутишь?

– Да уж какие тут шутки… Дело серьезное.

Он отошел к окну, чтобы оказаться подальше от кровати. За окном стояло лето, и веселая синева билась в окна, будто вознамерилась перевалить через подоконник и затопить всю комнату. Внизу, во дворе, бегали и хохотали глупые дети. Они понятия не имели, что мир уже не такой, как раньше. Не такой, каким был вчера.

– У меня сегодня до вечера все распланировано.

– У меня тоже было распланировано, но теперь планы к черту. Я тебе на месте объясню, что случилось. Выезжай прямо сейчас.

Закончив разговор, Артур прижал айфон к груди и сделал глубокий выдох. Кажется, он решил проблему. Точнее, позвал на помощь того, кто сможет ее грамотно решить.

Почувствовав облегчение, Швыряев сел на подоконник и замер. Он бы с удовольствием закрыл глаза или спрятался на кухне, но боялся оставить тело без присмотра. Конечно, он не верил в оживших мертвецов, но лучше точно знать, что манекен, который еще недавно был живой девушкой, по-прежнему неподвижно лежит на кровати.





* * *


История, которую припомнил Тасе Степа Горьков, случилась два года назад. В то утро она проснулась от странных звуков: что-то шипело, стрекотало и щелкало. Было похоже, что неподалеку искрит электрический кабель. Или догорает гигантский фейерверк.

К тому же по квартире распространился неприятный запах, напомнивший Тасе о школьной практике на стройке. Она бросила взгляд на будильник – шесть утра. Накинула халат и отправилась выяснить, что происходит. Немного порыскав по квартире, Тася определила, что источник звуков и запахов находится в районе входной двери. Причем снаружи, на лестничной площадке, поскольку в коридоре ничего подозрительного не обнаружилось.

Она посмотрела в «глазок», но ничего не увидела – за дверью была космическая темнота. «Странно, – подумала Тася. – Что за фигня такая? Может, дети «глазок» жвачкой залепили?» Выходить на площадку было страшновато – мало ли что там, снаружи? Но как еще разведаешь обстановку?

Отперев оба замка, Тася повернула ручку и толкнула дверь, однако ничего не произошло, железная дверь даже не шелохнулась. Толкнула сильнее – результат был тот же. Слегка растерявшись, Тася надавила на дверь плечом, но та стояла насмерть, как русский гренадер на Бородинском поле. В отчаянии она уперлась в подлую дверь обеими руками и даже головой. Но тут же забуксовала на скользком линолеуме, съехала вниз и едва не расквасила себе нос о дверную ручку.

– Эй! – крикнула она сердито. – Кто это там?! Что случилось?

Снаружи что-то явно происходило – до ее слуха доносились негромкие голоса, и периодически раздавался тот самый странный звук, который ее разбудил. Сев на корточки, она прислушалась, но разобрать слова было невозможно. Зато противный запах становился все сильней, и Тася испугалась, что неизвестные злоумышленники решили поджечь ее квартиру или развели на лестнице костер, а ее дверь чем-то забаррикадировали. А может быть, и двери соседей.

– Эй вы, откройте немедленно! – закричала Тася во весь голос и забарабанила по двери. – Откройте, не то я вызову полицию!

Но никто не отозвался на ее отчаянный крик. Уже не на шутку перепугавшись, Тася поскакала в комнату и бросилась к окну. Распахнула его и выглянула во двор. Внизу кто-то из соседей выгуливал таксу, и Тася попыталась привлечь к себе внимание, покричав и поразмахивав руками. Но поскольку жила она на шестнадцатом этаже, размахивание никакого эффекта не дало. Даже из окон никто не высунулся. Тася завопила еще громче и чуть не сорвала горло. Хозяин таксы наконец поднял голову, несколько секунд смотрел вверх, потом выразительно покрутил пальцем у виска. Вероятно, решил, что девица на шестнадцатом этаже пьяная или сумасшедшая.

– О времена, о нравы! – воскликнула Тася и со злостью захлопнула створки.

Ее охватывали то гнев, то страх, и из-за этого она не знала, что делать. То ли сидеть тихо, то ли продолжать вопить и колотить по батареям, чтобы кто-нибудь наконец проснулся и отважился выяснить, что происходит. Впрочем, надежды на такой исход мало. Справа живет глухая бабка с таким же глухим котом, а слева сейчас так и вообще никто не живет – соседи уехали на все лето за город.

Возвратившись в коридор и еще немного побросавшись на дверь, Тася вернулась в комнату и остановилась перед будильником, который взволнованно отсчитывал секунды на комоде. Уперла руки в бока и прикусила губу. Через два часа придет машина, на которой она должна ехать в аэропорт. В аэропорту ее будет ждать Мишин, с которым у нее, возможно – почти наверняка! – начнется нечеловечески прекрасный роман. По крайней мере Тася на это надеялась. Надо же было случиться такому именно сегодня!

Тася уже решилась было позвонить в полицию или в службу спасения, но замерла с трубкой в руке. А вдруг на лестнице какая-нибудь фигня на постном масле? Вдруг дверь подпирает что-нибудь совершенно безобидное – чей-то новый холодильник, например? Или, может быть, строители оставили на лестничной площадке какие-нибудь ящики? Но уж если полиция явится, то без протоколов или других каких бумажек точно не уедет. А времени-то в обрез!

И тогда Тася позвонила Степке Горькову, который жил совсем рядом. «Только бы он был дома, – тихо молилась Тася. – Только бы был дома!»

Степа оказался дома, но обругал ее последними словами.

– Куда вставать? Куда бежать? – кричал он хриплым со сна голосом. – Ты спятила, Румянцева? Сейчас еще семи нет! Я лег час назад.

– У меня случилась катастрофа, – сказала Тася и неожиданно для себя расплакалась.

Да ведь и было из-за чего! Мишин уже, наверное, едет в аэропорт, а она… Тася представила себе Мишина в светлых джинсах, гавайке и неизменных темных очках, его сногсшибательную улыбку и длинно, с подвыванием всхлипнула.

– Таська, это ты воешь? – уже совершенно проснувшимся голосом спросил Степа. – Что с тобой случилось-то?

– У меня входная дверь не открывается-а-а-а!

– Ну, мать, ты даешь! – рассердился Степа. – Тебе не меня надо звать, а слесаря. Ты же знаешь, мои руки не приспособлены для взламывания дверей. Вот бутылку открыть я еще могу…

– Степка, я боюсь, у меня дымом воняет, кто-то снаружи ходит, шуршит и шепчется! – не желала сдаваться Тася. – И я не знаю – кто!