Два полцарства
Часть 20 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Давай я помогу, Саш.
В дверном проеме появился Егор, в одних джинсах, незастегнутых и свободно болтающихся на бедрах. Я успела взять себя в руки и покачала головой:
– Не с чем помогать, Егор. У меня даже к чаю ничего нет, за столько времени и хлеб заплесневел.
– Ничего. Нам хоть по капле кофеина, потом решим, что делать дальше.
Про «дальше» я пока обсуждать была не готова, потому переключила внимание:
– Кажется, я знаю, кто проиграл в жеребьевке, – я с улыбкой кивнула на дверь в ванную, из которой слышался шум воды.
– Угу, – Егор смотрел на меня неотрывно и, когда я заметила этот пристальный взгляд и замерла, вдруг широко и привычно улыбнулся, затем лишь продолжил: – А идея с жеребьевкой просто прекрасная. Уверен, все присутствующие об этом подумали.
Я нахмурилась, не понимая намека. Егор подошел ближе, перехватил меня за плечи, наклонился и заговорил – теперь серьезней и быстрее, но не позволяя мне отстраниться:
– Саш, ты же не наивная дурочка. Сама уже понимаешь, к чему все идет. Ладно, у нас обоих башни посрывало. Ты, конечно, будешь продолжать делать вид, что ничего такого уже не произошло, но оно произошло, происходит и будет происходить. И не так уж много времени пройдет, когда мы дойдем и до горячего. Почти неизбежно, иначе тут всех по очереди от перенапряжения разорвет. Если для тебя важно, кто будет первым, тогда реши это и обозначь. Но притом сразу понимай, что второй, – он сделал короткую паузу, – будет вторым.
У меня горло перекрыло от смеси раздражения и смущения:
– И ты так спокойно об этом говоришь?! Ничего, если я прямо сегодня пересплю с Димой, да?
Егор, не выпуская меня из рук, коротко пожал одним плечом.
– Мы все понимаем, что делаем, Саш. Все втроем мы не идиоты, верно? И это нужно просто принять. Скажу больше: никто из нас так не завелся бы, будь всё прилично и просто. Потому да, это ничего, если ты прямо сегодня переспишь с Димой. А потом – может, тоже прямо сегодня или завтра – ты переспишь со мной. Не исключено, что на его же глазах. И сложнее всего тебе будет смириться с фактом, что никто из нас страдать на этот счет не собирается. Иначе уже давно бы начал; мы оба случайно пропустили момент начала страданий от желания одной и той же девушки. Вот такие дела, Саш. Если ситуация сложная, то незачем ее еще сильнее усложнять.
Меня разом покинула вся энергия, будто в пол через ноги утекла. Я почти обмякла в его руках, и стало лень размышлять, но нужно было хоть чем-то закончить:
– Я в полной растерянности, Егор.
Он одной рукой прижал меня к себе, вынудив уткнуться лицом в его плечо. Сам наклонился к волосам и почти неслышно признался:
– Как и все, Саш. Просто некоторым можно всхлипывать и смущаться, а некоторым положено держать лицо. И никому толком непонятно, что и как делать правильно, да и к чему это все придет. Но две головы хорошо, а три лучше, как-нибудь со временем разберемся. Да? Только не переживай слишком сильно, говори, что тревожит, останавливай, если начнем давить. А мы обязательно начнем, потому что я на взводе, а у Димыча характер такой… И ведь ты тоже на взводе? Вот если уж совсем честно…
Я вздохнула и не ответила. Но и отрываться от него не захотела, ощущая себя какой-то сказочной принцессой в совершенно дурацкой сказке. Зато с самым настоящим прекрасным принцем. И самым настоящим драконом. И оба настолько потрясающи, что даже выбрать из них невозможно.
Глава 22
После чаепития Егор заявил:
– Мне действительно надо сгонять в офис. Эдак примерно на весь день. И в связи с этим меня тревожит один вопрос…
– Чтобы мы за это время случайно не нашалили? – перебил Дима с улыбкой.
– Ладно, два вопроса, – как ни в чем не бывало исправился Егор. – Например, чтобы вы за это время случайно не умерли с голоду. Сколько можно прожить на одной заварке?
Похоже, что Дима пребывал в нетипичном для себя приподнятом настроении, уж больно его голос отличался от привычного сухого тона:
– Ты за нас не волнуйся, друг.
– Рабочий день уже в разгаре, Дим!
– А, ясно. Ты за нас не волнуйся, босс.
– Так-то лучше, – они явно понимали друг друга с полузвука. Егор продолжал шутку, выделяя фразу драматическими нотками: – Я уже полчаса как босс, потому слушай мой приказ, который касается непосредственно тебя, меня и некой особы, которую тоже одной заваркой не прокормишь…
Но Дима уже сообразил, перебивая:
– Да понял я. Задание – всё так ловко закрутить, чтобы мы с царевной оказались в месте, где добыча продуктов пропитания не является проблемой? Что-то наподобие недавно купленного тобой загородного дома? Не там ли все твои игрушки, о которых говорить пока рано, но уже сейчас они мельтешат на границе каждой мысли?
Егор и не скрывал восторга от понятливости друга:
– Гениально! Я бы нанял тебя на работу за сообразительность, если бы ты уже не был нанят! Сможешь провернуть это так, чтобы сама гостья ни о чем не догадалась?
Дима фыркнул, а я успела вставить, едва сдерживая смех:
– Как же вам повезло с тем, что я глухонемая!
– Нам с тобой вообще повезло, – Егор на меня даже не глянул. – А вечером встречаемся там и продолжаем разговор с этого же места. Совсем желательно, если Саша будет к моему приезду разморенная и ничего не соображающая!
– О, вот здесь ты сильно рискуешь, – Дима задумался. – Это ж надо ее разморить, но и самому при этом хоть немного соображать.
– А вот ты справься. Докажи, что твое хваленое самообладание – не только слова!
Я смех уже и не скрывала:
– Вот об этом мне тоже не сообщайте, а то я все планы нарушу.
– Идеально! – Егор хлопнул по столу и поднялся на ноги. – Раз стратегия единогласно одобрена, я поехал.
– Ну, насчет «единогласно» я бы поспорила…
И со мной ожидаемо никто спорить не стал. У этих двух давнишних знакомцев, знающих друг друга как облупленных и поддерживающих в любом начинании, передо мной было явное преимущество. Даже против одного такого выстоять проблема, а уж помноженные на два они представляли собой силу, не дающую и шанса на контратаку. И меня эта обреченность уже не раздражала – забавляла. Вероятно, страх и здравомыслие давно притупились, уступив место только приятным переживаниям. Ведь это сумасшедше приятно – когда тебя вот так активно завоевывают и не дают даже шанса отдышаться, как и увернуться.
Егор сильно опаздывал в офис. Он ушел, оставив меня всего лишь с половиной сил противника, но мне это, мягко говоря, не сильно помогло. Дима тут же принял отстраненное выражение лица, долго смотрел в окно, а потом заявил сухо и спокойно:
– Переоденься, царевна. Я не хочу тащить тебя через весь город в таком виде.
Я пожала плечами, не комплексуя по поводу старых спортивных штанов и домашней футболки. Не так давно прошли те времена, когда я щеголяла перед ним в худшем наряде.
– И куда же, интересно узнать? – я продолжала все ту же тему. – Неужели начнешь заманивать меня в загородный дом, откуда я едва вырвалась? Не надолго же вас обоих хватило, а вчера-то заливали, что готовы жить здесь в любой тесноте!
Дима глаз от окна не отрывал, а по голосу невозможно было понять, улыбается он или серьезен:
– По дороге объясню. И я никуда тебя не заманиваю.
– Да конечно!
– Мне просто нужно забрать в одном месте зубную щетку, я не могу тебя оставить здесь, пока она там. И не могу ее оставить там, пока ты здесь. Вам нужно соединиться.
– Мне и твоей зубной щетке? – я прыснула.
Дима обернулся и смерил меня прищуренным взглядом.
– Ну-ка прекращай этот детский сад, царевна. Мы едем.
– Почему это?
– Потому что я сильнее.
– А-а, ну это аргумент!
– И потому что здесь настолько тесно, что заняться нечем. Разве что сексом. Кстати, а давай я тебя пока поучу делать минет, раз мы все равно здесь надолго без еды и свободы выбора?
– Ой, ты, кажется, звал меня к своей зубной щетке? Я согласна!
– Вот ни разу еще мое красноречие не давало сбоев. У тебя семь минут, царевна, – и подмигнул.
И снова уставился в окно. Я еще несколько секунд стояла и смотрела ему в затылок, так и не в силах сформулировать отношение к этому спорному человеку, способному, оказывается, и на юмор, и на легкую болтовню не хуже своего друга. Дима спросил другим тоном, не оборачиваясь:
– О чем ты думаешь, царевна, когда так пялишься на меня? О том, нравлюсь ли я тебе?
– Нет, – ответила уверенно. – О том, нравлюсь ли тебе я.
– Неужели еще есть сомнения? Или некоторые очевидности надо озвучивать, чтобы они превратились в пошлую банальность?
– Не озвучивай. Я и без твоих признаний уже поняла, что ты только снаружи холодный.
– А внутри? – вот теперь я точно расслышала в его тоне улыбку.
– А внутри у тебя сплошные шкафы со скелетами.
Он слишком редко называл меня по имени, потому такие моменты цепляли максимально остро:
– Саша, а разве это плохо?
– Я так не сказала. Но в твоем случае надо подготовиться ничему удивляться. Надеюсь, это будут только приятные удивления.
Дима не ответил, а мне показалось, что разговор перетек из шутливого в какое-то слишком серьезное русло, а хотелось просто продолжать течь по слишком комфортному течению, обозначенному еще ночью.
Из важных дел оставался звонок Камелину. Дима продиктовал номер, оставшись в той же комнате и показывая, что не собирается пропустить ни одного слова. Что ж, мне скрывать было нечего.
– Виктор Петрович, здравствуйте!
В дверном проеме появился Егор, в одних джинсах, незастегнутых и свободно болтающихся на бедрах. Я успела взять себя в руки и покачала головой:
– Не с чем помогать, Егор. У меня даже к чаю ничего нет, за столько времени и хлеб заплесневел.
– Ничего. Нам хоть по капле кофеина, потом решим, что делать дальше.
Про «дальше» я пока обсуждать была не готова, потому переключила внимание:
– Кажется, я знаю, кто проиграл в жеребьевке, – я с улыбкой кивнула на дверь в ванную, из которой слышался шум воды.
– Угу, – Егор смотрел на меня неотрывно и, когда я заметила этот пристальный взгляд и замерла, вдруг широко и привычно улыбнулся, затем лишь продолжил: – А идея с жеребьевкой просто прекрасная. Уверен, все присутствующие об этом подумали.
Я нахмурилась, не понимая намека. Егор подошел ближе, перехватил меня за плечи, наклонился и заговорил – теперь серьезней и быстрее, но не позволяя мне отстраниться:
– Саш, ты же не наивная дурочка. Сама уже понимаешь, к чему все идет. Ладно, у нас обоих башни посрывало. Ты, конечно, будешь продолжать делать вид, что ничего такого уже не произошло, но оно произошло, происходит и будет происходить. И не так уж много времени пройдет, когда мы дойдем и до горячего. Почти неизбежно, иначе тут всех по очереди от перенапряжения разорвет. Если для тебя важно, кто будет первым, тогда реши это и обозначь. Но притом сразу понимай, что второй, – он сделал короткую паузу, – будет вторым.
У меня горло перекрыло от смеси раздражения и смущения:
– И ты так спокойно об этом говоришь?! Ничего, если я прямо сегодня пересплю с Димой, да?
Егор, не выпуская меня из рук, коротко пожал одним плечом.
– Мы все понимаем, что делаем, Саш. Все втроем мы не идиоты, верно? И это нужно просто принять. Скажу больше: никто из нас так не завелся бы, будь всё прилично и просто. Потому да, это ничего, если ты прямо сегодня переспишь с Димой. А потом – может, тоже прямо сегодня или завтра – ты переспишь со мной. Не исключено, что на его же глазах. И сложнее всего тебе будет смириться с фактом, что никто из нас страдать на этот счет не собирается. Иначе уже давно бы начал; мы оба случайно пропустили момент начала страданий от желания одной и той же девушки. Вот такие дела, Саш. Если ситуация сложная, то незачем ее еще сильнее усложнять.
Меня разом покинула вся энергия, будто в пол через ноги утекла. Я почти обмякла в его руках, и стало лень размышлять, но нужно было хоть чем-то закончить:
– Я в полной растерянности, Егор.
Он одной рукой прижал меня к себе, вынудив уткнуться лицом в его плечо. Сам наклонился к волосам и почти неслышно признался:
– Как и все, Саш. Просто некоторым можно всхлипывать и смущаться, а некоторым положено держать лицо. И никому толком непонятно, что и как делать правильно, да и к чему это все придет. Но две головы хорошо, а три лучше, как-нибудь со временем разберемся. Да? Только не переживай слишком сильно, говори, что тревожит, останавливай, если начнем давить. А мы обязательно начнем, потому что я на взводе, а у Димыча характер такой… И ведь ты тоже на взводе? Вот если уж совсем честно…
Я вздохнула и не ответила. Но и отрываться от него не захотела, ощущая себя какой-то сказочной принцессой в совершенно дурацкой сказке. Зато с самым настоящим прекрасным принцем. И самым настоящим драконом. И оба настолько потрясающи, что даже выбрать из них невозможно.
Глава 22
После чаепития Егор заявил:
– Мне действительно надо сгонять в офис. Эдак примерно на весь день. И в связи с этим меня тревожит один вопрос…
– Чтобы мы за это время случайно не нашалили? – перебил Дима с улыбкой.
– Ладно, два вопроса, – как ни в чем не бывало исправился Егор. – Например, чтобы вы за это время случайно не умерли с голоду. Сколько можно прожить на одной заварке?
Похоже, что Дима пребывал в нетипичном для себя приподнятом настроении, уж больно его голос отличался от привычного сухого тона:
– Ты за нас не волнуйся, друг.
– Рабочий день уже в разгаре, Дим!
– А, ясно. Ты за нас не волнуйся, босс.
– Так-то лучше, – они явно понимали друг друга с полузвука. Егор продолжал шутку, выделяя фразу драматическими нотками: – Я уже полчаса как босс, потому слушай мой приказ, который касается непосредственно тебя, меня и некой особы, которую тоже одной заваркой не прокормишь…
Но Дима уже сообразил, перебивая:
– Да понял я. Задание – всё так ловко закрутить, чтобы мы с царевной оказались в месте, где добыча продуктов пропитания не является проблемой? Что-то наподобие недавно купленного тобой загородного дома? Не там ли все твои игрушки, о которых говорить пока рано, но уже сейчас они мельтешат на границе каждой мысли?
Егор и не скрывал восторга от понятливости друга:
– Гениально! Я бы нанял тебя на работу за сообразительность, если бы ты уже не был нанят! Сможешь провернуть это так, чтобы сама гостья ни о чем не догадалась?
Дима фыркнул, а я успела вставить, едва сдерживая смех:
– Как же вам повезло с тем, что я глухонемая!
– Нам с тобой вообще повезло, – Егор на меня даже не глянул. – А вечером встречаемся там и продолжаем разговор с этого же места. Совсем желательно, если Саша будет к моему приезду разморенная и ничего не соображающая!
– О, вот здесь ты сильно рискуешь, – Дима задумался. – Это ж надо ее разморить, но и самому при этом хоть немного соображать.
– А вот ты справься. Докажи, что твое хваленое самообладание – не только слова!
Я смех уже и не скрывала:
– Вот об этом мне тоже не сообщайте, а то я все планы нарушу.
– Идеально! – Егор хлопнул по столу и поднялся на ноги. – Раз стратегия единогласно одобрена, я поехал.
– Ну, насчет «единогласно» я бы поспорила…
И со мной ожидаемо никто спорить не стал. У этих двух давнишних знакомцев, знающих друг друга как облупленных и поддерживающих в любом начинании, передо мной было явное преимущество. Даже против одного такого выстоять проблема, а уж помноженные на два они представляли собой силу, не дающую и шанса на контратаку. И меня эта обреченность уже не раздражала – забавляла. Вероятно, страх и здравомыслие давно притупились, уступив место только приятным переживаниям. Ведь это сумасшедше приятно – когда тебя вот так активно завоевывают и не дают даже шанса отдышаться, как и увернуться.
Егор сильно опаздывал в офис. Он ушел, оставив меня всего лишь с половиной сил противника, но мне это, мягко говоря, не сильно помогло. Дима тут же принял отстраненное выражение лица, долго смотрел в окно, а потом заявил сухо и спокойно:
– Переоденься, царевна. Я не хочу тащить тебя через весь город в таком виде.
Я пожала плечами, не комплексуя по поводу старых спортивных штанов и домашней футболки. Не так давно прошли те времена, когда я щеголяла перед ним в худшем наряде.
– И куда же, интересно узнать? – я продолжала все ту же тему. – Неужели начнешь заманивать меня в загородный дом, откуда я едва вырвалась? Не надолго же вас обоих хватило, а вчера-то заливали, что готовы жить здесь в любой тесноте!
Дима глаз от окна не отрывал, а по голосу невозможно было понять, улыбается он или серьезен:
– По дороге объясню. И я никуда тебя не заманиваю.
– Да конечно!
– Мне просто нужно забрать в одном месте зубную щетку, я не могу тебя оставить здесь, пока она там. И не могу ее оставить там, пока ты здесь. Вам нужно соединиться.
– Мне и твоей зубной щетке? – я прыснула.
Дима обернулся и смерил меня прищуренным взглядом.
– Ну-ка прекращай этот детский сад, царевна. Мы едем.
– Почему это?
– Потому что я сильнее.
– А-а, ну это аргумент!
– И потому что здесь настолько тесно, что заняться нечем. Разве что сексом. Кстати, а давай я тебя пока поучу делать минет, раз мы все равно здесь надолго без еды и свободы выбора?
– Ой, ты, кажется, звал меня к своей зубной щетке? Я согласна!
– Вот ни разу еще мое красноречие не давало сбоев. У тебя семь минут, царевна, – и подмигнул.
И снова уставился в окно. Я еще несколько секунд стояла и смотрела ему в затылок, так и не в силах сформулировать отношение к этому спорному человеку, способному, оказывается, и на юмор, и на легкую болтовню не хуже своего друга. Дима спросил другим тоном, не оборачиваясь:
– О чем ты думаешь, царевна, когда так пялишься на меня? О том, нравлюсь ли я тебе?
– Нет, – ответила уверенно. – О том, нравлюсь ли тебе я.
– Неужели еще есть сомнения? Или некоторые очевидности надо озвучивать, чтобы они превратились в пошлую банальность?
– Не озвучивай. Я и без твоих признаний уже поняла, что ты только снаружи холодный.
– А внутри? – вот теперь я точно расслышала в его тоне улыбку.
– А внутри у тебя сплошные шкафы со скелетами.
Он слишком редко называл меня по имени, потому такие моменты цепляли максимально остро:
– Саша, а разве это плохо?
– Я так не сказала. Но в твоем случае надо подготовиться ничему удивляться. Надеюсь, это будут только приятные удивления.
Дима не ответил, а мне показалось, что разговор перетек из шутливого в какое-то слишком серьезное русло, а хотелось просто продолжать течь по слишком комфортному течению, обозначенному еще ночью.
Из важных дел оставался звонок Камелину. Дима продиктовал номер, оставшись в той же комнате и показывая, что не собирается пропустить ни одного слова. Что ж, мне скрывать было нечего.
– Виктор Петрович, здравствуйте!