Другая миссис

С трудом встаю на дрожащие ноги. Каждая клеточка тела болит. Кровь заливает глаза. Я еле вижу. Бросаюсь вперед, к деревянной стойке с ножами, оказавшись между Уиллом и Имоджен. Хватаю поварской нож, совершенно не чувствуя тяжесть рукоятки в ладони. Лицо и глаза Уилла расплываются. Он встает, а я в ту же секунду поворачиваюсь к нему.

Вижу движения его рта. Его губы шевелятся, но в ушах невыносимо звенит. Кажется, этот звон никогда не кончится.

Но он прекращается, и я слышу отвратительный смех.

— Ты в жизни не осмелишься на это, тупая сучка…

Он бросается на меня, пытаясь вырвать нож. У него почти получается, и на секунду кажется, что, учитывая мою слабость, нож точно достанется ему. И тогда он убьет нас обеих.

Я вырываю нож. Уилл повторяет попытку.

На этот раз я вообще не думаю — просто действую.

Всаживаю нож ему в грудь. Вижу, как лезвие входит в тело, и совершенно ничего не чувствую. Имоджен стоит рядом и смотрит.

Из Уилла бьет кровавый фонтан. Двухсотфунтовое тело с глухим стуком валится на пол.

Сначала я колеблюсь, глядя на лужу крови рядом с Уиллом. Его глаза открыты. Он жив, хотя жизнь быстро уходит из него. Смотрит умоляюще, будто думает, что я как-то помогу ему спастись.

Он с трудом поднимает руку и тянется ко мне. Но не дотягивается. Он больше никогда не прикоснется ко мне.

Я спасаю жизни, а не забираю. Но из каждого правила есть исключения.

— Ты не заслуживаешь жить. — Мой голос не дрожит, не колеблется. Он бесстрастен, как сама смерть.

Уилл моргает раз, другой, а потом его веки замирают. Грудь перестает вздыматься. Он больше не дышит.

Встаю на четвереньки и щупаю его пульс. И только убедившись, что Уилл мертв, поднимаюсь и подхожу к Имоджен. Мы обнимаемся и вместе рыдаем.

Год спустя…

Я стою на пляже и всматриваюсь в океан. После прилива на скалистом берегу появились лужи, по которым, поднимая брызги, носится босоногий Тейт. День прохладный — градусов пятьдесят[52], — но для января все равно необычайно тепло. Мы привыкли к холодным снежным зимам, но здесь всё по-другому. И я рада этому, как рада и многим другим переменам в наших жизнях.

Отто с Имоджен ушли вперед, чтобы взобраться на выступающие из океана скалы. С ними собаки на поводках. Они, как обычно, с энтузиазмом предвкушают восхождение. Я осталась с Тейтом и наблюдаю за его играми. Сажусь на корточки и перебираю камушки.

Прошел уже год с тех пор, как мы бросили в шляпу бумажки с названиями мест, куда хотели бы переехать. Такие решения не принимают необдуманно, но у нас нет ни родных, ни друзей, с которыми можно было бы обсудить это. Мы не знали никого за пределами нашей раковины. Имоджен была единственной, кто решился сунуть руку в шляпу и вытащить бумажку. И не успели мы опомниться, как оказались в Калифорнии.

У меня нет привычки приукрашивать или врать. Теперь Отто с Тейтом знают, что их отец — не тот человек, которым прикидывался. Хотя они знают не всё.

После смерти Уилла полиция пришла к выводу, что все случившееся было самообороной. Хотя офицер Берг вряд ли поверил бы нам, если б Имоджен, спрятавшаяся той ночью в дальнем уголке кухни, не записала признание Уилла на диктофон.

И еще она спасла мне жизнь.

Через несколько часов после смерти Уилла Имоджен дала прослушать запись нашего с ним разговора офицеру Бергу. Я в это время приходила в себя в больнице и узнала обо всем позже.

«Ты слишком умна, Сэйди. Себе во вред. Если б ты ничего не разворошила, то все не закончилось бы вот так. Но нельзя допустить, чтобы ты рассказала другим обо всем, что я сделал. Уверен, ты поймешь меня. А раз ты не можешь держать рот на замке, придется заткнуть тебя навсегда».

Мы с Имоджен никогда не обсуждали тот нюанс, что она записала не весь разговор, пропустив те отрывки, где Уилл ясно давал понять: фактически Морган убила именно я. Только мы двое знаем всю правду. Полиция не нашла никаких доказательств моей причастности к смерти Морган, и меня оправдали. Оба убийства повесили на Уилла.

Потом начались месяцы терапии. Моего психотерапевта зовут Беверли. Она красит волосы в фиолетовый, что неуместно для ее пятидесяти восьми лет, но ей почему-то очень идет. А еще у нее татуировки и британский акцент. Одна из целей наших сеансов — найти и идентифицировать все мои альтеры и объединить в одну полноценную личность. Другая цель — встретиться лицом к лицу с воспоминаниями о мачехе и ее издевательствах, которые мой мозг спрятал в самый дальний уголок. Постепенно намечается прогресс. Также к детям и ко мне ходит семейный психотерапевт Боб, что приводит Тейта в восторг: у него это имя ассоциируется с Губкой Бобом[53]. У Имоджен тоже есть свой терапевт.

Отто теперь учится в частной художественной академии. Там он наконец-то нашел себе товарищей, которые его приняли. Ради этого пришлось пойти на немалые жертвы — плата за обучение высокая, а дорога туда долгая, — но никто на свете не заслуживает счастья больше, чем Отто.

Смотрю, как океанские волны бьются о берег. Брызги окатывают Тейта. Он смеется от радости.

На месте этого пляжа когда-то была городская свалка. Издавна местные жители сбрасывали мусор со скал в Тихий океан. За прошедшие десятилетия океан отполировал его и исторг обратно, но время и природа превратили мусор в нечто особенное. Теперь это красивые стеклышки, за которыми приезжают коллекционеры со всего штата.

Я вижу, как Отто и Имоджен сидят рядом на вершине скалы и болтают. Отто улыбается, Имоджен смеется. Ее длинные волосы развеваются на ветру. Я вижу, как Тейт весело плещется в воде. Рядом с ним еще один маленький мальчик — у Тейта появился друг. От всего этого я чувствую себя легкой и жизнерадостной. Щурюсь на солнце. Его лучи согревают меня.

Уилл украл много лет моей жизни. Украл мое счастье и заставил меня делать немыслимые вещи. Постепенно я примиряюсь с тем, что нужно простить себя за все, что я натворила. Да, сначала Уилл сломал меня, но в процессе лечения я стала сильнее и увереннее, чем раньше. После измывательств мужа, который пользовался мной, я открыла в себе ту женщину, которой всегда должна была быть. Женщину, которой я могу гордиться. Женщину, на которую мои дети могут равняться, которой могут восхищаться.

Теперь я понимаю, что такое настоящее счастье. Я испытываю его каждый день.

Снимаю кроссовки и погружаю босые ноги в океан. И думаю о пляжных стеклышках.

Если мусор превратился в такую красоту, значит, то же самое может произойти с каждым из нас. И со мной.

И уже происходит.






Примечание автора




От психических заболеваний ежегодно страдают более сорока шести миллионов американцев. Это очень важная проблема для нашего общества и для меня лично: я испытала на себе, как такая болезнь может сказаться на семейной жизни.

В моем романе Сэйди становится жертвой жестоких манипуляций со стороны тех, кто стремится воспользоваться ее состоянием, но в итоге возвращает контроль над собой и получает необходимую помощь.

Надеюсь, наше общество сделает все, чтобы люди больше знали об этой важной проблеме, и что в будущем мы обеспечим должный уход и лечение всем, кто в них нуждается.

Чтобы больше узнать о вопросах психического здоровья или диссоциативного расстройства личности, можно обратиться в Национальный институт психического здоровья (NIMH) и Кливлендскую клинику.





Благодарности




Спасибо моему редактору Эрике Имраньи за то, что подталкивала меня в нужном направлении, за усердие и увлеченность моей книгой и за проявленное терпение. Спасибо моему агенту Рейчел Диллон Фрид за понимание и бесценную поддержку в процессе написания и редактирования книги. Я очень горда достигнутыми результатами и с нетерпением предвкушаю появление многих-многих новых книг. Спасибо Лориане Сачилотто, Маргарет Марбери, Натали Халлак и многим другим редакторам из «Харпер Коллинз» за бесценные отзывы.

Спасибо замечательным сотрудникам «Харпер Коллинз», «Парк роу букс» и «Сэнфорд Гринбёргер ассошиейтс». Я очень рада быть частью таких преданных и трудолюбивых команд. Спасибо моим пресс-агентам Эмер Флаундерс и Кэтлин Картер, а также Шону Капитейну и его команде за очередную потрясающую обложку. Спасибо Дженнифер Стимсон за редактуру. Спасибо отделу продаж и маркетинга, а также корректорам, книготорговцам, библиотекарям, блогерам, букстаграмерам[54] и всем остальным, кто приложил руку к тому, чтобы донести мою книгу до читателей. Без вас у меня ничего не вышло бы. И еще огромное спасибо моей команде мечты, Шери Смайли и Скотту Швимеру, за ваш тяжелый труд и энтузиазм.

Как всегда, спасибо моим родным за эмоциональную поддержку. Спасибо моим детям, с которыми я делилась своими идеями, за предоставленную возможность напугать вас. Спасибо всем тем замечательным людям, кто охотно бросил все дела, чтобы прочесть черновик этого романа, и оставил очень важные для меня отзывы: Карен Хортон, Джанель Колош, Питу Кириченко, Мариссе Лукас, Дугу Нельсону, Вики Нельсон, Донне Рес, Келли Рейнхардт, Кори Уордену и Ники Уорден. Без вашего проницательного орлиного взора моя книга не получилась бы такой, какая она есть.



* * *





notes


Notes




1




Кондоминиум. — Здесь и далее примечания переводчика.





2




Оловянное покрытие для потолков, распространение которого наблюдалось с начала XIX в., было ответом американцев среднего класса на декоративные потолки из гипса в Европе. В наше время считается винтажным элементом интерьера.





3




Заболевание, мышечно-скелетная хроническая боль.