Другая сторона прощания

Босх протянул ему конверт, который принес из машины. В нем были негативы, среди них — снимок женщины с ребенком. Босх показал этот кадр Оливии Макдоналд, но та понятия не имела, что это за люди. Заинтригованная не меньше Гарри, она разрешила ему взять конверт и чехол с туалетными принадлежностями.

— Я веду частное дело, — пояснил Босх. — И нашел эти негативы. Они старые, почти пятьдесят лет пролежали на чердаке без кондиционера и отопления. Кроме того, пленка повреждена: растрескалась в руках, когда я ее нашел. Взгляни, что можно сделать.

Раскрыв конверт, Клоди высыпал содержимое на стол. Склонился над пленкой и стал разглядывать ее, не трогая руками.

— На некоторых вроде женщина на фоне горы, — добавил Босх. — Мне интересны все кадры, но эти, с женщиной — в первую очередь. Думаю, фотографии сделаны где-то во Вьетнаме.

— Да. Глянь, вот тут пленка покоробилась. А вот тут трещина. Кстати, пленка «Фуджи».

— То есть?

— То есть хорошая. Надежная. Что это за женщина?

— Не знаю. Потому-то и хочу рассмотреть ее получше. И ребенка у нее на руках.

— Ну ладно, — сказал Клоди. — Что-нибудь да получится. Не у меня, так у ребят в лаборатории. Мы ее промоем и высушим. Потом напечатаем. Смотри, тут пальчики. Старые. Не исключено, что останутся.

Босх задумался. Все это время он считал, что снимки сделал сам Доминик. Пленка лежала рядом с фотоаппаратом и другими негативами. С какой стати отправлять проявленную пленку солдату во Вьетнам? Но мало ли что. Отпечатки пальцев могут пригодиться.

— Как скоро тебе надо? — спросил Клоди.

— Вчера, — ответил Босх.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Клоди. — Гарри-побегарри.

Усмехнувшись в ответ, Босх кивнул. Его не называли так с тех пор, как Клоди уволился из полиции.

— В общем, через час, — пообещал Клоди. — Посиди в комнате отдыха. Попей эспрессо.

— Терпеть его не могу, — признался Босх.

— Тогда погуляй по кладбищу. Это как раз в твоем стиле. А через час приходи.

— Через час приду.

Босх встал.

— Передавай привет Оливеру Харди, — сказал Клоди. — Он где-то там лежит.

— Передам, — сказал Босх.

Он вышел из «Флэшпойнта» и направился вперед по Валгалла-драйв. Лишь взглянув на огромный памятник у ворот кладбища, он вспомнил, что здесь похоронен отец Уитни Вэнса. Об этом Гарри прочел, когда собирал информацию перед встречей со стариком. Кладбище было рядом с Калтехом и взлетно-посадочной полосой аэропорта Боба Хоупа. Здесь нашли последний приют многие пионеры авиации, конструкторы, пилоты и летчики-трюкачи. Все они были погребены — или увековечены — внутри высокой часовни Авиаторов или вокруг нее. Увенчанное куполом строение еще называли «Порталом сложенных крыльев». Внутри его на кафельном полу обнаружилась мемориальная табличка Нельсона Вэнса.

НЕЛЬСОН ВЭНС

Первый визионер воздушных пространств и крестный отец авиации США

Без него наша страна не добилась бы воздушного господства в делах войны и мира



Рядом с табличкой Босх заметил свободное место для урны с прахом и решил, что оно зарезервировано для Уитни Вэнса.

Он вышел из часовни и направился к памятнику астронавтам, погибшим в двух катастрофах «шаттлов». Взглянув на лужайку, Босх увидел, что у одного из огромных фонтанов начинается заупокойная служба. Вглубь кладбища решил не ходить: нечего пялиться на чужое горе. Поэтому отправился назад к «Флэшпойнту», так и не поискав могилу одного из участников комического дуэта «Лорел и Харди» — того, что был потолще.

Когда Босх вернулся, Клоди уже все сделал. Оба прошли в сушильную, где к пластмассовой доске были прикреплены девять фотографий формата А4. Снимки были влажными от проявителя, и техник удалял с них остатки жидкости с помощью обрезиненного скребка. На некоторых карточках были видны края пленки, а кое-где — отпечатки пальцев, о которых предупреждал Клоди. Одни кадры были полностью засвечены, другие в той или иной мере повреждены из-за времени. Но три кадра сохранились процентов на девяносто. Среди них было фото женщины с ребенком.

Босх сразу понял, что ошибся. Снимок сделали не во Вьетнаме. У горы, на фоне которой позировала женщина, не было горного склона, потому что это была не гора, а всем известное здание гостиницы «Дель Коронадо» неподалеку от Сан-Диего. Определившись с местом съемки, Босх принялся рассматривать женщину и ребенка. Женщина была латиноамериканкой, а на голове у ребенка был бантик. Девочка, месяц-два от роду.

Женщина улыбалась и выглядела совершенно счастливой. Глаза ее сияли от радости. Босх увидел в них любовь — и к малышке, и к человеку по ту сторону фотоаппарата.

На остальных кадрах — полных или их фрагментах — были картинки с пляжа за «Дель Коронадо». Женщина, малышка, пенистый прибой.

— То, что надо? — спросил Клоди.

Он стоял за спиной у Босха, не мешая ему рассматривать снимки.

— Пожалуй, да… — проговорил Босх.

Он прикинул совокупность обстоятельств. Фотографии и запечатленные на них люди были важны для Сантанелло — настолько, что он спрятал их в посылке из Вьетнама. Вопрос — почему? На фотографии его ребенок? У него была тайная семья, о которой не знали в Окснарде? Если так, зачем секретничать? Босх всмотрелся в лицо женщины. Ей было больше двадцати пяти. Пожалуй, ближе к тридцати. А Доминику и двадцати еще не исполнилось. Может, он скрывал все от сестры и родителей из-за возраста женщины?

Второй вопрос — место съемки. Фотографии были сделаны или на пляже, или возле гостиницы «Дель Коронадо». Но когда? И почему эта пленка — отснятая в Штатах, в том нет сомнений, — оказалась в посылке из Вьетнама?


Босх еще раз просмотрел фотографии, пытаясь определить время съемки. И не смог.

— Как ни крути, у парня неплохо получалось, — сказал Клоди. — Глянь, какая раскадровка.

Босх согласился.

— Он умер? — спросил Клоди.

— Да, — ответил Босх. — Погиб во Вьетнаме.

— Жалость-то какая…

— Да. Я видел другие его снимки. Из джунглей. С вылазок.

— Вот бы посмотреть. Вдруг из них что-то получится.

Не отводя глаз от фотографий, Босх кивнул.

— Можешь сказать, когда были сделаны эти снимки? — спросил он.

— Нет. На кадрах нет временно́й метки, — ответил Клоди. — Ее тогда еще не придумали.

Босх ожидал такое услышать.

— Но могу сказать, когда изготовили пленку, — добавил Клоди. — С погрешностью в три месяца. На «Фуджи» ставили маркировку производственного цикла.

Обернувшись, Босх посмотрел на Клоди:

— Покажи.

Клоди шагнул вперед, к фотографии, сделанной с испорченного негатива. На ней был виден краешек пленки.

— Видишь? Год и трехмесячный производственный цикл. Вон она, маркировка. — Он указал на код: 70-АИ. — Пленку сделали в промежуток с апреля по июнь семидесятого года.

Босх обдумал услышанное.

— Но ведь отснять ее могли когда угодно после июня?

— Да, — подтвердил Клоди. — Код показывает, когда была сделана пленка, но не когда ее поставили в фотоаппарат.

Что-то тут не сходилось. Фотограф погиб в декабре 1970 года. Пленку изготовили не раньше апреля. Ну да, Сантанелло запросто мог купить ее в любой из восьми следующих месяцев, отснять и отправить домой с остальными вещами.

— Ты же знаешь, где это снято? — спросил Клоди.

— В «Дель Коронадо», — ответил Босх.

— Гостиница почти не изменилась.

— Верно.

Босх снова рассмотрел фото матери с ребенком, и тут до него дошло, что к чему. Он все понял.

В 1969 году Доминик Сантанелло был в тренировочном лагере неподалеку от Сан-Диего, но в конце того же года его отправили за океан. Босх смотрел на фото, снятое в Сан-Диего не раньше апреля 1970 года, а тогда Сантанелло давно уже был во Вьетнаме.

— Он возвращался, — сказал Босх.

— Чего? — переспросил Клоди.

Босх не ответил. Сейчас он чувствовал себя как серфер на гребне волны. Все мелочи лавиной сошлись в одно целое. Гражданская одежда в коробке, длинные волоски на щетке, фотографии, снятые с крышки сундука, спрятанные снимки малышки на пляже. Сантанелло тайком приезжал в Штаты. Он спрятал негативы, потому что те могли служить доказательством его проступка. Рискуя пойти под трибунал и оказаться в военной тюрьме, он все же отважился проведать свою подругу.

И свою малышку-дочь.

Теперь Босх мог с уверенностью сказать, что у Вэнса была наследница: внучка, рожденная в 1970 году.





Глава 17




Чтобы фотографии не помялись, Клоди сложил их в папку из плотного картона и вручил ее Босху. В машине Гарри открыл папку и еще раз взглянул на фото женщины с ребенком. Он знал, что в его версии много пробелов, и некоторые он никогда не сможет заполнить. Снимки были напечатаны с негативов, спрятанных в фотоаппарате Ника Сантанелло, но это не значит, что он был автором фотографий. Возможно, их сделал кто-то другой, а потом отослал пленку во Вьетнам. Гарри понимал, что такое маловероятно, но допустимо. Однако в глубине души он был уверен в обратном. Негативы оказались в фотоаппарате, рядом с другими пленками Сантанелло. Босху было ясно, что Ник собственноручно сделал снимок женщины и ребенка.