Два полцарства
Часть 27 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я медленно вдохнула и повернулась к нему. Вздрогнула, поскольку Женя неуверенно коснулся моего локтя – его присутствие рядом совсем вылетело из головы. Бедный парень вызвал во мне и всплеск раздражения, и неожиданное облегчение – в его присутствии я точно не сдам позиций и сверну разговор максимально быстро. Потом, конечно, придется объясняться, но… но на самом деле мне плевать, что Женя подумает, лишь бы самой достойно выпутаться.
Потому шагнула навстречу Диме, с трудом выдержала взгляд голубых глаз и сказала как можно спокойнее – вышло не слишком хорошо, но я похвалила себя и за такую победу:
– Что такое, Дмитрий Владимирович? Если вы пришли мне снова угрожать, то вряд ли стоит. Наш нейтралитет так и остался нейтралитетом, я ни в какие союзы…
Он перебил, поморщившись:
– Хватит уже бредить, Саша. Попрощайся со своим знакомым, потом поговорим, – на Женю он притом даже не глянул.
Я же с каждой секундой говорила все решительнее – хотя бы потому, что чувствовала себя неуверенно и тем пыталась сгладить внутренний конфликт:
– Если я здесь и хочу с кем-то попрощаться, то точно не с ним!
– О, парень твой? – Дима чуть сузил глаза, а я отчего-то почувствовала в его смешливом тоне металлический привкус.
– Не твое дело, – процедила сквозь зубы, забыв о настройке на самоконтроль.
– Ладно, не мое, – он вмиг смирился, хотя и сделал короткий шажок в мою сторону, что со смирением плохо ассоциировалось. – Во-первых, я хотел бы узнать, какой магией ты заставила нашего общего знакомого явиться к Лизе…
Я забылась от изумления:
– Что?! Виктор Петрович к ней приходил?
– Еще как, – Дима мягко рассмеялся, отводя взгляд в сторону. – Вчера. Лиза до сих пор пальцем у виска крутит и повторяет, что мужик на старости лет спятил. Уж не знаю, чего он добивался, но ты явно в этом поучаствовала – Камелин всегда был с заскоками, но никогда с заскоками в эту сторону.
Мне тоже стало смешно, когда представила претенциозного и самоуверенного мужчину, падающего перед Лизой на колени и вымаливающего прощение за давнее преступление. Хотя вру, я не смогла этого представить.
– Ничего себе! Я от него этого тоже не ожидала! – я опомнилась и постаралась убрать улыбку с губ. Продолжила спокойнее: – Но важнее, что об этом думаете вы с Егором. Он сделал первый шаг, не пора ли и вам хоть что-то переосмыслить?
– А теперь это уже не твое дело, – Дима лукаво улыбался. – Во-вторых, я все-таки хочу извиниться за тот раз. Ненавижу, когда мне землю из-под ног вышибают. Особенно ненавижу, когда меня шантажирует девушка, из-за которой я перевернул свой мир. Был неправ, прости. Неправ, даже при учете того, что ты-то нам угрожала всерьез.
Меня моментально покинуло недавнее воодушевление и оставила вся фальшивая уверенность. Уж не знаю почему, но я ему поверила – поверила в то, что он жалеет о сказанном сгоряча. Но это и есть свойство влюбленности: любой лжи придавать ауру искренности; любящему можно лапшу килограммами вешать на уши, он и не заметит. Словно мне было достаточно его появления передо мной и каких угодно объяснений, чтобы вновь начать обманываться.
Однако настоящая проблема была не только в искренности его сожалений, по сути они ничего не меняли. Наши отношения втроем всегда были тупиковыми, так какая разница, на какой ноте они закончились? Может, даже хорошо, что на такой спорной – обида мне помогала справляться в моменты самой сильной слабости.
Я уставилась в сторону, больше не в силах на него смотреть, и поспешила закончить это мучение:
– Хорошо, я тебя услышала. Очень рада, что мы друг друга поняли по поводу и моих угроз – я действительно имела в виду то, что тогда сказала. Надеюсь, на этом всё?
– С чего же всё, если после визита Камелина к Лизе стало ясно, что никаких союзов с тобой он уже строить не станет? Так что у тебя больше не осталось ни одного инструмента против нас – и ты сама это организовала. Кажется, всё только начинается, царевна.
– Ты это о чем? – я испуганно отступила.
– И в-третьих, – он продолжил с нажимом. – Этот бледнеющий с каждой нашей фразой студентик – твой парень или случайная жертва обстоятельств?
– Жертва? – эхом отозвалась я, вновь вспомнив о Жене, и перевела на него взгляд.
Он действительно выглядел так, словно не знал, куда себя деть. Став свидетелем явно каких-то личных разборок, он и оставить меня не мог, и не обладал таким характером, чтобы противостоять Диме на равных. Тот подавлял людей одной своей аурой, на месте Жене любой бы растерялся. И таким жалким он выглядел в этой своей растерянности, что мне стало невыносимо стыдно. Нет, моим парнем он не был – по крайней мере, мы это еще не обсуждали. Но в этот момент я посчитала себя обязанной просто вытащить его из неприятной ситуации, которая и мне никакого удовольствия не доставляла. Потому взяла его за локоть и потянула в сторону, бросив напоследок:
– Нам пора, Дима. Надеюсь, больше не увидимся.
Руку даю на отсечение, что я расслышала тихий смех в спину, хотя не стала оборачиваться, чтобы в этом убедиться.
Наверное, Женя мне никогда не нравился настолько сильно, чтобы придумать более-менее внятное объяснение произошедшему. Парень проводил меня до дома, тоже отмалчиваясь, а потом вдруг спросил:
– Бывший твой, да?
– Один из бывших, – ответила я, не желая придумывать вранье или вдаваться в детали.
Женя кивнул и ушел, больше ни о чем не спрашивая. Я так и не поняла, означало ли это конец нашим едва начавшимся отношениям. Наверное, Женя мне никогда не нравился настолько сильно, чтобы меня в тот момент расстроило наше расставание. Быть может… такое я даже мысленно не формулировала по причине существования у меня совести… Быть может, Женя нравился мне только тем, что заполнял собою свободное время и хотя бы частично забивал пустую дырку в сердце? Не по этой ли причине я не бросилась его останавливать? Та же самая совесть просто не позволила это сделать, чтобы не давать очередную фальшивую надежду на наши отношения.
Я вообще вернулась в свою апатию первых дней, когда бесконечно думаешь и не можешь сосредоточиться на внешних обстоятельствах. Учеба уже отвлекаться не помогала, я бесконечно скатывалась в анализ нашего странного разговора с Димой. К счастью или к сожалению, я тогда так разволновалась, что потом и половины фраз не могла припомнить. И все равно сердце колотилось, будто уже точно знало – что-то должно произойти.
На этот раз приглашению Ангелины вместе позавтракать субботним утром я обрадовалась. Любые, совершенно любые события сойдут, лишь бы они заполняли хоть отчасти мой разум.
– Ангелина, это просто здорово! – на этот раз я даже умудрилась поддерживать беседу. – Я мечтаю тоже когда-нибудь побывать на Гаити и увидеть такой синий океан своими глазами!
Девушка вскинула взор к потолку и протяжно вздохнула.
– Не Гаити, а Гималаи. Не океан, а горы. Саша, как тебя с такой внимательностью в институт-то приняли?
Я с досадой развела руками. Но Ангелина уже привычно переключилась, она вообще не могла долго задерживаться на одной мысли, оттого по праву считалась самой легкой в общении из всех моих знакомых:
– Обязательно побываешь! Если хочешь, папулю уговорю, он нам с тобой быстро путевочки оформит. Вижу, у тебя от учебы уже ум за разум заходит, пора проветривать! – Ангелина щебетала, осматривая полупустое помещение дорогущего ресторана, где мы с ней встречались уже не в первый раз. – О, какие-то новые лица. К нам вроде бы идут… – она удивленно округлила глаза, с каждой секундой убеждаясь в правоте своего предположения.
Ей я не ответила, вполоборота наблюдая за приближением к нашему столику моих улыбающихся бывших. Дима что-то тихо говорил другу, а Егор не отрывал взгляда от моего лица. Ангелина осеклась, я же начала ощущать растущий страх. Если они раньше и не знали, как выглядит единственный любимый человек их врага, то буквально через минуту узнают…
Глава 32
За оставшиеся секунды я не смогла придумать причину, чтобы быстро спровадить Ангелину. Но знала точно, что ей здесь лучше не оставаться, потому высказалась напрямик:
– Пожалуйста, прямо сейчас уйди! Я очень прошу! Мне нужно поговорить со знакомыми.
Девушка обиженно насупилась, но я повторила с нажимом:
– Уйди!
Ангелина встала из-за столика, когда Егор был уже в трех метрах от нас. Отошла, но оглядывалась и хмурилась, однако мне уже стало не до нее. Мужчины смотрели только на меня – пристально, с какой-то нескрываемой радостью, если не хитрецой. А мою недавнюю соседку по столу будто бы и не заметили. И я решила вести себя так, словно меня ничего не тревожит. Следовало потянуть время хотя бы до тех пор, пока она не скроется с глаз. А внизу ее ждет машина с личным водителем, тогда можно будет засчитать спасение.
– Ну, здравствуй, Саш, – Егор начал первым, подхватил стул в стороне, развернул и нагло уселся за столик. Оценил мою изогнутую бровь и сам же объяснился: – Меня не приглашали? Какое упущение! Но я привык многое делать сам. Итак, Егор, душа моя, садись, не стесняйся, все только рады твоей компании. О, спасибо, милая, я тоже счастлив тебя видеть.
Дима с ироничной ухмылкой тоже присел, с другой стороны, хотя он на паясничанье силы тратить не стал.
Я за это время успела собраться с силами:
– Пожалуйста, скажите, что вы случайно оказались в этом же ресторане, увидели меня и решили подойти. Это прозвучит лучше, чем что вы за мной следите.
– Не следим, конечно! – заверил Егор.
А Дима монотонно подпел:
– Просто наблюдаем. Вполсилы.
Он мог и не шутить. Я представила, как выхожу из дома под наблюдением, ничего не замечая, хожу в магазин или институт, а он или кто-то из его людей постоянно вне зоны видимости, но всегда рядом…. Потому я уставилась на него, не сдерживая злости.
– Что?! И как давно?
– Не ори, царевна, – Дима поморщился. – Честное слово, ты уже задолбала на меня орать. Вон, на Егора ори – он все равно холерик, ему по барабану. Он думает, что все люди на таких тонах и разговаривают.
А Егор заулыбался еще шире – похоже, настроение у обоих было прекрасным.
– Ори на меня, Саш. И лучше всего на меня орать с короткого расстояния. Ничего, если я пододвинусь к тебе ближе?
– Егор!
– Саш! – он тоже повысил тон, однако улыбался так широко, что сомнений в его расположении духа не оставалось. – Ну, неужели ты совсем не соскучилась? Вот я смотрю сейчас, а насмотреться не могу. Короче, я пододвинусь.
И Дима рассмеялся в голос:
– Я пока на месте останусь. У меня чувство самосохранения сильно выражено, а первый стопудово прохватит. Пережду бурю на безопасной дистанции.
Все их намеки я улавливала, но сердце сжалось не от сладкой надежды на то, что все каким-то образом разрешится, а оттого, что я теряла инициативу, если она вообще у меня была. Этот привычный обмен шутками создавал атмосферу – нашу атмосферу на троих, в которой легко забыть, что мы уже не вместе.
Я осознанно цедила слова, чтобы выглядеть напряженной и не поддаваться на провокации:
– Егор, я не хочу общаться! Дима, неужели в последнюю нашу встречу я неясно выразилась?
Ответил мне Егор, причем ничуть не тушуясь от моего раздражения:
– Ясно, ясно. Только теперь тебе нечем угрожать, так ведь? Мудак приходил к Лизе, ты уже знаешь. То ли у него болезнь какая неизлечимая, то ли головой приложился, но сильно сомневаюсь, что он всё еще хочет участвовать в конфликте, раз перед Лизой три часа унижался. То есть и тебе помогать не станет. Потому мы здесь, ты сама вычеркнула из уравнения единственный сдерживающий фактор.
Я со злостью подалась вперед, но Егор не отшатнулся – наоборот, глянул на мои губы почти плотоядно.
– А! – я совсем не сдерживала эмоции. – Так вы из-за моих угроз все это время не приближались?
– Из-за них, – он признал спокойно. – Уголовку ты бы вряд ли раскрутила, но после такого заявления в полиции, о котором ты тогда кричала, приблизиться потом к тебе действительно стало бы проблемой. Нам такие мосты сжигать было нельзя. Но не только из-за угроз. Я бы тебя на следующий день назад притащил, к кровати прицепил и мучил бы, пока всю эту дурь из головы не вышиб. И орала бы опять, что заложница, – похер. Реально похер, Саш. Но наш хладнокровный товарищ, – Егор указал на Диму взглядом, – убедил меня, что тебе нужно время – переварить это все, перестроиться, наскучаться. Потому что для тебя с самого начала было слишком, в любом случае нужна была бы перезагрузка. Так сколько еще ждать? По мне, хватит уже. Если ты все еще не перестроилась, тогда давай перестраивайся на наших глазах. Заебался я домой возвращаться, где ты меня не ждешь.
Его фразы почему-то не укладывались в единый смысл. Егор говорит о наших отношениях, как о настоящем? А нашу разлуку называет «перезагрузкой»? Он что же, как ребенок, просто будет делать вид, что никакой проблемы не существует, я ее от плохого настроения выдумала? В этой ситуации Дима мне показался более здравомыслящим, потому я решила обратиться к нему:
– Что он несет?
Тот не отводил от меня холодного взгляда.
Потому шагнула навстречу Диме, с трудом выдержала взгляд голубых глаз и сказала как можно спокойнее – вышло не слишком хорошо, но я похвалила себя и за такую победу:
– Что такое, Дмитрий Владимирович? Если вы пришли мне снова угрожать, то вряд ли стоит. Наш нейтралитет так и остался нейтралитетом, я ни в какие союзы…
Он перебил, поморщившись:
– Хватит уже бредить, Саша. Попрощайся со своим знакомым, потом поговорим, – на Женю он притом даже не глянул.
Я же с каждой секундой говорила все решительнее – хотя бы потому, что чувствовала себя неуверенно и тем пыталась сгладить внутренний конфликт:
– Если я здесь и хочу с кем-то попрощаться, то точно не с ним!
– О, парень твой? – Дима чуть сузил глаза, а я отчего-то почувствовала в его смешливом тоне металлический привкус.
– Не твое дело, – процедила сквозь зубы, забыв о настройке на самоконтроль.
– Ладно, не мое, – он вмиг смирился, хотя и сделал короткий шажок в мою сторону, что со смирением плохо ассоциировалось. – Во-первых, я хотел бы узнать, какой магией ты заставила нашего общего знакомого явиться к Лизе…
Я забылась от изумления:
– Что?! Виктор Петрович к ней приходил?
– Еще как, – Дима мягко рассмеялся, отводя взгляд в сторону. – Вчера. Лиза до сих пор пальцем у виска крутит и повторяет, что мужик на старости лет спятил. Уж не знаю, чего он добивался, но ты явно в этом поучаствовала – Камелин всегда был с заскоками, но никогда с заскоками в эту сторону.
Мне тоже стало смешно, когда представила претенциозного и самоуверенного мужчину, падающего перед Лизой на колени и вымаливающего прощение за давнее преступление. Хотя вру, я не смогла этого представить.
– Ничего себе! Я от него этого тоже не ожидала! – я опомнилась и постаралась убрать улыбку с губ. Продолжила спокойнее: – Но важнее, что об этом думаете вы с Егором. Он сделал первый шаг, не пора ли и вам хоть что-то переосмыслить?
– А теперь это уже не твое дело, – Дима лукаво улыбался. – Во-вторых, я все-таки хочу извиниться за тот раз. Ненавижу, когда мне землю из-под ног вышибают. Особенно ненавижу, когда меня шантажирует девушка, из-за которой я перевернул свой мир. Был неправ, прости. Неправ, даже при учете того, что ты-то нам угрожала всерьез.
Меня моментально покинуло недавнее воодушевление и оставила вся фальшивая уверенность. Уж не знаю почему, но я ему поверила – поверила в то, что он жалеет о сказанном сгоряча. Но это и есть свойство влюбленности: любой лжи придавать ауру искренности; любящему можно лапшу килограммами вешать на уши, он и не заметит. Словно мне было достаточно его появления передо мной и каких угодно объяснений, чтобы вновь начать обманываться.
Однако настоящая проблема была не только в искренности его сожалений, по сути они ничего не меняли. Наши отношения втроем всегда были тупиковыми, так какая разница, на какой ноте они закончились? Может, даже хорошо, что на такой спорной – обида мне помогала справляться в моменты самой сильной слабости.
Я уставилась в сторону, больше не в силах на него смотреть, и поспешила закончить это мучение:
– Хорошо, я тебя услышала. Очень рада, что мы друг друга поняли по поводу и моих угроз – я действительно имела в виду то, что тогда сказала. Надеюсь, на этом всё?
– С чего же всё, если после визита Камелина к Лизе стало ясно, что никаких союзов с тобой он уже строить не станет? Так что у тебя больше не осталось ни одного инструмента против нас – и ты сама это организовала. Кажется, всё только начинается, царевна.
– Ты это о чем? – я испуганно отступила.
– И в-третьих, – он продолжил с нажимом. – Этот бледнеющий с каждой нашей фразой студентик – твой парень или случайная жертва обстоятельств?
– Жертва? – эхом отозвалась я, вновь вспомнив о Жене, и перевела на него взгляд.
Он действительно выглядел так, словно не знал, куда себя деть. Став свидетелем явно каких-то личных разборок, он и оставить меня не мог, и не обладал таким характером, чтобы противостоять Диме на равных. Тот подавлял людей одной своей аурой, на месте Жене любой бы растерялся. И таким жалким он выглядел в этой своей растерянности, что мне стало невыносимо стыдно. Нет, моим парнем он не был – по крайней мере, мы это еще не обсуждали. Но в этот момент я посчитала себя обязанной просто вытащить его из неприятной ситуации, которая и мне никакого удовольствия не доставляла. Потому взяла его за локоть и потянула в сторону, бросив напоследок:
– Нам пора, Дима. Надеюсь, больше не увидимся.
Руку даю на отсечение, что я расслышала тихий смех в спину, хотя не стала оборачиваться, чтобы в этом убедиться.
Наверное, Женя мне никогда не нравился настолько сильно, чтобы придумать более-менее внятное объяснение произошедшему. Парень проводил меня до дома, тоже отмалчиваясь, а потом вдруг спросил:
– Бывший твой, да?
– Один из бывших, – ответила я, не желая придумывать вранье или вдаваться в детали.
Женя кивнул и ушел, больше ни о чем не спрашивая. Я так и не поняла, означало ли это конец нашим едва начавшимся отношениям. Наверное, Женя мне никогда не нравился настолько сильно, чтобы меня в тот момент расстроило наше расставание. Быть может… такое я даже мысленно не формулировала по причине существования у меня совести… Быть может, Женя нравился мне только тем, что заполнял собою свободное время и хотя бы частично забивал пустую дырку в сердце? Не по этой ли причине я не бросилась его останавливать? Та же самая совесть просто не позволила это сделать, чтобы не давать очередную фальшивую надежду на наши отношения.
Я вообще вернулась в свою апатию первых дней, когда бесконечно думаешь и не можешь сосредоточиться на внешних обстоятельствах. Учеба уже отвлекаться не помогала, я бесконечно скатывалась в анализ нашего странного разговора с Димой. К счастью или к сожалению, я тогда так разволновалась, что потом и половины фраз не могла припомнить. И все равно сердце колотилось, будто уже точно знало – что-то должно произойти.
На этот раз приглашению Ангелины вместе позавтракать субботним утром я обрадовалась. Любые, совершенно любые события сойдут, лишь бы они заполняли хоть отчасти мой разум.
– Ангелина, это просто здорово! – на этот раз я даже умудрилась поддерживать беседу. – Я мечтаю тоже когда-нибудь побывать на Гаити и увидеть такой синий океан своими глазами!
Девушка вскинула взор к потолку и протяжно вздохнула.
– Не Гаити, а Гималаи. Не океан, а горы. Саша, как тебя с такой внимательностью в институт-то приняли?
Я с досадой развела руками. Но Ангелина уже привычно переключилась, она вообще не могла долго задерживаться на одной мысли, оттого по праву считалась самой легкой в общении из всех моих знакомых:
– Обязательно побываешь! Если хочешь, папулю уговорю, он нам с тобой быстро путевочки оформит. Вижу, у тебя от учебы уже ум за разум заходит, пора проветривать! – Ангелина щебетала, осматривая полупустое помещение дорогущего ресторана, где мы с ней встречались уже не в первый раз. – О, какие-то новые лица. К нам вроде бы идут… – она удивленно округлила глаза, с каждой секундой убеждаясь в правоте своего предположения.
Ей я не ответила, вполоборота наблюдая за приближением к нашему столику моих улыбающихся бывших. Дима что-то тихо говорил другу, а Егор не отрывал взгляда от моего лица. Ангелина осеклась, я же начала ощущать растущий страх. Если они раньше и не знали, как выглядит единственный любимый человек их врага, то буквально через минуту узнают…
Глава 32
За оставшиеся секунды я не смогла придумать причину, чтобы быстро спровадить Ангелину. Но знала точно, что ей здесь лучше не оставаться, потому высказалась напрямик:
– Пожалуйста, прямо сейчас уйди! Я очень прошу! Мне нужно поговорить со знакомыми.
Девушка обиженно насупилась, но я повторила с нажимом:
– Уйди!
Ангелина встала из-за столика, когда Егор был уже в трех метрах от нас. Отошла, но оглядывалась и хмурилась, однако мне уже стало не до нее. Мужчины смотрели только на меня – пристально, с какой-то нескрываемой радостью, если не хитрецой. А мою недавнюю соседку по столу будто бы и не заметили. И я решила вести себя так, словно меня ничего не тревожит. Следовало потянуть время хотя бы до тех пор, пока она не скроется с глаз. А внизу ее ждет машина с личным водителем, тогда можно будет засчитать спасение.
– Ну, здравствуй, Саш, – Егор начал первым, подхватил стул в стороне, развернул и нагло уселся за столик. Оценил мою изогнутую бровь и сам же объяснился: – Меня не приглашали? Какое упущение! Но я привык многое делать сам. Итак, Егор, душа моя, садись, не стесняйся, все только рады твоей компании. О, спасибо, милая, я тоже счастлив тебя видеть.
Дима с ироничной ухмылкой тоже присел, с другой стороны, хотя он на паясничанье силы тратить не стал.
Я за это время успела собраться с силами:
– Пожалуйста, скажите, что вы случайно оказались в этом же ресторане, увидели меня и решили подойти. Это прозвучит лучше, чем что вы за мной следите.
– Не следим, конечно! – заверил Егор.
А Дима монотонно подпел:
– Просто наблюдаем. Вполсилы.
Он мог и не шутить. Я представила, как выхожу из дома под наблюдением, ничего не замечая, хожу в магазин или институт, а он или кто-то из его людей постоянно вне зоны видимости, но всегда рядом…. Потому я уставилась на него, не сдерживая злости.
– Что?! И как давно?
– Не ори, царевна, – Дима поморщился. – Честное слово, ты уже задолбала на меня орать. Вон, на Егора ори – он все равно холерик, ему по барабану. Он думает, что все люди на таких тонах и разговаривают.
А Егор заулыбался еще шире – похоже, настроение у обоих было прекрасным.
– Ори на меня, Саш. И лучше всего на меня орать с короткого расстояния. Ничего, если я пододвинусь к тебе ближе?
– Егор!
– Саш! – он тоже повысил тон, однако улыбался так широко, что сомнений в его расположении духа не оставалось. – Ну, неужели ты совсем не соскучилась? Вот я смотрю сейчас, а насмотреться не могу. Короче, я пододвинусь.
И Дима рассмеялся в голос:
– Я пока на месте останусь. У меня чувство самосохранения сильно выражено, а первый стопудово прохватит. Пережду бурю на безопасной дистанции.
Все их намеки я улавливала, но сердце сжалось не от сладкой надежды на то, что все каким-то образом разрешится, а оттого, что я теряла инициативу, если она вообще у меня была. Этот привычный обмен шутками создавал атмосферу – нашу атмосферу на троих, в которой легко забыть, что мы уже не вместе.
Я осознанно цедила слова, чтобы выглядеть напряженной и не поддаваться на провокации:
– Егор, я не хочу общаться! Дима, неужели в последнюю нашу встречу я неясно выразилась?
Ответил мне Егор, причем ничуть не тушуясь от моего раздражения:
– Ясно, ясно. Только теперь тебе нечем угрожать, так ведь? Мудак приходил к Лизе, ты уже знаешь. То ли у него болезнь какая неизлечимая, то ли головой приложился, но сильно сомневаюсь, что он всё еще хочет участвовать в конфликте, раз перед Лизой три часа унижался. То есть и тебе помогать не станет. Потому мы здесь, ты сама вычеркнула из уравнения единственный сдерживающий фактор.
Я со злостью подалась вперед, но Егор не отшатнулся – наоборот, глянул на мои губы почти плотоядно.
– А! – я совсем не сдерживала эмоции. – Так вы из-за моих угроз все это время не приближались?
– Из-за них, – он признал спокойно. – Уголовку ты бы вряд ли раскрутила, но после такого заявления в полиции, о котором ты тогда кричала, приблизиться потом к тебе действительно стало бы проблемой. Нам такие мосты сжигать было нельзя. Но не только из-за угроз. Я бы тебя на следующий день назад притащил, к кровати прицепил и мучил бы, пока всю эту дурь из головы не вышиб. И орала бы опять, что заложница, – похер. Реально похер, Саш. Но наш хладнокровный товарищ, – Егор указал на Диму взглядом, – убедил меня, что тебе нужно время – переварить это все, перестроиться, наскучаться. Потому что для тебя с самого начала было слишком, в любом случае нужна была бы перезагрузка. Так сколько еще ждать? По мне, хватит уже. Если ты все еще не перестроилась, тогда давай перестраивайся на наших глазах. Заебался я домой возвращаться, где ты меня не ждешь.
Его фразы почему-то не укладывались в единый смысл. Егор говорит о наших отношениях, как о настоящем? А нашу разлуку называет «перезагрузкой»? Он что же, как ребенок, просто будет делать вид, что никакой проблемы не существует, я ее от плохого настроения выдумала? В этой ситуации Дима мне показался более здравомыслящим, потому я решила обратиться к нему:
– Что он несет?
Тот не отводил от меня холодного взгляда.